Глава 25

Поднимаюсь. Коленки испачканы травой, ладони испачканы и саднят. В голове все плывет, словно сама я сейчас двигаюсь по течению, хотя нахожусь на земле.

Делаю несколько глубоких вдохов, упиваюсь ветерком, обдувающим лицо, шелестом листвы на деревьях. Ароматы земли, Фейриленда, дома витают вокруг меня.

Все думаю о сказанном Дулкамарой: Кардан ради моего возвращения отказал в праве мести. Это вызовет недовольство со стороны подданных. Не думаю, что даже Мадок счел бы это верной стратегией. Трудно понять, почему он согласился, особенно если учесть, что если бы я осталась в море, то он освободился бы от контроля с моей стороны. Никогда не думала, что я так ему нравлюсь, чтобы меня спасать. И не поверю в это, пока не услышу объяснение от него самого.

Но по каким бы причинам Кардан ни вернул меня, его нужно предупредить – о Призраке, Гримсене и короне и о плане Балекина убить его моими руками.

Отправляюсь во дворец пешком, чтобы конюхи не подняли шума из-за пропавшей лошади и стражники не узнали, что я сбежала. Пройдя совсем немного, начинаю задыхаться. На полпути ко дворцу останавливаюсь и отдыхаю, присев на пенек.

«Ты в порядке, – твержу себе. – Вставай».

До дворца добираюсь не скоро. Подходя к дверям, расправляю плечи, чтобы не выглядеть чересчур изможденной.

– Сенешаль, – говорит один из стражников у ворот, – просим прощения, но вам запрещено входить во дворец.

«Ты никогда не откажешь мне в аудиенции и не отдашь приказа не допускать к себе». Уж не пробыла ли я в Подводном Королевстве дольше, чем сказала Тарин? Может, год и один день уже прошли? Но это невозможно.

– По чьему приказу? – спрашиваю я, прищурившись.

– Извините, миледи, – говорит другой рыцарь. Его имя Диармад. Знаю его как воина, который замечен Мадоком и пользуется доверием. – Генерал, ваш отец, отдал приказ.

– Я должна видеть Верховного Короля, – стараюсь я произнести властным тоном, но вместо этого в голосе слышится паника.

– Главный генерал велел нам вызвать карету, если вы придете, и в случае необходимости отвезти вас домой. Вам потребуется наше сопровождение?

Стою, разъяренная и сбитая с толку.

– Нет, – отвечаю я.

Кардан не мог отказать мне в аудиенции, но он мог позволить кому-то отдать такой приказ. А если Мадок не спрашивал разрешения у Кардана, то это вообще не противоречит моим распоряжениям. И не трудно сообразить, какие приказы я могла отдавать Кардану – в конце концов Мадок и сам бы выдвинул почти такие же требования.

Я знала, что Мадок хочет править Фейрилендом, оставаясь за троном. Но кто бы мог подумать, что он найдет свой подход к Кардану и оттеснит меня.

Они меня обыграли. Вместе или по отдельности, но обыграли.

Тревожно сжимается сердце.

Чувствую себя одураченной, терзаюсь и стыжусь этого. Мысли спутались.

Вспоминаю Кардана на сером в яблоках коне, его бесстрастное лицо, меховой плащ и корону, подчеркивающую его сходство с Элдредом. Может, я и заставила его обманом играть роль, но нельзя обмануть страну, чтобы она приняла короля. Он обладает реальной властью, и чем дольше занимает трон, тем сильнее становится эта власть.

Он стал Верховным Королем и добился этого без меня.

То, чего я боялась, когда приступала к исполнению своего дурацкого плана. Может, поначалу Кардан и не хотел этой власти, но он взял ее, и она его по праву.

Но хуже всего то, что для Кардана имеет смысл находиться вне досягаемости для меня и со мною не встречаться. Диармад и тот, другой рыцарь, остановившие меня у дворцовых ворот, – воплощение страха, который я носила в себе с самого начала этого маскарада. Это ужасно, но гораздо естественнее того, в чем я месяцами старалась себя убедить – что я сенешаль Верховного Короля Фейриленда, что обладаю реальной властью и могу контролировать ход этой игры.

Единственное, что не дает мне покоя, – почему меня не оставили чахнуть в море?

Свернув прочь от дворца, пробираюсь среди деревьев туда, где расположен вход во Двор теней. Остается надеяться, что не натолкнусь на Призрака. Если это случится, не знаю, что и делать. Но если удастся найти Таракана и Бомбу, тогда, может быть, я немного отдохну. И получу информацию, в которой нуждаюсь. И пошлю кого-нибудь перерезать Гримсену горло, пока он не изготовил новую корону.

Однако, добравшись до места, обнаруживаю, что вход завален. Присматриваюсь внимательнее – нет, не совсем так: видны следы взрыва. Какая бы сила ни разрушила проход, разрушения она причинила немалые.

У меня перехватывает дыхание.

Опустившись на колени в сосновые иглы, пытаюсь понять, что вижу, поскольку впечатление такое, будто Двор теней похоронили. Это, должно быть, работа Призрака. Он, вероятно, знал, где Бомба хранит взрывчатку и как ею пользоваться. Остается надеяться, что Таракан и Бомба живы.

Пожалуйста, пусть они останутся в живых.

Теперь, не имея возможности их найти, я чувствую себя загнанной в угол. Оцепенело бреду назад в сад.

Вокруг учителя собралась группка детишек-фейри. Мальчик из Жаворонков собирает розы с королевских кустов, возле него прохаживается Вал Морен, покуривая длинную трубку; ворон-скальд сидит у него на плече.

Волосы у поэта не расчесаны, местами спутались; в них вплетены яркие тряпочки и колокольчики. Уголки губ Вал Морена кривятся в улыбке.

– Ты можешь провести меня во дворец? – спрашиваю у него. Вопрос в лоб, но сейчас мне не до этикета. Если сумею попасть внутрь, узнаю, что стало с Двором теней. Увижусь с Карданом.

Вал Морен хмурит брови.

– Ты знаешь, что они такое? – спрашивает он, делая рукою неопределенный жест в сторону мальчика, который оборачивается и смотрит на нас проницательным взором.

Возможно, Вал Морен сумеет помочь. Фейриленд – это место, где сумасшедший слывет глупцом и одновременно пророком, но что, если он просто-напросто сумасшедший?

Мальчик из Жаворонков продолжает собирать букетик, мурлыча песенку под нос.

– Фейри? – предполагаю я.

– Да-да, – нетерпеливо соглашается он. – Народ Воздуха. Невесомый, неспособный удерживать форму. Как семена цветов, улетевшие в небо.

Ворон на его плече каркает.

Вал Морен делает глубокую затяжку.

– Когда я встретил Элдреда, он ехал на молочно-белом жеребце, и все мои прежние мечтания показались мне пылью и прахом.

– Ты любил его? – спрашиваю я.

– Конечно, любил, – отвечает он, но голос звучит так, словно это было давным-давно и он рассказывает сказку, которую требуется излагать на старинный манер. – Когда я увидел его, все мои обязательства перед прежней семьей показались ветхими и изношенными, как старый плащ. В тот момент, когда он коснулся моей кожи своими ладонями, я спалил бы дотла мельницу моего отца, лишь бы он дотронулся снова.

– Это любовь? – спрашиваю я.

– Если не любовь, то что-то очень похожее, – говорит он.

Думаю про Элдреда, каким я его помню, старого и согбенного. Но вспоминаю и то, как он показался моложе, едва корону сняли с его головы. Интересно, насколько бы он помолодел, если бы его не убили?

– Прошу тебя, помоги мне только попасть во дворец, – говорю я.

– Подъехав на молочно-белом жеребце, – снова начинает Вал Морен, – Элдред сделал мне предложение. Идем со мной, сказал он, в страну под холмом, и я напитаю тебя яблоками, медовым вином и любовью. Ты никогда не постареешь и откроешь для себя все, что захочешь узнать.

– Звучит довольно неплохо.

– Никогда не заключай с ними сделок, – говорит он, внезапно хватая меня за руку. – Ни выгодных, ни убыточных, ни глупых, ни странных, но особенно тех, которые кажутся довольно неплохими.

Вздыхаю:

– Я прожила здесь почти всю жизнь. Я это знаю!

Мой голос пугает ворона, он срывается с его плеча и улетает в небо.

– Тогда знай, – говорит Морен, глядя на меня, – что помочь тебе я не могу. Это одна из вещей, от которых я отказался. Я обещал Элдреду, что, когда стану принадлежать ему, отрину все людское. И никогда не поставлю смертного выше фейри.

– Но Элдред мертв, – возражаю я.

– Но мое обещание осталось. – Он поднимает руки вперед ладонями в знак того, что ничего поделать не может.

– Мы люди, – говорю я. – Мы можем лгать. Можем нарушать наше слово. – Он смотрит на меня с сожалением, как на заблудшую.

Провожаю его взглядом и принимаю решение. Только он один имеет причину помочь мне, только в нем я могу быть уверена.

«Придешь в Холлоу-Холл, когда сможешь», – сказал мне Балекин. Сейчас самое подходящее время.

Заставляю себя отправиться в путь, хотя тропа через Молочный лес извилиста и проходит, как мне представляется, слишком близко от моря. Когда смотрю на волны, по телу пробегает дрожь. Нелегко будет жить на острове, если меня так пугают волны.

Прохожу мимо Озера масок. Смотрю в него и вижу трех пикси, наблюдающих за мной с явной озабоченностью. Погружаю ладони в озеро и ополаскиваю лицо свежей водой. Даже выпиваю немного, хотя она может оказаться волшебной, и я не вполне уверена, что эта вода безопасна. Но я теперь слишком дорожу пресной водой, чтобы пройти мимо, упустив такую возможность.

Когда показывается Холлоу-Холл, ненадолго останавливаюсь перевести дух и набраться храбрости.

Подхожу к двери, стараясь держаться как можно уверенней. Дверной молоток в виде кольца, продетого сквозь нос зловещей физиономии. Поднимаю руку, чтобы взяться за кольцо, и глаза маски открываются.

– Я тебя помню, – говорит дверь. – Ты дама моего принца.

– Ты ошибаешься, – возражаю ей.

– Редко. – Дверь с легким скрипом открывается – очевидно, ею не часто пользуются. – Привет и добро пожаловать.

В Холлоу-Холле нет ни слуг, ни стражников. Сомнений нет – принцу Балекину не удалось заманить кого-нибудь из народа к себе на службу, потому что он – открытый сторонник Королевы моря. И я эффективно пресекла его возможности обманом завлекать смертных в рабство, в чем он был весьма заинтересован. Прохожу по пустым гулким залам в гостиную, где Балекин пьет вино в окружении дюжины толстых, как колонны, свечей. Над его головой вьются красные мотыльки. В море они оставили его, а сейчас вернулись и кружат над головой, как возле пламени свечи.

– Тебя кто-нибудь видел? – спрашивает он.

– Не думаю, – отвечаю я, делая книксен.

Балекин встает, идет к длинному столу на козлах и поднимает маленькую пузатую бутылочку из стекла.

– Полагаю, ты пока не сумела убить моего брата?

– Мадок запретил пускать меня во дворец, – отвечаю я. – Думаю, он опасается моего влияния на Верховного Короля. Я ничего не сумею сделать с Карданом, если мне не позволят увидеться с ним.

Принц Балекин отхлебывает вина и подходит ко мне:

– Во дворце состоится бал-маскарад в честь одного лорда из Нижних Дворов. Это будет завтра, и теперь, коли тебе удалось сбежать от Мадока, я найду способ провести тебя во дворец. Сможешь сама найти костюм и маску или тебе нужна моя помощь?

– Сама найду, – заверяю я его.

– Хорошо. – Он поднимает бутылочку. – При таком скоплении народа было бы весьма эффектно заколоть его, но отравить куда проще. Я хочу, чтобы ты носила это с собой, а когда останешься с ним наедине, незаметно добавишь ему в вино.

– Так и сделаю, – обещаю я.

Балекин берет меня за подбородок и говорит голосом, в котором слышатся чары:

– Скажи, что ты моя, Джуд.

Принц вкладывает бутылочку мне в ладонь, и я сжимаю пальцы.

– Я ваше творение, принц Балекин, – говорю я, глядя ему в глаза. Лгу от всего своего разбитого сердца. – Делайте со мной все, что пожелаете. Я ваша.