Глава 28
Добрый десяток людей взобрался на огромную тушу. Бородачи орудовали топорами, сдирая лоскуты шкуры, срезая пласты мяса, разрубая кости. Работали весело, перекликаясь, подшучивая друг над другом. То и дело кто-то поскальзывался и скатывался на землю, пропитанную кровью. Воздух был невыносимо тяжел, запах смерти кружил голову, туманил сознание, и Стас отошел как можно дальше, наблюдая, как разделывают дракона. Тролли же, напротив, подошли ближе и словно зачарованные смотрели, как лезвия топоров вспахивают мясо. Они уже напились из луж густой крови, утолив голод. За великанами присматривал Хурхас. Легорн и Однозуб ушли в лес искать остальных троллей. То и дело издалека доносился рев Однозуба — он созывал потерявшихся сородичей.
Стрелки держались поодаль. Канониры увели лошадей, подняли опрокинутую пушку. Совместными усилиями стрелки и пушечная обслуга вкатили орудия на небольшую возвышенность и словно бы случайно нацелили их в сторону бородачей. Джош хоть и убрал револьверы, но держался настороженно. Глядя на него, и остальные стрелки не расслаблялись, не расходились. Все помнили кольцо сомкнутых щитов.
Из соседних перелесков люди Вселеса, те, что не были заняты разделкой туши, тащили хворост, сваливали в несколько куч. Сам вождь Вольной Стаи, скрестив руки на груди, стоял в трех шагах от Стаса. Вселес молчал, лицо его было напряжено, взгляд сосредоточен — казалось, будто он каким-то образом, не говоря ни слова, отдает приказания своим бойцам, управляет ими, словно марионетками.
“Возможно, так оно и есть, — подумал Стас. — Возможно, в каждом мире — своя Сила, своя магия”.
Ярко запылали костры. Отворачивая лица, пряча от жара бороды, люди Вселеса боком подступали к пламени, кидали дрова и поспешно отступали. Полыхало до небес. Кружились в вечернем воздухе снопы искр.
— Они собираются зажарить эту тварь целиком, — пробормотал Джош, глядя на суетящихся людей. — Они хотят ее сожрать. Сперва она сожрала их товарищей, а теперь они собираются сожрать ее… — Стрелок покачал головой. — Если они выпотрошат ей брюхо, то найдут там человеческие останки. Руки, ноги, головы… И они хотят есть мясо этой твари? — Джош поморщился, сплюнул. Заключил: — Нельзя есть мясо хищников.
К Стасу подошел Хурхас.
— Как будет на их языке: “пошли с нами”? Стас перевел. Маг попытался повторить незнакомые, непривычные слова.
— Да, примерно так. Только надо говорить отрывисто, взрыкивая.
Хурхас попробовал еще раз.
— Гораздо лучше, — сказал Стас. — Ты хочешь позвать их?
— Да… — Маг кивнул. — Узнай, что им нужно? Золото? Пообещай им все, что они захотят.
— Хорошо, я переговорю. А ты уверен, что они станут тебя слушаться? Справишься ли ты с ними? Маг скривил губы:
— В моем мире я справлюсь со всем. Нам бы только заманить их туда. А уж там им не останется ничего другого, кроме как во всем меня слушаться.
Стас посмотрел Хурхасу в глаза. Спросил негромко, подозрительно:
— Ты же заплатишь стрелкам? Ты обещал.
Хурхас ответил не сразу. Он помолчал, наблюдая за отрядом, скользя взглядом по лицам, словно бы пересчитывая. Сказал в сторону:
— Конечно заплачу. Все золото, что есть у Назлуха, я отдам им.
— А есть ли у него это золото? Хурхас нахмурился
— Ты мне не веришь? Почему? Стас пожал плечами.
“… Кто для него обычные люди? Ничтожные букашки, не более…”
— Ты изменился, — констатировал Хурхас, покачивая головой. — Стал другим. Ты чувствуешь что-то, но не можешь понять, что именно. И это тебя тревожит. Знание дэлфа… Изменился ты, но не мир, пойми. Все вокруг тебя осталось прежним.
— Прежним? — Стас усмехнулся. — Все перевернулось, стало с ног на голову, а ты говоришь, что мир остался прежним.
— Но не это тебя беспокоит…
— И это тоже.
— Знание рвется наружу, и ты не находишь себе места. Это зуд. Десны зудят, когда режутся зубы. В тебе сейчас прорезается Знание.
Стас помолчал. Спросил, признавая возможную правоту мага:
— Но какое знание? О чем? Маг пожав плечами.
— Не знаю Это что-то такое о чем ты постоянно думаешь
— Я хочу домой В свой мир Хурхас кивнул
— Ответы на все вопросы уже, возможно, вызревают в тебе
Из леса вернулся Легорн, возглавляя целую процессию троллей Три подснежника скользили рядом Стас издалека пересчитал великанов — троих не хватало, видимо, убежали слишком далеко, заплутали и не вышли на призывный рев Однозуба И подснежники не все
Жестами приказав троллям оставаться на месте, Легорн подошел к Стасу и Хурхасу Смотря на мага сказал
— Троих так и не нашли Решили вернуться, в лесу уже совсем темно Стас поревет
— Да, темнеет, — согласился Хурхас — Ты вернулся во время Не хватало только потерять и тебя
— Лес редкий, деревья голые, глубоко мы не заходили, а костры видно издалека. Мы бы не заблудились.
— Это чужой мир.
Оставив стрелков, к товарищам подошел Джош.
— Все в порядке? — спросил он у Стаса.
—Да.
— Сколько нам еще ждать?
— Не знаю Похоже, они собираются жарить мясо.
— Я не про это. Сколько времени до открытия Портала. — Стас достал хронометр, щелкнут крышкой, взглянут на циферблат.
— Еще семь часов с небольшим.
— Когда поднимется буря, мы сможем незаметно улизнуть.
Стас покачал головой, сказал, кивнув в сторону Вселеса.
— Хурхас хочет взять этих людей с собой.
— Их? Этих дикарей с топорами?
— Именно. И, я думаю он прав. Если они согласятся нам это только на руку.
— Моим стрелкам это не понравится.
— Напомни им о золоте.
— Золотом придется делиться. “А есть ли у него это золото?”
— Если Враг победит, то денег не будет вообще.
— Да тут ты прав.
Стремительно смеркалось Далекие горы исчезли слившись с темным небом Кое-где просвечивали сквозь прорехи в тучах звезды — тусклые, размытые, едва заметные Черные перелески походили на разрушенные крепостные стены. Грязный серый снег только оттенял опускающиеся ночь, делая небо еще более черным, всплески — более мрачными, а мрак — непроглядным. Костры уже прогорели. Груды горячих углей ало светились в сумраке по хожие на удивительных огненных существ. Они оживали, вдохнув порыв ветра, наливались жаром, рассеивали семена искр А в безветрии затихали засыпали…
Стас представил, как они выглядят со стороны и в который уже раз подивился странной компании, собравшейся на этой поляне: гитарист-бродяга с радиоприемником в рюкзаке, с электронными часами на запястье; воин-мечник, хозяин разоренного средневекового замка с привидениями и подземельями; стрелок с револьверами на бедрах, этакий ковбой с Дикого Запада, живая легенда, Клинт Иствуд и Джон Уэин в одном лице; маг в бесформенном одеянии, не Гэндальф какой-нибудь белобородый, а живой человек — “человек ли?” — немытый, иззябший, здорово похудевший, уставший, но обладающий властью над загадочной вездесущей Силой Уанроана. А за их спинами — отряд великанов-троллей и прирученных ими подснежников, великолепная тридцатка и бородатые люди, из-за своих щитов похожие на черепах.
И поверженный теплокровный тираннозавр, до ужаса настоящий словно бы бежавший из юрского парка
И миры, оставшиеся позади со всеми их загадками
И таинственные Порталы дыры меж мирами, переходы, словно бы кем-то специально сотворенные
И Рой, с которым еще предстоит встретиться.
“Это очень похоже на затянувшийся сон” — подумал Стас.
Но это не мопс быть сном.
Это была реальность.
Раздумья Стаса прервал Вселес Вождь Вольной Стаи повернул голову и громко сказал:
— Пора начинать праздник.
— Мы готовы, — отозвался Стас — Что надо делать?
— Проявлять уважение. А пока идите к огню.
— Хорошо Джош, веди всех к кострам. И пусть уберут оружие, опасности нет Хурхас, он зовет нас к огню. Легорн, идем с нами.
— А тролли? — спросил Хурхас.
— Приглашение касается только людей.
Разделка туши, похоже, закончилась, хотя на костях оставалось еще много мяса Перемазанные кровью и жиром люди сбрасывали топоры на землю и соскальзывали вниз Отойдя в сторону, они ладонями зачерпывали мокрый снег и долго терли лица, руки, одежду, пытаясь хоть немного очиститься Несколько припозднившихся человек тащили из ближайшего темного переческа пару бревен, еще двое носили пласты мяса, складывали возле костров на подстеленные лоскуты драконьей шкуры Вселес, неподвижный и напряженный, скрестив руки на груди, дер жался в отдалении Он словно бы затаился в сумраке, и фигура его терялась среди прочих теней Стас подумал что Вселес сейчас похож на режиссера, пристально наблюдающего за спектаклем, идущим на освещенной сцене
Тем временем Вольная Стая устраивалась вокруг кострищ Воины снимали со спин щиты, укладывали их словно черепицу, и садились — уже не на голую мокрую землю, а на крепкий относительно чистый настил. Кто-то тут же опрокидывался на спину, вытянув ноги к горячим углям, потягивался, зевал. Люди негромко переговаривались, с нетерпением посматривали туда где неподвижной тенью замер Вселес. Алые отблески румянили лица и лезвия топоров, блестели глаза и зубы. Бородачи окружили три костра. Возле четвертого никого не было, видимо это было место для гостей. И Джош повел свой отряд туда. Стрелки проследовали мимо рассевшихся, разлегшихся бородачей, прошли сквозь шепотки и косые оценивающие взгляды. Револьверы у всех лежали в кобурах, но это мало что меняло — оружие бы то на взводе, ладони напряженных рук возле поясов, а сами кобуры расстегнуты. Храня молчание, опустив головы, но исподлобья наблюдая за всем вокруг, стрелки долго располагались возле огня. У них не было щитов, но кое-где на земле валялись обломанные сучья, валежины, хворост — то, что должно было сгореть в костре, но в огонь не попало, — и стрелки потихоньку собирали этот древесный мусор, подтаскивали его, делали подобия грубых скамеек, шаткие и ненадежные. Рассаживались.
Стас, Хурхас и Легорн направились к троллям. Великанам надо было втолковать, чтобы они ждали в стороне и без особой команды не вмешивались в происходящее Тролли, только что вышедшие из леса, были голодны, и Стас пообещал им, что если они будут себя хорошо вести, то он, когда все закончится, до отвала накормит их мясом. Великаны недовольно поворчали, втягивая ноздрями пахнущий свежей кровью воздух, но Однозуб рявкнул на них, и они замолчали. Еще раз проинструктировав тролаей, наказав далеко не отпускать оставшихся подснежников, да и самим никуда не отлучаться, Стас и его спутники вернулись к костру.
Теперь все были на местах.
Все было готово.
И Вселес, уже почти совсем слившийся с темнотой, расцепил руки, поднял их над головой, развернул плечи, потянулся к небу и замер, вдруг сделавшись словно бы выше.
— Дракон мертв! — Голос отразился от облаков и вернулся на землю — Великий зверь, отец всего живого, несущий смерть своим сыновьям, — мертв! — Вселес опустил правую руку, прижал ладонь к груди — Безжалостный к врагам и не имеющий друзей, тот, чья поступь сотрясает землю и волнует воду, вечно голодный одинокий охотник-мертв! — Вселес опустил вторую руку, дождался, пока смолкнет эхо, и продолжит — Мы просим прощения у тебя!
— Что он говорит? — шепотом спросил Хурхас.
— Потом… — отмахнулся Стас, зачарованно слушая, как в ночной тишине дробится эхо, как в лабиринте перелесков рождаются отзвуки, как они разбегаются, сталкиваются, устремляются в небо и затихают там, словно вязнут в густом тумане туч.
Вселес, поправив топор за поясом, опустился на колени.
— Мы сделали это, потому что знаем, что сила твоя несокрушима! Мы возжелали твоей силы! Мы просим тебя быть нам другом, а не врагом! Мы хотим, чтобы ты жил вечно в нашей Стас, чтобы ты вел нас и охранял! Мы просим тебя присоединиться к нам!
— Что он говорит? — к Стасу наклонился Джош.
— Слушай… — отозвался Стас.
— Посмотри на моих воинов! В их сердцах скорбь, а в глазах надежда! Они зовут тебя, они умоляют тебя! Будь с нами, великий зверь, отец всего живого! Тот, чья поступь сотрясает землю и волнует воду! Вечно голодный одинокий охотник! Скажи нам, что ты здесь, с нами, среди нас!…
Вселес, стоя в грязи на коленях, поднял голову и распростер руки.
Эхо растворилось в темном небе. Установилась напряженная, пугающая, неуютная тишина, будто бы весь мир вдруг исчез, оставив вместо себя бледную немую тень, размытую недвижимую картинку, безмолвный стоп-кадр.
А через какое-то время — миг, бесконечность? — где-то высоко, далеко родился странный звук.
Стас вздрогнул.
Вздрогнул Хурхас, и стрелки вздрогнули, и Легорн.
Тролли, расположившиеся тесной кучкой в сотне метров от костров, заворчали, завозились встревоженно, прижимаясь друг к другу еще плотней и неуверенно озираясь по сторонам, а Однозуб вдруг вспомнил страшную черную рубаху с горящим черепом и невольно оскалил клыки.
Звук непонятного происхождения усиливался, ширился. Густой рокот, низкий рев. Этот звук был знаком Стасу, но он не сразу понял, где же он уже его слышал, а когда вспомнил, то резво вскочил на ноги, поднял голову и приготовился кричать, размахивать руками. Заколотилось сердце, кровь прилила к лицу. Стас был уверен на все сто, что сейчас, разрезая винтами туман туч. неся на фюзеляже и крыльях электрические искорки, в небе пролетит невесть откуда взявшийся — дракон — самолет…
— Мы слышим тебя! — крикнул Вселес, выпрямляясь в полный рост, и Стас снова вздрогнул. Гул вдруг рассыпался и пропал. Растерявшийся Стас смотрел в небо.
— Что это было? — потянул его за одежду Легорн.
Стас ответил не сразу. Какое-то время он стоял, ожидая, что звук повторится, но все было тихо. И Стас опустился на свое место.
— Я не знаю… — сказал он негромко по-русски. — Не знаю… — повторил он для Легорна.
— Вы слышали его! — прокричал Вселес и выступил из тени. — Так чего же мы ждем?
И воины Стаи загудели, зашевелились. Откуда-то появились пузатые фляжки, пошли по кругу. Несколько щитов, освобожденных от кожаных ремней, легли на горячие угли. Не дожидаясь, пока гигантские противни накалятся, бородачи резали мясо маленькими кусками, насаживали их на длинные острые сучки и совали в самый жар. Мясо не прожаривалось, только кровь подсыхала румяной ко-речкой, но люди, обжигаясь, рвали его зубами, жевали, глотали, давясь. Они словно соревновались, кто больше съест, кто сумеет запихать в себя больше. Они весело переглядывались, перемигивались, мотали головами, размахивали руками, рыгали, сплевывали нежующиеся жилы. Они что-то говорили, обращаясь к товарищам, но рты их были набиты, и получалось лишь нечленораздельное мычание. И все же они как-то ухитрялись понимать друг Друга.
Праздник начался.
Вселес обходил костры, присаживался, пожимал руки, смеялся вместе со всеми, брал куски мяса, когда ему протягивали, совал в рот. Запивал из своей собственной фляжки. Посматривал на гостей.
— Пожалуй, я тоже попробую, — сказал кто-то из своих. Стас повернул голову. Невысокий усатый стрелок — кажется, его звали Тленом, — достал нож и поднялся. — Отрезать еще кому?
— Мне, — откликнулись сразу несколько голосов. — Мне тоже…
— И вы будете это есть? — спросил Джош. — Эта тварь перед смертью отведала человечины, а теперь вы будете это есть?
— Перестань, Джош! — поморщился Глен. — Не порти аппетит. Когда еще доведется отведать свежего мяса, хорошенько прожаренного на углях? Может, уже никогда. Сегодня же последний вечер. Я прав?
“А ведь действительно, — подумал Стас, — осталось всего несколько часов… Последний вечер. Перед боем. А никто еще ничего об этом не сказал”.
— Как хотите, — сказал Джош.
— Да брось ты! — Глен усмехнулся. — Вспомни, какой только гадостью нам не доводилось питаться.
— Дело ваше, — отмахнулся Джош.
Вскоре почти все стрелки держали над углями нанизанные на острые прутья мясные полоски — капли жира и сока тяжело шлепались на угли, шипели, чадили. Стрелки с этими длинными прутьями напоминали удильщиков, забросивших свои снасти в огненный омут. Кто-то из молодых уже сбегал за сухарями и питьевой водой, заодно прихватил чеснок, лук и соль.
— Как там лошади? — спросил Джош.
— На привязи. Спокойные.
Люди Вселеса затянули песню. Петь они не умели, просто рвали глотки, ревели, пытаясь перекричать друг друга. Легорн приподнялся, посмотрел в сторону, где должен был находиться отряд троллей. Ничего не разглядев во тьме, окружавшей костры, сказал Стасу:
— Я отойду, проверю, — и скользнул в темноту, мимо стрелков, мимо людей Вольной Стаи. Стас отметил, как все замечающий Вселес недовольно покосился воину вслед. Но не прошло и минуты, как Легорн вернулся, выдохнул:
— Все в порядке, — и уселся на место. Мясо он не ел, только жевал понемногу сухари, прикусывая зубчиком чеснока.
Стрелки разговорились. Стас особо к их разговору не прислушивался, думал о своем, но краем уха кое-что улавливал — стрелки говорили о деньгах, травили старые байки о былых временах, хвастались оружием, подшучивали над молодыми и над канонирами. И ни слова о том, что совсем скоро — бой. Ни единого вопроса — сколько же врагов? Какой план? Есть ли карта местности? Как лучше расположиться?
Для стрелков все просто — стрелять, пока есть патроны и пока есть в кого стрелять.
Тихо подошел Вселес, встал за спинами. Стрелки по-притихли, косясь на неподвижную фигуру. Кто-то что-то пошутил про подпаленную бороду, шутку поддержали недружными смешками. Вселес, видимо, понял, что смеются над ним, но не показал вида. Стоял неподвижно, и только глаза двигались, перебегая с лица налицо. Его присутствие тяготило, стрелки нахмурились.
— Спроси, что ему надо? — сказал Джош, обращаясь к Стасу.
Вселес словно понял вопрос, сказал, не дожидаясь, пока Стас переведет:
— Вы все должны есть.
— Говорит, все должны есть.
— Так мы и едим! — Джош развел руками, показывая на сухари, на порезанные дольками луковицы, на головки чеснока.
И вновь Вселес понял его без перевода:
— Мясо дракона должен съесть каждый.
— Спроси его сейчас, — сказал Хурхас, и Стас сразу понял, что маг имеет в виду.
— Присаживайся, вождь, — сказал Стас и подвинулся, освобождая место на краешке бревна. — Есть разговор.
Вселес глянул на мага — на старшего, — кивнул ему и остался стоять.
— О чем ты хочешь поговорить?
— Может, все-таки присядешь?
— Что ты хочешь мне сказать? Стас переглянулся с Хурхасом.
— Твое племя…
— Стая! — перебил Вселес. — Не племя, а Стая! Вольная Стая. Мы все из разных племен.
— Пусть так, — пробормотал Стас по-русски. Вселес нахмурился, не понимая, переспросил!
—Что?
— Я спрашиваю: люди твоей Стаи — воины?
— Нет, — твердо ответил Вселес и Стас поперхтлулся. Он-то думал, что этот вопрос относится к разряду риторических, ведь и так видно, что люди эти — не крестьяне не торговцы, не ремесленники.
— А кто же?
— Мы — плотники.
— Что? — Стас подумал, что неправильно что-то понял. Все же язык незнакомый.
— Плотники. Мы строим дома, храмы, башки. Все, что можно построить из дерева.
— Но… как же это? плотники?… А щиты? А одежды — полторы сотни плотников?
— Сейчас просто нет работы. Не сезон. Но когда наступит время, мы разойдемся и будем строить дома.
— А сейчас?
— А сейчас не сезон.
— Но что вы делаете сейчас?
— А сейчас мы принимаем дракона в свою Стаю… — Вселес усмехнулся, оперся о плечо Стаса, перешагнул через бревно и присел с краю. Он поправил топор, торчаший из-за пояса, обвел глазами притихших стрелков, задержи, взгляд на Легорне, его мече. Вновь кивнул Хурхасу. Сказал весомо, со значением: — Мы едим его тело, чтобы получить его душу. Сердце его придает храбрость. Мясо — силу. Печень — выносливость. Каждый должен отведать мяса дракона… Так о чем ты хотел поговорить?
— Я… — Стас немного растерялся — Мы… Нам нужны воины. Хорошие бойцы. Мы готовы заплатить.
— Бойцы? И с кем же вы собираетесь биться?
Стас уже справился с замешательством, и голос его окреп:
— А это важно?
— Возможно, да… — Вселес обернулся, посмотрел на своих людей. — А возможно, и нет.
— Так вы присоединитесь к нам?
— Нет.
— Почему?
— Мы не наемники. Мы плотники. Да, иногда мы сражаемся. — Вселес досадливо мотнул головой и поправился: — Мы часто сражаемся! Но мы всегда знаем, за что бьемся. А вы и сами… — Вселес замолчат, вытянул шею, напрягся, насторожился, словно прислушиваясь к чему-то, и вновь Стас подумал, что в каждом мире, возможно, своя магия, своя Сила. — Вы и сами не знаете.
— Мы заплатим, — сказал Стас.
— У вас нет ничего, что могло бы нам пригодиться.
— Мы можем заплатить золотом.
— Золотом? — Лицо Вселеса ничего не выражаю, но в голосе слышалось удивление. — Золотом? Зачем нам золото? Оно ни на что не годно!…
Снова люди Вольной Стаи затянули дикую песню. Похоже, они захмелели — не то от обильной пищи, не то благодаря содержимому непустеющих фляжек. Вселес жестом показал, чтобы ему дали мяса. Кто-то из стрелков передал прут с несколькими нанизанными кусками. Вселес протянул его Стасу и сказал:
— Все должны есть.
Мясо как мясо. Чуть подгоревшее снаружи, сырое внутри.
— Ладно. Все, так все.
Мясо было жесткое, безвкусное, несоленое. На зубах скрипнул крепкий уголек, хрустнул, крошась, и Стас испугался, что это сломался зуб, выплюнул недожеванный кусок. Мелькнула мысль — стоматолога здесь не найти. Вселес поморщился, качнул головой.
— Там что-то было, — сказал Стас. — Камень или уголь. Вселес перевел взгляд на Джоша и повторил:
— Все должны есть.
— Он говорит, что ты тоже должен попробовать, — сказал Стас и пододвинул к себе рюкзак. Расстегнул его, достал завернутую в пластиковый пакет пачку соли — осталось уже меньше половины
— Скажи ему, что я уже ел, — ответил Джош, почесав переносицу.
— Он уже наелся, — сказал Стас, сунув руку в пакет и захватив щепоть соли.
— Дракон видит все, — сказал Вселес — Ешь.
— Черт возьми! — Джош повысил голос — Он что тут раскомандовался? Не хочу я есть это паршивое мясо! Не буду! И никто меня не заставит!
Вселес ничего не сказал, только поправил топор и поднял правую руку Тотчас за его спиной смолкла нестройная песня, приглушенно залязгал металл, и на фоне мерцающих углями кострищ зашевелились тени Тьма словно бы сомкнулась вокруг стрелков, сразу сделалось тесно и душно. Сто пятьдесят человек с топорами будто бы разом сместились на несколько метров и оказались совсем рядом буквально в двух шагах, в опасной — очень опасной! — близости сто пятьдесят человек, затаившись в сгустившейся тьме превратившись в смутные бестелесные силуэты, ждали, не поднимет ли Вождь и вторую руку. Они много выпили, еще больше съели, но это никак не повлияло ни на их проворство, ни на силу.
“Сердце его придает храбрость Мясо — силу Печень-выносливость”
— Джош — тихо позвал Стас, и стрелок посмотрел на него — Не надо. Только не сейчас Откуси маленький кусочек. Прожуй и проглоти. Больше ничего не требуется.
— Проклятие! — буркнул Джош, медленно поднимаясь — Что за дерьмо здесь творится?
— Это нормальное мясо, — сказал Тиас, пытаясь улыбнуться — Попробуй Жестковатое, но не хуже той полудохлой коровы, что мы пристрелили, когда Пит и Ралф уже присматривались друг к другу, решая, кто из них пожирнее Ты помнишь?
Джош не отвечал. Его руки медленно двигались — вверх, вниз — он разглаживал брюки на бедрах.
Вверх, вниз.
Джош вытирал ладони.
Стрелки смотрели на его руки и ждали, гадали, выхватит ли он револьверы.
Они сидела на местах и вроде бы не шевелились, окаменели, затаили дыхание, но их руки тоже медленно двигались — вверх, вниз.
Руки стрелков жили своей жизнью.
— Джош — позвал Стас еще тише.
Джош молчал.
Хурхас хмурился и медленно водил руками, по привычке пытаясь найти нити Силы.
Легорн повернул голову и смотрел в сторону, где должны были находиться тролли. Он крепко стиснул рукоять меча и чуть выдвинул клинок из ножен. Потом задвинул назад.
Вверх-вниз.
И тут Стас нашел нужное слово.
— Рудгер, — сказал он чуть слышно, и руки Джоша остановились.
— Рудгер, — повторил Стас имя, и Джош обмяк.
— Ладно, — сказал стрелок и сел, — черт с вами. Давайте сюда это треклятое мясо.
Вселес опустил руку, и тотчас тьма отхлынула. Снова засветились угли костров, отгоняя тени подальше. Пьяные бородачи словно спохватились, рявкнули свою неоконченную песню. Пошло по кругу мясо, фляжки. Кто-то расхохотался заразительно. Кто-то захлопал в ладоши. В сторону стрелков никто не смотрел.
Будто бы и не было ничего.
Только Вселес сдержанно улыбался.
Напряжение ослабло.
Стас щедро посолил мясо, нанизанное на прут, прихватил дольку чеснока, прикусил. И тут Вселес толкнул его под локоть.
— Зачем ты это сделал?
— Что? — Стас повернутся к соседу.
— Но это же можно я попробую? — Вселес потянулся к пакету с солью.
— Что?
Бородач взял одну крупинку соли, осторожно попробовал кончиком языка. Лицо его отразило безмерное удивление.
— Это же соль! — сказал Вселес и вернул крохотный кристаллик в пакет. “Соль” на его языке звучала как “сухие слезы земли”.
— Да. — Стас зубами снял с обугленного прута один кусок мяса и стал старательно его разжевывать. Вселес с еще большим изумлением воззрился на него.
— Что? — спросил Стас, кое-как проглотив резиновое мясо.
— Зачем ты это делаешь? Зачем ешь соль? Зачем сыплешь ее на мясо?
Стас пожал плечами:
— Так вкусней.
— Вкусней? Ты так богат?
— С чего ты взял?… Э-э! Погоди, погоди… — Стас глянул на пачку соли, хмыкнул и убрал ее в рюкзак. Вселес смотрел, как он тщательно затягивает горловину и застегивает клапан рюкзака. — Значит, соль… — пробормотал Стас по-русски. — Золото, значит, ни на что не годно, а вот соль… И в этом-то вся соль! — Он усмехнулся и сказал Вселесу: — У нас много соли. Так много, что мы добавляем ее в пищу. Мы можем поделиться с тобой, если ты присоединишься к нам.
Вселес не ответил, глянул быстро на Хурхаса. Маг смотрел куда-то в сторону, в темноту.
— Джош, — позвал Стас.
— Что? — откликнулся насупившийся стрелок.
— У нас много соли?
— Достаточно.
— Сколько именно?
— Не знаю. Пара горстей осталась.
— Хурхас!
Маг повернул голову.
— Они не хотят идти с нами, золото им не нужно, но вот соль представляет ценность. Пока я не знаю, какую именно.
— Соль? — Маг вздернул бровь.
— Да.
— Зачем она им?
— Откуда я знаю?
— У нас она есть?
— Немного.
— Пообещай им горы соли.
Вселес прислушивался к их разговору, взгляд его перескакивал с лица на лицо. Было заметно, что теперь его отношение к Стасу и прочим изменилось. Вождь Вольной Стаи о чем-то думал, и Стасу хотелось верить, что ничего плохого Вселес не замышляет.
— Джош!
— Что?
— Будьте наготове. Теперь нас могут попытаться ограбить.
Стрелок чуть не подавился.
— Кто? Они?
— Да.
— Проклятие! Что им еще надо?
— Соль. Она у них дороже золота. Много дороже.
— И ты уже показал свой кошелек, — с легким укором сказал Джош.
— Я же не знал. Если что… будьте наготове…
— Мы всегда наготове. А ты не заметил? Вселес тронул Стаса за руку:
— Но мы не наемники. — В голосе его уже не слышалось былой уверенности.
— Пообещай ему столько соли, сколько он захочет, — сказал Хурхас.
— Скажи, что у нас больше нет соли, кроме той, что он видел, — высказался Джош. — Не провоцируй его.
— Наемники продают себя, — сказал Вселес, — это плохо. Они низкие люди. Мы не такие. Стас кивнул и заметил:
— Но мы же не покупаем вас. Мы зовем вас с собой. И если мы победим, то часть добычи достанется вам. Вселес опять задумался. Сказал рассудительно:
— Ты говоришь хорошо, но неправильно. Не важно, как вы нам заплатите. Важно то, что мы будем драться на вашей стороне против ваших врагов. А если ваши враги — это наши друзья?
— Они не могут быть вашими друзьями!
— Откуда тебе знать? Нет! — Вселес поднялся. — Мы не наемники! — Голос его был тверд. — Ешьте мясо, пейте нашу брагу, пойте песни, грейтесь у огня, а потом уходите. Без нас.
Стас понял, что дальнейшие уговоры не имеют смысла. Вождь Вольной Стаи принял решение и не собирался его менять.
Вот только что это было за решение? Стас запомнил, с каким изумлением смотрел Вселес на пакет с солью. С изумлением и жадностью.
Неужели он так легко отказался от богатства?
Или же он что-то замыслил?
— Он отказался, — сказал Стас Хурхасу.
— Почему?
— Я не очень понял. — Стас помолчал, решая, стоит ли высказывать свои подозрения. И неохотно сказал: — Возможно, он попытается забрать соль силой.
— Он хочет напасть?
— Не знаю.
— У него уже был неплохой шанс. Но он не стал атаковать нас.
— Тогда он еще не знал про соль.
Вселес ушел к своим людям, присел возле одного из костров и сразу затерялся среди одинаковых силуэтов. Бородачи перестали петь, но разговоры не смолкли. Стас тщетно вслушивался в гомон голосов, пытаясь хоть что-то разобрать. Но понимал лишь отдельные слова да бессмысленные обрывки фраз. И все же непохоже было, что там, у других костров, замышляется заговор.
Впрочем Стас видел, как Вселес, не говоря ни слова, отлично управляет всей Стасй. Вполне возможно, ему не надо инструктировать своих людей. Достаточно только поднять руку и бросить косой взгляд.
— Джош!
— Что? — Стрелок, воспользовавшись тем, что Вселес ушел, выплюнул непрожеванный кусок.
— Будьте готовы ко всему.
— Я уже говорил — мы всегда готовы.
— Как пионеры, — пробормотал по-русски Стас.
— Что? — переспросил Джош.
— Ничего.
Три незнакомых бородача бесшумно возникли у Стаса за спиной. Он не заметил, не услышал их, но увидел, как напряглись стрелки, и обернулся. Взгляд его уткнулся в лезвие топора.
— Вождь сказал, что вам нечего выпить, — произнес один из бородачей. От него сильно несло сивухой. — Мы принесли.
— Что им надо? — спросил Джош.
— Принесли выпить, — ответил Стас.
Бородачи, не ожидая приглашения, расселись среди стрелков, откупорили фляжки, пьяно улыбнулись хмурым соседям.
— Берите! Пейте!
Джош взял протянутую фляжку, осторожно понюхал.
— Может, они хотят нас отравить?
Словно догадавшись, о чем говорит стрелок, бородач усмехнулся, выхватил у него из рук фляжку и приложился к узкому горлышку. Сделав два глотка, он крякнул и вытер губы бородой.
— Не похоже, — сказал Стас.
— Все должны пить! — произнес появившийся Вселес. Рядом с вождем стояли два его соплеменника.
— А что это? — спросил Стас.
— Это брага, настоянная на можжевеловых ягодах и мухоморах. Настоящее пойло плотников. Пейте!
— Нам нельзя. Совсем скоро будет бой.
— Тогда тем более вы не можете не выпить. Ублажите дракона, и он будет на вашей стороне.
— Думаю, придется пить, — сказал Стас, обращаясь к Джошу. — Пусть каждый сделает по маленькому глотку.
Джош покосился на Вселеса и на этот раз спорить не стал, только спросил:
— Ты уверен?
— Я ни в чем не уверен, но так надо. Будем тянуть время и делать все, что они говорят.
— Проклятие!… — Джош осмотрелся. Снова его руки задвигались, и опять стрелки затаили дыхание. — Мы же можем прямо сейчас перестрелять их всех!
— Они слишком близко. Ты и без меня знаешь, что получится. Они набросятся на нас и перерубят добрую половину отряда. А может быть, и всех.
Вселес, улыбаясь, протягивал фляжку Стасу.
— Они не успеют, — сказал Джош. — Они пьяны, их реакции заторможены.
— Нет, мы не можем рисковать, — твердо сказал Стас и взял фляжку из рук Вселеса, улыбнувшись ему в ответ. — Если погибнет несколько стрелков, это, быть может, и не страшно. А если умрет Хурхас? Тогда нам не справиться с Назлухом.
— Маг… — Джош сжал кулаки. — Чертовы маги! У меня сейчас такое ощущение, что все это спланировано ими заранее. Все подстроено. Все рассчитано. Они манипулируют нами, а мы думаем, будто делаем свою игру.
— Мы все в одной лодке, Джош. — Стас приложился к фляжке, хлебнул вонючей жидкости и закашлялся. Вселес, засмеявшись, постучал его по спине, сказал что-то, но Стас не разобрал слов. Смешавшиеся со стрелками бородачи тоже засмеялись, захлопали в ладоши. Ссутулившийся Хурхас поднял на шум голову и обвел всех хмурым взглядом. Справившись с кашлем, Стас продолжил:
— Мы все в одной лодке. Тебе нужен Рудгер. Я хочу вернуться домой. Стрелкам требуются деньги. Легорн мечтает отомстить. А Хурхас должен остановить Рой.
Стас запнулся — снова пришло странное ощущение какой-то недосказанности, полуправды. Словно яркая картинка паззла, в которой нескольких фрагментов не хватает. Они где-то под рукой. И вроде бы понятно, что на них должно быть нарисовано.
Но их нет, и нет завершенности.
Нет полноты картины.
И что-то мешает, что-то теснится в голове. Растет, распирает, зудит. Режется, словно зуб. Знание? Мешает. Стас стиснул зубы и подвел черту:
— Все мы должны остановить Рой!
— А если нет никакого Роя? — спросил Джош. — Если все это выдумка? Мы уничтожим врага Хурхаса, разобьем его армию, а Рой так и не появится.
Стас какое-то время смотрел на Джоша и молчал. Он пытался разобраться в собственных мыслях, ощущениях, неясных предчувствиях.
А если нет никакого Рудгера? Если он уже мертв? Ты собираешься спасти его, а ему твоя помощь не нужна…
Пришли еще два бородача, расселись, потеснив стрелков. Загорланили было песню, но их никто не поддержал, и они умолкли. Вселес протянул фляжку Джошу, и стрелок взял ее, безропотно отхлебнул немного, передал кому-то из своих товарищей.
— Рой придет, — сказал Стас. — Рудгер подтвердил это.
— Рудгер? — Джош покачал головой. — Нет, не подтвердил. Он ничего не знал о Рое, кроме того, что сказал ему Хурхас. Рудгер только вычислил, когда откроется нужный Портал.
Стас опустил глаза.
— Не знаю… Мне кажется, Хурхас не врет. Рой придет… А даже если и нет… Отступать уже поздно.
— Я не собираюсь отступать. Мне нужен Рудгер. И мне плевать на Рой и на магов.
Кто-то слева сунул в руку Стаса фляжку, и он машинально глотнул тошнотворной жгучей жидкости. За его спиной начались пляски. Люди Вольной Стаи разошлись не на шутку. Они прыгали вокруг костров, размахивали топорами, выкрикивали что-то, задирая лица к небу. Места было мало, и они толкались, теряли равновесие, валились Друг на друга — чудо, что еще никто не пострадал. Несколько человек стучали топорами по щитам, отбивая несложный ритм, подбадривая танцующих короткими возгласами. Один из плясунов, разувшись, прыгал прямо по углям, загребая босыми ногами снопы искр. Он скалил зубы и смотрел вверх.
— Ты обещал нам помочь, — сказал Стас. — Рой надо остановить.
— И я помогу вам, — сказал Джош.
Вселес, протиснувшись меж сидящих, подошел к Легорну, протянул ему фляжку и знаками показал, что тот должен выпить.
— А ведь они не воины, — негромко заметил Стас.
— А кто же?
— Плотники… Они плотники, оставшиеся без работы… Да и вы, наверное, тоже не настоящие солдаты, а самые обычные пастухи, вынужденные оружием защищать свой скот. Ковбои. Только уже сами об этом не помните.
— Что? — Джош не расслышал его слов. Стас покачал головой и не стал повторять. Опять ему в руку сунули фляжку, и опять он отхлебнул, поперхнулся, закашлялся…
Он захмелел как-то сразу, неожиданно. Мир вдруг закачался, лица расплылись бесформенными светлыми пятнами. Стас попытался сфокусировать взгляд, и ему это почти удалось. Он увидел глаза Джоша. Только одни глаза. Все остальное отступило на задний план, сделалось тусклым, невыразительным и неинтересным. Накатывал волнами шум — гул голосов, стук, лязг, топот, смех, крики Перед глазами мельтешили какие-то черные точки — Стас тщетно пытался отогнать их ладонью, но потом перестал обращать на них внимание, и они исчезли сами собой.
— Закусывать надо, — сказал он себе, и его рука самостоятельно нашла кусок мяса на вертеле. Он удивленно посмотрел на свои пальцы — они двигались сами собой
— Ничего себе пойло, — пробормотал Стас. — Пожалуй, мне хватит.
Его толкнули в спину — это один из пляшущих плотников споткнулся, вылетел из толпы и упал рядом, залег Стаса локтем.
— Поосторожней! — Стас попробовал повернуться, не потерял равновесие и, чтобы не свалиться на бородача схватился за кого-то из соседей. Его поддержали, но он этого не почувствовал.
— Джош! — громко позвал он.
— Что? — Опять выплыли из колышущейся мглы большие глаза стрелка. Не лицо — только глаза.
— Осторожней с выпивкой… — Язык заплетался. — Кажется, они хотят нас опоить.
— Я не пил. Только делал вид. И мои люди трезвые.
— Черт побери! — Стас тряхнул головой, пытаясь привести себя в чувство. — Ты знал!
— Я предполагал.
— А у меня все плавает. Перед глазами. Что за пойло? Нахлынула волна гула. В ушах звенело, снова закружились перед глазами черные хлопья. Стас взмахнул рукой.
— Это все мухоморы, — сказал он, не слыша себя. — Они хотят из меня сделать берсерка. — Он ухмыльнулся и покачнулся, едва не завалившись назад. Его опять поймали, поддержали, накрепко зажали с двух сторон. И Стас замер, чувствуя, как в голове что-то шевелится. Медленно выплыла из глубин сознания мысль. Закачалась на поверхности, словно поплавок на волнах.
Знание. Но не то, которое так ждал Стас.
— Джош, — сказал он, — она тебя любит и сейчас. Но Тиас ее муж. Долг сильней. Разум всегда сильней…
Он не знал, слышит ли его стрелок. Он не знал даже, произнес ли он эти слова вслух или же они так и остались невысказанными. Это было не важно.
Все было не важно.
— Будь я дома, немедленно завалился бы спать, — пробормотал Стас. Он уже ничего не видел. Глаза застили кружащиеся черные снежинки. Он протянул перед собой руки — или ему показалось, что он это сделал? — и попытался хоть что-нибудь нащупать.
Везде пустота.
Вдруг представилось, что сейчас-то все и кончится.
Все-таки сон!
Именно так обычно всегда и кончается.
Вот сейчас — надо только открыть глаза. И кошмарный нескончаемый сон наконец-то прервется.
Не надо будет никуда идти.
Больше не будет никаких магов.
И Рой навсегда останется чем-то неясным и далеким
И уже не увидеть, как пушки прореживают картечью человеческие ряды. Как хлещет кровь из страшных ран. Как падают в снег тела, еще секунду назад бывшие живыми людьми.
Все кончится, надо только открыть глаза.
Стас пытался сделать это и не мог.
Он силился подняться.
Его держали.
Он кричал, но никто не слышал его крика.
Про него забыли. Подперли плечами, стиснули с двух сторон и забыли. Все были заняты собой.
Пришли видения. Закружились пестрым хороводом, слились в мельтешение цветных пятен. Голова тотчас вспухла, сделалась неподъемно тяжелой, потянула вниз.
Кругом была тьма.
Еще вспыхивали какие-то нечеткие мысли, гениальные в своей простоте, но непознаваемые. Они, словно искры, жалили тьму, кружились светляками. И гасли. Таяли.
Пропадали.
Вскоре осталось лишь одно — мелодия.
Токката ре минор Бах Первые три ноты.
Потом растаяли и они Но Стас этого уже не заметил.
Он пребывал в беспамятстве долгие часы и не видел, как к стрелкам подходили бородачи, как они протягивали фляжки с пьянящим напитком, рыгали, ободряюще что-то выкрикивали, хохотали. Уже никто из Вольной Стаи не сидел на месте. Захмелевшие люди бродили от костра к костру, хлопали друг друга по плечам, обнимались, плясали, пели песни. Они до отвала наелись мяса, но не могли остановиться и все пихали в себя силу Дракона, и его отвагу, и выносливость. Возносились над головами топоры. Костры то гасли, то вновь разгорались. Ночь, окружив пирующих, со стороны наблюдала за происходящим. Почти до самых предгорий катились по тихой равнине людские крики Тролли, встревоженные шумом, ворчали, взрыкивали. Чтобы хоть немного успокоиться, сбивались теснее, копались толстыми неуклюжими пальцами в шерсти друг друга отыскивая клещей и прочих паразитов. Далеко в стороне лошади, оставшись наедине с ночью пугливо фыркали, били копытами, мотали гривами.
А веселье возле костров все продолжалось Вселес то и дело посматривал на стрелков — искоса, выжидающе Джош ловил его взгляды и хмурится в ответ Курки револьверов были взведены, кобуры расстегнуты
— Каждый должен пить! — приговаривал Вселес, и перевод уже не был нужен. Стрелки не спорили — пили, ели. Но оставались трезвыми.
Хурхас, спрятав лицо в ладонях, словно бы дремал. Рядом невозмутимый Легорн держался за меч. Он мало что понимал в происходящем, он полностью доверял магу. А раз Хурхас безмятежно спит, значит все в порядке.
Время шло.
Несколько раз Джош пытался растормошить Стаса — безрезультатно. Стрелок, обшарив его карманы, вытащил хронометр, но только Стас знал точно, когда откроется Портал.
А когда поднялся вдруг ветер и на границе миров возникла серая светящаяся мгла, вспухла, потекла во все стороны, Хурхас поднят голову, чувствуя близкую Силу, и закричал
— Быстрей!
В считанные секунды ветер превратился в ревущий ураган Костры забросало снегом:
— Быстрей!' — прокричал Джош.
Стрелки бросились к пушкам Канониры поспешно освобождали лошадей от пут Легорн торопился к троллям, ветер толкал его в спину, а Однозуб со своим племенем пробивался сквозь бурю ему навстречу. Люди Вольной Стаи, разом протрезвев, забыв про еду и выпивку, разбирали щиты, сбивались в кучу. Хурхас тормошит растерявшегося Вселеса и кричал ему.
— Пошли с нами! — кричал он на языке бородачей кричал так, как научит его Стас
— Стас! — Джош бросится назад — Помогите мне! — Его услышали и поняли. Два мира слились.
— Пошли с нами! — Хурхас не отставал от Вселеса — Здесь нельзя оставаться! Пошли Быстрей! Я дам тебе соль! Все, что захочешь! Пошли!
Нити Силы просочились через Портал. Хурхас почувствовал их колебания и выпрямился Воздух вокруг него светился, и ветер стихал рядом с ним.
— Идем! — кричал маг — Спасай свою Стаю!
Стрелки уже двигались к светящемуся во мгле пятну — к прорехе меж мирами. Лошади пытались отвернуться от безжалостного ветра, спрятать глаза от колючего слепящего снега, но возницы правили твердо. Только вперед! Наперекор буре! Старик-канонир, тот самый, что убил дракона, отстал, в спешке потеряв свою клетку-жаровню. Он долго рылся в снегу, в грязи, наконец-то нашел ее, приподнял, прижал к животу и — неуклюжий, растрепанный, грязный — бросился догонять отряд.
Легорн, вытащив меч, показывал троллям дорогу. Неподалеку сновали подснежники. То и лечо они выныривали из тьмы, бросались кому-нибудь под ноги. Однозуб рычал на них, гневно топал, пытался отогнать пинками. Его сородичи жались друг к другу, боясь потеряться среди беснующейся стихии.
Бессознательного Стаса, спотыкаясь и чертыхаясь, волочил на себе Джош. Следом шел Хурхас, он нес гитару. Рядом с магом двигался Вселес — Вождь Вольной Стаи держал в одной руке топор, а в другой рюкзак Стаса. За предводителем следовали бородачи со щитами на спинах. Они сильно клонились вперед — буря пыталась их опрокинуть.
Три отряда вошли в светящееся марево Портала.
Ночь осталась позади.
В Центральном Мире давно рассвело.
