Шестнадцатого марта 2015 года. Вечером, около пяти часов, мы случайно встретились на Никольской с моей подругой Светланой, буквально столкнулись нос к носу, и зашли к нашему хорошему знакомому, работа которого тогда была совсем рядом, чайку попить. У нее оставалось еще полчаса до начала занятий в Заиконоспасском монастыре. Разговорились с Мишей, а он и рассказал нам, как вчера по благословению нашего старца архимандрита Наума они с другом три раза объехали ночью по МКАДу вокруг Москвы с Владимирской иконой Пресвятой Богородицы. Миша был за рулем, икона рядом, а его друг на заднем сиденье непрестанно все это время читал акафист Матери Божией. «Батюшка, — говорит, — благословил непременно три раза с этой иконой облететь столицу хоть на самолете, хоть на вертолете, хоть на машине объехать».

Вышли мы со Светланой на Никольскую, и вдруг нам обеим стало тревожно, даже страшно, очень страшно; это было совершенно необъяснимо. Ну, идут обычные люди со свернутыми флагами и транспарантами к Красной площади, идут и идут, что бы с того? Люди как люди, никакого внимания на нас не обращают. А мы с ней стоим и спорим, кто кого будет провожать.

— Давай я с тобой все-таки дойду до Заиконоспасского.

— А как же ты обратно-то одна пойдешь?

— Да мне два шага до метро, добегу.

Я вернулась домой, а через неделю что-то искала в Интернете, закопалась в новостях и неожиданно наткнулась на статью, которая меня заинтересовала. Если вкратце: «…президентом США Бараком Обамой была освобождена от должности и 17 марта арестована не сумевшая (или не захотевшая) передать коды запуска ядерного оружия, разрешающие ядерный удар по России по согласованию с таким же ударом, планируемым Великобританией, капитан ВМС США Хизер Е. Коуэл, командир стратегических коммуникаций, которые отвечают за связь с подводными лодками США, находящимися на боевом дежурстве. Связь эта осуществляется с помощью самолета-ретранслятора, который единственный может передать на атомные подводные лодки такой приказ».

Шестнадцатого марта капитан Коуэл получила от Пентагона этот приказ на запуск «ограниченного» ядерного удара по России, который не удалось выполнить, — не сработала, или как раз именно сработала, не отключилась система PAL — устройство предотвращения несанкционированного запуска или детонации ядерного оружия. «Принятая мера безопасности — блокировка кодов системы — была осуществлена по приказу бывшего министра обороны США Чак Хейгла до его увольнения в прошлом месяце за отказ принимать участие в этой атаке против России». А новый министр обороны Картер не был в курсе того, что поставлена блокировка.

Сообщается, что президент В. В. Путин и Министерство обороны РФ поставлены в известность о планируемой атаке против России. 15 марта Обама предупреждает, что он не может остановить войну.

Хизер Коуэл арестовали и посадили в тюрьму в Калифорнии, где, как было написано в этой статье, ее ничего не ждет, кроме самоубийства.

Пятнадцатого марта вечером выходит фильм «Крым. Путь домой», в котором наш президент недвусмысленно сообщает, что если нужно будет, мы и первые нажмем кнопку… Я еще очень удивилась, услышав тогда совершенно нехарактерную для него прямую угрозу. Это прозвучало как инородная врезка в фильме. В это время наш президент уже неделю неизвестно где — что только не пишут в Интернете! Но на следующий день, 16 марта в восемь утра, начинаются масштабные военные учения: внезапная проверка — приведение в высшую степень боевой готовности военных подразделений Западного военного округа и Северного флота.

А ведь именно 16 марта 2015 года была первая годовщина референдума в Крыму. Мы тогда со Светланой об этом совершенно забыли. И эти люди с флагами и транспарантами во множестве шли по Никольской 16 марта на стотысячный митинг-концерт на Васильевском спуске праздновать воссоединение с Крымом. Но президента там не было — конечно, таким образом он тоже пытался отвести от столицы удар, которым нас хотели «поздравить» с этой датой.

Я распечатала обе статьи и поехала к Батюшке. Он внимательно выслушал мой краткий рассказ, переспросил, о каких именно днях идет речь, и произнес:

— Да, нам передали накануне от блаженной Матроны, что нужно обнести Москву Владимирской иконой Божией Матери.

Я спросила, оставить ли ему или прочитать вслух эти статьи.

— Да не надо, и так все понятно.

Тогда Батюшкина келейница мне и рассказала, что нашему старцу явилась блаженная Матрона с повелением срочно обнести Владимирской иконой Божией Матери Москву. Отец Наум двух или трех людей просил это сделать — безрезультатно: или поленились, или не поторопились. Тогда он строго приказал исполнить это послушание нашему другу, а мы чудесно об этом узнали, несомненно, по Батюшкиным молитвам оказавшись именно в тот день, и в то время, и на том месте, где эта катастрофа должна была произойти.

С тех прошло три года.

А недавно приехала Ниночка Моисеева, привезла девочку из Адыгеи, пятую Елизавету за три дня, бывает же такое. Уже пора было садиться в машину, мы совсем опаздывали на обязательную встречу, сестры всё торопили нас, но я внимательно слушала ее неожиданный рассказ, который оказался продолжением этой истории, а Ниночка заодно узнала, что же на самом деле тогда произошло.

«16 марта 2015 года, — рассказывает Ниночка, — я вернулась из Грузии и рано утром приехала к Батюшке, привезла ему в подарок грузинскую икону Матери Божией, она называется “Адвокато”. Батюшка уже совсем слабенький сидел. Он взял икону и говорит: “Что-то нос длинноват”, — и показывает на большую Иерусалимскую — там у него висит на стенке (Батюшка не раз нам говорил, что на этой иконе Матерь Божия больше всего на Себя похожа). А потом как возвысил голос и возгласил: “А ты бери Владимирскую и иди крестным ходом вокруг Москвы! Тут, говорят, Матрона явилась и дала всего три дня, а то будет беда!”

А я больная — перенесла в Грузии воспаление легких, что-то меня подкосило сильно:

— Батюшка, а можно на машине, пешком-то не пройду по МКАДу.

Он говорит громко:

— Можно на самолете! Но только сегодня последний день. И проси Матерь Божию — отведи беду! Так прямо кричит: “Матерь Божия, отведи беду!” Иди.

Пошла в лавку, купила икону большую Владимирскую. Катерина Ивановна с Верой машину организовали, и мы поехали. Ездили с 11 утра до 11 вечера. К вечеру стали уже омоновцы появляться. Уже стемнело. Мы останавливались на МКАДе через каждые несколько километров и крестили Москву этой иконой — в Севастополе по пятницам из Херсонеса выходит автомобильный крестный ход, я на это все насмотрелась, уже было ясно, что делать. Потом еще одна машина присоединилась, водители клаксоны включали и нас приветствовали. Собралась домой, а Катерина Ивановна с упреком: “Куда?

Надо отчитаться”.

Приехали мы вечером в Лавру и на следующий день с этой иконой — к Батюшке: “Вот, сделали дело”.

— А теперь идите к Владыке и скажите ему все!

Вернулись мы к Батюшке от Владыки, и я ему докладываю:

— Батюшка, Владыка-то спросил, что конкретно случилось?

А Батюшка стоит и так весело говорит:

— А вот что конкретно-то, и не сказали».

Так вот какая Владимирская икона большая, совсем простая торжественно лежит на аналое под Успенским собором в храме Всех Святых среди древних икон и святынь Троице-Сергиевой Лавры…