Срок смерти

Комната сторожей представляла страшное зрелище. На полу лежал худощавый, небольшого роста мальчик. Голова его была проломлена так, что из раны вылезла желеобразная, окрашенная кровью масса – мозги.

Все невольно смолкли, даже перестали скрипеть ломким паркетом. Всех поразил странный звук, похожий на чавканье. Под столом, возле лужи натекшей крови, сидела с красной мордой кошка и жадно лизала.

Латышев топнул ногой:

– Тьфу, ведьма! Пошла прочь! Она у нас на чердаке живет. Недавно окотилась. Надо же, – он помотал головой, – человеческую кровь употребляет.

Кошка шарахнулась вверх на лестничный марш, да там и осталась у закрытых чердачных дверей, испуская жалобное мяуканье.

Медик Павловский констатировал причину смерти:

– Перелом костей свода черепа округло-продолговатым предметом.

Оголив ягодицы трупа, он вставил в прямую кишку градусник. Любезно пояснил заинтересовавшемуся этой процедурой Латышеву:

– Труп каждый час остывает примерно на два градуса. Вот сейчас мы узнаем температуру и очень точно установим время убийства.

Вскоре, взглянув на градусник, Павловский удивился:

– Температура 34,7. Получается, что убийство совершено менее часа назад. Поразительно!

Жеребцов тем временем звонил в полицию:

– Дежурный, посмотри, у нас есть что-нибудь на Морозова Сергея Ильича, двадцати пяти лет, уроженца Ярославской губернии?

Вскоре он докладывал Кошко и Соколову:

– Сторож Морозов проживает на Трубной площади в доме купчихи Кононовой. Два раза привлекался к суду за воровство. В позапрошлом году за кражу денег из посудной лавки Гольдмана отбыл трехмесячный срок в губернской уголовной тюрьме на Таганке.

Кошко задумчиво почесал ухо:

– Хорош фрукт! К чужому добру тянет молодца. Господин Латышев, Морозов что-нибудь мог похитить?

– В несгораемом шкафу – восемьдесят тысяч наличных, но вскрыть его практически невозможно. Сейф в кабинете председателя. Кстати, я уже звонил ему по телефону, хотел пригласить сюда, но горничная сказала, что он в отъезде. Пошли, господа полицейские, на всякий случай проверим сохранность ценностей. У меня есть ключи.

Огонь свечи

Громадная филенчатая дверь оказалась отпертой. Кошко достал увеличительное стекло, внимательно осмотрел замок. Весело произнес:

– А злоумышленник снимал отпечаток замочной скважины! Тут очевидные следы воска.

– Ну, стало быть, и сейф открыт! – уверенно сказал Жеребцов.

И оказался прав. Злоумышленник, видимо, подделал ключ, открыл несгораемый шкаф и даже поленился закрыть.

Кошко подозвал Латышева:

– Взгляните, что похищено?

Латышев едва взглянул, как ахнул:

– Это что творится! Похищены все наличные. И моих документов нет. Как же я сумею сделать отчетность?

Кошко ткнул перстом на капли стеарина возле сейфа:

– Вот, коллеги, указание на то, что преступник пользовался свечкой. Он побоялся включить электрическое освещение, чтобы не привлечь внимание с улицы.

Соколов все время хранил молчание. Он лишь цепким, острым взглядом следил за происходящим. Вдруг обратился к Латышеву:

– Где ночные сторожа оставляют верхнюю одежду?

– Гардероб общий – внизу, возле входа. Я, извините, пальто снять не успел. Едва вошел, вся кутерьма началась. А вы, господа полицейские, раздевайтесь, здесь тепло, протоплено.

Дорога наверх

Кошко во всем любил обстоятельность и передовую методику, что, отдадим должное, не мешало ему быть талантливым сыщиком. Вот и теперь он опустился в кресло и деловито произнес:

– Коллеги, присаживайтесь! Подведем первые итоги расследования. То, что убийца – Морозов, факт очевидный. Как человек свой, он, видимо, пронюхал о больших деньгах в сейфе. Оставаясь на ночное дежурство, Морозов тайком сделал восковые оттиски замков и по ним изготовил ключи.

– Единственная помеха – мальчик Семенов! – отметил Ирошников, успевший закончить фотосъемку.

– Правильно, Юрий Павлович! – блеснул стеклышками пенсне Кошко. – Морозов устраняет эту помеху – убивает ребенка. Забрав деньги, он бежит. И не появись господин Латышев, об этом преступлении никто бы не узнал до утра. Убийца был бы далеко.

Латышев печально улыбнулся:

– С таким богатством – хоть в Южную Америку!

– Чтобы не вылавливать Морозова в Южной Америке, надо отловить его здесь. – Кошко обратился к Соколову: – Аполлинарий Николаевич, я думаю, что следует незамедлительно послать агентов к убийце домой на Трубную, а также установить круг его родных и друзей – все эти адреса проверить. Ну и, конечно, слежка на вокзалах. Вы согласны с планом? Тогда быстро действуйте.

* * *

Кошко, разумеется, был немало наслышан о своеобразных подвигах Соколова. И он с самого начала пожелал поставить великого сыщика на его место – место подчиненного.

Соколов удивленно поднял бровь, как это делает мудрый учитель, услыхав глупость нерадивого ученика. Ткнув пальцем куда-то вверх, он произнес:

– Если вы хоть малость наблюдательны, то по впалым бокам и обвисшему животу должны догадаться, что кошка недавно окотилась. Прислушайтесь, как она жалобно мяукает. Это она тоскует о своих беспомощных котятах на чердаке, куда по какой-то причине не может попасть. Как, – на лице Соколова было почти непритворное изумление, – вы, господа сыщики, не знаете кошачьего языка? Ай-яй-яй! Не понимать столь простых вещей очень стыдно. – Он поманил пальцем Латышева: – Дай-ка ключ от этого кабинета.

Все удивленно округлили глаза, а Латышев суетливо протянул ключ.

– Всем сидеть в кабинете, пока я не вернусь! – с нарочитой строгостью произнес Соколов, кивнул Жеребцову: – За мной! И возьми фонарь! – И когда друзья-сыщики затворили за собой дверь, Аполлинарий Николаевич закрыл ее на замок – на два поворота.

За дверями послышался возмущенный крик Кошко:

– Что за безобразие? Прекратить хулиганские выходки! Сегодня же подам рапорт – или я, или Соколов!

Соколов позвал кошку:

– Кс-кс! – Повернулся к Жеребцову: – Коля, идем на чердак.

Поднявшись наверх, они увидали, что дверь на чердак заперта на замок.

– Позвольте мне! – Жеребцов дернул, и громадный замок вылетел вместе с петлями.

– Хорошо иметь медвежью силу! – хмыкнул Соколов.