Между рыбой и ложью

Черри никогда не ставит будильник, потому что ее Энди считает, что это плохо для осознанности. Она встает на работу в три утра, каждый день, кроме пяти дней в году – сезонные праздники плюс день труда.

Завтрак и кофе – и три с половиной часа дороги в Город: сначала пешком по пандусу, вниз, вниз, вниз. Первая, самая короткая часть ее путешествия – это бетонная дорожка, бегущая с самого верхнего уровня огромного здания-цилиндра. Тут самые дешевые квартиры, тут тепло, но вода бывает только ночью, когда хватает давления; бак в комнате наполнится автоматически; не до конца, но так чтобы на все хватило – на душ, и чтобы выпить чаю, и помыть посуду; она вернется домой к девяти вечера. Черри выходит из вестибюля – длинная улица, мимо бетонных «проектов» – уродливых безликих домов, точно таких же, как ее, через парк, через площадь перед вокзалом; так рано утром все лавочки еще закрыты, кроме тайваньского деда с супом; Черри иногда покупает у него чашку. От двери ее комнаты до двери станции – двадцать восемь минут. Двадцать восемь, но иногда полчаса, если Черри останавливается посмотреть карпов, на коротком крутом мостике через мелкий мутный ручей; карпы стоят в медленном течении, вяло шевеля хвостами и ждут подачки, хотя целых три таблички запрещают кормить рыб: одна на самом мостике, одна – на ограде ручья, и еще одна – на столбе, откуда ручей день и ночь охраняет панорамная камера – водит одиноким глазом: левый берег, мостик, правый берег.

Три часа в электричке – сериалы, или слушать ее Энди, или смотреть в окно на бесконечные таунхаусы среднего класса – насколько хватает глаз, до горизонта; стандартные домики, крошечные задние дворы с барбекю и шезлонгом – витрина успеха. Таунхаусы «средних» охватывают Город стокилометровым поясом, но электричка бежит без остановок – «средние» ездят в город машинах. Ближе к внешнему дорожному кольцу Города дороги сливаются в сплошной поток электрокаров: одинаковые цветные коробочки без окон несутся куда быстрее электрички, в каждой машине – четыре места; пассажиры уткнулись в планшеты.

Вокзал в Городе и полкилометра быстрого шага по тоннелю до развязки, еще один пандус, и она в офисе. Это хороший офис – близко к станции, четвертый этаж. Кетти – начальник отдела, улыбается машинально, утренний брифинг. Не стесняясь никого, Кетти делает откровенные паузы – слушает свой AI, повторяет вслух. Черри знает, что это дорогой корпоративный AI по подписке – за счет компании. Ее AI, Энди, они покрывают только на четверть, остальное Черри платит сама – Энди на третьем месте в ее бюджете, после квартплаты и проездного билета.

Первый перерыв в одиннадцать – монитор выключается, она встает и, только сделав первый шаг, вспоминает, что опять забыла. – Осознанность, – глубоким голосом успокаивает ее Энди, – это не цель, а путешествие. Черри безнадежно застряла на этом упражнении – осознавать действие каждый раз, когда встаешь или садишься, но у Энди бесконечное терпение – до тех пор, пока оплачена подписка на персонального тренера. Черри мстительно называет их AI, «искусственный интеллект» – но только про себя, скажи она это вслух, и на принудительном тренинге по взаимной терпимости в отделе кадров из нее выпьют все соки.

Кетти обходит столы всей команды сразу после первого перерыва, каждый раз – по новому маршруту, который диктует ее AI; раньше Черри было любопытно, как зовут Кеттиного тренера – корпоративным AI часто дают красивые, редкие имена. Кетти улыбается автоматически, слушает только ей слышный AI, что-то уж очень долго, так долго, что у Черри включается ее Энди – напоминает о дыхании; Черри послушно находит, где в теле начинается дыхательное движение и как оно заканчивается, это и правда помогает; выдерживать дежурный текст от Кетти о ценностях и терпимости так значительно легче.

Девять часов – восемь рабочих плюс четыре перерыва по пятнадцать минут, и дорога обратно: пандус, тоннель, электричка, обратный поток цветных электромобилей течет из Города в кварталы таунхаусов, сериалы, слушать Энди – вокзальная площадь, все открыто и полно людей, дорожка через парк. На мостике уже темно, камера водит всевидящим глазом; Энди просит следить за дыханием, представить невидимых в темноте карпов на дне ручья, ощутить, как они стоят в текущей воде – неподвижность в движении, а еще – холод и тишину вокруг. На пандусе ее «проекта» шумно, между третьим и четвертым этажами – толпа, цветные костюмы, запах еды – этнический праздник; в ее комнате – тишина и очень тепло. Семь часов дороги на работу, девять часов в офисе, восемь часов личного времени, из них пять – на сон, меньше Энди не разрешает, так проходят месяц за месяцем, до сезонного праздника, а значит – до выходного – остается всего один день.

– Снег, снег, снег, смотри скорее на экран, идет снег, – так будит ее Энди этим утром. На экране, во всю ширину комнаты – панорама, как будто в сплошной бетонной стене открылось огромное окно: башни проектов, робкие черточки следов тех, кто, как Черри, работает в Городе и встает к ночной электричке. Черри спешит через парк, оставляя свою цепочку следов на снегу. – Оглянись назад, – говорит ей Энди на мосту, – посмотри на следы. Ни один из них ты не сможешь стереть, не оставив новых, и все же – они растают всего через два часа, когда взойдет солнце. Энди звучит почти самодовольно: снег шел всего дважды за последние десять лет, это прекрасный случай использовать красивую метафору. – Следи на дыханием, – говорит Энди, – представь себе карпов. Черри послушно дышит, смотрит в холодную медленную воду. На самом деле ручей пуст – карпы зимуют в яме где-то ниже по течению, возле запруды. Она поднимает глаза, смотрит прямо в камеру, машет ей рукой и тут же получает от Энди целых три призовых балла – за следование внутреннему импульсу.

Электричка, таунхаусы, река электромобилей, тоннель, пандус и офис. Деревянная улыбка Кетти, с паузами она повторяет вслед за своим AI текст о тепле приближающегося сезонного праздника – приятные, добрые, искренние слова. Совсем неожиданно – и для себя, и даже для Энди, который ничего не успевает сказать, Черри встает за столом во весь рост, лепит Кетти прямо на лоб листок для заметок – клейкий квадратик цвета горчицы; Кетти широко распахивает глаза, не переставая механически улыбаться. Улыбка выходит жалкая, и жалкое выходит ее вынужденное молчание, пока не спохватывается Кеттин AI. – О, Черри, повторяет Кетти за AI, – я сожалею, но мне очень некомфортен твой жест. Я думаю, нам лучше поговорить еще раз – в отеле кадров, но в этом нет ничего страшного – это нормально, испытывать стресс перед выходным днем и/или сезонным праздником. Хорошего дня, милая Черри, – Кетти осторожно делает шаг назад. Энди включается, как только она умолкает. – Все хорошо, – говорит Энди, – все хорошо, концентрируйся на физических ощущениях. На контакте подошв и пола, на ритме дыхания. Закрой глаза. Черри не хочется закрывать глаза, хочется догнать Кетти и, изо всех сил давя на карандаш, нарисовать на листочке рыбку, маленькую рыбку.

Черри проводит два лишних часа в отеле кадров. Пандус, тоннель, вагон. Она пропустила свою электричку и слушает Энди, пока ждет на станции – и потом всю дорогу домой, так что выходит на площадь почти совсем успокоившись. Это чудо, но опять идет снег. Очень поздно, в парке совсем пусто, и Черри снова оставляет цепочку следов на нетронутой белизне – светлая снежная ночь. – Остановись, пожалуйста, – просит ее Энди на мостике. – Завтра выходной. Не думай о времени. Дыши. Пойми, где начинается дыхание в твоем теле, почувствуй, как тают снежинки на лице.

Темная полоса воды прорезает парк; ручей огорожен – в нем живут рыбы, камера на столбе охраняет их день и ночь. Сегодня очень светло, это из-за снега; по дорожке бежит цепочка следов, обрываясь на пустом мостике. У камеры совсем простой AI, она не видит в этом ничего странного, ведет дальше единственным чутким электронным глазом: левый берег, мостик, правый берег и обратно. Все спокойно, только следы и одинокая рыба в ручье. Рыба топорщит жабры, жадно дышит, неловко разворачивается против течения. Потом успокаивается, ловит равновесие в прозрачной ледяной толще, дает воде нести себя вниз по ручью.