Глава 45

Магазин отремонтировали, но он так и не начал работать. Внутри все еще слабо пахло строительством. Сухая штукатурка, шпаклевка, краска. Бумага на стеклах пропускала мягкий туманный свет, заполнявший пустое белое пространство. Огромный голый куб. Никак не оборудованный. Ричер ничего не знал о розничной торговле, но слышал, что хозяин сам должен завозить все необходимое: стойки, кассы, полки и стеллажи.

В задней стене имелась единственная внутренняя дверь, выкрашенная в белый цвет, с большой медной ручкой. Вовсе не тайный ход. За ней открывался короткий темный коридор. Слева туалет, справа кабинет. В конце коридора еще одна дверь. Также выкрашенная в белый цвет и с большой медной ручкой. Никакого тайного хода. За ней еще одно пустое пространство, на всю ширину, глубиной почти в двадцать футов.

Левая часть, возможно, служила складом. Правую занимали механические приспособления. Воздушные нагреватели, кондиционеры и кипятильники. Для нагревания воздуха служили те же трубы, что и для кондиционера. Трубы выглядели новыми и блестящими. Сочленения замотаны клейкой лентой, которую использовали по назначению. Здесь также имелись водопроводные и газовые трубы, выходившие из бетонного пола. На задней стене – система отопления, вентиляции и кондиционирования воздуха. В полумраке выступали электрические панели. На рубильниках отсутствовала маркировка.

Других дверей они не нашли.

Эбби молчала.

Ричер повернулся и посмотрел назад. Все остальное выглядело правильно. Прямой проход по коридору через магазин, шаг к двери, поворот ручки, и вот ты на улице. Быстро. Беспрепятственно. Ничто не стоит на пути. Все хорошо. Вот только дверей больше нет.

– Грегори – параноик, – сказал Хоган. – Он не сдал в аренду помещение, но знал, что время от времени сюда придется пускать разных людей. Городские инспекторы, дезинсекция, может быть, экстренная работа водопроводчика, если где-то прорвало трубу. Он не хотел, чтобы они увидели дверь и начали спрашивать, что за ней находится. У них могло возникнуть желание в нее заглянуть. Профессиональное любопытство. Следовательно, она каким-то образом замаскирована. Быть может, это даже не дверь, а обычная панель из гипсокартона, которую легко пробить. И за ней нет никаких креплений.

Хоган принялся выстукивать стены. Звук не менялся. Нечто среднее между полостью и сплошным материалом.

– Подожди, – сказал Ричер. – Здесь есть система воздушного обогрева и кондиционер; в них используются те же трубы, которые контролирует какой-то сложный термостат, расположенный где-то на стене. Совершенно новая установка, блестящая и гладкая.

– И что с того? – спросил Хоган.

– Зачем нужна еще одна отдельная система отопления, вентиляции и кондиционирования воздуха на стене? Если б они хотели увеличить доступ воздуха или тепла, то могли просто сделать пару вентиляционных отверстий на потолке. И это стоило бы гораздо меньше.

Они собрались возле системы, расположенной на уровне головы Эбби, и принялись рассматривать ее, как скульптуру в галерее. Нижняя часть на две трети состояла из простой металлической панели, закрепленной натяжными болтами. Дальше шли две вращающиеся ручки управления – одна для переключения тепла-холода, другая для температуры, от холодной до теплой, что иллюстрировал круговой сектор, выкрашенный от синего к красному. Над рукоятями находилась решетка, через которую должен был проходить воздух, холодный или нагретый.

Ричер прикоснулся пальцами к решетке и потянул ее на себя.

Панель целиком и сразу отделилась от стены, соскочила с магнитных защелок и упала на пол. За ней открылся длинный коридор, уходивший в темноту.

На стенах не было стрелок или аварийной подсветки, как в самолете. Эбби включила телефон, и тусклое сияние его экрана высветило десять футов впереди и десять позади. Ширина коридора составляла три фута, он был новым, построенным совсем недавно. Здесь пахло как в пустом магазине. Гипсокартон, шпаклевка, краска. Сначала коридор шел прямо, потом под углом в девяносто градусов сворачивал направо, затем под таким же углом – налево. Словно прокладывал путь между другими помещениями. Туалеты, кабинеты и склады становились на таинственный ярд у́же, чем им следовало быть. Ричер представил, как Грегори изучает подробные чертежи, крадет фут там, фут здесь, рисует фальшивые стены, создавая общую картину. Лабиринт, но четкий и понятный. Невозможно споткнуться или заблудиться. Фонарь, прикрепленный к стене у входа; Грегори хватает его и мчится, натыкаясь на стены, отбрасывает фальшивую панель системы отопления, вентиляции и кондиционирования и выбегает из пустого магазина.

Они шли по коридору, но постоянные повороты не позволяли им оценить пройденное расстояние. Ричер помнил, что квартал по стандартам старого города представлял собой довольно большой квадрат, может быть, со стороной в четыреста футов. Офис такси и зал для совещаний могли занимать около сотни футов. Может быть, сто пятьдесят – тут все зависело от того, насколько они просторные. Из чего следовало, что им требовалось пройти вдоль ячеек сети в двести пятьдесят футов. Или пятьсот в реальном мире из-за бесконечных поворотов. «Должно занять шесть минут, – подумал Ричер, – если учесть, что мы идем медленно и соблюдаем осторожность».

У них ушло пять с половиной. Они сделали последний поворот, и в свете телефона Эбби увидели конец коридора. Вся торцевая стена была закрыта массивным стальным листом. Слева направо и от пола до потолка, а в нее врезан люк размером с панель системы отопления, оставшейся в другом конце коридора. Нажим – и шаг в образовавшееся пространство. Как в подводной лодке. С правой стороны массивные металлические петли, приваренные к стали, обесцветившейся от жара, слева – массивный засов. Сейчас он был отодвинут. Грегори толкнет люк, вылезет в него, потом захлопнет и задвинет засов, отсекая преследователей. И ключ не потребуется. Так быстрее. Рядом с засовом висел фонарь.

Они отступили на два поворота и заговорили так тихо, что едва слышали друг друга.

– Думаю, главный вопрос состоит в том, заскрипят ли петли, – прошептал Ричер. – Если да, тогда мы всё сделаем быстро. Если нет, спешить не будем. Готовы?

Напряженный кивок Хогана.

Решительный кивок Эбби.

Они вернулись обратно. Два поворота. К стальному люку. Эбби поднесла телефон к петлям. Они выглядели качественными. Кованая сталь. Зеркальная поверхность. Но никаких следов смазки или масла. Непредсказуемо. У люка не было ручек. Ну, не совсем. Их заменяли два толстых кольца для засова. Ричер продел палец в одно и мысленно повторил все, что будет делать дальше, быстро или медленно. Люк наверняка как-то замаскирован. Ничего особенного. Ничего, что вызвало бы интерес или изменило вид кабинета. Все сделано так, чтобы Данило не заметил перемен после своего возвращения. Вероятно, Грегори использовал какой-то предмет мебели. Высотой с Эбби. Скорее всего, книжный шкаф. Нужно открыть люк и отодвинуть его в сторону. Либо быстро, либо медленно.

Все получилось быстро. Ричер открыл люк, обе петли пронзительно заскрипели; тогда он распахнул его, и свет телефона Эбби показал заднюю часть какого-то массивного предмета деревянной мебели. Джек сильно толкнул его, и он рухнул вперед. Неустойчивое сооружение. Наверняка книжный шкаф. Ричер перепрыгнул через него и оказался в комнате.

Грегори сидел в зеленом кожаном кресле за письменным столом и размышлял о важных вещах. Неожиданно он услышал скрип петель у себя за спиной и наполовину развернул кресло – и тут на него упал шкаф, заполненный книгами, трофеями и фотографиями в рамках, сделанный из цельного балтийского дуба, – и, разумеется, никакой фанеры. Сначала верхняя полка сломала ему плечо, еще через миллисекунду вторая проломила череп, после чего масса шкафа перевернула кресло, голова Грегори ударилась о край письменного стола, тело рухнуло на пол, а шея гротескно изогнулась и треснула, как ветка, что мгновенно убило Грегори. Дополнительный вес Ричера, наступившего на шкаф, уже не причинил ему никаких повреждений.

Ричер увидел перед собой шкаф, наклоненный, как трап, и одним концом упавший на письменный стол, перелез через него, разглядел распахнутые двойные двери и еще один кабинет за ними, а там из-за письменного стола поднимался мужчина, на лице которого застыло удивление. Ричер решил, что это Данило. Дверь второго кабинета также была открыта настежь. Оттуда доносился шум отодвигающихся стульев и бегущих по линолеуму ног. Громкий скрип и грохот упавшего шкафа привлекли всеобщее внимание.

Ричер держал «Глок» в правой руке и еще один «Глок» – в левой. Правой рукой он прицелился в Данило. А левой контролировал дверь. Вслед за ним появился Хоган. И последней – Эбби.

– Грегори лежит под шкафом, – сказала она. – Он мертв.

– Что произошло? – спросил Ричер.

– На него упал шкаф. Грегори сидел за письменным столом. Шкаф стоял у него за спиной. Я думаю, у Грегори сломана шея.

– Я толкнул шкаф, – сказал Ричер.

– Ну да, технически, – не стала спорить Эбби.

Джек немного помолчал.

– Повезло ему, – заметил он. Потом кивнул Хогану на Данило. – Арестуй этого типа. Он не должен пострадать. Нам предстоит серьезный разговор.

– О чем? – поинтересовался Хоган.

– Так говорят в армии, когда собираются забить кого-то до смерти.

– Я понял.

А затем события стали разворачиваться, как позднее подумал Ричер, неминуемо и одновременно предсказуемо, частично в соответствии с культурой и частично из-за давления, слепого подчинения и полного отсутствия альтернативы. Трудно такое принять. Но это помогло ему понять груду тел в дверном проеме в задней части лесопилки. Украинские бандиты шли нескончаемым потоком. Сначала крупный парень, который огляделся по сторонам и потянулся за пистолетом. Ричер позволил ему вытащить оружие. Позволил показать свои намерения. А потом выстрелил в центр масс. Один раз.

В кабинет ввалился второй боец, полный смехотворной бравады: «я-все-смогу-сделать-лучше». Но ему не удалось. Ричер пристрелил его, и он повалился на тело своего товарища.

Так начала образовываться груда тел. Однако она никого не остановила. Они продолжали идти. Один за другим. Перед нами будут те же самые люди. Только в обратном порядке. Хоган оказался прав. Сначала прибежали из своих кабинетов старшие начальники, затем умные бойцы, находившиеся внутри здания; последними явились глупые бойцы, занимавшие позиции на углах квартала, все переполненные неослабевающей решимостью и обреченные. Сначала Ричер относился к их жертве как к чему-то средневековому, но вскоре изменил оценку, вернувшись назад на сто тысяч поколений к чистому, безумному понятию племени и абсолютному ужасу при мысли остаться без него.

В те времена он сохранял жизни. Но не теперь. Наконец шаги стихли. Ричер подождал еще минуту, чтобы убедиться наверняка. Звуки стрельбы, которой, казалось, не будет конца, сменились злой шипящей тишиной.

Тогда Ричер повернулся к Данило.