Глава 8

«Очень даже эффектная»

– Да… это Крючин… – сказал профессор, едва взглянув на труп в прозекторской.

Жарков накрыл покойника тканью. Горский отвернулся от секционного стола.

– Сегодня утром он не явился в лабораторию… Это было странно, он отличался преданностью делу.

– Почему вы не обратились в полицию?

– Я очень рассердился! – Горский возвысил голос, и стало понятно, что смерть ученика вызвала в нем не столько жалость, сколько раздражение – будто Крючин предал своего наставника. – Мы готовились к этому опыту несколько лет, и он занимал важное место в работе. Я специально проверил гороскопы его и Аладьина, чтобы убедиться, что неблагоприятные сочетания планет отсутствуют… И тут он пропал. Я решил, что виной тому его амурные похождения.

– Крючин встречался с девушкой? – оживился Ардов.

Профессор глубоко вздохнул, делая попытку успокоиться.

– Он не из тех, кого жалуют барышни. Но не так давно у него завязались отношения с одной особой.

Последнее слово Горский произнес с презрительной интонацией.

– Это вас раздражало? – спросил Ардов.

– А как вы думаете? – опять взвился ученый. – Он стал забывчив, несколько раз опоздал… Если вы хотите достичь выдающихся результатов в своем деле – вам следует отдавать всего себя, без остатка! «Усердие – всё!» – процитировал он Периандра.

Горский хотел добавить что-то еще, но взгляд его натолкнулся на покрытое покрывалом тело бывшего ученика.

– Теперь уж какая разница… – снизив тон, завершил он и посмотрел на часы.

– Где проживал Крючин? – спросил Илья Алексеевич.

– Не знаю… Где-то в Щепяном переулке. Господа, прошу прощения, я должен вернуться в лабораторию.

– А что за опыт вы проводите, Юрий Александрович? – не удержался Жарков.

– Пока рано об этом говорить, – ответил профессор, и глаз его загорелся желтым пламенем. Ему явно не терпелось поделиться, но он почему-то считал необходимым сдерживаться. – Первые результаты весьма обнадеживающие, – туманно намекнул он. – Весьма!.. Но – нам необходимо закрепить успех. Осталось несколько дней. Если все пройдет нормально, мир станет свидетелем научной сенсации.

С этими словами Горский пожал руку Жаркову и обернулся к Ардову.

– Юрий Александрович, а вы видели ту барышню? – отвечая на рукопожатие, поинтересовался сыщик.

– Какую? – не сразу сообразил Горский, направляясь к двери.

– На которой помешался Крючин.

– Да, – признал профессор, двинувшись по коридору на выход из участка. – Однажды он набрался наглости и притащил эту мадемуазель в лабораторию.

– Как ее звали, не припомните? – не отставал Ардов.

– Нет.

– Можете описать?

Горский остановился и задумался, словно пытаясь вспомнить.

– Очень даже эффектная, – как будто с удивлением признал он. – Рыжие волосы, бледная кожа. Такая, знаете, воинственная эмансипе.

– А чем она занимается?

– Понятия не имею.

Поклонившись, профессор стремительно вышел из участка. Ардов хотел было проследовать за ним, но из коридора в приемную залу вышел участковый пристав Троекрутов, собравшийся домой ввиду окончания рабочего дня.

– Ардов, как продвигается расследование? – громко поинтересовался он, демонстрируя подчиненным полнейший контроль, под которым содержится участок.

– Установлена личность убитого, – доложил сыщик.

– Это, конечно, очень хорошо, – одобрил Евсей Макарович и без лишних вопросов двинулся к выходу, полагая свои обязательства по надзору за расследованием вполне исполненными.

– Я думаю, убийство совершено в целях ограбления, – раздался голос старшего помощника пристава Оскара Вильгельмовича фон Штайндлера, который также вышел из общей залы в приемную. Господин штабс-капитан имел обыкновение высказывать свое мнение по любому вопросу, не очень заботясь о наличии к тому объективных оснований. Очевидно, ему казалось, что такая манера делает его в глазах начальства незаменимым работником, у которого каждый чих в участке под особым учетом.

– Маловероятно, – отозвался Ардов. – В кармане убитого найдены медные деньги почти на рубль.

– Ну и что? – оживился пристав, желая поддержать простую и понятную версию преступления. – Кто знает, что там еще было, в карманах-то? Может, там двадцать рублей было?

– Двадцать взяли, рубль оставили, – подхватил фон Штайндлер.

– В спешке не нашли, – проявив фантазию, объяснил нестыковочку пристав.

– Или специально оставили, – поддержал старший помощник.

– Чтобы пустить по ложному следу, – довершил описание версии Евсей Макарович, вполне довольный складностью найденного резона.

– Убитый работал ассистентом профессора химии. Доходы были более чем скромными, – попытался остудить начальственный пыл Ардов.

– И какая же версия вероятная? – с насмешливостью в голосе полюбопытствовал фон Штайндлер.

– Думаю, убийство как-то связано с тайной жизнью Крючина.

– Наверное, покойник состоял в масонской ложе? – уже с явной издевкой предположил старший помощник и посмотрел на начальника.

– Таких данных у нас пока нет, – невозмутимо ответил сыщик.

– Илья Алексеевич, я вас очень прошу… – вступил Троекрутов, сделав страдательное выражение лица. – Давайте без этих ваших… узоров…

Пристав нарисовал в воздухе фигуру неопределенной формы и в сопровождении Штайндлера покинул помещение. Ардов опустился на лавку.

Что имеем? В субботу Горский начал какой-то химический опыт, который сегодня завершился неким обнадеживающим результатом. Накануне вечером он отпустил помощников ночевать по домам с обязательством явиться к утру. Крючин почему-то вместо Щепяного переулка отправился к дому 119 по набережной Фонтанки, где и был зарезан. Кто его туда отправил? Не Горский ли? Но с каким поручением?… И почему встреча закончилась смертью парламентера? Список жильцов дома 119 никаких подозрений не вызвал: в квартирке во дворе, состоящей из двух комнат и кухни, обитал слесарь c Варшавского вокзала с супругой; первый этаж занимала генеральша – одна в семи комнатах; во втором проживала семья приказчика из пяти человек; мансардный этаж делили два семейства – военного фельдшера и портного.