Глава XIX

Штурм дворца

Сладостный стон

Фрейлина женским чутьем уловила настроение сыщика. Она вдруг сменила серьезный тон на игривый, обвила руками его шею. Затем опустилась перед ним на колени, с нежной мольбой промолвила:

– Никуда теперь не отпущу вас! Милый, предадимся неге. В постели, граф, вы расскажете, с чем ко мне приехали. Ну а потом выпьем утренний чай.

Соколов вспомнил про засаду и усмехнулся: «Этим горе-воякам долго ждать меня придется! А коли во дворец ворвутся, тогда покажу им, что значит русский бой удалый. Большего вытянуть из фрейлины я пока не смогу. Жаль, конечно, что мою красивую хозяйку придется несколько огорчить. Такова воля государя. Но для начала подслащу горькую пилюлю».

Он сказал:

– Ах, самая красивая из фрейлин! Вся эта германская осведомленность – вчерашний снег. – Перешел на значительный тон. – Мы с вами патриоты великой России, я сообщу вам по-настоящему важный секрет: Англия от имени всех союзников дала согласие России на уступку ей Константинополя. Документ подписан двенадцатого марта. Правда, это согласие обусловлено доведением Россией войны до победного конца.

Фрейлина с большими усилиями стягивала с гения сыска халат, но ни одного слова возлюбленного не упускала.

Соколов спохватился:

– О чем мы? Идите сюда, небесное создание! Любовь – только это настоящее дело. Остальное – гиль…

Она со сладостным стоном повалилась на ложе. Задохнулась в поцелуе.

Враг внутренний

В полицейском штабе Глогнитца тем временем началась паника.

Когда на дежурство к воротам виллы Кляйн Вартенштейн явилась новая тройка стражников, вид опрокинутой вместе с бетонным фундаментом и тремя товарищами монументальной будки их несколько удивил.

Из будки неслись жалобные стоны.

Пострадавших на боевом посту с большим трудом извлекли из этого склепа. На доблестных охранников без слез смотреть нельзя было: лица и руки в ссадинах и синяках, изрезаны стеклами разбившегося окошка.

Стражник с бульдожьим лицом плохо соображал, но это не было большой бедой. Хороший мочевой пузырь гораздо важней самой умной головы. А этот бедный стражник после жуткого удара по нежному месту мочиться не мог. Несчастного пришлось срочно отправить с ближайшим поездом в Вену, где была больница соответствующего профиля.

Оставшиеся двое предстали перед рассвирепевшим Вейнгартом. Тот, узнав из доклада стражников о случившемся, топал ногами, обзывался, плевался, обещал отправить всех на фронт и вообще заметно нервничал.

Душевную неустроенность усугубляло и отсутствие ответа из Берлина. Полицейский человек Вейнгарт привык подчиняться приказам, а самостоятельное мышление считал на службе изрядным недостатком и политическим вольнодумством.

Сейчас Вейнгарт грозно свел на узком лице брови:

– И что теперь прикажете делать?

Виновные задумчиво пожимали плечами, почесывали раны, вздыхали и молчали: мол, ты начальник, ты и думай.

Вейнгарт принял решение:

– Вы оба виноваты, поэтому вам достанется особо ответственная работа. Сейчас же, ночью, нарушите дипломатическую неприкосновенность территории фрейлины. Проникнете во дворец, отыщете этого самого русского шпиона и доставите его сюда.

На физиономиях однажды уже оконфузившихся стражников энтузиазма заметно не было. Они наивно спросили:

– А если русский шпион не пойдет добровольно?

Вейнгарт хмыкнул, задумчиво почесал кадык: такая мысль как-то не приходила ему в голову. Не меняя командного тона, сказал:

– Повторяю: доставите его живым. – Подумал, решительно взмахнул рукой: – Или мертвым, это не важно, ибо это детали. Ферштейн? Штурмовать вражескую виллу будут еще четверо, – он назвал пофамильно, – а вы пойдете первыми. Действовать станем следующим образом. Поскольку этот шпион испугался, не рискнул покинуть территорию виллы, питая тщетную надежду на ее дипломатический статус, то мы ему и покажем «неприкосновенность», повяжем на этой территории. Смекнули?

– Так точно, герр командир!

– Скажите-ка, чем сейчас он занимается, в половине пятого ночи?

Предположения были разные, в том числе и самые пикантные. Вейнгарт, командир, а стало быть, самый мудрый, подвел итоги стратегического совещания:

– Как пить дать в этот час русский шпион безмятежно дрыхнет. И это нам на руку, возьмем спящим. – Сам зевнул, ибо страшно хотелось спать. – Вопросы есть?

Кто-то из стражников робко спросил:

– Так точно, герр командир! Двери на вилле очень прочные, мы наделаем много шума, если станем штурмом их брать. Злодей проснется и начнет в нас стрелять.

Вейнгарт надолго задумался. Потом сказал:

– Проникнем на территорию Вартенштейна через окна спальни с высокой приставной лестницы. Влезем один за другим, дружно навалимся и наденем наручники. Вопросы будут?

Кто-то отозвался:

– Вопросы будут. Второй этаж там очень высокий, лестницы такой нам не найти.

– Возьмем у пожарников две и свяжем! – моментально решил фортификационную задачу Вейнгарт.

– Но ведь на вилле небось несколько спален. В какой из них искать шпиона?

Вейнгарт насмешливо покачал головой:

– Эх, простота святая! Если такой мужик, как этот Соколов, остался на ночь, где его искать? Ну, смекай! Конечно, в спальне самой фрейлины. Ибо невероятно, чтобы фрейлина, дама одинокая и в соку, положила этого гиганта отдельно от себя. Ее спальня находится на втором этаже, слева от главного входа. Нижние дубовые двери прочны и наверняка плотно закрыты. Спит она, известное дело, с открытым окном. Так что помех никаких. Вам, боевые товарищи, для храбрости, перед штурмом за счет казны по порции шнапса.

Стражники оживились:

– Чего откладывать? Мы готовы.

– Конечно, надо спешить, всю операцию следует провести до наступления дня. – Поднял вверх палец, могильным, отрешенным голосом, словно его приговорили к смертной казни через повешение, произнес: – В атаку вас, доблестные друзья, поведу лично я! Буду находиться на самом опасном участке – в арьергарде. И не такие крепости покоряли.

Про себя подумал: «Пристрелю этого Соколова спящего, да и делу конец! А начальству сообщу, что выхода не было, пришлось ликвидировать: дескать, представлялась угроза жизни охраняемой фрейлины Васильчиковой». Сплюнул, в сердцах произнес: – Что за нация эти русские! Нигде от них нет покоя – ни на фронте, ни в тылу.

Отчаянные стражники дружно согласились:

– Так точно, нация весьма беспокойная!

Вейнгарт дал последнее напутствие:

– С фрейлины чтоб ни единый волос не упал, а с этим, орлом залетным, не церемониться! Кольты все взяли? Зарядить не забыли? Молодцы!