Сборы

Данай спал ровно семь часов и проснулся вполне отдохнувшим, с ясной головой. Несмотря на неопределенность сложившейся ситуации, никакие тревожные сны не беспокоили нашего героя. Выскочив из теплой постели, юноша на минуту уединился в туалетном боксе, затем как был в трусах помчался прочь из помещения на открытый воздух.

Было раннее утро. Солнце еще не встало над горизонтом, но на востоке полоска неба уже окрасилась кровавым багрянцем, небо над головой начало наливаться синевой. С него одна за другой, как по мановению волшебной палочки, стали исчезать ночные светила. Повсюду раздавался звонкий пересвист местных птах. Со стороны реки доносился скрипучий гомон брачующихся лягушек и время от времени звонкий всплеск гуляющей в поисках пропитания рыбы.

Дан ничуть не удивился, заметив в воде сидящего на корточках недалеко от берега огра. Затаив дыхание, Канат внимательно следил за тем, что творится в водной толще. Вдруг он что-то заметил. Неуловимый глазом бросок, и в могучих руках гиганта бьется и трепещет приличных размеров кусок живого серебра. Легкое движение рук, и рыба со сломанным хребтом летит на берег, а азартный огр вновь окаменел в ожидании очередной жертвы. Со стороны Канат был похож на огромного медведя, охотящегося за лососем во время нереста.

Канат заметил своего командира, но ухом не повел, поскольку был полностью поглощен процессом рыбалки. Данай, чтобы не мешать коллеге заниматься своими делами, отбежал подальше от реки и приступил к выполнению специального комплекса физических упражнений. В течение получаса, равномерно увеличивая темп, он совершал немыслимые прыжки, кувырки и прочие кульбиты. К концу тренировки изрядный участок заливного луга был настолько помят, что складывалось впечатление, будто там потопталось небольшое стадо весьма резвых гиппопотамчиков.

Закончив активную часть разминки, Дан уселся посреди вытоптанного пятачка в позе лотоса и еще минут десять пребывал в состоянии медитативного транса. Обычно в подобном состоянии молодого человека посещали яркие видения, которые помогали ему рассмотреть сложившуюся ситуацию с различных ракурсов. Сегодня подсознание не торопилось одаривать Дана красочными символическими образами. Впрочем, ничего удивительного он в этом не находил, поскольку накопленной информации было явно недостаточно, чтобы начать делать какие-то выводы даже на не подвластном сознанию интуитивном уровне мышления. Ничего, через пару дней, когда в его распоряжении появятся хоть какие-то данные об этом мире, интуиция заработает как надо, тогда только успевай анализировать подсознательную символику, дабы отделить зерна от плевел.

Выйдя из состояния транса, Данай вскочил на ноги и на полной скорости устремился к реке. Не добежав до воды пару шагов, он оттолкнулся обеими ногами от земли, взмыл в воздух и, пролетев высоко над головой Каната, вошел свечой в воду метрах в пяти от него. Целых три минуты недовольному Канату пришлось дожидаться момента, когда его командир вынырнет на поверхность. После того, как коротко стриженная голова появилась над водой, недовольный огр высказал все, что думает о шалопайском поведении своего непосредственного начальства.

– Будет тебе, Кан! – ничуть не смутившись, ответил довольный юноша. – Рыбалку, видите ли, ему испортили. Обернись и посмотри, сколько рыбы ты уже наловил, браконьер неугомонный. Куда мы ее денем? А? Прям жадный гризли во время нереста горбуши – рыба гниет, а он все угомониться не может, тащит и тащит из воды.

– Ничего-то ты не понимаешь, Дан. Во время рыбалки важна не сама рыба, а процесс.

– Ага, – оскалился всеми тридцатью двумя белоснежными зубами Данай, – с женским полом то же самое бывает, однако через несколько месяцев беззаботного счастья возникает вполне закономерный вопрос: что делать с будущим потомством? Поэтому заканчивай бесконтрольное уничтожение рыбных запасов и немедленно приступай к утилизации улова.

Осознав правомерность слов командира, Канат, в свою очередь, продемонстрировал безупречное состояние своих зубов и, поднеся руку к покатому лбу, дурашливо затараторил:

– Так точно, ваше превосходительство! Разрешите выполнять, господин капитан?

– Валяйте, – махнул рукой Дан, подыгрывая подчиненному, – только не забывайте, господин подпоручик, что к пустой голове руку не прикладывают…

Через полтора часа приготовленная по всем правилам рыбацкого искусства ушица булькала в объемистом котле, подвешенном над раскаленными углями прогоревшего костра. Солнце успело высоко подняться над горизонтом. Канат крутился около своего детища, доводя шедевр кулинарного искусства до полного совершенства. Данай в боевой рубке восседал за пультом управления станцией и о чем-то вел безмолвный диалог с бортовым компьютером. Прочие члены «пятерни» плескались в прохладных речных струях и с нетерпением ожидали, когда же их позовут к столу. Наконец огр снял последнюю пробу, удовлетворенно зажмурил глазки, от чего стал похож на бритого самца гориллы, которому в клетку наконец-то подселили долгожданную подружку, и во всю мощь легких заорал:

– Готово, господа офицера! Извольте жрать, пожалуйста!

Специфический юмор Каната был оценен и вознагражден ответными репликами товарищей, метко характеризующими его поварские способности как оставляющие желать лучшего, мол, сдохнешь, пока дождешься завтрака, волынщик и еще кое-что в этом роде. За что огр, не растерявшись, наградил товарищей емкими, весьма нелицеприятными эпитетами. Также несдержанный мастер огненного боя прошелся весьма болезненно по индивидуальным недостаткам каждого из оппонентов. На что маг, эльф и гном отреагировали незамедлительно – повыскакивали из воды с целью «надрать уши зарвавшемуся кашевару». Дело не закончилось элементарным мордобоем лишь потому, что на пороге станции появился Данай и грозным окриком в корне пресек назревавшую потасовку:

– Вы чего, ошалели? Забыли, где находитесь? Немедленно прекратить дебош!

Вообще-то подобные инциденты довольно часто случаются как внутри отдельно взятых диверсионных пятерок, так и между разными «пятернями». Мало того, эти стычки всячески поощряются начальством, ибо, согласно компетентному мнению военных психологов, способствуют гармоничному развитию отдельной личности как боевой единицы, с одной стороны, и объединению группы в сплоченный дружный коллектив – с другой. Единственным ограничением во время подобных забав был полный запрет на применение всех видов оружия, как штатного, так изготовленного из подручных средств. В обычное время Дан и сам был не промах помахать руками в спарринге с Канатом или Ронсефалем, а то и против обоих одновременно. Однако в настоящий момент положение обязывало его пресекать в корне любые подобные поползновения среди вверенного в его распоряжение личного состава. К тому же что-то подсказывало ему, что очень скоро для рвущейся наружу энергии подопечных найдется более подходящее применение, нежели, как любил говаривать незабвенный старшина роты в разведшколе, профилактический массаж физиономии товарища посредством кулака или какой другой конечности.

Повторять дважды не пришлось, поскольку за годы совместной службы каждый из подчиненных Даная накрепко уяснил для себя, что человек, окончивший с отличием некое учебное заведение особого свойства, может позволить себе гаркнуть даже на гиганта-огра, несмотря на внешнюю хрупкость телосложения. До сих пор Канат с неохотой вспоминал, как полтора года назад его, свежеиспеченного выпускника школы подпрапорщиков, к тому же общепризнанного мастера кулачных забав лихо разделал под орех какой-то, как ему тогда показалось, пацан-переросток, и то, как его огромное тело на радость таких же, как он, выпускников учебки в считаные мгновения оказалось вывалянным в пыли, вымазанным в грязи и отправленным для омовения в какую-то дурно пахнущую сточную канаву. Некоторое время после перенесенного публичного позора Канат пытался анализировать ход неудачного поединка и мысленно представлял, что случилось бы с тогда еще поручиком Шелестом, если бы его пудовый кулак все-таки попал куда нужно. Однако уже через месяц совместных тренировок он понял, что против этого парня у него не было ни единого шанса, да и вряд ли таковой когда-нибудь появится – рефлексы не те…

После завтрака на свежем воздухе командир группы пригласил подчиненных в кают-компанию. Как только собравшиеся расположились в мягких креслах, расставленных вдоль стен помещения, капитан приказал автоматике станции включить изображение. Тут же яркий свет, источаемый невидимыми светильниками, начал меркнуть, а в центре комнаты вспыхнуло и начало наливаться красками голографическое изображение обширного участка местности. Вооружившись лазерной указкой, Дан подошел к краю карты и, не скрывая гордости за себя любимого, изрек:

– Перед вами, господа офицеры, виртуальная карта местности, построенная на основании данных радиоэлектронного и лазерного сканирования…

– Бред, Дан, – прервал коллегу извечный скептик и оппонент всему и вся Храп, – чтобы получить такую карту, нужно иметь на орбите хотя бы парочку спутников, а наш Ангел не далее как вчера замучился, объясняя, что ничего подобного здесь не может быть ни при каких обстоятельствах…

При этих словах гнома Данай ничуть не обиделся, он еще больше напыжился (ничего не поделаешь – мальчишка он и есть мальчишка, хоть на него генеральские погоны нацепи) и делано ласковым тоном посоветовал подчиненному:

– Храп, вытащи зуду из задницы и посиди пару минут без своих комментариев. Все присутствующие, конечно же, в курсе, что ты у нас самый продвинутый в техническом плане товарищ. Однако мы тоже не пальцем деланые и кое-чего можем… – Сделав гному внушение, командир обвел взглядом прочих членов диверсионной группы и продолжил как ни в чем не бывало: – Храп совершенно прав – никаких искусственных спутников, космических зондов и прочих полезных штуковин местные обитатели еще не придумали – ежели, конечно, эти самые обитатели существуют. Станции подобного типа также не оснащаются космической техникой и средствами ее доставки на орбиту. Однако купол временной базы оснащен кучей приспособлений, сканирующих окружающее пространство как в пассивном, так и в активном режиме. А самое главное, данная планета имеет мощный ионосферный слой, предохраняющий все живое на ее поверхности от губительной радиации местного светила. Именно это весьма полезное свойство планетарной атмосферы помогло нам получить сей документ. – Сияющий Данай еще раз указал на голограмму. – Я перенастроил сканирующие системы станции так, чтобы, используя многократное отражение радиолуча от ионосферы и поверхности земли, получить данные о рельефе местности и местоположении возможных поселений аборигенов. Короче, пока вы дрыхли, автоматика базы выполняла свою работу по обеспечению боевой группы бесценной информацией. Хочу также добавить, что копия карты с масштабными метками и реперной привязкой к зданию станции занесена в ваши индивидуальные коммуникационные устройства, а бумажный вариант каждый получит по окончании совещания. А теперь кто из присутствующих осмелится опровергнуть утверждение о том, что Данай Шелест, ваш любимый командир, гений?

– Ишь распетушился, – проворчал в бороду больно задетый за живое гном. – Владея информацией о свойствах местной атмосферы, любой мало-мальски продвинутый индивид смог бы допереть до твоего гениального открытия без посторонней помощи.

– Ну не скажи, Храп! – возразил гному Канат. – Я, например, вон как в технике разбираюсь, а ни в жизнь не сообразил бы перенастроить станцию так, как это сделал Дан.

– Да что ты там разбираешься? – усмехнулся Храп. – Выявить и заменить вышедший из строя блок управления сенокосилки или робота-землепашца большого ума не требуется. Хотя для огра даже это умение – великое достижение…

– Отставить разговорчики! – Данай прервал опасные речи заносчивого гнома, ибо из своего прежнего опыта знал, к чему могут привести подобные дискуссии между бывшим членом крестьянского кооператива и матерым рецидивистом-медвежатником. Во всяком случае, ему не очень хотелось в очередной раз вырывать из лап разъяренного огра полузадушенное тельце неукротимого спорщика. – Приступаем к изучению маршрута…

Предполетная подготовка много времени не заняла. Дан быстро и доходчиво непосредственно на объемной карте-голограмме с помощью лазерной указки прочертил примерный маршрут от начала до его конечной точки. Никаких особенных сюрпризов в виде неприступных горных массивов, непроходимых болот и безбрежных водных преград вроде бы не намечалось. Разрешающая способность сканирующих устройств базовой станции не позволяла идентифицировать объекты размером менее двух десятков метров, поэтому разглядеть какие-либо предметы, напоминающие по форме жилые постройки, здания хозяйственного назначения или дороги на полученной карте не удалось. Однако в том месте, где Ангеланом был зафиксирован всплеск магической энергии, на территории нескольких сотен квадратных километров отмечались массивы растительных насаждений, разграниченные четкими прямыми линиями. Этот факт с очень большой долей вероятности мог свидетельствовать об их искусственном происхождении.

Еще через час, загрузившись всем необходимым, боевая «пятерня» покинула уютные стены базовой станции. После того как группа удалилась на пару километров, с кристаллитовым куполом начали совершаться чудесные метаморфозы. Он заколыхался, как пустынный мираж, в конвективных струях раскаленного воздуха, становясь при этом все более и более прозрачным, и уже через пару минут полностью исчез из виду, будто никогда и не существовал. Вскоре на персональное коммутационное устройство командира группы поступило сообщение о том, что базовый комплекс перешел в режим ожидания. Это означало, что в течение пяти лет закапсулированная в коконе свернутого пространства станция будет ожидать их возвращения, готовая в любой момент накормить, обогреть, снабдить оружием, а при необходимости подлечить всех членов диверсионной группы разом или каждого по отдельности. Для того чтобы произошла расконсервация, кому-то из пятерки капитана Шелеста вполне достаточно появиться в непосредственной близости от этого места.

Если за пять лет сюда никто не придет, базовый комплекс самоликвидируется. Это произойдет по-будничному тихо, без излишнего шума и пыли. Кристаллитовый купол вместе со всем содержимым под действием модулированного гравитационного поля погрузится в земную твердь на глубину километра. Там он рассыплется на атомарные составляющие. А на том месте, где стояло куполообразное здание, еще долгое время, словно рана на теле земли, будет темнеть идеально круглая проплешина. В конце концов и этот бесплодный пятачок земли когда-нибудь зарастет травкой, и уже ничто не будет напоминать о кратковременном визите пятерки незадачливых первопроходцев, угодивших в эти девственные места по воле случая, вопреки своему желанию.