Финал

Плоская заснеженная пустыня полярной зоны планеты, освещенная незаходящим за горизонт солнцем. Вид из космоса. Отсюда высоченная ледяная стена, опоясывающая северный полюс правильным кругом диаметром около сотни километров, кажется тонкой, едва заметной ниточкой. Лишь по огромной тени, отбрасываемой колоссальным сооружением, можно догадаться об истинных размерах этой стены. Неожиданно без каких-либо явных причин картинка начала увеличиваться, и вскоре «камера наблюдения» зависла на высоте пяти километров над самым центром огороженного ледяной стеной пространства.

Взглянув вниз, невозможно было не заметить колоссальное сооружение, по форме смахивающее на цветочный бутон тюльпана, готовый вот-вот развернуть свои лепестки. Поверхность льда вокруг загадочной конструкции была сплошь покрыта воздушной субстанцией, похожей на упавшие с небес облака или безнадежно перепутанные гигантские комья паутины.

Как только «цветок» оказался в объективе «летающей камеры», с ним начали происходить весьма занимательные трансформации. Сначала вся его поверхность покрылась бесчисленным количеством локальных коронных разрядов, непрерывно увеличивающих мощность. Особенно эффектно пляска молний выглядела в тех местах, куда не падали лучи солнца.

Сразу же после того, как интенсивность разрядов достигла апогея, гигантское сооружение затряслось, будто на полюсе планеты началось разрушительное землетрясение. Однако ничего страшного не случилось – строение выдержало немилосердную тряску. Мало того, в его облике начали отмечаться определенные изменения – поверхность «бутона» лопнула в шести местах, и образовавшиеся лепестки начали развертываться в некое подобие антенны огромного локатора.

После того как лепестки полностью разошлись, а их кончики коснулись поверхности льда, точнее, той воздушной субстанции, которая полностью покрывала лед у подножия сооружения, из центра «цветка» прямо в небо ударил мощный столб черного света. Странно звучит: «черный свет», разве такое бывает? Необъяснимо, но факт: свет, исходивший из недр сюрреалистической конструкции, был на самом деле непроницаемо-черным.

На дистанции, равной двум планетарным диаметрам, свет, источаемый «распустившимся цветком», наткнулся на невидимую преграду. Подобно растекающемуся по полу потоку воды, бьющему из лопнувшей водопроводной трубы, он начал распространяться вокруг планеты, изолируя ее от окружающего пространства. Полная изоляция этого небольшого мирка с прилегающим к нему участком пространства должна была произойти в течение двух-трех часов.

Однако этого не случилось, поскольку в процесс вмешалась другая сила. Нежданно-негаданно у подножия гигантского сооружения вспыхнула нестерпимым светом микроскопическая искорка. Ее яркость была сопоставима по мощности с излучением боевого бластера. С минуту сверкающая точка увеличивала интенсивность своего свечения. Затем она потихоньку, не торопясь, как будто с величайшим трудом преодолевая силу притяжения планеты, устремилась вверх. Достигнув высоты основания черного столба, искорка затормозила и, как притянутый мощным магнитом кусочек железа, устремилась навстречу истекающему к небу потоку черной энергии. Мгновение, и сверкающая точка скрылась из глаз. Еще мгновение, и в том месте, где она утонула, начал вспухать ослепительный шар. Сгусток раскаленной до внутризвездных температур плазмы на глазах начал увеличиваться в размерах, поглощая и трансформируя черную эманацию в лучистую энергию. В конце концов поверхность шара коснулась лепестков чудовищного «цветка». На какое-то время пылающий ярче тысячи солнц сгусток плазмы замер, словно размышляя, что ему предпринять дальше. Однако пауза надолго не затянулась – шар припал к тому месту, из которого совсем недавно брал свое начало столб черного цвета, и спустя мгновение бесследно исчез в недрах похожего на развернутый цветок тюльпана излучателя. Еще какое-то время ничего не происходило – странное сооружение на полюсе планеты продолжало стоять, как стояло. Однако это затишье длилось считаные мгновения. Очень скоро гигантский «цветок» вновь затрясся, затем покрылся неровными трещинами, из которых начал вырываться наружу ослепительный свет. Наконец стены сооружения, не выдержав мощного давления светового потока изнутри, сами превратились в лучистую энергию. Еще через несколько секунд над северным полюсом мира Суоменма зависло самое настоящее солнце. После того как оно погасло, с лица планеты исчезла не только башня флуктуатора. Канули в небытие и высоченная ледяная стена, и Ржавые башни, а вместе с ними все кошмарные сущности, созданные извращенным сознанием уничтоженного Хранителем Демогоргона…

Несмотря на свежесть, царящую в больничной палате, Данай проснулся весь в поту. Внимательный Хранитель не забыл своего обещания и наконец-то показал бывшему командиру боевой «пятерни» сон апокалипсического содержания. Окончательно очнувшись от чересчур реалистичного сновидения, Дан по укоренившейся привычке резким движением попытался выскочить из постели. Не тут-то было: как только недавно восстановленная нога приняла на себя вес его семидесятипятикилограммового тела, икроножную мышцу свело судорогой. Пришлось в срочном порядке падать обратно на постель и, морщась от невыносимой боли, подтягивать к животу одеревеневшую ногу, затем щипать ее и старательно массировать. Проклинать Данай никого не стал, сам виноват – маг-целитель неоднократно предупреждал его, что процесс регенерации тканей еще не завершен, поэтому молодому человеку следует очень бережно относиться к своим новым конечностям.

Минут через пять интенсивного самолечения подлую ногу отпустило. Дан тут же повторил попытку покинуть опостылевшую кровать. Теперь все у него получилось как нужно, поскольку на сей раз он не забыл о существовании щегольской трости, присланной заботливым огром сразу после того, как армейские «костоломы» отрастили Данаю обе утерянные конечности.

Заглянул ненадолго в туалет и ванную. Согласно госпитальным правилам застегнул больничный халат на все пуговицы, туго затянул пояс на талии и, покинув палату, направился к двери лифта. До завтрака еще целый час, можно прогуляться по парку, подышать свежим воздухом.

Для начала Данай совершил обход территории госпитального комплекса. Для этого ему понадобилось всего-то полчаса. Затем он направился к довольно обширному водоему, берега которого были излюбленным местом времяпрепровождения как госпитальных постояльцев, так и свободного от своих прямых обязанностей медицинского персонала. Как обычно в столь ранний час по меркам всякого медицинского учреждения, здесь никого не было. Больные и выздоравливающие в большинстве своем еще спали или готовились к завтраку, у медиков пересменка, им и вовсе не до прогулок.

Дан присел на одну из скамеек, что была установлена прямо у воды, извлек из кармана припасенную со вчерашнего ужина сдобную булочку и, отщипывая от нее небольшие кусочки, начал скармливать их крякающей стае водоплавающих. Забавно было наблюдать, как изголодавшиеся за ночь утки вырывают друг у друга куски пищи, оглашая окрестности душераздирающими воплями. Ничего, ненасытным проглотам осталось ждать недолго – после завтрака сюда потянутся вереницы паломников, жаждущих накормить своих пернатых любимцев чем-нибудь вкусненьким.

Бросив последний кусок булки в воду, Данай отряхнул ладони от хлебных крошек и собрался было покинуть этот райский уголок, как из виртуального динамика над самым его ухом донесся хорошо знакомый голос бывшего мастера огненного боя:

– Дан, отзовись! Меня не пускают к тебе в палату. Местные мегеры утверждают, что ты где-то в парке.

Молодой человек усмехнулся, представив, как весь наличествующий медперсонал выстроился перед беспокойным гигантом, чтобы не допустить того внутрь госпитального корпуса. Дело в том, что еще после первого визита Каната в гости к раненому товарищу у него не сложились отношения с местной медицинской братией – ему, видите ли, показалось, что его командира поместили не в самую лучшую палату. А главное, Данаю не оказывалось должного внимания – по глубочайшему убеждению упертого огра, рядом с постелью капитана должен был постоянно дежурить как минимум заведующий отделением, а в идеале – сам главный врач госпиталя. Чтобы предотвратить очередное нашествие варваров на ни в чем не повинное лечебное заведение, Данай обратился к другу:

– Успокойся, Кан, тебя никто не пытается ввести в заблуждение. Дуй что есть мочи к пруду, я здесь уток кормлю. Да… купи в буфете батон, а лучше два…

Через пару минут боевые товарищи держали друг друга в объятьях. Канат, памятуя о ранении Дана, старался сдерживать душевные порывы, иначе от радости он мог бы попросту его раздавить – как-никак целый месяц не виделись.

– Ну, командир, теперь ты прям огурчик с грядки – ноги-руки уже отросли, а ведь еще совсем недавно был калекой неполноценным! – восторженно заорал огр, присаживаясь рядом с Данаем. – Рассказывай, как здоровье? Не обижают ли эти кровопийцы в белых халатах? Хорошо ли кормят?

– Все отлично, Кан, можно сказать, лучше не бывает, – поспешил успокоить товарища Данай, затем, немного отстранившись, окинул придирчивым взглядом его статную фигуру. – А ты, смотрю, весь в регалиях да в чинах. Фу ты, ну ты, господин штабс-капитан! Смотри-ка, и «Алмазные мечи», и «Алое сердце в дубовых листьях», а всяких знаков отличия, как блох на дворняжке!..

– Будет тебе, Дан, – зарделся непривычный к подобного рода комплиментам Канат и тут же довольно ловко перевел стрелки на своего бывшего командира: – А сам-то – господин герцог, к тому же спаситель Вселенной. Вашу милую мордашку вот уже целый месяц по всем информационным каналам показывают. Теперь всякому жителю Великой Империи известно о Данае Шелесте всё и во всех подробностях. Хорошо, что сюда не впускают этих прохиндеев журналистов, иначе ваше сиятельство попросту растащили бы по кусочкам на всякие там интервью.

– Ага, – ухмыльнулся Дан, – завидуете, господин барон. Конечно, герцог лучше, однако барон также неплохо. Будь ты командиром группы, Государь Император пожаловал бы тебя герцогским титулом.

– Кончай, Дан, разве дело в чинах и этих побрякушках? – Канат возложил огромную лапищу на свою широченную грудь. – Главное то, что нам удалось сделать. Жалко, конечно, ребят, а особенно Храпа и Рона – такой бессмысленной смерти врагу не пожелаешь. Ангелан хотя бы отдал жизнь, спасая мирное население, а эти…

Огр в сердцах размял один из принесенных батонов и запустил им в снующих по зеркальной глади озера уток. Пернатые обжоры вовсе не испугались эмоционального всплеска странного двуногого существа; оглашая окрестности громким кряканьем, они набросились на булку и начали торопливо заглатывать подношение.

– Зря ты так, Кан, на войне нет глупой или умной смерти. Угодив в ловушку, Храп и Ронсефаль спасли остальных от неминуемой гибели. Кстати, откуда сведения о том, что погиб Ангелан? Насколько мне известно, связь с Суоменма не установлена, а перспектив когда-либо отыскать этот мир в бесчисленном переплетении реальностей пока не предвидится.

– Если бы выжил, давно бы вернулся, – печально вздохнул великан и поспешил перевести разговор в иное русло: – Данай, тут такое дело, Храп перед самой операцией перекачал на наши коммуникаторы номера своих личных счетов, а там ни много ни мало около тридцати миллионов империалов. Что будем делать с этакими деньжищами?

– Возьми их себе, Канат, – мне как сиятельному герцогу имперская казна предоставляет неограниченный пожизненный кредит, а тебе эти деньги еще пригодятся. Обязательно организуй грандиозную пьянку для всех разведчиков Десятой Ударной, а остальные можешь истратить как тебе заблагорассудится.

Канат демонстративно посмотрел на часы и, не скрывая своего огорчения, произнес:

– Извини, друг, пора, Через час необходимо быть на Гейбе. В штабе армии меня ждет новое назначение – поздравь, Данай, твоему бывшему подчиненному доверяют боевую «пятерню», пришлось, правда, за этот месяц кое-чему основательно подучиться, но главными своими успехами я все-таки обязан тебе. Поэтому спасибо, Дан, за тот первый урок, который ты когда-то преподал желторотому, но очень самонадеянному подпрапорщику.

– Кончай, Кан, или я сейчас прямо здесь разрыдаюсь от полноты чувств. Еще встретимся и не раз. Я вовсе не собираюсь до скончания дней своих торчать в этом госпитале. Недельки через две доктора обещают выписать, вот тогда-то вволю и наболтаемся за кружкой пивка или чего покрепче.

Огр было оторвал свой широкий зад от скамейки, как вдруг всей своей тяжестью шмякнулся обратно и, весьма немилосердно шлепнув собственной ладонью себя же по лбу, громко воскликнул:

– Вот же башка дырявая! Едва не забыл! – Немного успокоившись, посмотрел на товарища с нескрываемой хитрецой. – Тут такое дело, Дан. Привязалась ко мне одна настырная девица, дескать, хочу немедленно видеть самого настоящего спасителя Вселенной. Извини, пришлось мне взять ее с собой. Если бы я этого не сделал, она вполне могла бы запытать своими воплями бедного огра до смерти. Ты уж сам с ней как-нибудь разберись. Ладно? А я пошел.

Молодой человек уже было раскрыл рот, чтобы отчитать товарища за излишнюю заботу – не хватало, чтобы Канат начал совмещать карьеру военного разведчика с откровенным сводничеством. Однако не успел. Новоиспеченный штабс-капитан поднялся с лавки, затем, вытянувшись во весь свой огромный рост, набрал полные легкие воздуха и, распугивая ни в чем не повинных водоплавающих, громко рявкнул на всю округу:

– Эй, краля, хватит прятаться в кустах! Выходи! Твой женишок вполне созрел для встречи – не боись, в обморок не шлепнется!

Едва он это произнес, как из-за отдаленных кустов показалась златовласая валькирия и неспешным шагом, будто в чем-то сомневалась, направилась в сторону их скамейки. Данаю хватило всего лишь одного беглого взгляда, чтобы понять, кто это. Не обращая внимания на боль, он моментально вскочил на ноги и ошалелыми глазами уставился на Каната.

– Не может быть, Кан! Откуда здесь Илма?

– Кто ж ее знает? Три дня назад ее обнаружили у входа в штаб Десятой Ударной. Девка ни слова не понимала на общем, только повторяла твое имя. Пару дней, как водится, ее продержали на гауптвахте как вероятную шпионку. Затем разобрались, вызвали меня и с извинениями отпустили. Ну, мы прямиком к тебе… Так что принимай свое сокровище в целости и сохранности. А мне пора отчаливать – дела, понимаешь…

Канат что-то еще пытался сказать на прощание, но Данай его уже не слушал. Прихрамывая на не зажившую до конца ногу, он побрел навстречу суженой, недовольно ворча себе под нос:

– Шпионка?! Покажу же я этим гадам, какая она шпионка!