В этот момент, весьма некстати, в кабинет вплыла, шурша платьем, Екатерина. Она слыхала последние слова, с любопытством воззрилась на Меншикова:

— О чем это вы, светлейший князь?

Меншиков, малость помявшись, все же ответил:

— Говорим, что Матвей Гагарин… ну, взятки берет.

Екатерина расхохоталась:

— Нынче на взятках вся Россия держится! — Игриво подмигнула Петру. — Я б тоже взяла, коли кто дал. И чего удумали?

— На дыбу вздернуть! — мрачно пошутил Петр.

Екатерина явственно побледнела:

— Да ты что, батюшка, удумал? Сам хвалил: дескать, толковый он, в деле горячий.

Петр пошевелил щетками усов:

— Твое заступничество вельми неуместно. Что он тебе, родня близкая? Ишь, — передразнил, — «в деле горячий».

Екатерина фыркнула:

— Ох, Господи! Да по мне ты его хоть нынче на кол гузном посади. Голубь белый, мне тебя лишь жалко: на всяких жуликов здравие тратишь. — Екатерина провела пухлой ладонью по щетинистой щеке мужа. — Однако чем на дыбе тянуть его, комиссию прежде в Сибирь на правь, вот всю правду и выведаем. Может, вины его нет.

Петр вдруг воспрял:

— А что, дело, Катюша, говоришь! Пошлем честных и знающих.