Глава 37

Грегори узнал, что случилось, получив информацию из трех разных источников: от полицейского, которому платил, парня в пожарном департаменте, который был должен ему деньги, и осведомителя бармена, работавшего в баре в восточной части города. Грегори тут же созвал малый совет, и они собрались в офисе за кабинетом диспетчера такси.

– Дино мертв, – сообщил Грегори. – Джетмир мертв. Весь внутренний совет албанцев мертв, а также верхушка, состоявшая их двадцати человек. Вот так, сразу. Может быть, жертв даже больше. Они перестали быть реальной силой. И никогда уже не будут. У них не осталось лидеров. Выжил один из самых старших, боксер Хокса, но он уцелел только из-за того, что находится в больнице. К тому же он не в состоянии говорить. Лидер из него получится тот еще…

– Как это произошло? – спросил кто-то.

– Очевидно, за бойней стоят русские. Шок и трепет к востоку от Центральной улицы. Они очистили половину поля, предотвратив возможный оборонительный альянс, перед тем как обрушить на нас все свои силы.

– Хорошая стратегия.

– Только вот они плохо ее реализовали. Они действовали на лесопилке исключительно неуклюже. Сейчас там все полицейские и пожарные города. В ближайшие месяцы восточная часть города станет бесполезной для всех. Там будет проходить серьезное расследование. Взятками невозможно решить все проблемы. А некоторые вещи и вовсе нельзя игнорировать. Могу спорить, эта история уже попала на телевидение и в буквальном смысле находится в центре общественного внимания. Никто не захочет там обосноваться. В результате единственным шансом остается западная часть города, и русские еще сильнее постараются ее заполучить.

– И когда они придут за нами? – спросил кто-то.

– Не знаю, – ответил Грегори. – Но мы будем готовы. С настоящего момента я объявляю Положение Б. Усильте охрану. Займите оборонительные позиции. Никого не пропускайте.

– Мы не можем бесконечно находиться в Положении Б. Нам необходимо знать, когда они появятся.

Грегори кивнул.

– Аарон Шевик должен знать, – сказал он. – Нам следует спросить у него.

– Мы не можем его найти.

– Наши люди все еще находятся рядом с домом старухи? – спросил Грегори.

– Да, но Шевик там не появлялся. Наверное, она его предупредила. Очевидно, она его мать, или тетка, или еще кто-то в таком же духе.

Грегори снова кивнул.

– Хорошо, – сказал он. – Вот и ответ. Позвоните нашим парням и скажите, чтобы они привезли ее сюда. Она позвонит ему по телефону, пока мы будем над ней работать. И он прибежит, как только услышит ее крики.

Вантреска подобрал их в миле от лесопилки, из чего следовало, что до дома Шевиков оставалась всего миля на юго-запад, как две стороны треугольника. Черный «Ягуар» с шумом промчался по улицам. Была уже середина утра, солнце стояло высоко в небе, и все вокруг пятнали свет и тени. Ричер попросил Вантреску остановиться возле кафе на бензоколонке, и они припарковались за выездом с мойки. Белый седан медленно выползал наружу под орудовавшими над ним щетками, окутанный белой пеной и пузырями.

– Полагаю, теперь мы можем перевезти Шевиков в отель, расположенный в восточной части города. Там им не придется скрываться. И никого не заинтересует, что мы приедем вместе с ними.

– Но они не могут позволить себе отель, – возразила Эбби.

Ричер проверил бумажник Гезима Хоксы, имевший форму картофелины.

– С деньгами всё в порядке.

– Я уверена, что они предпочтут потратить их на Мэг.

– Это капля в море. И речь больше не идет о демократии. Они не могут оставаться в своем доме.

– Почему?

– Нам нужно продолжать игру. Я хочу, чтобы капо украинцев испытывал тревогу. Грегори; кажется, его так зовут? Он должен услышать, как мы стучим в его дверь. Можем начать прямо отсюда, пока его парни еще здесь. Они торчат у дома Шевиков достаточно давно. Мы должны провести ответную акцию. Поэтому Шевикам необходимо переехать. Хотя бы на некоторое время.

– Но в машине нет места, – напомнил Бартон.

– Мы возьмем «Линкольн». И отвезем Шевиков в хороший отель в лимузине. Им это наверняка понравится.

– Они живут в тупике, – заметил Вантреска. – Нас сразу заметят, и мы лишимся элемента неожиданности.

– Возможно, вы лишитесь, а может, и нет, – сказал Ричер. – Я же снова проберусь к дому Шевиков задними дворами и выйду через входную дверь. За спиной украинцев, пока они будут пытаться понять, кто вы такие. Вот и получится элемент неожиданности.

«Ягуар» с ревом выехал на главную улицу, свернул направо, налево, остановился в том самом месте, где Ричер и Эбби еще до рассвета припарковали «Крайслер», рядом с соседкой Шевиков. Напротив информатора, чьи звонки теперь останутся без ответа, потому что телефоны на другом конце линии уже некоторое время назад расплавились. Как и «Крайслер».

«Ягуар» остановился параллельно с «Линкольном», нос к носу, багажник к багажнику, на расстоянии примерно двухсот ярдов или двух домов с участками. Но только на мгновение. Ричер вышел, и «Ягуар» покатил дальше.

Ричер прошел через двор, сдвинул в сторону секцию забора, пересек задний дворик и остановился перед шатким забором, который принадлежал либо соседям, либо Шевикам, либо тем и другим. Но сейчас у него не было желания еще раз через него перелезать. Если он принадлежал Шевикам, Труленко купит им новый. А если соседям, то информаторов нужно наказывать. Ну а если общий, получится пятьдесят на пятьдесят.

Ричер прошел через задний двор Шевиков, мимо того места, где они делали семейные фотографии, к кухонной двери и тихонько постучал в окно. Никакого ответа. Он постучал чуть сильнее. И вновь ничего.

Ричер попробовал открыть дверь. Заперто изнутри. Тогда он заглянул в окно, но никого не увидел. Людей на кухне не было. Лишь столик и виниловые стулья. Он прошел мимо места, где были сделаны фотографии, к следующему окну. Спальня. Никого. Только убранная постель и закрытая дверь шкафа.

Однако дверь в комнату была распахнута. А за ней он увидел движущуюся в сторону коридора тень. Сложную, двухголовую, с четырьмя ногами. Одна часть высокая. Другая вполовину ниже. Слабое движение, словно кто-то пытался сопротивляться.

Ричер положил руку в карман, рядом со свежим «Глоком». Семнадцать патронов плюс один в патроннике. Потом поспешно вернулся к двери на кухню. Сделал один вдох, второй, ударил локтем в стекло, засунул внутрь руку, одним быстрым движением отпер замок и вошел. Конечно, получилось шумно, поэтому из коридора высунулась голова, чтобы выяснить, что, черт подери, происходит. Бледное лицо, светлые глаза, светлые волосы. Черный пиджак, белая рубашка, черный шелковый галстук.

Ричер прицелился на дюйм ниже узла галстука, но он был честным человеком, поэтому не стал стрелять, пока не увидел описывающую быструю дугу руку с пистолетом, после чего нажал на спусковой крючок и проделал в гангстере дыру, в которую вполне прошел бы большой палец. Пуля пробила его насквозь и ударила в противоположную стену. Парень рухнул вертикально, как марионетка, у которой перерезали веревочку.

Грохот выстрела и эхо смолкли.

Тишина в коридоре.

Затем – сдавленное мычание, словно слабый старый человек пытался закричать, а сильная мужская рука зажимала ему рот. Или ей. Потом – скрип туфель, безнадежный, на месте. Попытка сопротивления. Из мертвого типа на пол начала вытекать кровь, которая впитывалась в швы. Непорядок. Ричер поймал себя на мысли, что придется поменять несколько ярдов паркета. Труленко может заплатить и за это. И за штукатурку в стене, где осталась дыра от пули. И за краску. А также за новое стекло для кухонной двери. Все нормально.

Тишина в коридоре. Ричер отступил к кухонной двери. Очевидный ход: разбиться на две группы и отправить одну в обход, к заднему входу, вокруг дома. Он переступил через разбитое стекло, вышел во двор, свернул направо и еще раз направо. И немного помедлил перед входом в дом. Пустой «Линкольн», припаркованный на улице. «Ягуара» нет. Пока. Ричер мысленно представил путь, который им требовалось проделать. На север до следующей улицы, затем на запад, на юг к основному повороту, после чего въехать в старую застройку с узкими улицами. Около пяти минут. Максимум шесть. Они не могут заблудиться. Эбби знает дорогу.

Ричер прошел по траве вдоль фасада дома, в ярде от стены, чтобы не топтать растения, заглянул в окно коридора под острым углом и увидел еще одного громилу с бледным лицом и в черном костюме. Его мясистая левая ладонь закрывала рот Марии Шевик. В правой руке он держал пистолет, дуло которого было прижато к ее голове. Еще один «Хеклер и Кох П7», стальной и изящный. Палец лежал на спусковом крючке. Аарон Шевик, застывший, точно статуя, стоял в ярде от него, и в его широко раскрытых глазах плескался ужас. Ричер заметил, что губы у него плотно сомкнуты. Очевидно, ему приказали молчать, и он даже подумать не мог о том, чтобы не подчиниться. Только не когда бандит угрожал его жене пистолетом.

Ричер еще раз проверил тупик. «Ягуара» все еще не было. Гангстер, державший Марию, продолжал смотреть в сторону двери, ведущей на кухню. Он ждал, когда из нее кто-то выйдет. Классическая патовая ситуация. Фиксированный треугольник. Векторы угроз будут постоянно перемещаться по кругу, точно цикл обратной связи, с воем и криком.

Ричер принялся считать углы. Бледный украинец был на голову выше Марии Шевик. В буквальном смысле. Он прижимал пистолет к ее виску, Мария стояла к нему спиной, его левая рука закрывала ей рот, верхняя часть ее головы идеально входила под его подбородок. Дальше шла его собственная голова. В данный момент Ричер смотрел на них сбоку. Слегка отвисшая белая щека, маленькое розовое ухо, короткие светлые волосы, блестевшие у корней. Возраст больше тридцати, но меньше сорока. Занимает ли он достаточно высокое положение, чтобы знать, где находится нервный центр? Сейчас этот вопрос был для Ричера главным.

«И ответ на данный вопрос – “нет”», – подумал Ричер. Как и прежде. «Мы из тех, кто сидит в машине и наблюдает за дверями. Ты думаешь, нам рассказывают, где Труленко?» Парень был бесполезным.

Не повезло.

В особенности ему.

Ричер опустился на землю и пополз по дорожке к двери, которая осталась открытой. Бледный громила продолжал смотреть в сторону кухни. Он ждал. Ричер переместился так, чтобы вид в открытую дверь сдвинулся на четверть круга от окна, через которое он наблюдал за украинцем. Теперь Джек видел его затылок. Широкая белая шея, жесткие складки, короткие светлые волосы. Ричер смотрел на него снизу, поскольку лежал на земле, под крыльцом и порогом, ниже уровня пола в коридоре. Он прицелился из «Глока» под углом вверх, в то место, где спина соединялась с черепом. Выше стрелять Ричер не осмеливался. Он хотел, чтобы пуля вошла в тело, но не отскочила, как иногда случалось, когда выбираешь такой угол. У некоторых людей черепа прочные, как бетон.

Ричер досчитал до трех и сделал долгий медленный выдох.

И нажал на спусковой крючок.

Голова парня треснула, как упавший арбуз. Пуля прошила череп насквозь и вошла в потолок над ним. Воздух тут же наполнился розовым и пурпурным туманом. Мгновенная смерть мозга. Грязно, но необходимо, когда палец неприятеля лежит на спусковом крючке. Единственный безопасный способ. Доказано медициной.

Громила отвалился от Марии Шевик, словно та стряхнула на пол тяжелое зимнее пальто. Она осталась стоять в ярде от мужа; оба застыли, лишившись дара речи.

Грохот выстрела сменился тишиной. Розовый туман рассеивался бесконечно медленно.

В этот момент подъехал «Ягуар».

План Ричера состоял в том, чтобы представить переселение в отель как веселое приключение, а потом добавить к празднику десять тысяч долларов, приятно пахнущих новенькими сотнями. Но у него не получилось. Кровь и частички костей попали в волосы Марии Шевик. Аарона трясло. Он чудом держался. Вантреска вывел их из дома и посадил на заднее сиденье «Ягуара». Эбби собрала для них сумку с вещами. Она переходила из комнаты в комнату и бросала в нее вещи, которые, как ей казалось, могли им пригодиться. Ричер и Хоган отнесли тела в багажник «Линкольна», оставив себе деньги, пистолеты и телефоны. Эта работа уже стала для них привычной.

Ричер отдал Вантреске наличные, лежавшие в похожем на картофелину бумажнике Гезима Хоксы, чтобы он отвез Шевиков в отель и расплатился. Вантреска обещал довезти их до номера и помочь устроиться. Ричер сказал, что с остальными разберется с «Линкольном».

– А что мы с ним сделаем? – поинтересовался Бартон.

– Уедем на нем, – ответил Ричер.

– Куда?

– У вас сегодня выступление. Нам нужно заехать за вашим фургоном, чтобы вы могли погрузить ваши инструменты.

– С ними в багажнике? – удивился Бартон.

– Ты когда-нибудь летал на самолете? – ответил вопросом на его вопрос Ричер.

– Конечно.

– В багажном отделении наверняка перевозили гроб. Мертвых людей уже много лет репатриируют.

– Ты знаешь, что выступление будет к западу от Центральной улицы?

Ричер кивнул.

– В баре, – сказал он. – С вышибалой у двери.