Глава 6
Ты говоришь: «Она не стоит свеч,
Игра судьбы. Темны её сплетенья».
Но не бывает лишних встреч,
И неслучайны совпаденья…
Борис Акунин.
После полумрака каюты солнце слепило глаза. Время перевалило за полдень и жара, даже здесь, на просторах океанской глади стояла невыносимая. Ругая себя последними словами, скинул сет Рагнара Селёдки в инвентарь, оставил только сапоги, полотняные штаны, да щегольскую шёлковую рубашку с отложным воротником и искусной вышивкой, приобретённую ещё в спокойные времена в белом городе.
Стоял полный штиль, чёрный корабль Сигурни стоял борт к борту со вторым таким же и драккаром Эйрика. Сам рыжий северянин стоял на палубе с десятком людей из своего хирда. Я заметил, что воины экипированы серьёзно, как перед боем, и в горле защипало от понимания того, что побратим был готов пойти против своих, ради моей любимой.
Увидев меня, Эйрик подмигнул, широко улыбнувшись. Но в глазах застыла тревога и настороженность. Я подошёл к нему и тихо произнёс:
– Рридо, Эйрик, боя не будет. Мы договорились. Не совсем то, что мне бы хотелось…но…
– Старая ведьма всегда добивается своего, Эскул. А дочь слушает свою мать, так было от предков. Хотя, не скрою, было бы весело попробовать умыкнуть малышку Натиенн. Не горюй, целитель. Если судьба отодвигает свадьбу, может это и к лучшему?
– Не знал, Эйрик, что ты ещё и философ!
– А кто это?
– Ну…это такой кальд…эээ…размышляющий о жизни и всех её проявлениях…вроде того.
– Ааа…это, как наш Бьёрни Сноринссон, когда выпьет первый десяток кружек эля!
– Ну, примерно…
– Значит, невеста без обручения?
– Всё-то ты знаешь, Эйрик Свенссон…
– Служанка Сигурни – моя троюродная племянница.
– Ох, Рандом, всё время забываю, что все северяне родственники.
– Это плохо?
– Хм, думаю, что это просто здорово!
– Ну вот ты и посветлел лицом, целитель, держи голову выше. Её уже ведут. Ого! Да она не одна, с ней сыновья конунга!
Я резко обернулся. По перекинутым сходням со второго чёрного корабля в сопровождении нескольких статных и высоких северян спускалась она… Моя Нати.
Перед сходом на палубу руку ей подал русоволосый кудрявый парень с загорелым лицом, облачённый поверх кожаного доспеха в красивый пурпурный плащ, подбитый лисьим мехом. И не жарко ему?
– Друни Борг, средний сын действующего конунга, – негромко пояснил верный Эйрик.
Вот те и хрен на блюде. Вьются вокруг моей Нати…всякие борги. А мне на целый год её оставлять!
Наконец, мне удалось рассмотреть дочь Вельвы поближе. Сегодня, как, впрочем, и всегда, она была прекрасна. Но это, всё же, какая-то другая Натиенн… Такой я видел её впервые.
Сегодня на ней было тёмно-серое длинное платье тонкой шерсти с воротником и рукавами, отделанными чёрными меховыми вставками, искрящимися на солнце при каждом её движении. Талия была отягощена тяжёлым поясом серебристого металла, инкрустированного камнями, очень похожими на те, что охраняли магический покой будущей тёщи.
Тщетно пытался я поймать её взгляд. Волосы любимой, обычно затянутые в тугой хвост, сегодня были распущены и зачёсаны назад, открывая высокий лоб. Гордо поднятый подбородок, медленные, плавные движения, отрешённость и отдалённость во всём. Несмотря на светлый день, её, по обыкновению, карие глаза выглядели тёмными, почти чёрными. И лишь по лёгкой припухлости век можно было догадаться о бурных переживаниях, владевших сердцем моей милой.
– Держи себя в руках, целитель, – услышал я шёпот Эйрика над правым ухом.
Я не понял откуда взялась между нами Сигурни, но её появление немедленно прекратило всякие разговоры и движение вокруг. Северяне почтительно склонили головы, даже сыновья конунга. Уважают Вельву…
– Хорридо, северяне! – её немного хриплый голос под едва слышимый плеск волн о борта пронёсся над головами присутствующих словно, стая морских чаек, – этот достойный муж, – она кивнула в мою сторону, – Эскул из рода Холиенов, сегодня удостоился чести моего дома Рагнарссонов. Ему была обещана Натиенн, по домашнему прозвищу Неистовая. И с нынешнего, пятого дня седьмого лунного месяца года Синего Кита, объявлена хейтконой, невестой без обручения.
Я пристально следил за реакцией наречённой. Очень уж настораживало её теперешнее состояние. Заметил, как посветлело её лицо, как разом опустились напряжённые плечи после слов Вельвы. Увидел и то, как нахмурился кудрявый Борг, вцепившийся правой рукой в рукоять меча так, что побелели пальцы. Так-так, ясненько…
Кюна продолжала свою речь.
– … и назначено испытание в один год и один день. По окончании, которого, Эскул Ап Холиен должен явиться в Кодебю и доказать свою состоятельность для дома Рагнарссонов! Рридо! Я всё сказала.
Наконец долгожданный взгляд Нати! Да за такой взгляд не то, что год и один день, тридцать три года добрый молодец должен хабар собирать, но добиться своей любимой! Ндааа… Или сгинуть где-нибудь на радость всяким кудрявым. Чего-то я ныть снова начал. Хватит! Есть достойная цель. Есть срок. Взял карты – играй.
Кюна подвела ко мне свою дочь.
– У тебя пять минут, целитель, потом ты не увидишь хейткону год. Используй каждое мгновение… – грусть и сожаление в обычно ровном голосе Сигурни заставили меня удивлённо вскинуть брови вверх и замешкаться с приветствием Натиенн. А кареглазка поступила просто. Ничуть не стесняясь окружающих, она забросила мне руки на плечи и крепко обняла. Я с наслаждением вдохнул терпкий запах её волос и ощутил пальцами под тканью платья дрожащее и желанное тело любимой.
– Нати, лапушка моя…
– Эс, дорогой мой…
– Прости, не выходит со свадьбой быстро…
– Я сама так решила. Ты не знаешь…всё не просто…я посвящённая Ковена, не простая смертная. У нас свои правила, за нарушение которых – смерть. Но мама…нашла выход, хоть ты ей и не очень нравишься, как будущий зять.
– Ничего, год пройдёт быстро! Ты не успеешь соскучится…
– Дело не в этом, любимый. На самом деле, твоя состоятельность ни у кого из моих родных не вызывает сомнений. Это просто удобная причина, чтобы скрыть истинную. Времени мало, слушай внимательно, – Нати ещё крепче прижалась ко мне, уткнувшись в шею и тихо шепча, – ты пойдёшь к Срединным Горам, как собирался за дедом. У южной оконечности есть Ущелье Четырёх Ветров. У его входа – Камень Ковена. Его ещё называют Вороньим. Каждый год Верховная Ведьма собирает шаб, куда пребывают Верховные Юга, Севера, Запада и Востока. Там в течение недели решаются важнейшие вопросы и рассматриваются просьбы прибывших. Не удивляйся, туда приезжают со всего света не только обычные люди, но и маги, правители. Так вот, только там, у Верховной Ведьмы ты можешь попросить исключить Натиенн Рагнарссон Неистовую из посвящённых Ковену. Найди слова и доводы. У тебя почти шесть трёхлуний, чтобы добраться туда…
– Девочка моя, но как же ты? Ты же, наверное, мечтала стать Вельвой? И ради меня…
Нати грустно улыбнулась.
– Не переживай, Эскул. Нельзя перестать быть Вельвой. Этот дар с рождения. Я просто стану вольной. Не подчинённой Ковену…
– Что-то мне подсказывает, что Верховная не будет гореть желанием удовлетворить мою просьбу. А много вольных вельв на просторах этого мира?
– В том то и дело, что официально – ни одной. Тысячу лет назад одной из причин создания Ковена и была необходимость взять под контроль силу женщин всех народов, рождённых со способностями к управлению неведомым. Проще говоря, дикие Вельвы, которые не входили в Ковен, попросту уничтожались…
– Вон оно что. Ничего себе задачка! А Сигурни прибудет на шаб?
– Да, мама будет там, не жди, что она официально пойдёт против законов Ковена. Но я в тебя верю, мой Эс! Кому, как не тебе, целителю, Грандмастеру, бессмертному, ходящему между мирами, по плечу такая задача! Сделай это ради меня, ради нас! – глаза её распахнулись, полные слёз и надежды, затем наши губы встретились и не стало ни слов, ни обещаний, ни сожалений. Только вера и надежда в то, что всё обязательно получиться…
* * *
Берег приближался с каждым слаженным гребком хирдманов Эйрика. Уже видна была линия пенного прибоя и лукоморье Моны. Справа, у самой опушки подступавшего густого подлеска угадывался лагерь беженцев. Пятна шатров, вытащенные на берег для просушки лодки, завершали шаткую идиллическую картину хрупкого мира для этих людей.
Драккар Эйрика подошёл к длинной песчаной косе. Часть хирдманов попрыгала в воду, прихватив длинные железные костыли и кувалды для закрепления корабля. Четверо северян стали вытаскивать из-под запасного паруса длинные тяжёлые, просмоленные…свёртки? Я насчитал четыре.
Справа подошёл Эйрик и, кивнув мне на них, произнёс:
– Помнишь, я говорил, что мы должны похоронить родных?
– Да, брат, но это же опасно! Они умерли от буббонки, а мы везли их трупы всё это время?!
– Не переживай, Эс. Мы знаем, как обращаться с умершими от мора. Их зашили в отрезки старого паруса, затем окунули в жидкую смолу.
– Но не проще ли…
– Похоронить в океане? Проще, но не по нашим правилам. Здесь есть река, а все реки ведут…в место, где встречаются души умерших северян. Да, ты можешь посчитать это глупостью, ведь Мона впадает в океан. Но свой последний путь, пусть и всего в несколько полётов стрелы они пройдут в лодке по реке. Тогда Подгорный и другие боги откроют пред ними врата. Хочешь зажечь погребальные стрелы, Эс? Некоторых из умерших ты знал… – глубокие складки залегли между бровей рыжего северянина.
– Как? Кого?! – сердце сжалось в предчувствии горькой вести.
– Олаф и Марта Свенссоны. Когда твои друзья покинули Красного Петуха, мой брат с дочерью наотрез отказались бросать хозяйство сразу. До последних своих дней раздавали они еду из кладовых таверны всем соседям и беженцам. А потом заболела Марта. И Олаф, вот же упрямая башка! Всё же решился на отъезд. А потом пришли мародёры. Им не хватило одного дня…
– Как же так?
– Вот так, целитель, судьба… Но Олаф забрал с собой шестерых ублюдков. Он славно владел топором. Его достали стрелами. Всё это рассказал Тиль, прибежавший за помощью в порт. Мы не успели…
– Я зажгу погребальные стрелы, Эйрик… Олаф и Марта не были мне чужими. Но…не обижайся. Прежде чем идти в лагерь, я должен исцелить всех хирдманов. На всякий случай. Даже если нет никаких поводов для беспокойства.
– Что ж. Это разумно.
Профилактическая магическая процедура задержала нас не более, чем на полчаса. Оставив несколько человек на корабле, северяне, ловко смастерив волокуши, двинулись к руслу реки, а мы с Эйриком отправились в лагерь беженцев.
Не доходя до первых шатров, я увидел бегущего нам навстречу Тильмана. Запыхавшийся половинчик разогнался так, что чуть не сбил меня с ног.
– Мастер Холиен, мастер Холиен! Надо поспешить. Наши все в лесу в трёх полётах стрелы от основного лагеря! Нужна ваша помощь!
– Кто? Тоша и малыши… Уж и не ждали, что дождёмся вас.
– Эйрик, ты со мной?
– Я мало чем смогу помочь. Буду в шатре у сестёр. Хочу купить у них пару лодок для обряда. Им они теперь ни к чему.
– Хорошо, я найду тебя! Веди Тиль, да побыстрее… Нет, постой, ты почти выбился из сил. Садись на плечи и говори куда бежать!
И я побежал, во всю силу подаренных этим миром мне сил. Тильман только и успевал кричать: «Вперёд! Налево! Направо!» – и ловко уклоняться от веток, что норовили снести его с моих плеч. А у меня в висках стучала одна только мысль: «Я должен успеть! Должен! И точка!». Хватит того, что от этой буббонки умерли Олаф и Марта. Но дети Хейген! Не бывать этому, Великий Рандом, если ты не последняя сволочь, ты не дашь мне потерять родных мне людей. Несмотря на выплеск адреналина, другой голос в моей голове продолжал холодно анализировать полученную информацию. Дети от смешанных браков заболевали инфекцией, к которой чистокровные нехумансы были невосприимчивы. Значит, в вопросах противоинфекционного иммунитета генетического кода, полученного от родителей-нехумансов недостаточно для полноценной защиты. Будем надеяться, что ещё не так поздно. Воскресить одного у меня маны хватит, но больше… Не думать об этом, бежать…
Фургон и разбитый рядом шалаш выскочили прямо передо мной из лесной чащи. Я резко остановился, да так, что Тильман кубарем скатился в траву. Из фургона показалась голова Герды:
– Сюда, Эс! – орчанка была лаконична.
Внутри воздух был тяжёл от каких-то сожжённых на стоявшей тут-же жаровне трав. Дети лежали укутанные в одеяла из шкур. Было очень темно, только маленькая масляная лампа, почти лампада едва освещала внутренность фургона.
Я поочерёдно метнулся к одному-другому. Дышат! Спасибо, Рандом! Я твой должник.
– Герда, свет, больше света! И откинь пологи, нужен свежий воздух!
Ведьма безропотно и молниеносно выполнила приказ. К чёрту осмотр! Дыхание едва прослеживается, особенно у малышни. Не мелочиться. Поочерёдно на всех: сначала Среднюю Регенерацию, Среднее Исцеление, Очищение. И снова по кругу, для верности. Руки мои дрожали в отчаянии, что что-то не сработает. Мир слишком быстро меняется. И я использовал заклинания без привычного интерфейса, активируя рунические иконки на коже предплечий.
Позади в нетерпении застыла Герда. Свежий воздух летнего леса принёс запахи хвои и прели. В отдалении слышалось пение птиц.
Сердце замерло на очередном ударе…
– Дядя Эскул, тётя Герда, а где мама? – наперебой залопотали пришедшие в себя первыми Тим и Том, – мы очень хотим есть. Бруно застрелил кабана и обещал сварить мясную похлёбку с горохом, – малыши и присоединившаяся к ним Тоша с удивлением смотрели на расхохотавшихся до слёз квартерона и орчанку.
Уже вылезая из фургона, выслушал отповедь Гергудрун:
– И где тебя только носило, засранца. Успел, подлец… У нас с Хайгуринн чуть сердца не разорвались, – и мне прилетел звонкий подзатыльник.
Я постарался не обидится:
– Всего понемногу: выполнял задание богов, спасал беженцев, умирал от стрел эльфов, летал с гарпиями, ну а потом посватался к Вельве, дочери Сигурни…
– Ну ты и…квартерон… – не могла найти, что на это сказать орчанка.
– А где Хейген? Бруно? Гуггенхайм?
– В шалаше, алхимик пытается сварить зелье. Да только я ему сразу сказала, что алхимия здесь не поможет. Но он – упрямый старик, и я не стала их отговаривать, тем более, что это хоть какая-то надежда для Хейген.
– Зови их, ужинать будем, – устало опёрся я на колесо фургона и с удовлетворением заметил, как горохом посыпалась ребятня на волю. А хозяйственная Тоша тут же послала их за хворостом. – Есть много новостей, да и детишки голодные…
– Разберусь как-нибудь, целитель, – улыбнулась Ведьма.
Тильман, ожидавший окончания нашего разговора, заговорщически поманил меня пальцем:
– Вылечили, мастер Холиен?
– Успел, Тиль, успел, не волнуйся. Что сказать-то хотел?
– Так я доложить. Друзей ваших встретил, как вы и велели. Привёз сюда.
– Так они, как приехали, так в лес и ушли. Базилевс, ну великан этот, странные слова сказал, мол, пока враг спит, надо раскачиваться. Или что-то такое…
– Качаться!
– Точно, а ещё они не хотели к беженцам идти. У женщины все признаки мора были.
– Буббонка?
– Она, поганая, мастер Холиен. Я им сказал, что вы будете ждать. Обещали к вечеру прийти. Но теперь уж и не знаю…
– Не беспокойся, брат, всё будет хорошо! Они бессмертные, как и я.
– Ааа…вон, значит, как. То-то я смотрю, страха этот Базилевс никакого не знает. А женщина его через слово странным ругательством поминает. «Обезбашенный».
– Да, он такой… Вася. Ладно, что ещё слышал, Тиль?
Половинчик побледнел и опустил голову.
– Илианн Реноинн – предатель… Я служил предателю…
– Да знаю я уже, его подручные застрелили меня в порту после того, как беженцы отплыли. А за одно магов и инквизиторов.
– Ох ты ж!
– Вот так, а ещё что удалось узнать?
– Ох, мастер, беда… В порту сплошь песчаные орки, шаманы жгут костры, пытают пойманных хумансов и… – половинчик судорожно сглотнул, сдерживая рвотный позыв.
– Можешь не продолжать, я понял, – скрипнул я зубами, – они делают с пленниками всё то, что охотники делают с дичью.
– Ваша правда, мастер. Белый город окружён отрядами эльфов. Я видел вымпелы по крайней мере шести Домов. А ещё сегодня прилетели гарпии. На первый взгляд, несколько сотен. Но и это не самое страшное… Захватчикам нипочём не взять Варрагон. Магия белых стен создана древними ещё до эльфов. А сердце города – фонтан на Площади Магов – не уничтожить без того, чтобы пробиться сквозь защиту! Даже катапульты чёрных орков, заряженные Пламенными Звёздами, ничего не сделают. Только одной магии во всём мире с трудом, но под силу одолеть магию стен Варрагона…
– Так что же такого ты видел, что трясёшься весь, как пьяный шаман?
– Драконы, мастер Холиен. Драконы Огненных Скал и их укротители. Дом Паутины Ночи. Тёмные Эльфы…
– Мдааа…дежавю какое-то…
– Что вы сказали, мастер Холиен?
– Да это я так, не обращай внимания. А что, я вроде бы слышал, что Тёмные со Светлыми не очень-то дружат? Или не так?
– Ваша правда, мастер. Дом Паутины Ночи – изгнанники без покаяния. Предатели веры. Они отказались от Светлых Богов Леса, отрицая их силу. И Боги прокляли их, а сородичи изгнали много веков назад. Они ушли за Срединное Море и живут там у отрогов Южного Хребта среди Огненных Скал. Они одни из самых сильных воинов этого мира. И самые дорогие наёмники.
– Так сюда пришёл весь их Дом?!
– Нет, конечно. Я насчитал девять драконов. Это три звезды. Поверьте, мастер Холиен, это очень много!
– Не сомневаюсь. Значит, раскошелились Светлые. Видно, очень нужен им Варрагон. Вон сколько союзников собрали! А ты молодец, Тильман. Нужно отдать должное Реноинну, хорошего шпиона воспитал и выучил.
– Я больше не хочу иметь ничего общего с этим предателем!
– Ну-ну, не обижайся, Тиль! У хорошего и умного врага всегда есть чему поучится. А у тебя теперь редкое ремесло, брат. Да и война, как бы не была чудовищна, подарила тебе свободу. Чем бы не держал тебя Илианн, своим предательством варрагонцев он раз и навсегда освободил тебя от обязательств перед ним.
– А ведь и правда! – лицо половинчика засияло, как новенький золотой.
– То-то и оно! Пойдём уже, вон и наши алхимики вышли, ребятня с хворостом вернулась. Пора ужинать!
Близнецы и Тоша на моих глазах побросали вязанки хвороста и ринулись к Хейген. Та, уже подготовленная новостью Герды о выздоровлении детей, попыталась сделать суровое лицо. Но, когда ребятишки облепили мать со всех сторон, а, стоящий позади Бруно, что-то пробасил одобрительное, не выдержала и, взлохматив головы близнецам, начала неистово целовать их в уши, нос, макушки. Заметив меня, немного застеснялась, слегка отстранив детей. Вытерла раскрасневшееся лицо и повлажневшие глаза фартуком, кивнула мне степенно:
– Вернулся, засранец… – гнома стала медленно приближаться ко мне, поправляя закатанные рукава любимой блузки с глубоким вырезом.
Я немного сместился, стараясь, чтобы между нами находился Тильман.
– Я очень рад тебя видеть, Хейген. Герда уже наградила меня веским подзатыльником. Не будем, хорошо? Ведь я же успел?
– Успел, успел… – гнома сделала резкий бросок в мою сторону, замахнулась и…
– Матеннгельд Хайгуринн!!! Прекрати!!! – рядом стоял возмущённый Гуггенхайм.
Гнома, словно нашкодившая школьница, тут же замерла, опустив голову и теребя фартук. А Грандмастер Алхимии продолжил уже более спокойным голосом:
– Я понимаю, Матильда, что тебя отец в детстве только таким способом и воспитывал. Но встречать спасителя своих детей тумаками…
– Да? А если бы он не успел?
– Но ведь успел же… Всё, хватит на сегодня несчастий! Давайте ужинать, а то…
Я не дал старику закончить. Очень уж рад был всех их снова видеть. Подошёл и просто молча обнял низенького гоблина правой рукой. Воспользовавшись тем, что мамаша Хейген стоит рядом, привлёк и её.
– Я очень скучал, мои дорогие…
– Мастер Холиен, Мастер Холиен!!! – наперебой закричали дети и кинулись к нам, тут же образовав кучу-малу.
Я и забыл, как вкусна похлёбка мамаши Хейген. Когда жилистый Бруно снял чугунный котёл с ароматным варевом и водрузил его на грубый, сколоченный из горбылей стол, я не преминул скастовать Среднее Исцеление и Среднюю Регенерацию, похлопав его по плечу. На его удивлённый взгляд ответил:
– На всякий случай, парень. Мало ли… – увидев это, Хейген благодарно кивнула. Отошла мамаша. Видно, подзатыльником Герды всё обойдётся. Ох и тяжела рука у гномы! Спасибо Гуггенхайму.
Некоторое время за столом слышался только стук деревянных ложек, да довольное покряхтывание Гуггенхайма. В меню оказался даже хлеб, который щедрыми ломтями нарезала мамаша Хейген, приговаривая:
– Ещё Марта пекла, сердешная…да посадит её Подгорный поближе к очагу!
Я достал из инвентаря бурдюк с пивом, которым снабдили меня щедрые северяне.
– У меня на родине…ммм…в другом мире, есть обычай вспоминать усопших друзей и близких, поднимать чарку-другую хмельного. Хоть и не все боги моего мира это одобряют… Сегодня упокоятся души Олафа и Марты. Он были хорошими людьми и умерли несправедливо, мученически. Поэтому, давайте пусть каждый помянет их в мыслях согласно своей вере…
Я плеснул густого пива себе и в протянутые кружки Хейген, Гуггенхайма, Герды и Бруно.
– Хорридо, Марта! Хорридо, Олаф! Пусть ни в чём вы не будете нуждаться за столом Подгорного!
* * *
Тихо квакали лягушки на заболоченных берегах Моны. Только здесь, у небольшой излучины реки, камыши расступались, давая доступ к свободной воде.
Северяне подготовили лодки для последнего пути погибших. Уже прозвучали все последние слова. На берегу собрался весь хирд Эйрика. Были здесь и сёстры Обители с Примой Золано. Пришло много людей из лагеря беженцев.
В сыром вечернем воздухе плыл острый смолистый запах. Два северянина принесли жаровню с пылающими углями. Эйрик протянул мне короткий лук и стрелу с просмоленной паклей, его хирдманы встали рядом приготовившись.
Лодки столкнули в тёмные воды Моны, воины довели их до стремины и отпустили. Тяжёлые, с настилом из ошкуренных брёвен, обитым шкурами, отправились они в последнее путешествие.
Стоящие рядом северяне, потянулись к жаровне. Вспыхивали лоскутья пакли. В полной тишине заскрипели луки, глухо захлопала тетива, ударяясь о наручи. В небе на мгновение стало на десяток звёзд больше…
Облитые смолой настилы занялись быстро и жарко. Уже через несколько минут лодки пылали кострами, бросая рыжие блики на воды Моны. Ещё немного, и они скрылись за поворотом. Стало совсем темно.
Ветер стих, появились вездесущие комары.
– Ты, когда отплываешь, Эйрик?
– Думаю, завтра, Эскул. Нам ещё догонять основной караван.
– Я тебе не говорил, что вернулся не один?
– Нет.
– Со мной двое бессмертных. Рунгерд и Базилевс.
– Северянка?
– Почти, брат. Они оба бессмертные и новички в этом мире. У меня будет просьба…
– Обижаешь, побратим, – блеснул в лунном свете белозубой улыбкой Эйрик.
– Хельга…эээ…Рунгерд очень хотела присоединиться к северянам, а Базилевс – её спутник. Они не будут обузой и ещё удивят тебя, побратим.
– Не сомневаюсь, Эскул. Ещё два хирдмана…хм, хирдман и валькирия не станут лишними на драккаре Свенссонов. Я буду ждать их до завтрашнего вечера. Должен подойти ещё драккар. Мы не такие гружёные, как корабли в караване, да и из-за чёрных нефов они идут медленнее нас.
– Я, наверное, никогда не смогу стать таким предусмотрительным, как ты, брат, – покачал я головой.
– Какие твои годы, Эскул! Походи под парусом с моё, да выживи, не будучи бессмертным, станешь не только предусмотрительным…
– Твоя правда. Пойду в лагерь схожу, до завтра, Эйрик.
– Рридо, Эс!
– Рридо…
Но направился я не в лагерь. Костеря себя на чём свет стоит. Чуть не забыл. Меня же гарпии на берегу ждут…
Несмотря на темноту, добрался довольно быстро. Забирая к левой оконечности бухты и рассматривая полосу прибоя в свете трёх лун, заметил прямо на пути нагромождение скал, уходящих в море узким мысом.
Что ж, больше негде спрятаться летающим бестиям! И оказался прав.
– Обманувший Великую…мы уже устали ждать, – из темноты показалось множество тёмных фигур, окруживших меня.
– Но я же пришёл. Слово не нарушено.
– Мы это ценим, – четыре фигуры опустились на колени. Одна приблизилась и скинула капюшон. В темноте блеснули белки глаз. Остальные гарпии растворились в темноте, – мы готовы, целитель, – прозвучал бархатный голос Гранды.
–Что ж, долги надо платить, и последовательно активировал Рунного Мастера Ключей.
Двадцатикратное усиление заклинаний Жизни уровня Грандмастер: исцеления, регенерации, преображения, очищения… Молясь Великому Рандому, чтобы хватило маны, торопливо касался руками, охваченными золотистым свечением рунной карусели.
В этот раз я не увидел радуги, и темнота скрыла результат магического превращения. Но по слитному вздоху вставших с колен гарпий и шелесту расправляемых вновь обретённых крыльев понял. Получилось!
Меня слегка пошатывало. Кружилась голова. Я близоруко приблизил предплечье. Маны оставалось на донышке.
– Я говорила тебе, Гранда, что он доверчив, как молочный телёнок! – передо мной на прибрежный песок опустилась Реганда, – посмотри на него, Грандмастер выжат, как лимон. То же мне, Обманувший Великую! Дома дадут на за такой трофей очень высокую цену…
– Стой, Реганда! – Верховная жрица выступила между нами, с тихим шелестом доставая кукри, – мы поклялись!
– Что значит клятва, данная полукровке!? Особенно, когда так удачно сложились обстоятельства и место… – в руках Реганды появилась глефа, – я вызываю тебя, Верховная!
Часть гарпий сместилась за спину Реганды, обнажив клинки. Новообращённые и Гранда встали вокруг меня. Воздух зазвенел от напряжения.
– Вашу мать! – сплюнул я вязкую слюну, доставая Ключи Матери и Сына…
