Нежная Генриетта

Спустя полчаса Соколов наконец оказался по адресу, который был написан на полях газеты, на Берлинерштрассе. Это была уютная квартирка, из окон которой были видны островерхие крыши фарфоровой фабрики и шпили королевского замка. Он давно мечтал побродить по аллеям замкового парка, задумчиво постоять возле роскошного мавзолея императора Фридриха Вильгельма III, императрицы Луизы, императора Вильгельма I и его супруги Августы.

Длинноволосая блондинка с громадными голубыми глазами Генриетта ласково улыбнулась:

– Ванна ждет вас!

Чуть позже она вошла с махровым полотенцем. Откровенно любуясь необыкновенной атлетической красоты телом, с особой нежностью произнесла:

– Мой «супруг» позволит ухаживать за ним? У нас в Германии это принято… – Начала заботливо растирать могучие мышцы.

Потом Генриетта с помощью служанки поставила на стол ужин. Организм Соколова был устроен таким образом, что пережитые приключения заставляли его испытывать прямо-таки зверский голод. Он благовоспитанно похвалил салат из дичи. Про себя подумал: «Эти мизерные порции напоминают мне страну Лилипутию!»

Генриетта подняла на Соколова свои громадные, небесного цвета глазищи:

– О чем вы мечтаете?

– О том, чтобы завтра утром пойти с вами, фрейлейн, в королевский парк, осмотреть величественные мраморные саркофаги, напоминающие человечеству о бренности всего земного.

Генриетта с удовольствием поддержала:

– Это очень хорошо! Но с еще большим удовольствием я пройдусь с вами на Королевскую фарфоровую фабрику. Еще в 1761 году ее основал Фридрих Великий. Там вас приятно поразит редчайшая керамическая коллекция.

– Я буду счастлив!

– А теперь вижу, вы очень устали. Наша спальня в угловой комнате…

* * *

Утром явился резидент Альберт.

Соколов рассказал, что вчера за ним увязался тип в кепке, который был с ножом в руке. Засмеялся:

– Подозреваю, что резать он собирался не колбасу…

Альберт, развалившись в глубоком кресле, курил гаванскую сигару. Он спросил озабоченно:

– Как же вам удалось уйти от него?

Соколов загадочно усмехнулся:

– Как писал великий Иоганн Вольфганг Гёте: «Сей злобный зверь в тумане растворился…»

Альберт настаивал:

– И все же, где вам удалось его запутать? Полагаю, что он был бы замечательным наружником, если столь умело вас преследовал.

Соколов хотел уйти от этой щекотливой темы. Он сказал:

– В России наружным наблюдением заведует знаменитый Евстратий Медников. Простой мужичок, из старообрядцев. Некогда служил полицейским надзирателем. Так вот, этот Медников создал целое направление в филерской службе. Для своих наружников он наставник, контролер, палач и отец родной. Он ловко умеет разговаривать, ладить, управляться с этим по-своему талантливым, но своенравным народцем – топтунами. Награждает щедро, воспитывает кулаком по морде. Больше всего не любит вранья: за вредные сыскному делу выдумки крушит ребра, а то и вовсе изгоняет со службы. Зато и любят его подчиненные! На самый героический подвиг ради Евстратия Палыча пойдут. Один раз его филер пролежал в баке с водой над ванной восемь часов. Кожа вся аж сморщилась, как на утопленнике, – сам видел. Другой раз филер вел наблюдение за бомбистами, несколько часов простоял на морозе без движений – отморозил ноги, так и отняли. Вот это герои! А нынешний тип в кепке – тьфу, наглец и трусишка. Медников таких не уважает. Впрочем, сейчас мы с «супругой» собираемся на фарфоровый завод…

Резидента Альберта, бесплодно пытавшегося выяснить, куда делся тип с ножом, начали терзать тяжелые догадки. Более того, он испытал те же чувства, что и начальство в Петербурге: «Скорее бы от греха подальше сплавить неукротимого атлета. Пожалуй, следует его отправить с ближайшим поездом!» Вслух произнес:

– Эти прекрасные экскурсионные планы вам придется оставить до следующей встречи! Сегодня я посажу вас на поезд до Кракова. Оттуда доберетесь до Поронина. С собой возьмете этот кожаный баул. Мы, немцы, пользуемся именно такими. Внутри найдете все обещанные вам вещи – от старых билетов до семейных фото.

– А чек на десять миллионов марок там?

– В бауле лежит немецкий перевод стихов Эмиля Верхарна. Чек вклеен под первый форзац, легко найдете. Но пока Ленин догадается о том, что чек фальшивый, вы будете далеко от Поронина. Так что подлинность чека не должна вас тревожить. Можете проститься, «супруги»! Я погуляю полчасика.

Счастливые воспоминания

Известный исследователь биографических глубин графа Соколова утверждал: «Работавшая на российскую разведку осторожная и удачливая Генриетта дожила едва ли не до Мафусаиловых лет – она умерла лишь в начале 80-х годов в Мюнхене. И даже в самом преклонном возрасте Генриетта вспоминала с необычным восторгом время, проведенное с гением сыска. При этом глаза старушки горели молодым огнем».

* * *

Итак, снабженный всеми документами и бумажками настоящего берлинца, Соколов двигался через Краков в Поронин.

Тем временем Ленин наслаждался курортной жизнью. Он не ожидал увидать живым Штакельберга-Соколова.

Прежде Цигель всегда заказы исполнял качественно и в срок.

Резидент Альберт сумел удовлетворить свое любопытство по поводу исчезнувшего типа с ножом. Прошло две недели после отъезда Соколова, и разделы уголовной хроники опубликовали краткое сообщение: «При расчистке канализационного колодца в Шарлоттенбурге железнодорожными рабочими было обнаружено мужское тело. Сотрудники уголовно-сыскной полиции Берлина по отпечаткам пальцев установили: это труп печально известного рецидивиста, трижды судимого Эриха Цигеля. Смерть наступила в результате утопления, однако на теле погибшего не обнаружили следов борьбы. Каким образом Цигель попал в колодец и кто накрыл колодец крышкой? Это – загадка, которую полиции еще предстоит разрешить».

Рядом с трупом нашли паспорт на имя Карла Биркгана из Пернова. Газеты утверждали: «Видимо, с этим паспортом опасный преступник и убийца проник на территорию Германии из России, где он скрывался от правосудия».

Резидент Альберт, прочитав газеты, лишь покачал головой:

– Ах, эти русские! До чего ж они рисковые…

* * *

Что касается Соколова, в это время ему было уже не до чтения газет. Его жизнь, как никогда прежде, накренилась в опасную сторону.