Глава 13
Банк Медичи за пределами Италии: Брюгге и Лондон
Банк Медичи в Брюгге и Лондоне до 1451 г
В XV в. Лондон еще не был той мировой столицей, какой он стал позднее. Наоборот, он считался лишь второстепенным банковским центром, спутником, который вращался по орбите вокруг Брюгге. Два этих города, конечно, были тесно связаны, и любое потрясение в одном сказывалось на другом. Так, при урегулировании неблагоприятного торгового баланса с итальянскими городами-государствами, в особенности с Флоренцией, Нидерланды зависели от Англии. Дело в том, что Нидерланды почти ничего не могли предложить в обмен на квасцы, специи, шелковые ткани и другие предметы роскоши, ввозимые итальянцами, не могли предложить почти ничего, кроме разве что фламандских гобеленов и голландского полотна, которое входило в моду. Правда, часть фламандского сукна по-прежнему пользовалась спросом в Северной Италии, но, судя по всему, закупки производились не в таких количествах, чтобы пополнить дефицит. Единственным товаром, который итальянцы всегда охотно покупали, была шерсть; ею можно было воспользоваться, чтобы восстановить баланс. Но английская шерсть нужна была и в самой Англии, чтобы снабжать растущую суконную промышленность. Кроме того, по разным причинам становилось все труднее получать лицензии на вывоз шерсти.
С течением времени Нидерландам все труднее было урегулировать итальянские претензии. Это превратилось в настоящую проблему. В конце концов дисбаланс стал причиной кризиса, который не только вызвал сокращение объема внешней торговли, но и отрицательно сказался на процветании итальянских банкирских домов. Несомненно, дисбаланс стал одной из предпосылок банкротства филиалов Банка Медичи в Брюгге и Лондоне.
Итак, экономику Нидерландов и Англии объединял общий интерес к торговле шерстью; взаимосвязь наблюдалась и в других аспектах. Брюгге требовались кредиты в Англии, чтобы покупать шерсть, которой можно было расплачиваться по итальянским долгам. Задачу урегулирования международного баланса взяли на себя итальянские банкирские дома, и нет ничего удивительного в том, что биржу в Брюгге и лондонскую Ломбард-стрит в Лондоне связывали прочные отношения. У Банка Медичи имелись филиалы в обоих городах. Поскольку два этих филиала работали рука об руку и тесно кооперировались, целесообразно рассмотреть их вместе.
К началу XV в. Банк Медичи активно вел операции и в Брюгге, и в Лондоне. Хотя вначале там еще не открыли филиалов, в обоих городах у Медичи имелись банки-корреспонденты. В 1416 г. представителем Медичи в Брюгге, судя по всему, был Филиппо Рапонди, который получал от их имени деньги по векселям. Филиппо Рапонди был торговым банкиром родом из Лукки; он пользовался большой благосклонностью Жана Бесстрашного, герцога Бургундии и графа Фландрии (годы правления 1404–1419). В Брюгге в 1420-х и 1430-х гг. интересы Банка Медичи представляли миланская компания «Галеаццо Борромеи и K°.», а также флорентийский банкирский дом «Гвальтеротто де Барди и K°.», или «Гвальтеротто Гвальтеротти и K°.» (таблица 38). В Лондоне корреспондентами Медичи были «Тотто Макиавелли и Убертино де Барди и K°.». Убертино приходился братом Бартоломео д’Андреа, который, с 1420-го до 1429-го, года своей преждевременной смерти, служил управляющим римским филиалом. Гвальтеротто Гвальтеротти также выступал агентом конкурирующего банка Аверардо де Медичи, племянника Джованни ди Биччи, хотя компания Аверардо дополнительно пользовалась услугами фирмы «Джованни Орландини и K°.» (обанкротившейся в 1422 г.).
Вероятнее всего, эти корреспонденты продавали специи и шелка, которые флорентийское и венецианское филиалы Банка Медичи высылали им на условиях консигнации. Кроме того, они ведали экспедицией папских булл, поскольку, судя по балансу за 1427 г., Убертино де Барди был должен римскому филиалу до 15 400, а Гвальтеротто Гвальтеротти – 5400 камеральных флоринов (таблица 38). Вдобавок корреспонденты в Брюгге и Лондоне занимались переводами денег и тратт для учреждений Банка Медичи в Италии. Короче говоря, не приходится сомневаться в том, что у Банка Медичи имелись обширные деловые интересы в Нидерландах и Англии и до 1427 г., хотя тогда там еще не открыли отделений банка.
Должно быть, растущие задолженности банков-корреспондентов Банку Медичи в двух этих странах беспокоили старших партнеров, особенно главного управляющего Иларионе де Барди. В 1430 г. он воспользовался поездкой Марко Спинеллини в Брюгге и Лондон и дал ему особое поручение к Борромеи и Джованни ди Дзаноби да Пино, флорентийскому купцу, жившему во Фландрии. Спинеллини, очевидно, фактору или партнеру Убертино де Барди, велели надавить на Борромеи и Пино и ускорить выплату долга, который предоставили в Риме шотландским послам: по мнению Иларионе, должники не торопились с возвратом и отдавали заем слишком малыми частями. Возможно, такая медлительность была вызвана не только злым умыслом; у должников вполне могли возникнуть трудности с переводом денег, поскольку в то время в Шотландии не было банковских центров, а продавать этой бедной стране было нечего, кроме небольшого количества низкокачественной и грубой шерсти. Кроме того, Спинеллини поручили передать контрагентам в Брюгге и Лондоне, что они имеют право выписывать аккредитивы только за наличные деньги.
Едва ли миссия Спинеллини увенчалась успехом, потому что, судя по дошедшим до нас письмам, старшие партнеры были очень недовольны отсутствием результатов, особенно неудачей при попытке получить 2500 дукатов от Джованни ди Дзаноби да Пино. Кроме того, они продолжали проявлять недовольство из-за того, что партии товаров, которые посылались на условиях консигнации, не перемещались с ожидаемой быстротой, корреспонденты медленно переводили деньги и держали избыточные рабочие остатки на счетах. Конечно, при взаимодействии с агентами трудность заключается в том, что принципал всегда более или менее зависит от их расположения и не может контролировать их так же, как своих факторов или свои филиалы.
Потеряв терпение, в 1436 г. старшие партнеры решили послать в Брюгге одного из своих самых надежных и способных своих служащих, Бернардо Портинари (1407–1455), сына Джованни д’Адоардо, который с 1417 до 1435 г. был управляющим венецианским филиалом. Сам Бернардо до Медичи служил у Никколо дельи Строцци. В 1435 г. он получал в год 100 дукатов. Бернардо послали под предлогом того, что необходимо было уладить самые вопиющие разногласия с корреспондентами Банка Медичи в Брюгге и привести в порядок книги, но на самом деле цель была гораздо шире: ему велели изучить местные условия и экономические перспективы, чтобы решить, благоприятна ли обстановка для учреждения филиала банка в Брюгге, а позже в Лондоне. Сомневаться в этом не приходится, поскольку данные ему письменные распоряжения – а они весьма подробны – сохранились в архиве Медичи.
Хотя Бернардо Портинари имел право сам решать, как ехать, ему велели выбрать самый безопасный маршрут и найти себе компаньонов. Если же он поскачет один, в сопровождении только своего слуги, такая поездка чревата «неприятными встречами». Лучше всего ему ехать через Женеву и Базель, где у Банка Медичи имелись филиалы и где он мог собрать полезные сведения, прежде чем отправляться к месту назначения. Добравшись до Брюгге, он должен был остановиться в доме Убертино де Барди, где его встретит Марко Спинеллини, которого заранее известили о его приезде. Первым делом Портинари надлежало ускорить продажу шелковых и парчовых тканей, которые были посланы компании «Убертино де Барди и K°.». Если придется, Бернардо уполномочили продать их по сниженным ценам, но запретили предоставлять долгосрочные кредиты без одобрения maggiori. Однако, если конъюнктура позволит, он имел право попросить, чтобы ему в Брюгге прислали часть нераспроданного шелка из филиалов в Базеле и Женеве, где тоже имелись малоподвижные запасы. Если возникнет спрос на специи, Бернардо должен был попросить, чтобы ему прислали партию из венецианского филиала с первым рейсом фламандских галер.
Ожидалось, что в Лондоне Бернардо Портинари будет следовать той же политике, что и в Брюгге: ускорит продажу товаров и перевод денежных средств, которые находились в руках корреспондентов. Выражалась надежда, что ему удастся прийти к взаимопониманию и преодолеть разногласия, возникшие между фирмой Борромеи и римским филиалом.
Портинари наделили полномочиями представлять не только старших партнеров, но все филиалы и отделения Банка Медичи, в том числе филиалы в Женеве и Базеле. Для того чтобы добиться от Джованни ди Дзаноби да Пино выполнения требований, Портинари снабдили особой генеральной доверенностью, по которой он имел право, в случае неуплаты долга, подать на неплательщиков в суд и даже получить предписание об аресте имущества.
Помня о том, что со временем в данных городах будут созданы филиалы Банка Медичи, Бернардо надлежало исследовать обстановку, выяснить, как обстоит на месте дело с торговлей и хождением переводных векселей, а также выяснить силу и финансовое положение иностранных торговых банков в Брюгге, особенно тех, кто занимался обменными операциями. Как обстоят там дела у флорентийцев? И каково их мнение об экономических перспективах? Старшим партнерам не терпелось узнать, по-прежнему ли суд в Брюгге соответствует своей репутации и осуществляет быстрое и беспристрастное правосудие, когда речь заходит об иностранных банках. Старшие партнеры беспокоились лишь о том, что возобновление Столетней войны путем втягивания в конфликт герцога Бургундского (на стороне Франции) вызовет репрессии и серьезно осложнит торговые отношения между Англией и Фландрией.
Вероятно, по возвращении во Флоренцию Бернардо Портинари удалось представить благоприятный отчет, потому что в 1438 г. его снова послали в Нидерланды. Хотя он поселился в Брюгге, в марте и августе того же года он посетил ярмарки в Антверпене. Среди прочего ему поручили доставить папские буллы о назначении. Одна из них касалась епархии в Лондоне, а другая – епархии в Или. Данные поручения подразумевали, что он должен получить в лондонской компании Борромеи значительную сумму в 2347 фунтов гроот 18 ш. 4 п. Кроме того, Портинари инкассировал переводные векселя и написал Антонио Салютати в Феррару, что он отправит в Базель или Женеву партию английских ноблей (золотых монет), спрятанных в тюках с сукном. Он по-прежнему оставался простым фактором, потому что, судя по записям в libro segreto Банка Медичи, филиал в Брюгге появился лишь 24 марта 1439 г. (н. с.). Тогда организовали коммандитное товарищество, в которое Медичи вложили 6 тыс. камеральных флоринов. Всю сумму предоставил римский филиал. В соответствии с флорентийским законом 1408 г., римский филиал вошел в товарищество на правах вкладчика-коммандитиста, чья ответственность ограничивалась суммой вклада. Неизвестно, сколько внес Портинари; скорее всего, ни гроша. Тем не менее ему причиталась 1/6 прибыли, а старшим партнерам совместно – остаток.
Таблица 67
Чистая прибыль филиала в Брюгге в 1439–1443 гг. по флорентийскому стилю (все суммы приводятся в фламандских фунтах гроот, за исключением сумм в последней колонке)
Таблица 68
Чистая прибыль отделений в Лондоне и Брюгге в 1447–1450 гг. по флорентийскому стилю (все суммы приводятся в фунтах стерлингов, за исключением сумм в последней колонке)
а Младшими партнерами были Джероццо де Пильи, которому причиталась /5 чистой прибыли, и Анджело Тани, которому причиталась 1/10 чистой прибыли.
б Долю младших партнеров распределяли следующим образом:
Симоне Нори – 87 ф. ст. 18 ш. 1 п.
Анджело Тани – 117 ф. ст. 19 ш. 9 п.
Джероццо де Пильи – 165 ф. ст. 4 ш.
Итого: 371 ф. ст. 1 ш. 10 п.
в Этот итог плюс 7183 счетоводных флорина 21 с. 9 д., итог из таблицы 67, дает в совокупности 17 788 счетоводных флоринов 12 с. 8 д., что соответствует цифре, приведенной в таблице 17.
В первые два года своего существования, 1439-й и 1440-й по флорентийскому стилю, дела в филиале в Брюгге шли довольно хорошо; чистая прибыль составила 670 фунтов гроот 3 п. После удержания резерва в размере 100 фунтов гроот Портинари получил 95 фунтов 3 п., а банк Медичи – 475 фунтов 1 ш. 2 п. И в последующие три года, 1441-1443-й, филиал показывал скромную прибыль (таблица 67). Однако за 1444–1449 гг. по флорентийскому стилю в libro segreto Банка Медичи нет ни следа какой-либо прибыли. Это значит, что прибыль между партнерами не распределялась. В 1450 г. филиал снова показал небольшую прибыль, которую суммировали с прибылью лондонского филиала. Поэтому сказать, сколько пришлось на долю Брюгге, невозможно (таблица 68). Почему филиал в Брюгге показывал такие плохие результаты в 1444–1450 гг.? Вопрос остается без ответа. Скорее всего, виновниками убытков стали должники, прекратившие платежи. Наверняка известно, что филиал в Брюгге терпел убытки из-за краха барселонских корреспондентов, банка «Джованни Вентури и Раккардо Даванцати и K°.», который обанкротился в 1447 г. Скорее всего, убытки были достаточно большими и поглотили существующие резервы, а также нераспределенную прибыль прошлых лет.
Барселона в то время оставалась важным рынком сбыта фламандского сукна, особенно более легких видов сукна из Верви. Филиал в Брюгге отправил туда одного из своих факторов, Аттавиано Альтовити, поручив ему попытаться вернуть хотя бы часть товаров, посланных «Вентури и Даванцати» на условиях консигнации. Удалось ли ему выполнить задание, неизвестно; возможно, его поездка вызвала только лишние расходы.
Судя по всему, Бернардо Портинари открыл контору в Лондоне и поставил во главе ее Анджело Тани, с которым он был хорошо знаком, потому что они вместе служили факторами в Венеции. Так как Тани не говорил по-английски, его, к его большому разочарованию, не повысили в 1446 г., когда старшие партнеры решили учредить в Лондоне отдельную компанию, отделив ее от филиала в Брюгге. Вопреки своей обычной политике, они не выбрали управляющего из числа своих факторов, а пригласили человека со стороны. Прежде они поступили так лишь однажды, в 1416 г., когда назначили управляющим венецианским филиалом Джованни Портинари. В Лондоне их выбор упал на Джероццо де Пильи (1406 – после 1469), который говорил по-английски и очень хорошо знал лондонский Сити, поскольку некоторое время вел дела на Ломбард-стрит.
Капитал новой компании был установлен в размере 2500 фунтов стерлингов, из которых Козимо де Медичи и Джованни Бенчи совместно должны были предоставить 2166 фунтов 13 ш. 4 п., что равнялось 13 184 счетоводным флоринам 1 с. 10 д., а Джероццо де Пильи – оставшееся, то есть 333 фунта 6 ш. 8 п. В дополнение к содержанию в 100 ноблей (33 фунта стерлингов 6 ш. 8 п.) в год на расходы Пильи причиталась 1/5 прибыли в виде вознаграждения за труды. Как обычно в таких соглашениях, Пильи обязан был постоянно проживать в Лондоне, но ему не требовалось особого разрешения для того, чтобы ездить по делам в Саутгемптон, а также в Котсуолд и другие английские графства для закупки шерсти. Соглашение вступало в силу 1 июня 1446 г. и действовало 4 года, до 1 июня 1450 г. На самом деле условия относительно распределения прибыли так и не были исполнены, потому что вскоре в них внесли исправления. Чтобы умиротворить Анджело Тани, недовольного тем, что его не сделали управляющим, ему выделили 1/10 чистой прибыли; соответственно долю старших партнеров сократили с 4/5 до 7/10.
Когда Пильи уезжал из Флоренции, чтобы занять новую должность, его снабдили подробными инструкциями, в которых старшие партнеры установили правовые нормы и предупредили, кому можно ссужать деньги, а кому предоставлять кредит рискованно. Поскольку суть подобных распоряжений обсуждалась выше, в главе 5, повторяться нет необходимости.
Лондонское отделение под руководством опытного Джероццо де Пильи с самого начала преуспевало и в первые три года работы показало обнадеживающие результаты (таблица 68). На третий год старшие партнеры получили прибыль в размере приблизительно 25 % от инвестированного капитала. Зато дела в отделении в Брюгге шли так плохо, что Бернардо Портинари в 1448 г. отозвали во Флоренцию, и старшие партнеры расторгли соглашение с ним досрочно – они имели на то право. В корне изменив положение, существовавшее до 1446 г., они подчинили филиал в Брюгге лондонскому филиалу. Соответственно, 21 декабря 1448 г. заключили новое соглашение между «Пьеро ди Козимо де Медичи и Джероццо де Пильи и K°.» из Лондона, с одной стороны, и Симоне д’Антонио Нори, с другой стороны, с целью торговли и проведения банковских операций в Брюгге. Весь капитал в размере 2 тыс. фунтов гроот, или 1691 ф. ст. 3 ш. 4 п., предоставил лондонский филиал, но фактическое управление осуществлялось Симоне Нори под эгидой Анджело Тани. Прибыль распределялась следующим образом: 2 ш. 6 п. на фунт (1/8) – Симоне Нори и 17 ш. 6 п. – лондонскому отделению. Временное соглашение о партнерстве истекало через короткий период в 18 месяцев, или 1 июня 1450 г.
Наверное, следует отметить, что в данном случае образовалась пирамида, состоящая из трех слоев наложенных друг на друга компаний: наверху – Банк Медичи, где партнерами были Козимо де Медичи и Джованни Бенчи; посередине – лондонский филиал, где партнерами выступали Банк Медичи, Джероццо де Пильи и Анджело Тани; и внизу – филиал в Брюгге, который контролировался лондонским филиалом и управлялся Симоне Нори. То же справедливо и в отношении прибыли: Козимо де Медичи причиталось 3/4 прибыли Банка Медичи, а Джованни Бенчи – 1/4; Банк Медичи, в свою очередь, получал 7/10 прибыли лондонского филиала; и, наконец, лондонскому филиалу причиталось 7/8 прибыли филиала в Брюгге.
1 июня 1450 г., когда истек срок действия обоих соглашений, в Брюгге и Лондоне, их не стали продлевать и снова круто изменили ситуацию. Филиал в Брюгге получил независимость от лондонского филиала. Образовали два отдельных коммандитных товарищества. В то же время Анджело Тани и Симоне Нори поменялись местами: Тани перевели из Лондона в Брюгге, а Нори, который находился в Брюгге, послали в Лондон на место Тани. Капитал филиала в Брюгге установили в размере 3 тыс. фламандских фунтов гроот, из которых Банк Медичи предоставил 2160 фунтов, Джероццо де Пильи 540, а Анджело Тани – 300 фунтов (таблица 15). Капитал лондонского филиала был гораздо меньше: он составлял 1000 фунтов стерлингов, из которых 800 фунтов внесли старшие партнеры (Козимо и Джованни Бенчи совместно), а остальное – Джероццо де Пильи. Симоне Нори, хотя и был партнером, не внес ничего, «кроме своей персоны», и получал долю прибыли в вознаграждение за труды управляющего: как известно, такая практика являлась обычной для Банка Медичи.
Судя по сохранившимся образцам, деловые письма, посланные из лондонского коммандитного товарищества, подписывались следующим образом: «Симоне Нори и компания в Лондоне». По тому же образцу коммандитное товарищество в Брюгге называлось «Аньоло Тани и компания в Брюгге». Следовательно, в названиях филиалов в Брюгге и Лондоне фамилия Медичи уже не использовалась. Судя по этому признаку, Медичи не были уверены в будущем филиалов; возможно, они подумывали о том, чтобы совсем уйти из Нидерландов и Англии. Очевидно, так же считали и предпринимательские круги. Поступок Медичи не способствовал сохранению их репутации и вызвал неблагоприятные замечания завистливых конкурентов. По словам Нори, некоторые злонамеренные итальянцы «каркают, как вороны».
