6
Вывесив на дверную ручку табличку «Не беспокоить», команда разместилась в гостиной почти в том же порядке, что и при первой беседе. Гиперборей развалился на диване, ящер занял краешек кресла, вот только землянин переместился к столу, отчаянно пытаясь с ходу разобраться в тонкостях незнакомой операционной системы.
– Ты рискуешь, назвав свой титул, – задумчиво сообщил Градобор ящеру.
– Конеч-чно… – согласился тот.
– Рискуешь всей операцией, – уточнил гиперборей. – Совбезу не понравится наша инициатива, и на нас на всех найдут управу.
– Вых-хода не было…
– Был. Убить их всех.
– Ч-человек мог пос-страдать…
– Я думаю, их слова – блеф, – подал голос Павел, – ни в какой Совет ничего они не доложат.
– Поч-чему?..
– Потому что они тоже работали неофициально. И это в лучшем случае. А в худшем – тайно.
– Их «пауза» не зарегистрирована! – поддержал его гиперборей.
– Именно, – подтвердил Павел, пожалев об упущенном эффекте. – Зараза! Да что с ним такое!
КПК в его руках пискнул и сообщил об ошибке.
– Дай с-сюда… – ящер протянул руку.
– Вы разбираетесь в земных компьютерах?
– Ч-чуть-ч-чуть…
Павел пожал плечами и вложил машинку в крапчатые пальцы.
– Служители Посейдона – боевая элита атлантов, – напомнил Градобор, возвращаясь к теме. – Что могло вынудить их действовать неофициально?
– Неверный вопрос, – отозвался Павел. – Кто мог их вынудить?
– Таких-х должнос-стей немного…
– В том числе и в частном порядке? – уточнил Павел.
Ящер повернул капюшон в его сторону.
– А таких-х нет с-совс-сем…
– Согласен, – кивнул гиперборей. – Служители никогда не были простыми исполнителями. Авторитет начальства не имеет для них никакого значения, если приказ сомнителен.
– Понятно, – подытожил Павел. – Короче, с этой стороны тупик. А что там с компьютером?
– Уже вс-се… – Чщахт протянул Павлу КПК.
Тот взял, повертел в руках. Экран не светился, на нажатия кнопок машинка не отзывалась.
– Приш-шлос-сь ис-спортить…
– Как это?.. – других слов у Павла не нашлось. – Это была последняя зацепка!..
– Она здес-сь…
Ящер указал на свой капюшон. Павел недоверчиво взглянул не гиперборея.
– И не спрашивай, как, – тот пожал плечами. – Я знаю только, что уважаемый Чщахт в свое время участвовал в сборке одной из «пауз». Вероятно, тогда и ознакомился с соответствующими заклинаниями.
– Стоп! Что значит… Я считал, что «пауза»…
– Очень сложный и крайне дорогой инструмент. Инки предоставили для него свои источники энергии, атланты разработали структурные элементы хронорезонатора, мы использовали собственные знания о строении мироздания… Но без магии времени смарров «пауза» функционировать не в состоянии, потому что ее эффект противоречит основным физическим постулатам вашей ветви. Волшебство же не опирается на законы физики. Каждая «пауза» – ручной сборки, каждая уникальна. Управление обеспечивает один из земных процессоров. Чтобы выполнить его сопряжение с артефактами, смарры были вынуждены изучить вашу электронику.
– Угу… – Павел посмотрел на пояс ящера, где под плащом укрывалась скромная серая коробочка с кнопкой. Однако обилие информации, способной свести с ума закоренелого материалиста, за последний день превысило критический порог, потеряв способность поражать. – Теперь понятно, почему эти штуковины наперечет. Что было в компьютере, Чщахт?
– Вс-се…
Павел глубоко вздохнул и промолчал, но за него высказался гиперборей:
– Какой достойный и информативный ответ, – проговорил он в пространство.
– Переч-числить вс-се или огранич-читься с-связями?..
Павел вздохнул еще глубже, но снова промолчал.
– Это такой у них юмор, – доверительно сообщил ему Градобор, и из-под капюшона донеслось дрожащее шипение.
– Трис-ста запис-сей… – проговорил ящер, отсмеявшись. – Потребуетс-ся время, ч-чтобы проверить…
– Есть еще такая штука, как интуиция, – сказал Павел. – Она бывает очень полезна, когда нужно отсеять заведомо неверные варианты.
– Если там вообще есть верный вариант, – пробормотал гиперборей.
– Скорее всего, есть. Покойник был весьма скрупулезным и пунктуальным, если занес в книгу столько народу. Похоже, там все, с кем он контактировал более или менее всерьез. И если бы уважаемый Чщахт не испортил компьютер…
– Могу помес-стить вс-се в твою память…
– Чего? – Павел вдруг сообразил, что именно это ящер и собирается сделать.
…Желтые вертикальные зрачки и мелькнувший под капюшоном язык…
Он содрогнулся.
– В прошлый раз кто-то из ваших просто распечатал мою память на принтере…
– Здесь нет принтера, – перебил Градобор.
– Тогда, может быть…
– Я для этой операции не гожусь. – Гиперборей постучал по лбу согнутым пальцем: – Блокировка. С целью предотвращения вмешательства во внутренние дела. Есть у всех, кто контактирует со смаррами.
– Кроме сотрудников отдела, – обреченно подытожил Павел.
– Именно.
– Тих-хо… – ящер как-то незаметно оказался рядом.
– Где-то я это уже слышал, – пробормотал Павел.
– Извини, – сказал гиперборей, – у нас нет времени на тотальную проверку.
Эти слова уже как будто донеслись с другого этажа. Ощущение было знакомым, совсем как в первый раз. Расслабленная апатия и желтые вертикальные зрачки… Потом сознание взорвалось какофонией цифр и букв, кашей из строк, адресов, телефонов, имен и фамилий.
Интересно, кто-нибудь когда-нибудь пробовал выучить свою телефонную книгу наизусть? А вспомнить три сотни адресов одновременно?..
– Стоп!..
Это было совсем не то, что листать страницы и анализировать записи. Данные смешались в пульсирующий клубок, заслонивший все окружающее. Павел смотрел на мерцающую безобразную груду своих собственных ассоциаций, возникших при «усвоении» информации. Некое волокнистое разноцветное образование, бормочущее все буквы алфавита разом, колыхалось перед его внутренним взором. Временами на поверхность всплывали газетные портреты политиков, упомянутых в контактах покойного депутата, панорамы улиц, если адреса были знакомы, но по большей части это было лишь бесформенное месиво. Вот всплыл и потек куда-то вниз знак из трех концентрических окружностей… Совсем как… Совсем как…
– Стоп!!! Хватит!..
– Наш-шел?.. – шепот ящера перекрыл звучащую в ушах тарабарщину.
– Да!..
Жуткое видение распалось и померкло, оставив после себя россыпь звездочек, затеявших по комнате хоровод.
– С-скажи… – предложил экзекутор.
– Гре… чанка, – пробормотал Павел, делая попытку проморгаться. – Контакт по мобильному и почте. Очень интересная запись…
– Почему? – гиперборей даже подался вперед.
– Откуда я знаю. Она ассоциировалась у меня со знаком атлантов.
– Круги?
– Да. Но, в общем, и национальность подходит. Как еще мог назвать покойник обитательницу Атлантиды? Атланткой?
– С-с-х-ходитс-ся… – прошипел ящер.
– Значит, это женщина, – проговорил гиперборей. – Почему бы и нет?.. Сколько их в штате у атлантов?
Ящер не отреагировал – вопросы полов гуманоидных рас его не интересовали. А Павел попросту не знал. Градобору ничего не осталось, кроме как ответить самому себе:
– Если мне не изменяет память, что-то около десяти, и в основном это медперсонал.
– С-сколько рас-сквартировано здес-сь?.. – решил все-таки проявить инициативу Чщахт.
– Как это – здесь? – Павел опешил. – В Москве?
Градобор кивнул:
– Многие сотрудники национальных представительств Ассамблеи в иных мирах предпочитают жить среди аборигенов…
– Значит, ваши люди вот так запросто расхаживают по городу!..
Параллельщики снова нашли, чем поразить Павла. Отчего-то эта простая вроде бы мысль, что чужие не только действуют в Москве, но и живут здесь, вызвала болезненный приступ ревности…
Однако гиперборей истолковал его замешательство по-своему:
– Это не опаснее, чем остальное наше присутствие. Все законно – квартиры куплены или арендованы, документы подлинные. Плюс толика осторожности, но к конспирации мы привыкли.
Павел машинально кивнул. А ящер, мимо которого прошли все нюансы последнего диалога, просто повторил вопрос:
– С-сколько?
– Не знаю, – гиперборей развел руками, – нужна база Ассамблеи. Но при отсутствии официального доступа…
– Один раз сегодня днем у меня уже получилось, – подсказал Павел.
– Верно. И кое-кто уже схлопотал за это выговор, второй раз такое не пройдет.
– У тебя есть другие варианты?
На такой прямой вопрос у гиперборея ответа не нашлось. Он поморщился, пробормотал что-то непонятное, затем кивнул.
– Хорошо. Дай мне твой телефон.
– Зачем?
– Мой номер Аэрана знает. И с ним у нее связаны не самые хорошие воспоминания.
Павел вспомнил женский голос, ответивший ему на звонок в IT-отдел, и вопрос о том, кто такая Аэрана, отпал сам собой. Он молча протянул гиперборею трубку.
Язык, на котором было произнесено приветствие, Павел узнал, однако даже поверхностных ассоциаций его слова не вызывали. Гораздо больше о содержании беседы говорило выражение лица Градобора, его беглый взгляд на часы и извиняющийся тон…
– Различ-чия в пс-сихологии полов являютс-ся препятс-ствием для взаимопонимания… – неожиданно разразился Чщахт.
– Бывает, – авторитетно согласился Павел. – Но ее тоже можно понять. Не все ведь глотают, на ночь глядя, ваш эликсир.
Ящер не ответил. Градобор заговорил быстро и отчаянно жестикулируя, как будто боясь, что на том конце линии положат трубку.
– Сейчас он выболтает ей все наши секреты, – предположил Павел.
– Не с-сейч-час-с… – возразил ящер, но уверенности в его голосе не было. – Он прос-сит о должнос-стном наруш-шении…
– Вот именно.
Гиперборей с раздражением тыкнул кнопку отключения связи. Порывисто поднялся.
– Пошли!
– Куда именно?
– Одна из атланток живет в квартале отсюда. Об остальных Аэрана перезвонит мне через час.
– Погоди! Что значит пошли? Ты собираешься вламываться к ним среди ночи?
– Нет времени лучше для момента истины, – мрачно заявил гиперборей и двинулся вон из комнаты.
– Рас-строен… – поведал Павлу ящер.
– Я заметил. Но если мы потревожим атланток, вся Ассамблея будет знать об этом еще до рассвета. А контактер затаится или уйдет.
– У него ес-сть методы… Пош-шли…
Несмотря на второй час ночи, спать по-прежнему не хотелось, и ночная прохлада последних дней сентября только прибавила бодрости. Дмитровское шоссе гудело и рычало, словно в час пик. Машин хоть и стало поменьше, зато возросла скорость потока.
– Пешком? – осведомился Павел.
– Долго, – на настроение Градобора ночная идиллия не повлияла. – Некогда.
Он шагнул к переулку, впадавшему в шоссе у гостиницы, поднял руку. Первым на призыв отреагировал водитель старого, гремящего глушителем «Москвича».
– А как же ваша конспирация?.. – начал Павел, но гиперборей уже ступил на проезжую часть, обогнул капот и открыл водительскую дверцу.
– Добрая ночь, уважаемый, не правда ли? – проговорил он.
– Чо?.. – изумился владелец автомобильного чуда.
– Я хочу купить вашу машину, – сообщил ему Градобор. – И дам хорошую цену без торгов.
– Чо-чо?!!
– Этой суммы, надеюсь, будет достаточно, – Градобор извлек конфискованную у покойного депутата пачку долларов в банковской упаковке и засунул ее в нагрудный карман старой джинсовой куртки автолюбителя.
– Да пошел ты!.. – Заподозривший подвох водитель попытался захлопнуть дверцу, но ему помешал короткий кривой клинок, похолодивший кожу на кадыке.
– Как плохо, – сказал гиперборей. – Вы взяли деньги и пытаетесь скрыться?
Боясь сделать выдох, с вытаращенными от ужаса глазами водитель сумел лишь отрицательно дернуть головой.
– Выходи немедленно, пока не обмочил сиденье моей машины… Вот так. А теперь спрячь деньги и ступай домой.
Павел и ящер без слов загрузились в освободившийся драндулет, и тот, грохоча выхлопом, навсегда покинул прежнего хозяина.
– Просто для моего сведения, – проговорил Павел, когда гиперборей, скрежеща колодками, притормозил у следующего перекрестка. – В пачке были однодолларовые купюры?
В ответ Градобор покачал головой.
– На такую мелочь представитель вашей ветви не позарился бы.
– Ясно… – Павел вздохнул. – В таком случае, в следующий раз коммерческие переговоры буду вести я.
– Да, я слышал, что вы, земляне, умеете это лучше всего. Конфискованные средства – лишь матфонд операции. Торги затевать было некогда.
– Хватило бы и половины пачки, – не успокаивался Павел. – Безо всяких торгов. Хватило бы и четверти… Черт возьми – десятой части!..
– Жажда богатс-ства неис-стребима… – декларировал вдруг ящер.
– Вот именно, – немедленно поддакнул гиперборей, перекрикивая ревущий при попытке разгона мотор.
– И инс-стинкт безудержно тратить…
Павел честно попытался удержать смех, но дольше трех секунд ему это не удалось.
– Благодарю за понимание, Чщахт, – высказался гиперборей, покосившись на хохочущего землянина.
– Не за ч-что… – и ящер разразился своим фирменным шипением.
– Это такой у них юмор, – пояснил Павел гиперборею. – Не обращай внимания… Мне кажется, здесь направо.
Градобор послушно включил поворот и въехал во двор. Усмехнулся сам себе. Покачал головой.
– Хорошо, Павел, в следующий раз машину будешь покупать ты. Спасибо, господа, что помогли выпустить пар…
– Здес-сь? – осведомился Чщахт.
– Да, первый подъезд. Поразительный беспорядок в хранении транспорта! Сколько раз вижу, столько и удивляюсь.
За полным отсутствием свободных мест для парковки Градобор остановил «Москвич» посреди проезда и выключил зажигание.
– Идем. Говорю я, вы – мои бойцы. Делайте грозный вид, но рта не раскрывайте.
Тяжелая деревянная дверь, выкрашенная безликой коричневой краской, отчаянно заскрипела пружиной. Свет в подъезде не то чтобы был, но и не то чтобы отсутствовал вовсе. Тусклые блики пробивались откуда-то с третьего этажа, гиперборею с ящером они скорее мешали видеть, а землянину почти не помогали.
– Какой этаж? – спросил Павел.
– Восьмой.
Без особых размышлений Павел шагнул к лифту и нажал кнопку. В три часа ночи включение изношенного механизма родило звук, похожий на запуск баллистической ракеты. Визжа несмазанными направляющими, кабина неторопливо спустилась к первому этажу.
– Напрас-сно – прокомментировал Чщахт. – Теперь она знает о наш-шем визите…
– В таком случае, надо проконтролировать лестницу, – заметил гиперборей. – На всякий случай.
– Хорош-шо… – ящер перегруппировался под своим плащом и ринулся вверх. Кабина неторопливо раскрылась, уронив на площадку сноп желтого света.
– Заходи. Не нужно от него сильно отставать… – Градобор подтолкнул Павла и, зайдя следом, утопил кнопку восьмого этажа. Кабина степенно пришла в движение.
Насколько они отстали, Павел так и не сумел понять. Когда лифт остановился, фигура в плаще одиноко торчала посреди площадки в смиренном ожидании, и ничто в ее облике не выдавало стремительного взлета по этажам.
– Эта дверь, – указал гиперборей. – Главное, помните – ни слова без моего вопроса или разрешения.
Он позвонил.
Павел приготовился ждать: вполне логично, если поднимаешь человека с постели в самое глухое время ночи. Однако атланты и в особенности атлантки, вероятно, спят очень чутко. Буквально через несколько секунд защелкали замки и дверь доверчиво распахнулась. Земная женщина не поступила бы так никогда, но параллельщица, похоже, не принимала всерьез возможную угрозу со стороны местных жителей.
– Квартирантский контроль, – сообщил Градобор вполне официальным, но усталым и раздраженным тоном. Так мог бы говорить человек, выполняющий рутинную работу в совершенно неподходящее время. И его искусно подавленный зевок тоже выглядел вполне уместно. – Таис Лор, вы состоите на учете в земном представительстве Ассамблеи Миров со стороны Миссии великой Атлансии? – продолжил он, глядя в выдернутый откуда-то из рукава блокнот. – Предупреждаю сразу: изъясняйтесь на местном диалекте…
– Это я, – женщина в шелковом халате, явно накинутом второпях на обнаженное тело, посторонилась.
– Разрешите войти? – запоздало произнес гиперборей и шагнул в квартиру.
– Чем вызван этот визит? – она закрыла дверь и внимательно осмотрела троицу, задержав взгляд на Павле. Улыбнулась ему уголками губ.
«…Вам уже лучше?..»
Невозможно забыть голос, произносящий такие слова в соответствующих обстоятельствах. Значит, ее зовут Таис…
– Проходите сюда, – босиком она прошла в комнату, и Градобор последовал за ней.
– Обычная проверка режима пребывания, – сообщил он.
– В такое время?
– Инициатива начальства, ничего не могу с этим поделать… Итак, вы знакомы с процедурой, вам придется ответить на несколько вопросов и удостоверить свою ответственность за сказанное генетическим кодом.
– Разумеется… Ваши коллеги, возможно, хотят присесть?
– Не беспокойтесь. Это не коллеги, всего лишь страховка…
Атлантка изящно приподняла бровь.
– Не думала, что смарры этим занимаются… И земляне. Кстати, я вижу, вы окончательно оправились. Как вам новая работа? – обратилась она к Павлу.
Проигнорировать прямой вопрос Павел был не в состоянии. Гиперборей обернулся и посмотрел на него пустым взглядом, в котором бесполезно было искать подсказку.
– Спасибо, все в порядке, – произнес Павел нейтрально.
– Вы знакомы? – вполне натурально удивился Градобор. Но тут же одернулся: – Впрочем, это к делу не относится, если только землянин не бывал ранее у вас в квартире…
– Нет, он здесь не бывал.
– Тогда приступим. Для протокола: вы Таис Лор, раса атлантов. Земной адрес: Башиловская, девятнадцать, квартира шестьдесят два. Постоянное проживание: Атлансия, Двадцать второй удел, Западная Европа, Берлин, храм Милосердия на улице Звезды.
– Все верно.
– Как давно квартированы на Земле?
– Два месяца.
– Точную дату заселения, пожалуйста…
Первые фразы расположившийся справа от выхода из комнаты Павел выслушал в полном недоумении. Подобные рейды, видимо, были в порядке вещей, но вот к чему изображать эту бюрократическую волокиту?.. Скосив глаза, он посмотрел в темноту капюшона ящера, и в ответ ему блеснула пара щелочек-зрачков. Потом Чщахт отвернулся, сделав предварительно круговое движение головой.
– Вы снимаете данную квартиру?
– Да.
– Как вы нашли этот вариант?
– Через агентство Ассамблеи, разумеется.
– Отлично, – гиперборей сделал несколько пометок в блокноте, и Павла вдруг озарило: Градобор давал им фору. Позволял осмотреться, привлекая к себе все внимание хозяйки, увидеть то, что положено видеть оперативнику в квартире подозреваемого…
– Вы зарегистрированы на данной жилплощади одна? Кто-нибудь проживает вместе с вами?
– Нет, никто.
Что-то резануло ухо… Показалось, или она и впрямь ответила слишком поспешно?
– А из местных?
– Что?! Вы отдаете себе отчет, насколько оскорбителен для меня этот вопрос?
– Мне известны взгляды вашей расы на смешанные отношения, но у меня протокол. К тому же… вы не представляете, какие порой случаются исключения из правил.
– Нет! Никто из местных со мной не проживает…
Что может быть необычного в обычной московской квартире? Или, вернее, что может быть необычного в московской квартире атлантки? Паркет, стол, диван, шторы, стенка… Даже телевизор – старый «Рубин». Какие-то кристаллы на полке… Сувенир или артефакт? Нет, все не то! Нарушения режима пребывания увидит Чщахт, саму атлантку прокачает Градобор, значит, на долю Павла остается… Например, свежепокрашенный дальний угол потолка у окна. Тайник, или просто швы протекли? Дорогущий ресивер под «Рубином», – наверняка несовместимый с древним телевизором. Недоукомплектованный домашний кинотеатр – или неудачная маскировка другого прибора? А закрытая дверь в спальню, хотя хозяйка одна в квартире? А две пары туфель, женские ботинки и изящные осенние сапожки под батареей у балконного окна? Если это просто такой обычай хранить обувь, то где еще одна пара, от которой остались отчетливые следы уличной пыли, хотя под остальной обувью паркет идеально чистый?..
– …Каким образом вы добираетесь до места работы?
– Общественным транспортом. Можете проверить, мои проездные билеты регулярно оплачивает бухгалтерия Миссии.
– Имеете во владении оружие?
– Да. Местное, для защиты от хулиганов.
– Какой системы?
– Пистолет Макарова. Лицензия оформлена в установленном порядке Земным отделом. Все законно… Простите, у вас еще долго? Мне завтра на работу…
– Я почти закончил. Осталась небольшая формальность – внешний осмотр жилых помещений на предмет нехарактерной для землян организации быта.
Атлантка вздохнула – формальности, все это так утомительно… Вот только в глазах ее мелькнула искорка и сузились зрачки. Признак волнения?
– Да, конечно. Вы можете начать…
– Со спальни, – гиперборей поднялся. А ящер напротив немного присел, как будто напружинился. Тоже посчитал, что дверь закрыта неспроста?
Атлантка покосилась на Чщахта, тень иронии пробежала по ее лицу. И Павлу вдруг показалось, что она давно все поняла. Разгадала их спектакль, подыгрывала, сколько нужно, а теперь… Только огромным усилием воли ему удалось подавить вопль: «Берегись!» Гиперборей надавил ручку, дверь распахнулась и… ничего не произошло.
Занавешенные шторы, разобранная по ночному времени постель… А две подушки – так и вовсе не преступление, а любовь к комфорту. Через проем Павлу больше ничего разглядеть не удалось, но Градобор, должно быть, увидел все что хотел. Он сделал шаг назад, закрыл дверь и спокойно проговорил:
– Благодарю. Теперь кухня…
После осмотра совмещенного санузла и – для протокола – гостиной, в которой они уже были, гиперборей с достоинством поклонился атлантке.
– Еще раз прошу извинить за ночной визит – служба. Распишитесь, пожалуйста, в акте… Да-да, вот здесь. Благодарю. А теперь позвольте вашу руку… Не беспокойтесь, игла стерильна и смазана обезболивающим средством…
– Я знаю, забор анализа крови входит в мои обязанности. Дайте-ка, я лучше сама…
Таис взяла из рук гиперборея металлический колпачок, похожий на наперсток, погрузила в него палец и, поморщившись, надавила.
– Давайте бумагу! – она поднесла палец к своей подписи, и вензель оросился темно-красной каплей.
– Благодарю, – гиперборей снова поклонился. – Я зафиксировал в протоколе отдельные нарушения режима пребывания, завтра утром вы получите памятку с рекомендациями по их исправлению. И впредь, пожалуйста, внимательнее относитесь к местному образу жизни.
– Обещаю, – глаза атлантки смеялись.
На прощание она кивнула Павлу персонально, после чего закрыла за троицей дверь. Участники «постановки» переглянулись.
– Поговорим на улице, – предупредил всех Градобор и нажал кнопку.
Лифт исправно отгромыхал свое, обозначив отход группы, и ночная прохлада приняла их в свои объятия. Глядя на далекие звезды сквозь редеющую крону дворовых тополей, Павел вдруг ощутил острое желание закурить, вспомнить привычку, от которой напрочь отучает чеченский каменный мешок.
– Коллеги, – проговорил, наконец, гиперборей, не торопясь садиться в машину. – У меня не пропадает ощущение, что нас хорошенько поводили за нос.
Павел только усмехнулся и кивнул.
– Знач-чит, мы угадали с-сразу? – поинтересовался ящер.
– Достаточно невероятно, чтобы быть правдой, – проворчал гиперборей.
– Обычно я не верю в такое везение, – поддакнул Павел. – Но если подбить все факты…
– У нее крис-сталл прос-стого провидения, – сообщил Чщахт.
– Разряженный, – гиперборей пожал плечами. – Нарушение для квартирантского контроля, нам ничего не дает.
– У нее пистолет… – начал Павел.
– Есть у многих, – перебил Градобор. – Ассамблея поощряет ношение местного оружия в ветвях.
– Еще аппаратура какая-то странная…
– Она лжет… – веско перебил Чщахт Павла.
– Это точно, – тот кивнул. – Она живет не одна. Во всяком случае, сегодня ночью.
– Почему? – заинтересовался гиперборей.
– Ну… – Павел пожал плечами, – Следы от большой обуви, посуда на кухне, крышка унитаза поднята, ванна еще не просохла… Я думал, вы заметили.
– Я не про то. Ты сказал – аппаратура?..
– Да. Телевизор старый, ресивер новый. Вместе они работать не могут.
– Аппаратура… – повторил гиперборей тише, – вот это, пожалуй, интересно.
– Поч-чему мокрая ванна говорит, ч-что женщ-щина не одна? – озадаченно спросил ящер.
– Это из взаимоотношений полов, – ограничился Градобор подобным пояснением. – Похоже на правду, но не доказательство.
– А то, что ты увидел в спальне, – доказательство?
– Само по себе – нет. Но твои слова усиливают мои подозрения.
– Тогда зачем споришь?
– Чтобы все не было так легко, – Градобор улыбнулся. – Ладно, согласен: предварительный вердикт – виновна. Остается решить, теряем мы время на остальные адреса или нет?
– Нет, – уронил ящер.
– Нет, – согласился землянин.
– С-сколько длятс-ся отнош-шения полов? – осведомился смарр.
Градобор и Павел переглянулись.
– Бывает по-разному, – проговорил землянин. – От десяти минут до…
– До целой ночи, – помог гиперборей.
– Короче, проще вернуться и устроить обыск, – завершил Павел.
– Мы не знаем, нужен ли нам партнер женщ-щины… – прошипел Чщахт.
– Скорее – нужен, – задумчиво проговорил Градобор. – Таис всего лишь связная, очень похоже на то, что ее склонили к этой работе, используя любовную связь. Классика жанра. Правда, с другой стороны, может оказаться, что ее любовник – всего лишь любовник.
– Поговорить с ним не помешает в любом случае, – подытожил Павел. – Предлагаю исходить из того, что парень был в квартире, когда мы пришли. В этом случае мы его спугнули, и скоро он спустится.
– Не раньш-ше, ч-чем мы уйдем… – ящер задрал голову, будто считая этажи. – Куда с-смотрят ее окна?
Павел прикинул расположение квартиры атлантки.
– На другую сторону дома.
– А лес-стниц-ца? – добавил Чщахт.
– Проклятие летней тьмы! – энергично произнес гиперборей. – В машину! Не бежать – спокойно идем и садимся…
Драндулет по-прежнему стоял на дороге, перегораживая выезд со двора. Команда расселась по шатким сиденьям, и Градобор повернул ключ зажигания, который, уходя, даже не потрудился вынуть. Пятясь, потертый жизнью «Москвич» завернул за угол и снова остановился.
– Ты научишься когда-нибудь включать фары по ночам? – осведомился Павел.
– Зачем? – удивился гиперборей.
– Мы, люди, привыкли ездить с фарами. Непростительное нарушение для сотрудника квартирантского контроля.
– Скорее всего, это уже не важно. Если мы угадали, то и Таис нас вычислила. Умная девочка…
– Ч-что делать с-с партнером?.. – ящер предпочитал высказываться по существу.
– Брать, – ляпнул Павел и заслужил ироничный взгляд от Градобора.
– Отсюда неплохо виден подъезд, так что сперва попробуем опознать. Возможно, сама личность прояснит многое. Хотя скорее это еще одно исполнительное звено – иерарх, способный отдать приказ служителям, не станет лично путаться со связной.
– Исполнителя нельзя отпускать, – сказал Павел. – Первое, что он сделает, это доложит начальству о нашем спектакле.
– Верно, отпускать его нельзя. Зато можно проследить. Когда мы узнаем, кому он докладывает, можно будет выходить из подполья, и выносить скандал на внеочередное заседание совбеза. Или… принимать иные меры.
– С-сколько ждать? – вернулся Чщахт к вопросу, на который так и не получил прямого ответа.
– Скоро уже, – предположил Павел. – Минут двадцать он захочет выждать, и десять из них уже прошло…
– Не захочет, – возразил гиперборей.
– Поч-чему?
– Потому что вот он.
Дверь подъезда хлопнула. Павел напряг зрение, но во дворе все-таки было слишком темно, а тусклый свет из окна лестничной площадки на третьем этаже только сгущал тень под бетонным козырьком. Появившаяся на ступеньках крыльца фигура оставалась совершенно безликой.
– Не вижу, кто… – сообщил Чщахт.
– На нем маска, – согласился Градобор.
– Я могу подойти и попросить закурить, – предложил Павел.
– Он узнает тебя скорее, чем ты его. Придется вести вслепую.
– Знач-чит, я… – решил ящер.
– Он может быть на машине, – предположил Павел.
– Ночью для смарра это не является препятствием, – пояснил гиперборей как нечто само собой разумеющееся. И, подумав, добавил: – Если только он не поедет слишком далеко.
– Вс-се равно… – туманно резюмировал ящер и потянул за дверную ручку.
Темная фигура неторопливо спустилась с крыльца подъезда и прогулочным шагом направилась к противоположному выходу со двора.
– Кажется, он все-таки без машины, – сказал гиперборей. – Вам повезло, Чщахт.
Ящер распахнул дверь и стек с сиденья на асфальт.
– Не хлопайте – услышит… – начал гиперборей, но закончить не успел.
Мягко работающий на холостых оборотах мотор «Мерседеса» был совершенно неслышен. Неяркие габаритные огни вывернувшего из-за угла немца тоже не привлекали внимания. Зато заливистый сигнал и вспышку ксеноновых фар проигнорировать было невозможно.
– Ё… – с чувством произнес Павел.
Темная фигура приостановилась, обернувшись, и тут же метнулась в ближайший проход между домами.
– Уйдет… – выдохнул Градобор.
Ящер привстал, растерявшись на миг.
– Догоняй! – крикнул Павел, тоже распахивая дверь.
Двойной сигнал снова прорезал ночную тишину.
– Эй, братаны! Убирайте жестянку! – через плавно открывшееся окно иномарки высунулась раздраженная физиономия. – Вам говорят!
Павел обернулся. Смарр молниеносно перетек под ближайший тополь и растворился в темноте за пределами лучей фар. Значит, «исполнительное звено» без внимания не останется…
– Павел! – гиперборей тоже выбрался из машины, но остался стоять около раскрытой двери. – У нас мало времени.
– Мало, – согласился тот. – Пусти меня за руль – ящера упустим…
– За ним не нужно гнаться.
– Почему? Слежки не получилось, надо брать курьера.
– Чщахт это знает, он справится. А у нас есть свой собеседник, – Градобор указал на восьмой этаж дома. Павел машинально поднял голову, и взгляд тут же зацепился за мелькнувший в освещенном окне подъезда силуэт.
– Черт! Быстрее!..
Забыв про загородивший проезд «Москвич», парой прыжков они преодолели ступеньки и одновременно протиснулись в дверь.
– Ящера нет, – сообщил Павел. – Кто теперь пешком?
Гиперборей осклабился и молча ринулся вверх по лестнице. А Павел нажал кнопку лифта. Сорок секунд в кабине – более чем достаточно для инвентаризации скудного арсенала. В разборке на рельсах хорошо поработала «гюрза», но спецпули кончились. Лучемет инков, видимо, неплох сам по себе, но как он взаимодействует с защитным полем атлантов? Да и Градобор отзывался о нем без уважения. Проверять владение Таис не очень хотелось, от разъяренной атлантки можно ждать многого.
Гиперборей идеально рассчитал время – он ступил на коричневый кафель площадки одновременно с Павлом. И в ответ на его вопросительный взгляд покачал головой:
– Никого.
– Значит, она в квартире.
– Согласен… Не звони! Пропусти меня.
Павел опустил руку и отступил от двери. Простой двери из деревянного каркаса и арголита, обтянутого дешевым дерматином – редкость для центра Москвы по современным меркам. Градобор вышел вперед, замер на секунду. По его телу пробежала волна, как будто марево над асфальтом… Потом еще одна… Еще…
Павел несколько раз моргнул, но резкость настроить не удалось. Фигура гиперборея расплылась, словно вибрирующая струна, и в воздухе разлилось низкочастотное гудение.
– Я-а пе-ервы-ый… – речь его стала напоминать клекот индюка. – Вхо-оди-им бы-ыстро-о…
Движение Павел успел заметить, но вот эффект… Градобор присел и раскрытой ладонью ударил в замок. Такой силы можно было ожидать от кувалды, но не голой руки. Кусок каркаса и обшивки вместе с замком был вырван из полотна и улетел куда-то в глубь квартиры. Рывок, которым гиперборей распахнул дверь, едва не снял ее с петель, хотя в этом уже не было необходимости.
– Впе-ере-ед…
Размытая фигура скользнула в проем. Павел, держа в каждой руке по стволу и чувствуя себя командос из второсортного американского боевика, последовал за ним. В глубине души, несмотря на опасную возможность недооценки противника, он был уверен, что работы ему не достанется. И оказался прав.
– Отпустите!..
Атлантка находилась в позе, которую в иных обстоятельствах можно было бы назвать эротической или, на выбор, фривольной. На четвереньки ей помешало встать лишь кресло, в сиденье которого гиперборей уткнул ее носом, да еще заломленные за спину руки. Легкий халат, наброшенный на голое тело, дополнял впечатление.
– Отпустите, прошу… – она умудрилась взглянуть на Павла. Тот вздохнул и принялся прятать оружие.
Гиперборей перестал вибрировать, но и отпускать не торопился.
– Кто еще в квартире?
– Никого больше нет. Отпустите, вы делаете мне больно…
– Градобор… – позвал Павел.
– Молчи! Где активатор?
Павел открыл рот, но сообразил, что вопрос относится не к нему. Таис закусила губу и сделал попытку освободиться.
– Где? – повторил гиперборей. – Уже приготовила? – он усилил захват.
Атлантка вскрикнула, и из неестественно заломленной кисти со стуком выпал блестящий цилиндр.
– Возьми! – это уже было обращено к Павлу.
Тот подошел и поднял предмет. Никелированный металл, несколько светящихся индикаторов, незнакомый разъем в торце… Размер цилиндра идеально подходил к недавно наложенному, а теперь вновь отколотому куску штукатурки в углу потолка.
– Не дергайся, – посоветовал Градобор и отпустил руки женщины. – Встань. Сбежать тебе не удалось, так что выбор теперь невелик. Либо мы разговариваем здесь, либо на трибунале Ассамблеи.
Таис поднялась, оправила халат, потерла кисти.
– Трибунала не будет, – сказала она. – Вы не успеете. Но поговорить… почему бы и нет, мне теперь все равно. Присаживайтесь.
– Благодарю, – гиперборей снова перешел на официальный тон. Поднял опрокинутый стул, уселся. – Итак, первое: откуда у вас вероятностный процессор?
– Это не имеет значения. И не тот вопрос, ответ на который вам поможет.
Не слишком умная отговорка. Получив такую, Павел настоял бы на ответе, но гиперборей почему-то удовлетворился.
– Допустим. Тогда, второе: куда вы собирались осуществить прокол?
– Домой.
– Что в вашем понимании означает «домой»? В Атлансию?
– Да.
– Канал с этой ветвью контролируется процессором Земного представительства Ассамблеи, и любое побочное включение будет пресечено. Вы это знаете?
– Разумеется, но я не собиралась отправляться в их ветвь. Я хотела попасть домой.
– Миры – сателлиты… – припомнил Павел умное слово.
Градобор метнул на него удивленный взгляд и снова уставился на атлантку.
– Да, – проговорила Таис с вызовом, – мы их сателлиты и, к несчастью, ближайшие конкуренты в вероятностном древе. Мир без права на развитие и самостоятельность… даже без права на существование! Миллиарды людей, у которых нет завтрашнего дня, вас это не ужасает?! – ее голос креп. – Вы создали идеальную структуру для поддержания стабильности в иерархии миров. Вот только эта стабильность ежедневно оплачивается сотнями нуллифицированных ветвей.
– Таков закон Древа Миров, – голой схоластикой гиперборея было не прошибить. – Почти никого из них мы не уничтожаем намеренно.
– Верно! Но вам плевать, что наша культура на тысячелетия древнее ваших! Вам плевать на то, что мы создали мир, о котором вы можете только мечтать! Мы не воюем уже десятки веков, мы чтим каждого нашего гражданина как единственное и уникальное существо во вселенной, мы свободны от алчности, зависти и страха… Мы – совершенство, которого никогда не достигнут ваши стабильные ветви! Почему же ойкумена так жестока?! Почему ветвь, где все равны и счастливы, так невероятна?!
– Потому что вы – утопия, – откликнулся гиперборей, и в голосе его прозвучало мимолетное сочувствие. – Я слышал о многих мирах, подобных вашему. Они все нуллифицировались в первую сотню лет после отделения. Как вы продержались так долго?
– Нашим ученым и воинам удавалось продлевать существование мира столетиями… пока к нам не пробились из родительской ветви. После этого все работы по поддержанию стабильности были прекращены.
– Ясно, – Градобор покивал и посмотрел на Павла. – Вот лишнее доказательство того, что абсолютно правых, как и безоговорочно виноватых не бывает. Они падальщики.
Атлантка сникла, как будто устав от своей обвинительной речи. Пожала плечами.
– Называйте это как хотите. Мы брали жизнь только у миров-мотыльков – тех, кому ойкумена отпустила жалкие десятки лет. Мы дарили им счастливое забвение вместо ужаса прозрения и ожидания конца.
– Что это значит? – Павел нахмурился.
– Это значит, что они научились атаковать малостабильные ветви с близким сроком нуллификации. Провоцировали события, которые ускоряли этот процесс, вызывая перераспределение вероятностей в окололежащих ветвях. Говоря проще, они продлевали себе жизнь за счет других. Оставаясь при этом свободными и счастливыми.
– Я слышал, что для этого им надо было действовать на Земле.
– Необязательно. Можно из любой старшей в иерархии ветви, хотя и не с такой эффективностью. Они, судя по всему, орудовали в родительском мире атлантов, пока те не поймали их за руку. А впрочем… что вы делали на Земле?
Переход прозвучал настолько естественно, что атлантка не успела прикусить язык.
– То же, что и всегда…
– То есть, вели агентурную работу, – немедленно подхватил гиперборей. – Но уже на новом уровне иерархии вероятностей. Сдается мне, Павел, наши атланты не зря волновались. Они прошляпили мощного сателлита, который… Нет, позвольте я угадаю: готовился к атаке как минимум второго уровня – к попытке поменяться с «родителем» местами?
– Да, – обреченно согласилась Таис. – У нас ничего не вышло. Пожалуйста, отпустите меня домой. Мы больше для вас неопасны.
Павел чуть было не выпалил: «Почему?», но Градобор опередил его. И вопрос гиперборея прозвучал совсем иначе:
– Когда?
Ответ Таис едва можно было расслышать.
– Сегодня в половине седьмого по-местному, – прошептала атлантка. – Отпустите меня… Я хочу быть дома, когда это произойдет.
Павел понял. Холодок пробежал у него по спине. Не от сознания близкой гибели какого-то далекого и чужого мира – это все было слишком абстрактно. Но мужество этой женщины, которая до последнего боролась за существование своего дома…
– Градобор, – позвал он.
– Не стоит, – зрачки огромных глаз гиперборея сузились. – Я и сам знаю. Это происходит по сотне раз на день, десятки ветвей нуллифицируются каждый час… А я все равно не могу к этому привыкнуть, когда сталкиваюсь лицом к лицу… И все же, Таис, поймите меня правильно, я должен знать всю комбинацию. Потом я отпущу вас и даже собственноручно настрою процессор. Павел, дай, пожалуйста, активатор.
– Что именно вам нужно?
– Все. Но, чтобы не терять время, я вам помогу. Итак: вы вычислили фактор влияния. Чтобы свалить родительскую ветвь атлантов, вам понадобилось следующее звено в иерархии вероятностей – Земля. Как давно вы внедрились в земное представительство Ассамблеи?
– Год назад. Но не сразу в земное представительство, сначала в Миссию милосердия в Атлансии – это медицинское учреждение. На Землю меня перевели хоть и по протекции, но совершенно легально. Мы посчитали это большой удачей.
– По протекции… – повторил гиперборей. – Чьей?
– Эхтинора Тарийского.
Павлу показалось, что Градобор вздрогнул при этих словах.
– Таис, хочу предупредить, что в ваших интересах говорить только правду. Пока я ее не услышу – вы не покинете эту ветвь.
– Я говорю правду. Это действительно в моих… личных интересах.
– Вам придется убедить меня. Какой смысл главе Миссии Атлансии в земном представительстве Ассамблеи добиваться нуллификации собственного мира?
– Активация фактора влияния не означает немедленной нуллификации родительской ветви. Мы просто поменялись бы местами в иерархии. На их долю оставалось еще три-четыре века существования. Хватило бы и нам, и нашим детям. А внуки уже принадлежали бы к новой стабильной ветви.
– Вот как… – если гиперборей и был удивлен, то сумел это хорошо скрыть. – Значит, наши предположения, Павел, о любовной связи были верны… Но ведь Эхтинор действовал не один. Кто его сообщники и в чем их заинтересованность?
– Он сумел наладить контакты с оппозиционной европейской фракцией. Те активно помогали, тайно переправляли бойцов, финансировали, обеспечивали связь. Но они не ведали, что творят, потому что никогда не пошли бы против своего мира. Зато против режима – легко.
– Режима? Мне казалось, что в Атлансии конституционная монархия.
– Для нас это режим столь же жестокий, как и диктатура.
– Что ж, о вкусах не спорят. Движемся дальше. «Атака» на фабрику на уровне местных уголовников и властей была отвлекающим маневром?
– Естественно. И она бы удалась, если бы земляне не взяли в штат его. – Атлантка кивнула на Павла. – По плану Земной отдел все еще должен был копаться в местных бюрократических инстанциях. Такого оперативного и… неформального расследования мы не ожидали.
Землянин не успел решить, начинать ли ему гордиться немедленно или подождать ордена. Из коридора донеслись неторопливые шаркающие шаги, и Павел с трудом подавил порыв выхватить оба ствола.
– Не с-стреляй… – донеслось знакомое шипение. – Я вх-хожу…
И ящер шагнул в комнату.
– Что это с вами? – проговорил гиперборей.
Плащ ящера был испещрен пробоинами и опалинами, но все еще хорошо скрывал содержимое.
– Я догнал… – смутно пояснил тот. Кинул взгляд на атлантку, на фальшивый ресивер и цилиндр активатора у гиперборея в руке. И молча кивнул, не спросив никаких разъяснений.
– Ясно, – проговорил Градобор. – Это был Эхтинор Тарийский?
– Да…
– У вас произошла стычка?
– Да…
Павел усмехнулся, представив себе ее исход.
– Он хотя бы жив?
– Да, – в третий раз произнес Чщахт. – С-с-нач-чала не х-хотелос-сь убивать… Потом он уш-шел…
– Как это?.. – Павел перестал улыбаться. Градобор тоже.
– Ис-спользовал «паузу»…
– Ясно, – гиперборей вздохнул. – Мы должны были это предусмотреть и синхронизировать свою.
– Было некогда, – напомнил Павел.
– Впрочем, это не важно, – подвел итог Градобор. – Слова любого ящ… то есть смарра принимаются трибуналом Ассамблеи как доказательство. Мы можем выходить из подполья и требовать выдачи бунтовщика хоть у самих атлантов.
– А я? – глаза Таис умоляли. – Вы обещали…
Гиперборей осекся.
– Да. Обещал. Какое рабочее поле у вашего процессора?
– Настроено на всю эту комнату.
– Хорошо. Относительные координаты ветви и параметры точки выхода?
Атлантка продиктовала ряд цифр и букв. Гиперборей поколдовал над шкалой на цилиндре активатора, придирчиво осмотрел рисунок крохотных индикаторов. Потом подошел к прибору, откинул панельку, вставил цилиндр в гнездо.
– Таймер – одна минута, – предупредил он. – Мы подождем за дверью.
– Благодарю… – ее голос дрогнул.
– К сожалению, это все, что мы можем для вас сделать, – лицо Градобора окаменело.
– Крепитес-сь… – прошипел ящер. – Никто не ус-спеет ис-спытать боль. А с-страх-х преодолим…
Закончив напутствие, он повернулся и вышел в прихожую.
– Отойдем, – предложил гиперборей, последовав за ним. – Мало приятного оказаться в мире, который обречен на гибель через несколько часов.
Проломленная дверь выпустила троицу на лестничную площадку. Оставшиеся секунды пролетели в полной тишине, будто над свежей могилой. Потом стена напротив озарилась дрожащим зеленым отсветом, и гиперборей шагнул обратно в квартиру.
– Никого, – сообщил он, выйдя еще через полминуты. – Она ушла в прокол.
– Х-хорош-шо… – выдаваил ящер. – Займемс-ся ос-стальным…
– Первыми предлагаю оповестить атлантов, – произнес Градобор. – Они оценят это, если захотят хотя бы формально сохранить тайну.
Павел пожал плечами, в этой политике он пока не разбирался. Ящер не высказал возражений. Подождав секунду для приличия, гиперборей достал телефон и набрал номер.
– Господин Максенций?.. Меня зовут Градобор, Гиперборейская Община Ассамблеи. Простите, что беспокою в такой час, но у меня неотложное дело чрезвычайной важности… Да, Градобор, вы правильно расслышали… И я имею сведения, касающиеся грубого нарушения господином Эхтинором Тарийским, главой Миссии, устава Ассамблеи и, возможно, предательства самой Атлансии…
– С-слиш-шком быс-стро ответил… – прошипел ящер.
Павел снова пожал плечами.
– Значит, спит с телефоном под подушкой. Деловой человек.
– Возможно…
– Да, я очень хорошо отдаю себе отчет в серьезности сказанного… – продолжал Градобор. – Разумеется. Тем более что делаю это заявление совершенно официально от лица инициативной группы… Кем созданной?.. Совместно Гиперборейской Общиной, Гнездом смарров и Земным отделом… Да, смарры смогут подтвердить все изложенное мной… Нет, заявления в Совбезе мы еще не делали, предположив, что, вероятно, это не потребуется… Чщахт и Головин… Что? Кому передать?..
Он оторвался от трубки.
– Это можно было предвидеть… Он хочет тебя, Павел. Возможно, чтобы оказать давление со своей позиции куратора…
– Давай, – землянин взял телефон из руки Градобора. – Головин, слушаю.
– Павел, это Максенций, – зачем-то представился атлант. – У меня нет оснований не доверять гиперборею, но все же…
– Все, что он сказал, – правда, – заявил Павел.
– Не сомневаюсь. Что из вчерашних событий им известно?
– Полагаю – все.
– Понятно. Вот что, Павел. Гиперборей и ящер тоже понимают, что лучше решить проблему без лишнего шума… насколько это теперь возможно. Я хочу просить вас оставить дело в компетенции Миссии Атлансии. Мы примем меры, чтобы подобное не повторилось, а виновные понесли наказание. Возможно, достанется и мне – за потерю бдительности. А Земному отделу впоследствии зачтется содействие…Вы меня понимаете?
– Пока ничего не понимаю, – признался Павел.
– Я передам под ваше командование пятерых служителей Посейдона. Вы организуете задержание Эхтинора Тарийского и заключение его под стражу до моего прибытия.
– Все равно не понимаю. Вы не можете сделать это сами?
– Разумеется, нет! Вчера вечером я отбыл в метрополию, следующий плановый прокол только в десять утра по московскому времени.
– В метрополию?.. – тупо повторил Павел. И посмотрел на партнеров.
Гиперборей и ящер переглянулись.
– Вполне возможно, – кивнул Градобор. – У Ассамблеи хороший оператор связи – качественный роуминг в вероятностных ветвях.
– Яс-сно, поч-чему не с-спит… – согласился Чщахт. – Другой ч-час-совой пояс-с…
– Запомните адрес земной резиденции Эхтинора, – продолжил Максенций. – Проспект мира, 146, почти напротив станции ВДНХ. Глава сейчас там, буквально только что я говорил с ним. Берегитесь – телохранители преданы ему лично и будут биться до конца. Как скоро вы доберетесь?
– Ну… – Павел прикинул время. – Минут через двадцать…
– Хорошо. Служители встретят вас у подъезда. Они будут подчиняться только вашим личным приказам. Не теряйте времени и помните: вам зачтется.
Телефон дал два коротких гудка отбоя и умок.
– Что там? – осведомился Градобор.
– Он сейчас в своей ветви, – резюмировал Павел. – На задержание Эхтинора выделил пятерку бойцов и поручил ведение операции нам.
– Нам? – уточнил ящер.
– Если быть точным – мне. Во всяком случае, служители будут слушаться только меня.
– Как и следовало ожидать, – кивнул Градобор. – Впоследствии с тебя можно будет спросить строже, чем с меня или смарра.
– С-сейчас-с не важно… Куда едем?..
– На проспект Мира. Я знаю этот дом.
Уже утопив кнопку лифта, гиперборей задумчиво проговорил:
– Павел, как ты думаешь? Удастся нам выкупить тот «Мерседес» для оперативных целей?
Землянин усмехнулся.
– При твоих расценках на подержанные машины денег Павлюка не хватит даже на руль от такого «Мерседеса».
– Жаль, – совершенно искренне посетовал Градобор и первым шагнул в кабину.
