Глава 15
— Он здесь, — сказал Хурхас и открыл глаза.
— Что? — из своего угла отозвался очнувшийся Стас.
— Назлух здесь. Рядом. — Хурхас выбрался из-под одеяла, сел на краю кровати.
— Где? — Стас вспомнил ночное видение — сон? явь? — и содрогнулся.
— Не знаю. Я чувствую его.
— Чувствуешь?
— Да.
— Но как?
— Сила, — сказал Хурхас таким тоном, словно все объяснял этим коротким словом. Стас пожал плечами.
— Может, приснилось?
— Он здесь. — Хурхас встал, подошел к окну. На улице только-только начинало светать. Билась в заледеневшие стекла поземка. Маг долго всматривался в неясную серую муть, потом вытянул руку и сказал спокойно:
— Назлух там. Он выследил нас. Стас помолчал. Спросил неуверенно:
— И что теперь?
— Не знаю. Для начала разбудим Легорна…
Они собрались в зале, где стол был полон вчерашних объедков. Хмурый Легорн тискал рукоять меча. За спиной хозяина замер Зелд. Невыспавшийся Рудгер клевал носом, то и дело зевал, прикрывая рот ладонью. Джош делал вид, что дремлет — уронил голову на столешницу, закрылся руками. Хурхас время от времени вздрагивал и озирался— он словно бы слышал что-то недоступное остальным.
— Назлух здесь, — в который уже раз повторил маг.
— Насколько он близко? — спросил Легорн.
— Не могу сказать. Быть может, прямо за крепостными стенами. А может — в соседней комнате.
— Я слышал, ночью кто-то поднимался наверх. Это были не вы? — обратился ко всем Легорн.
— Нет, — сказал Рудгер, зевая. Стас покачал головой.
— Это не ты поднимался в башню? — Легорн трон\ i Джоша за плечо.
— Нет, — буркнул стрелок, не поднимая головы.
— Никто не заметил ничего подозрительного? — поинтересовался Легорн.
Стас замялся. Негромко сказал:
— Может быть… Я не знаю… Ночью…
— Что?
— Какая-то тень. Белое лицо с черными дырами. Руки словно бы из тумана. Может быть, это был сон… Легорн нахмурился еще больше.
— Нет, это не сон. Ты тоже видел это, Джош? Там, в башне?
— Да. — Стрелок выпрямился, и всем стало ясно, что он не дремал — во взгляде его не было ни капли сонливости. — Я видел призрак.
— Плохой знак. — Легорн покачал головой. — Что-то произойдет.
— Назлух поблизости, — сказал Хурхас. — Он знает, что я здесь. И если он так близко, если он уже не скрывается, это значит, что он не один.
— Проклятая пурга, — пробормотал Легорн. — В пяти шагах ничего не видать. Под нашим носом может прятаться целая армия, а мы слепы, словно котята.
На несколько минут установилась тишина. Только Руд-гер изредка мучительно зевал. Было слышно, как свистит ветер и царапает окна сухая поземка. Потом родился новый звук — приближающееся приглушенное ритмичное лязганье. Кто-то шагал по коридору замка.
Хурхас и Легорн переглянулись.
В дверь громко постучали.
— Да! — крикнул Легорн.
В комнату вошел воин в доспехах и при оружии. Вскинул руку, салютуя хозяину. Доложил:
— Отряды готовы. Ждут ваших распоряжений.
— Хорошо, Теткур, — устало сказал Легорн. — Распоряжений пока не будет. Присаживайся.
Воин неловко устроился на краешке скамьи, стоящей у двери.
— Все тихо? — спросил Хурхас.
— Пурга, — односложно ответил Теткур.
— Ничего не слышно, не видно? — спросил Легорн.
— Только пурга.
— За ворота кто-нибудь выходил?
— Да. Нерсак и Фипат.
— И что?
— Пока не вернулись.
— А давно ушли?
— Давно.
— Плохо.
— Пурга, — сказал Теткур. — Они могли сбиться с пути. Метет так, что в двух шагах ничего не разобрать.
— Плохо. Патрули выставлены?
— Да. Усиленный отряд к воротам. Двенадцать отрядов на стенах. Остальные ждут в казармах — пурга.
— Если хоть что-то заметят, пусть немедленно докладывают.
— Да.
— Хорошо, Теткур, иди.
Воин поднялся, отсалютовал. Развернулся и, бряцая металлом, удалился. Стихли шаги за дверью.
— Они так же слепы, как и мы, — сказал Легорн. — И у нас есть преимущество.
— Какое? — поинтересовался Джош.
— Мы в крепости. Ее не так легко взять, даже если у них в три раза больше людей, чем у нас.
— Они не будут атаковать, — сказал Хурхас, качая головой.
— Почему?
— А зачем? Его цель — помешать мне. А для этого не обязательно меня убивать. Назлух просто будет держать нас здесь до тех пор, пока Рой не вторгнется в мир. И тогда мы уже ничего не сможем поделать.
— Плохо, — сказал Легорн. — Значит…
— Значит, нам надо будет прорываться.
— Вы торопитесь, — подал голос старый Зедц. — Вы еще ничего не знаете, а уже строите планы.
— Действительно, — сказал Легорн. — Может, все не так плохо?
— Назлух здесь, — невесело усмехнулся Хурхас. — Что может быть хуже? — Маг помолчал, потом повернулся к Стасу и неожиданно попросил:
— Спой.
— Спеть? Сейчас? — Стас удивился.
— Да. А ты, Зелд, принеси нам пива и чего-нибудь перекусить. Мы еще не завтракали.
— Но как же… — начал было Легорн, но Хурхас не дал ему договорить:
— Что мы можем сейчас? Ничего. Так почему бы не поесть, пока не развиднеется?
— Действительно, — сказал Джош. — Я изрядно проголодался.
Зелд, удовлетворенно кивнув, ушел. Следом за ним вышел и Стас. Он уже немного ориентировался в гулких коридорах среди множества дверей и свою комнату нашел сразу. Взяв гитару, он вернулся к товарищам.
— Сыграй, — сказал Хурхас.
И Стас ударил по струнам, запел, пытаясь голосом и рваным аккомпанементом передать чувство тревоги:
Прыг, ласточка, прыг, по белой стене…
Тихо пришел Зелд, бесшумно поставил тяжелый поднос на стол, но никто не обратил внимания на еду. Все слушали песню.
Прыг, ласточка, прыг, а дело к войне…
И только когда Стас замолчал, Хурхас вздохнул и потянулся к широкому блюду, накрытому деревянной крышкой. Джош приложился к огромной пивной кружке, одной на всех, отхлебнул порядочно, утер губы. Легорн отставил меч, взял ломоть хлеба.
Стас есть не хотел. Как-то неспокойно ему было. Немного выждав, он вновь тронул струны. В холодной зале средневекового замка, под сводами высокого каменного
потолка зазвучала мелодия, когда-то поднимавшая страну, великий народ на великую войну, на смертный бой. Стас не пел. Просто играл, сперва негромко, потом все сильней ударяя по струнам. И яростные аккорды впитывали стены, и слушатели застыли, забыв о еде.
Одинокая акустическая гитара — не фортепиано, не орган — сейчас звучала так, что, казалось, весь замок внимает ей. И Стас подумал, что Сила этого мира проявляется не только в магии и способности понимать незнакомую речь. Сила что-то делает со звуком, с музыкой. И значит, барды— тоже маги. Как Хурхас, как Назлух…
Хлопнула дверь, сквозняк рванулся внутрь, хлестнул людей по лицам. В комнату вбежали три воина, впереди Теткур. Они остановились в середине залы.
Стас прекратил играть.
— Что? — Встревоженный Легорн поднялся. Он не выпускал из рук меч.
Теткур сделан два шага, отрапортовал:
— Один человек ранен.
— Кто? Когда?
— Траен из сотни Устака. Только что.
— Как?
Теткур вытянул руку. На ладони лежала короткая стрела с черным оперением и тяжелым треугольным наконечником, похожим на клык.
— С той стороны, — сказал он. — Это не наша стрела. Хурхас выбрался из-за стола, подошел к воину, взял стрелу, внимательно ее осмотрел. Сказал:
— Я видел такие совсем недавно. У немых дикарей, атаковавших нас недалеко от замка. Я сразу заподозрил, что они служат Назлуху.
— Мы в осаде, — сказал Легорн.
— И до сих пор не видели врага.
— Пурга. — Теткур пожал плечами, показывая, что ничего не может поделать с непогодой.
— Пошлите разведчиков, — предложил Джош.
— Двое наших уже вышли за стену. И не вернулись.
— Ладно, Теткур. Возвращайся на пост. — Легорн слегка кивнул. — Если что-то случится, немедленно сообщай.
— Да…
Когда воины ушли, Хурхас обвел взглядом хмурые лица товарищей и подытожил:
— У нас уже есть жертвы.
— Двое пропавших без вести и один раненый, — уточнил Легорн.
— И тысяча слепых, — заметил Джош, криво усмехаясь.
Потом они долго сидели, негромко разговаривая, слушая непогоду. Стас, отложив гитару, молчал, в беседу не вмешивался. Напротив дремал Рудгер. Задумчивый Джош вертел в руках кухонный нож, играл острым лезвием. Легорн недовольно косился в его сторону — не нравился ему этот чужак.
После полудня ветер вроде бы стал стихать.
— Пойду огляжусь, — сказал Хурхас, поднимаясь.
— Я с тобой, — тотчас откликнулся Легорн.
Стас вспомнил стрелу с клыком-наконечником, посмотрел в залепленное снегом окно и решил никуда не ходить.
— Ты останься, — сказал ему маг, и Стас кивнул. — Мы скоро вернемся.
Легорн накинул плащ, подбитый мехом, подхватил меч и направился к дверям. Старый Зелд последовал за ним. Хлопнула дверь, стихли шаги, и в комнате установилась тишина. Джош все игрался с ножом, Стас молча следил за его руками, Рудгер спал.
Через несколько минут стрелку наскучила забава, он отложил нож и глянул Стасу в лицо.
— Кто ты? — спросил Джош.
Стас, не зная, что на это ответить, пожал плечами.
Стрелок отвел взгляд и признался:
— Когда ты играешь, со мной что-то происходит. Что-то… — Он помолчал. — Я не знаю… не могу объяснить… Словно кто-то ворочает во мне лопатой, перемешивает внутренности. Становится так неспокойно, неуютно. Но хорошо…
Они помолчали.
Чтобы чем-то себя занять, Стас взял гитару. Джош, отвернувшись к окну, слушал тихие переборы, вплетающиеся в шум ветра.
— А кто ты? — спросил Стас.
— Я… — Джош на мгновение повернулся к нему, блеснули холодные глаза. — Я… убийца…
Стас выдержал паузу. Заметил негромко, словно говорил с собой:
— Здесь все убийцы… И Хурхас, и Легорн, и Зелд. Каждый убивал.
— Они воины, — не согласился Джош.
— Ты тоже.
— Нет. Я убийца. Знаешь, в чем разница?
— Нет.
— Ты сам убивал когда-нибудь?
— Я? Нет.
— Почему?
Стас надолго задумался, пытаясь найти ответ на этот вроде бы простой вопрос. Джош ждал.
— Не знаю, — признался наконец Стас. — Можно назвать десяток причин… Но скорее всего просто потому, что у нас это не принято. Мы не можем. Я не могу…
— А почему?
— Не знаю.
— Люди убивают чужаков, — задумчиво сказал Джош. — Тех, кого или вовсе не считают людьми, или считают людьми второго сорта. Что, впрочем, одно и то же. Со спокойной совестью они уничтожают тех, кто не относится к их племени, к их роду. Чужаки — не люди… А разница между воинами и убийцами в том, что воин убивает только чужаков. А убийца убивает и своих…
— Значит, свои становятся для него чужими?
— Нет. — Стрелок мотнул головой. — Неправильно. Это он становится для них чужим.
Шевельнулся Рудгер, поднял голову, протер глаза. Спросил:
— А где Хурхас?
— Вышел посмотреть, как обстоят дела, — ответил Стас. — Ветер стихает. Снег уже не так густо валит.
— Пожалуй, я тоже схожу посмотрю. Джош, идешь?
— Да.
— Стас, а ты?
Стас хотел было отказаться, но вдруг вспомнил жуткого ночного гостя, белое лицо с дырами глаз, и резко поднялся.
— Да, прогуляюсь. Хватит сидеть, надо размяться.
Они прошли темным длинным коридором, где звуки шагов гулко отражались от стен и свода потолка, где сквозняки оглаживали лицо и поскрипывали старыми незапертыми дверями.
Шагнув на улицу, они наткнулись на охранника — высокого воина с копьем, в латах и шлеме, под которым не было видно лица.
— Где Легорн? — спросил Рудгер у неподвижного воина. Тот, помедлив, вытянул руку, ответил:
— На стене.
— Мы можем туда подняться?
— Конечно. Вон там лестница, увидите.
— Спасибо.
Воин кивнул шлемом и вновь отрешился.
Было холодно. Струилась по земле поземка, вилась вихрями, но небо уже очищалось, тусклый диск солнца проглядывал сквозь тающую пелену. Порой ветер вдруг менял направление, шарахался в сторону, на какое-то мгновение раздергивая снежную завесу, и становились видны обрывки туч и глубокие проталины неба, по-весеннему ясные, светлые.
Они прошли мимо конюшен, мимо покосившихся сараев, с начала зимы полных сена и дров. Смутная серая тень крепостной стены выступила вперед. Опираясь на вбитые меж камней балки, карабкалась вверх пологая узкая лестница, сколоченная из толстых досок. Перил не было, и Стас с опаской встал на первую ступеньку. Остановился, нерешительно глянул наверх.
— Смелей, — подбодрил его Джош.
Они долго поднимались по лестнице, прижимаясь к каменной кладке по правую сторону и ощущая жутковатую пустоту слева. Еще несколько шагов — и вьюга осталась внизу. Стас поднял голову. Каменные зубцы стены четко обрисовались на фоне неба, чуть в стороне высилась башня, увенчанная острой крышей с покосившимся флюгером на макушке. По небу торопливо бежали низкие косматые тучи, порой задевая шпиль башни.
— Что ты там встал? — дернул его Джош. — Давай скорей.
Через несколько секунд они оказались на стене. Земли внизу не было видно — только серая муть да нечеткие тени строений. И дальше, кругом, куда ни смотри — всюду непроглядная монотонная пелена.
— Пурга, — сказал знакомый голос. Стас обернулся, узнал:
— Это ты, Теткур? Где Легорн?
— Они там, за выступом. — Воин мотнул головой, показывая направление. — Посторонитесь, мы пройдем.
— Да, конечно. — Стас прижался к каменному зубцу, освобождая дорогу. Джош и Рудгер отступили на лестницу. Четверка воинов под предводительством Теткура прошла мимо, свернула за поворот и потерялась среди зубцов стены.
Стас, Джош и Рудгер направились в указанном направлении к каменному выступу, который, похоже, когда-то был башенкой…
Хурхас, Легорн и Зелд напряженно вглядывались в серую мглу.
— Метет, — сказал Стас, приблизившись. Маг коротко глянул на него и сказал:
— Они там, мы видели.
— Сколько их? — поинтересовался Джош.
— Не знаем. Не разобрать.
— Небо очищается, — сказал Зелд. — Ветер скоро утихнет.
— Они нас увидят? — спросил Рудгер, и Стас понял, о чем думает сейчас ученый — о стрелах с черным оперением и тяжелыми треугольными наконечниками.
— Может быть, — пожал плечами Легорн.
Наверху было значительно холодней, чем внизу. Ежился Зелд, кутался в плащ Легорн, дрожал Стас. И Хурхас почему-то не излучал тепло, похоже, ему было так же холодно, как и всем остальным. Маг побледнел, губы его посинели, он часто шмыгал носом и притопывал ногами. Стас пожалел, что вышел на улицу: он боялся простудиться, схватить воспаление легких или еще что, ему не улыбалась перспектива узнать, как здесь лечат больных. Он хотел было сказать, что возвращается в замок, к огню, как вдруг Джош напрягся, вытянул шею, чуть повернув голову.
— Слышали?
— Что? — Хурхас подался вперед.
— Тихо! Слушайте!
Ветер, словно подчинившись, улегся на несколько секунд, и тогда услышали все: глухой лязг металла, далекое ржание, неразборчивые выкрики.
— Их много, — прошептал Легорн. — Там целое войско.
Замерев, не смея двинуться, они какое-то время молча внимали призрачным звукам, а потом вернувшийся ветер принес отчетливый зов, заставивший всех вздрогнуть:
— Хурхас! — звал ветер. — Хурхас!
— Это Назлух, — прошептал маг сквозь стиснутые зубы.
— Ты проиграл, Хурхас!
Снежная завесь на мгновение разорвалась, раздернулся серый полог. И Стас увидел множество черных фигурок. Они были совсем недалеко, в километре от замка, не больше. Стас не успел толком разобрать, что они там делают-формируют ли боевые порядки, возводят ли укрепления, устраиваются ли на отдых, — но ему показалось, что осаждающая армия превосходит по численности осажденную.
— Их больше, — сказал Легорн, и пурга снова спрятала врага…
Они еще какое-то время провели на стене, надеясь вновь увидеть противника, но мороз и ветер в конце концов прогнали их с наблюдательного поста.
Они вернулись в залу. Зелд развел огонь в успевшем остыть очаге, принес котелок с чуть теплой кашей, разложил ее по немытым тарелкам.
— Мы должны будем их атаковать. — Хурхас отогревался возле огня, повернувшись спиной к товарищам и не торопясь к столу.
— У нас продуктов недели на две, — сказал Легорн. — Скоро начнется голод. И дрова кончаются.
— Мы можем напасть немедленно. Как только прекратится пурга.
— Мне кажется, у них численное преимущество, — сказал Легорн.
— Скорее всего, — согласился Хурхас. — Назлух не стал бы зря рисковать войском. Если он здесь, значит, он знает, сколько людей на нашей стороне.
— Мы можем обстреливать их со стен.
— Они слишком далеко, — возразил Зелд. — Стрелы не причинят им вреда.
— Можно совершать короткие вылазки.
— Слишком рискованно, — сказал Хурхас.
— Что ты предлагаешь?
Маг пощипал бороду, пожевал губу. Сказал задумчиво:
— Видимо, Назлух не предполагает, что на днях к нам подойдет подкрепление.
— Арастан и Третидор?
— Да.
— Но они не смогут к нам присоединиться. Дорога перекрыта людьми Назлуха.
— Все правильно… — Хурхас кивнул. — Поэтому мы вышлем навстречу дружинам Арастана и Третидора человека. Сейчас самое время это сделать, пока не улеглась пурга. У тебя есть люди, хорошо знающие местность?
— Конечно, — сказал Легорн. — Любой. Ведь они все родились здесь.
— Хорошо. Встретившись с Арастаном и Третидором, твой человек предупредит их об опасности и договорится о моменте нападения. Потом с новостями вернется сюда.
— А если не сможет? Если к тому моменту Назлух перекроет все дороги? Если пурга прекратится? А она наверняка прекратится! В ясную погоду пройти незамеченным практически невозможно. А ночами здесь полно волков. Слишком опасно. Слишком рискованно.
— У нас нет другого выхода
— Есть, — сказал Стас. Все повернулись к нему. — Есть, — повторил Стас. — Ему не обязательно возвращаться. Пусть он просто подаст сигнал. Скажем, разожжет большой костер где-нибудь в отдалении. С башни видно округу километров на тридцать. Ночью огонь будет хорошо заметен.
— Здорово придумал, — сказал Хурхас. — Так и порешим: костер в ночи — значит, атака утром, на восходе. Как только покажется край солнца, двинем войска. Мы ударим в лоб, а Третидор и Арастан неожиданно нападут сзади.
— А если ночью будет пурга? — спросил Легорн.
— Рано или поздно непогода прекратится.
— Скоро весна, — пробормотал Зелд, собирая грязную посуду. — Весна — самая неудачная пора для битв…
К ночи ветер улегся. Очистилось небо. Хурхас, Легорн и Зелд поднялись на крепостную стену и, спрятавшись за каменным зубцом, долго разглядывали заснеженную равнину.
Было холодно. В черном небе висела полная луна, похожая на головку сыра. Льдисто искрились холодные звезды. А под ними, словно отражения, мерцали сотни алых точек — на подступах к замку горели неприятельские костры.
— Надеюсь, с Теткуром ничего не случилось, — негромко сказал Легорн.
— Будем ждать, — отозвался Хурхас.
А тем временем Теткур, одетый в простую крестьянскую одежду, неказистую, но теплую, вошел в родное село. На мгновение он задержался возле своего дома. Тихонько отворил калитку, подошел к окнам. Привстав на цыпочки, он, затаив дыхание, заглянул в щель ставня, надеясь хоть что-то разглядеть. Но внутри было темно, все давно спали— мать, жена, дети. Он вздохнул, поддернул штаны, поправил топор за поясом и заторопился дальше — почти побежал, опасливо оглядываясь по сторонам. Яркая луна разрисовала снег синими тенями, было довольно светло, и Теткур надеялся, что волков, если они появятся, он заметит издалека и успеет забраться на одно из деревьев, которых росло вдоль дороги не так уж и много.
На околице он обернулся, отыскал взглядом свой дом, и ему показалось, что дверь приоткрыта, а в тени крыльца кто-то стоит, смотрит ему вслед.
Жена? Мать?
Он вновь вздохнул, поправил топор и побежал неуклюжей трусцой, увязая в снегу и озираясь по сторонам.
Далеко позади взвыл одинокий волк.
