Глава 13

Это был «Хеклер и Кох МП5», пистолет-пулемет. Очевидно, его переключили на стрельбу тройками – именно столько пуль получил сидевший сзади сборщик, вслепую, но не наобум; направление вниз выбрано в надежде попасть в руки, ноги или грудь. Между тем водителя ждал такой же подарок, но главным образом в голову, из другого «Хеклера», появившегося с противоположной стороны.

После чего двери автомобиля распахнулись, водителя передвинули на пустое место рядом, а мужчина, вышедший из винного магазина, уселся сзади. Двери захлопнулись, и машина тронулась с места. Все места теперь были заняты, вот только пассажиры испытывали разные чувства: двое очень довольны всем, один мертв, другой умирал.

К этому моменту Ричер находился на расстоянии двух кварталов на другой стороне Центральной улицы. Он уже понял, по какому принципу проходит демаркационная линия между албанской и украинской территориями, и нашел то, что искал, – бар с маленькими круглыми столиками, как в кабаре, и сценой в задней части зала, на которой выступало трио из гитариста, басиста и барабанщика; на столиках лежало вечернее меню. Кроме того, Ричер увидел кофейный автомат. За дверью на стуле сидел парень. Черный костюм, белая рубашка, черный галстук, белая кожа, светлые волосы. Наверняка украинец.

«Все отлично, – подумал Ричер. – То, что нужно, и ничего лишнего».

Он выбрал столик в дальней части зала, примерно посередине, и уселся спиной к стене, краем левого глаза контролируя вышибалу на стуле, правым – трио музыкантов, игравших блюзы пятидесятых годов в джазовом стиле. Они оказались очень хороши. Мягкие, округлые звуки гитар, деревянные удары басовых струн, негромкий шорох рабочего барабана. Никакого вокала. Бо́льшая часть посетителей пила вино. Некоторые ели пиццы размером с чайное блюдце, обычные или с пепперони. Ричер проверил меню. Они назывались персональными. Обычные или с пепперони. Девять долларов.

К нему подошла официантка, которая вполне соответствовала музыке пятидесятых. Миниатюрная, похожая на мальчика, около тридцати лет, аккуратная и стройная, одетая в черное, с короткими темными волосами, живыми глазами и застенчивой, но заразительной улыбкой. Она вполне могла появиться в черно-белом фильме на фоне джазового сопровождения. Наверное, чья-то дерзкая младшая сестра. Опасно продвинутая. Вероятно, мечтавшая носить брюки на работу.

Ричеру она понравилась.

– Могу я вам что-нибудь принести? – спросила официантка.

– Меня тревожит недоедание, – сказал он.

Она улыбнулась и ушла, а оркестр заиграл скорбную интерпретацию старой песни Хаулин Вулфа «Killing Floor». Гитара вела линию вокала, спотыкающимися жемчужными нотами объясняя, что ему следовало ее бросить после второго раза и уехать в Мексику. Между тем в бар продолжали заходить посетители, всегда парами или большими компаниями и никогда поодиночке. Они послушно останавливались у двери, как и Ричер, чтобы охранник смог их рассмотреть. Тот оглядывал их одного за другим, встречался глазами и предлагал войти, едва заметно кивая. Они проходили мимо него, а он скрещивал руки на груди и откидывался на спинку стула.

Через две песни официантка принесла еду и поставила тарелки на столик. Ричер ее поблагодарил.

– Не за что, – ответила она.

– А бывает, что тип у двери кого-то не пускает?

– Ну, это зависит от того, кто приходит.

– И кого он останавливает?

– Полицейских. Хотя они не заходили сюда уже несколько лет.

– И почему же полицейских не пускают?

– Это всегда плохая идея. Что бы ни случилось, если ветер меняется, все сводится к взяткам, коррупции, оказывается подставой или еще какими-нибудь отвратительными вещами. У полицейских свои бары.

– Значит, он годами никого не останавливает, – подвел итог Ричер. – Тогда я не понимаю, зачем он вообще здесь сидит.

– А почему вы спрашиваете?

– Мне любопытно.

– Вы полицейский?

– А потом окажется, что я похож на вашего отца.

Официантка улыбнулась.

– Он намного меньше вас.

Она отвернулась, бросив на Ричера напоследок взгляд, и почти подмигнула, а потом ушла. Оркестр продолжал играть. Джек догадался, что охранник у двери считал посетителей, чтобы владельцы бара не скрывали свои доходы. Он был кукушонком в чужом гнезде. Скорее всего, размер платы за защиту высчитывали в процентном соотношении. Ну, и еще он обеспечивал безопасность. Чтобы подсластить сделку. Чтобы все чувствовали себя лучше.

Официантка вернулась до того, как Ричер закончил есть, и принесла чек в черном виниловом бумажнике. Она заканчивала работу. Джек округлил счет, добавил десятку на чай и расплатился наличными. Она ушла. Ричер закончил есть, но задержался за столиком, наблюдая за парнем у двери. Потом встал и направился прямо к нему. Другого способа покинуть бар не существовало. Войти в дверь – и выйти так же через нее.

Ричер остановился на одном уровне со стулом.

– У меня срочное сообщение для Максима Труленко, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты выяснил, как я могу с ним связаться. Я приду завтра в это же время.

И вышел на улицу. В двадцати футах справа от него из двери для персонала появилась официантка. В тот же самый момент. Чего он не ожидал.

Она остановилась на тротуаре. Миниатюрная, похожая на мальчика, закончившая работу.

– Привет, – сказала она.

– Еще раз спасибо, что присмотрели за мной; я надеюсь, вы приятно проведете оставшуюся часть вечера, – ответил Ричер, мысленно считая минуты.

– И вы. Спасибо за щедрые чаевые.

Она стояла в семи футах, немного напряженно, слегка приподнявшись на цыпочки. Работали все элементы языка тела.

– Я попытался решить, какие чаевые хотел бы получить, если б работал официанткой, – сказал Ричер.

– Этот образ мне никогда не выкинуть из головы.

Джек мысленно считал время, потому что ждал двух вещей. Должно было произойти либо что-то, либо ничего. Ничего, если имя Максима Труленко для них пустой звук. Или, наоборот, значило много, поскольку стояло в самом верху списка самых важных клиентов.

Время покажет.

– И кто же вы, если не полицейский? – спросила официантка.

– Сейчас я между двумя работами, – ответил Ричер.

Если имя Труленко есть в их списке, то стандартный протокол для типа у двери – немедленный телефонный звонок или текстовое сообщение. Потом – либо в соответствии с инструкциями, либо из-за того, что это в любом случае является частью протокола – он выйдет из бара и попытается остановить и задержать Ричера или сфотографировать его. А лучше всего – дождаться, когда появится группа поддержки. Можно не сомневаться, что у них полно машин. А патрулировать нужно не такую уж большую территорию – половину города в форме груши.

– Я вам сочувствую, – сказала официантка. – Надеюсь, вы что-нибудь скоро найдете.

– Благодарю вас, – ответил Ричер.

Парню в баре потребуется сорок секунд, чтобы сделать звонок или обменяться сообщениями, собраться с духом и выйти из бара. В таком случае он должен появиться прямо сейчас.

Если имя Труленко что-то для него значит.

Но, может быть, и ничего.

– А какую работу вы ищете? – спросила официантка.

Из дверей бара вышел охранник.

Ричер шагнул к краю тротуара и повернулся. В результате образовался тупоугольный треугольник: официантка оказалась слева от него, парень из бара – справа, за спиной – пустое пространство.

Охранник не сводил глаз с Ричера, но обратился к официантке.

– Беги по своим делам, малышка, – сказал он.

Джек посмотрел на нее. Она что-то произнесла одними губами, обращаясь к нему. Быть может: Посмотри, куда я пойду. И побежала по своим делам. Не в буквальном смысле. Повернулась и поспешно перешла улицу, а Ричер дважды оглянулся через плечо, очень быстро. Получилось как два кадра из фильма: в первый раз она находилась на расстоянии в половину квартала, направляясь на север по противоположному тротуару; во второй он увидел, что она исчезла. Очевидно, вошла в какую-то дверь. Ближе к концу квартала.

– Я должен узнать твое имя, прежде чем смогу связаться с Максом Труленко. Возможно, нам с тобой стоит сначала поговорить, выяснить, откуда ты его знаешь, – просто чтобы он не волновался.

– И когда мы можем это сделать? – спросил Ричер.

– Можно прямо сейчас, – ответил охранник. – Заходи, я угощу тебя кофе.

«Остановить и задержать, – подумал Джек. – Пока не появится группа захвата». Он посмотрел налево и направо вдоль улицы. И не заметил приближавшегося света фар. Ничего. Пока ничего.

– Благодарю, но я только что поужинал. И больше ничего не хочу. Я вернусь завтра в это же время.

Парень вытащил телефон.

– Я могу отправить ему твое фото, – предложил он. – В качестве первого шага. Так будет быстрее.

– Нет, спасибо, – сказал Ричер.

– Мне нужно, чтобы ты ответил, откуда знаешь Макса.

– Все знают Макса. Одно время он был здесь настоящей знаменитостью.

– Ты можешь передать сообщение для Макса через меня.

– Оно предназначено только для его ушей.

Парень ничего не ответил. Ричер проверил оба конца улицы. Ничего. Пока ничего.

– Нам не следует начинать с разногласий. Любой друг Макса станет и моим другом. Но, если знаком с Максом, ты должен понимать, что мы обязаны тебя проверить. Ты ведь и сам не хотел бы для него меньшего.

Ричер окинул взглядом улицу и увидел, что вдалеке появилась пара метавшихся фар, которые приближались со стороны юго-западного угла квартала со скоростью, являющейся предельной для системы подвески. Лучи фар дергались, поднимались и опускались, заднюю часть машины заносило, потом лучи выравнивались.

Они мчались в их сторону.

– Мы еще встретимся, – сказал Ричер. – Я надеюсь.

Он повернулся, перешел улицу и зашагал на север, в противоположную сторону от приближавшейся машины. И увидел другой автомобиль, который вывернул из-за северо-западного угла квартала. Такие же мечущиеся лучи фар. Только с другого направления. Машина шла на высокой скорости. Прямо на него. Вероятно, в каждой находились по два человека. Достаточное количество, и очень быстрая реакция. Дефкон-2. Значит, Труленко важен и правила будут такими, какими пожелают украинцы.

В данный момент Ричер был мясом в ярком световом сэндвиче.

Дверной проем ближе к концу квартала.

Он повернулся, приподнял плечи, стараясь защититься от света, и увидел несколько дверных проемов, расположенных один за другим и выделявшихся в пляшущих тенях. Бо́льшая часть дверей принадлежала небольшим магазинам; за окнами царила серая пыльная мгла, словно бизнес давно умер. Некоторые двери, попроще, из дерева, очевидно, вели в жилые квартиры, но ни одна не была приоткрыта на пару дюймов и нигде он не увидел света в щелях.

Ричер шагал на север, потому что официантка ушла на север, а из теней одна за другой выступали новые двери, но все они были серыми и плотно закрытыми.

Машины приближались. Свет фар становился ярче, и Ричер перестал изучать дверные проемы, решив, что неправильно понял официантку. И в этот момент его мозг начал анализировать сценарий с двумя парнями с юга и двумя с севера. Все четверо, несомненно, вооружены, но едва ли у них есть дробовики; скорее всего, только пистолеты, наверняка с глушителями. Тут все зависело от того, какие договоренности у них с местной полицией. Иными словами, не пугайте избирателей. Однако, вопреки всем инстинктам, призывавшим к осторожности, они не захотят разочаровать своих боссов.

Машины остановились.

Ричер оказался между ними.

Правило номер один, высеченное в камне с самого раннего детства, когда он впервые понял, что может либо испытывать страх, либо заставить других бояться, состояло в том, чтобы бежать в сторону опасности, а не от нее. В данном случае он мог выбирать: вперед или назад. Ричер помчался вперед, на север, куда и так двигался, чтобы не пришлось сбиваться с шага. И поворачиваться. Так быстрее и резче. Глядя вперед и глядя назад. Он продолжал двигаться. Инстинктивная, но разумная тактика. В том смысле, чтобы выжать максимум из очень плохой раздачи. По меньшей мере искажение картины для преследователей. То, что яйцеголовые назвали бы изменением пространства сражения. Парни впереди будут испытывать дополнительное давление по мере его приближения. А тем, что сзади, придется стрелять с большего расстояния. И то и другое уменьшит эффективность их действий; она станет менее пятидесяти процентов, если ему немного повезет. Потому что громилы сзади будут опасаться попасть в своих. Ведь их напарники окажутся совсем рядом с целью. Преследователи у него за спиной вообще могут добровольно устраниться от участия в схватке.

Выжать максимум из очень плохой раздачи.

Ричер поспешил вперед.

Услышал, как открываются двери автомобилей.

Он продолжал бежать, видя, как слева в свете фар появляются и исчезают из поля зрения двери магазинчиков, все запертые и серые. Пока кое-что не изменилось. Неожиданно вместо очередного дверного проема Ричер обнаружил переулок. Справа тротуар шел дальше, но слева, в темном восьмифутовом открытом пространстве, начинался узкий проход, вымощенный как городской тротуар. Пешеходная дорога. Не частная. Куда она вела? Ему было все равно. Там царила темнота, значит, он гарантированно в более удобном месте, чем посреди пустой улицы, ярко освещенной четырьмя фарами.

Ричер свернул в переулок.

И услышал за спиной шаги.

Он побежал быстрее. Когда первое здание, вдоль которого мчался Джек, закончилось, переулок стал более широким и превратился в узкую улицу. По-прежнему темную. Шаги за спиной не стихали. Ричер старался держаться ближе к домам, где тени были гуще.

Впереди, в темноте, открылась дверь.

Чья-то рука схватила его за плечо и втащила внутрь.