Глава 14

Дверь бесшумно закрылась у него за спиной, и через три секунды он услышал, как ленивой трусцой мимо пробежали преследователи. Наступила тишина. Кто-то потянул Ричера в темноту. Маленькая, но сильная рука. Они перешли в другое пространство. Другая акустика. Другой запах. Другая комната. Ричер услышал шорох пальцев, ищущих на стене выключатель.

Загорелся свет.

Ричер заморгал.

Официантка.

Переулок, а не дверной проем. Или переулок, ведущий к дверному проему с приоткрытой дверью.

– Ты здесь живешь? – спросил Ричер.

– Да.

Официантка все еще не переоделась после работы. Брюки из черной джинсовой ткани, черная рубашка с пуговицами на воротнике. Миниатюрная, похожая на мальчишку, короткие темные волосы, глаза полны тревоги.

– Спасибо, что пригласила меня в гости, – сказал Ричер.

– Я пыталась придумать, каких чаевых хотела бы, – сказала она. – Если б была незнакомцем, на которого искоса поглядывал охранник.

– А он поглядывал?

– Должно быть, ты разворошил их гнездо.

Ричер промолчал. Они находились в уютной комнате, отделанной в приглушенных тонах, полной старых, но приятных предметов; некоторые были куплены в ломбардах, вычищены и исправлены, другие собраны из деталей сломанных. Рама от какой-то машины поддерживала кофейный столик. Такая же история с книжной полкой. И тому подобное. Повторное использование. Он читал об этом в журнале. Результат Ричеру понравился. Приятная получилась комната. И тут в голове у него прозвучал голос: «Будет очень стыдно, если с ней что-нибудь случится».

– Ты на них работаешь, – сказал он. – Тебе не следовало предоставлять мне убежище.

– Нет, не на них, а на пару, владеющую баром, – возразила она. – Охранник у дверей – это цена за разрешение вести бизнес. Ничего не изменилось бы, если б я работала в другом месте.

– Однако у меня сложилось впечатление, что он считает, будто может тобой командовать.

– Они все так считают. И это одна из причин, по которой я пригласила тебя зайти.

– Спасибо тебе, – повторил он.

– Не стоит благодарности.

– Меня зовут Джек Ричер. И я очень рад с тобой познакомиться.

– Эбигейл Гибсон. Но все называют меня Эбби.

– А меня называют Ричер.

– Я очень рада с тобой познакомиться, Ричер.

Они вполне официально пожали друг другу руки. У нее были маленькие, но сильные пальцы.

– Я сознательно разворошил их гнездо, – сказал Ричер. – Хотел выяснить, насколько быстро и жестко они отреагируют на кое-какие мои слова.

– Какие именно?

– На имя Максима Труленко. Ты когда-нибудь о нем слышала?

– Конечно. Его только что объявили банкротом. Его компания занималась какими-то компьютерными делами. Некоторое время он был здесь очень известным человеком.

– Я хочу его найти.

– Зачем?

– Он должен деньги.

– Ты – коллектор? Ты же говорил, что сейчас у тебя нет работы, – заметила Эбби.

– Все бесплатно, – ответил Ричер. – Временно. Для пожилой пары, с которой я познакомился. Пока я лишь изучаю ситуацию. Просто пробую воду.

– Теперь уже не имеет значения, должен ли он кому-то деньги. У него ничего не осталось. Он банкрот.

– Существует теория, что он прячет под матрасом кучу наличных.

– Такие теории существуют всегда.

– Я думаю, что в данном случае так и есть, – возразил Ричер. – В чистом виде логическое предположение. Если б он действительно разорился, его уже нашли бы. Но никто не знает, где он, значит, деньги у него есть. Потому что сейчас у него имеется лишь один шанс уйти с радаров – платить украинцам, чтобы они его спрятали. А для этого требуются наличные. Следовательно, он совсем не банкрот. И если я сумею отыскать его в ближайшее время, возможно, у него еще что-то останется.

– Для той пожилой пары, – сказала Эбби.

– И я надеюсь, что денег окажется достаточно, чтобы решить их проблемы.

– Единственный способ не быть найденным – не разориться… Звучит как предсказание из печенья. Но я полагаю, что сегодня оно окажется правдивым.

Ричер кивнул.

– Две машины, – сказал он. – Четверо парней. Они дорого стоят.

– Тебе не следует связываться с этими людьми, – сказала Эбби. – Я видела их вблизи.

– Но ты с ними связалась. Ты открыла мне дверь.

– Это другое дело, – возразила она. – Они никогда не узнают. Здесь сотни дверей.

– А почему ты открыла свою?

– Ты знаешь почему.

– Может быть, они хотели лишь немного поболтать, – предположил Ричер.

– Я так не думаю, – спокойно сказала Эбби.

– Ну, возможно, разговор получился бы неприятным, но не более того, – продолжал он.

Она не ответила.

– Ты знаешь, что они могли поступить гораздо хуже, – сказал Ричер. – Поэтому открыла дверь.

– Я видела их вблизи, – повторила Эбби.

– И что они сделали бы?

– Они не любят, когда люди суют нос в их бизнес. Я думаю, они обошлись бы с тобой очень жестоко.

– Ты видела, как подобные вещи случались прежде?

Она не ответила.

– В любом случае, – произнес Ричер, – еще раз спасибо.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Мне пора уходить. Ты уже достаточно для меня сделала. Я снял номер в отеле.

– Где?

Ричер рассказал, и Эбби покачала головой.

– Это к западу от Центральной улицы, – сказала она. – Там у них везде глаза и уши. Твое описание уже разослали по всему городу.

– Похоже, они отнеслись к этой истории очень серьезно.

– Я тебе говорила, – сказала Эбби. – Они не любят, когда люди суют нос в их бизнес.

– Сколько их всего?

– Достаточно. Сейчас я собираюсь сварить кофе. Ты будешь?

– Конечно.

Эбби повела его на кухню, оказавшуюся маленькой – вещи в ней так же плохо сочетались друг с другом, как в гостиной, – но чистой и уютной. Она вытряхнула остатки старого кофе из фильтра, сполоснула кофейник и заварила кофе. Вскоре послышалось фырканье и причмокивание, и кухня наполнилась сильным ароматом кофе.

– Я вижу, что кофе не мешает тебе спать, – заметил Ричер.

– Это мое время, – сказала Эбби. – Я ложусь, когда встает солнце. И сплю целый день.

– Звучит разумно.

Она открыла стенной шкаф и достала две белые фарфоровые чашки.

– Я в душ. Наливай себе кофе, если он будет готов до моего возвращения.

Через минуту Ричер услышал шум воды, а еще через некоторое время – негромкое жужжание фена. Кофеварка фыркала и хлюпала. Эбби вернулась до того, как сварился кофе. Она стала розовой и влажной, и от нее пахло мылом. Эбби надела платье до колена, похожее на мужскую рубашку, но более длинную и приталенную. Вероятно, под ней ничего не было. Обычная одежда после работы. Уютный вечер дома. Они разлили кофе по чашкам и перешли в гостиную.

– Ты не ответил на мой вопрос, – сказала Эбби. – Впрочем, у тебя не было шанса…

– На какой вопрос?

– Какой работой ты хотел бы заниматься?

В ответ Ричер рассказал ей свою краткую биографию. Сначала все было понятно, но потом стало сложнее. Сын морского пехотинца, детство на пятидесяти различных военных базах, Уэст-Пойнт, служба в военной полиции в сотне различных мест, сокращение армии после окончания холодной войны, которое и привело к близкому знакомству с гражданской жизнью. Прямой и честный рассказ. А дальше начались путешествия, не такие прямые и понятные, как жизнь в армии. Отсутствие работы, отсутствие дома, отсутствие покоя. Всегда в движении. Он владеет только одеждой, которая на нем. Нет конкретного места, куда он направляется, и все время мира, чтобы туда добраться. Некоторым людям такое трудно понять. Но Эбби, казалось, поняла, потому что не стала задавать обычных глупых вопросов.

Ее собственная история оказалась намного короче, ведь она была моложе. Родилась на окраине Мичигана, выросла в пригороде в Калифорнии, любила книги, философию, театр, музыку, танцы, эксперименты и актерскую игру. Приехала в этот город студенткой – и осталась. Временная работа официанткой растянулась на десять лет. Сейчас ей тридцать два года. Она старше, чем выглядит. Но сказала, что счастлива.

Они несколько раз возвращались на кухню, чтобы налить еще кофе, потом оказались на противоположных концах дивана, где Ричеру удалось удобно устроиться, а Эбби сидела, скрестив ноги, скромно спрятав концы платья-рубашки между обнаженными коленями. Ричер знал совсем немного о философии, театре, танцах, экспериментах и актерской игре, но он читал книги, когда у него появлялась возможность, поэтому ему удавалось соответствовать. Пару раз выяснилось, что они читали одни и те же книги. Аналогичная история с музыкой. Эбби называла это своей фазой ретро. Ричер сказал, что ему кажется, будто это происходило вчера. Они немного посмеялись.

В два часа ночи Ричер решил, что может снять номер в албанском отеле. Всего в одном квартале к востоку. Почти в таком же хорошем. Он вполне мог позволить себе потерять заплаченные деньги. Его больше раздражала потеря пяти минут собственной жизни. У стойки. Он никогда не сможет их вернуть.

– Если хочешь, – предложила Эбби, – ты можешь остаться здесь.

Ричер практически не сомневался, что на ее платье-рубашке стало на одну расстегнутую пуговицу больше, чем раньше. Джек считал, что может полагаться на свое восприятие действительности. Он был наблюдательным человеком и уже много раз изучил чрезвычайно привлекательный вид, предоставленный ему Эбби. Однако новый понравился ему еще больше.

– Я не вижу комнаты для гостей, – заметил он.

– У меня ее нет, – ответила Эбби.

– Это будет эксперимент, касающийся образа жизни?

– Как противоположность чему?

– Обычным причинам.

– Я полагаю, это смесь.

– Меня устраивает, – сказал Ричер.