2
Кафе нашлось быстро, хоть и не совсем напротив управления. Нужный Павлу столик тоже обнаружился прямо с порога: Федор и незнакомый пока мужик, в меру приличная закуска, бутылка коньяку. В середине рабочего дня. Н-да… Впрочем, до придирок ли? За Сергеева можно было быть спокойным, а контакт с собеседником, похоже, наладился.
Федор увидел бывшего напарника сразу, махнул рукой через весь зал.
– Паша, привет. Подходи, знакомься… Анатолий, местное УВД. Павел, э-э-э…
Не имея представления о том, какое именно удостоверение напарнику удалось выклянчить у Филиппыча, Федор затруднился.
– ФСБ, – без зазрения совести объявил тот, протягивая руку.
Анатолий ответил на пожатие не то чтобы с энтузиазмом, но крепко – с пониманием дела.
– Приветствую, – произнес он. – Что так долго? Вторую неделю жду вас.
– Кого? – с удивлением переспросил Павел. – Меня?
– ФСБ, – уточнил опер. – Дела забирать будете?
– Не сейчас, – осторожно ответил Павел. – А почему я должен забрать дела?
– Потому что так всегда. Ворье, бытовуха, «глухари» – это нам. Хоть что-то нетривиальное проклюнется – тут же слетаетесь.
Павел понимающе кивнул. Нетривиальное… Выходит, угадал?
– И что же в этот раз проклюнулось? – осведомился он.
Ответить опер не успел, в разговор встрял Сергеев.
– Паша, бросай свои привычки, не мути человеку голову. Я тебя не качать его сюда позвал. Предложение такое: пока ваши дела не объединили и действительно из управления не забрали, можно немножко друг другу помочь. Сопоставить информацию, проверить выводы… Все равно ведь к тебе потом по наследству перейдет, а человеку тоже интересно. Ну как? Лады?
Павел прищурился. Ясно все с тобой, Федор Сергеев, опер Земного отдела. Своего влияния на старого приятеля из управления не хватило – не захотел тот на халяву выбалтывать сведения. Филиппыча по каждому пустяку дергать не с руки, а тут старый напарник так удачно под руку подвернулся…
Но для вида все-таки нужно было покривляться.
– Про какие дела говорим? – осведомился Павел, пододвигая стул и присаживаясь. – У тебя их небось не два и не три.
– Про «интуристов», – нехотя отозвался Анатолий. – Этих пока что как раз три. Все разные, до объединения не дошло еще, хотя общие черты налицо.
– «Интуристы»… – повторил Павел. – Красноречиво. А по сути что имеешь?
– По сути: три трупа, все огнестрел, все из одного ствола. Ранения разные, но у каждого контрольный в голову. На двух трупах странная национальная одежда не по сезону. Этнологи с кафедры МГУ однозначно идентифицировать мотивы не смогли. На третьем – прорезиненная спецовка с респиратором вроде химзащиты. Ни военным, ни спасателям такие модели неизвестны. Ни у кого ни единой бумажки, паспортов, билетов, удостоверений… Следов оружия или наркотиков нет. Видимые мотивы убийств отсутствуют. Из улик – только пяток стреляных гильз.
– Во даешь! – удивился Федор. – Как на ковре у генерала.
– Сегодня утром был, – не моргнув глазом, пояснил Анатолий. – Так что слова наизусть… Ладно, у тебя, Павел, что?
– У меня только один эпизод. Как раз сегодня утром, все, как ты описал, я даже повторяться не буду. С одной разницей – я это видел.
– Ты?.. – переспросил Анатолий. – И не задержал?
– Не успел. Пока из подъезда, пока за угол… В общем, ушли. Но опознать смогу при случае.
– Хоть так, – опер вздохнул. – Ладно, как работать будем? Официально мы ведь врозь.
– Ну… как? – протянул Павел. – На следующий эпизод вместе. Покумекаем над соображениями… А вообще мне бы на твои вещдоки посмотреть.
– Вещдоки… – задумчиво повторил Анатолий. – Слушай, с чего ФСБ вообще это дело подгребает? Ну убийства посреди города… Не терроризм же?
Павел выдержал паузу, в упор глядя на мента.
– Или все-таки… – уже не так уверенно продолжил тот. – Может, наркота крупная?.. Или этническая банда?
– Вторжение нелюдей, – спокойно произнес Павел. – Очень серьезное дело.
Анатолий поджал губы.
– Ясно. На нет и суда нет. Тебе их как, сюда доставить или, может, сразу на Лубянку завезти?
Павел вздохнул. Беседа, похоже, не получалась. Да, в общем, и понятно: Федор говорил о сотрудничестве, однако предложить Анатолию что-то существенное они все равно не могли.
– Слушай, капитан, – произнес Павел, нимало не сомневаясь в звании собеседника. – Мне сейчас действительно делиться нечем. Дело ко мне попало случайно, и поработать я еще не успел. Кроме одного трупа, про который ты больше меня уже можешь сказать, материала просто нет. Но я очень хочу, что бы он появился. И для этого я могу, например, взять сейчас трубку, – он демонстративно вытащил телефон, – и набрать пару номеров. Каких – догадываешься? И все твои вещдоки я все равно получу, но тогда уже ты не будешь больше иметь к ним никакого отношения.
Анатолий внимательно посмотрел на Павла. Потом взял со стола заранее нацеженную рюмку и, никого не приглашая, проглотил коньяк.
– Ну и что? – выговорил он наконец. – Хоть щас все забирай. Три дела долой, баба с возу… Только славы не жди. Задницей чую – «глухари».
– Не «глухари», Толян, – вмешался Федор. – И фраера ты мне здесь не строй, я тебя насквозь вижу. Запал ты на эти дела, Толя, они тебя за душу взяли. Ты же опер со стажем, настоящую тайну верхним чутьем чуешь. Не бытовуху или шпану ларечную… И не бычьи разборки. Тайну! Чуешь и знаешь, что другой такой в жизни больше можешь не встретить. И это, кстати, правда, так что зубами цепляйся, пока приказом не отстранили.
– Тайна… – повторил опер. – Допустим. Только ты-то каким при ней боком? – Он смерил Федора взглядом и повернулся к Павлу: – Да и ты, если дело лишь сегодня получил? Что-то вы темните, ребята. И вообще я твоего удостоверения еще не видел!
– Увидишь, – пообещал Павел. – В свое время.
– Вот в свое время и поговорим. – Анатолий резко поднялся, уже стоя добавил: – А ты, Федя, как из управления ушел, какой-то стал… Непрозрачный. Не ожидал я от тебя такого финта!
Он кивнул в сторону Павла и, не подавая никому руки, отправился вон из зала.
– Во как! – изрек Федор, дождавшись, когда опер выйдет на улицу. – Обиделся. Жаль, не хотел я на него через Филиппыча давить.
Павел посмотрел на трубку, которую все еще держал в руках. Семен ничем срочным занят не был и вполне мог бы, в свою очередь, сделать пару звонков в управление, представившись кем надо. Однако надавить с этой стороны означало бы ограничиться официальным ознакомлением с материалами дела. А Толян, по всему видать, не бездарь и не зашоренный сыскарь. Он действительно разглядел в этих убийствах… В общем, Федор прав, переходить на приказной тон без нужды не хотелось.
– Не хотел – значит, и не будем, – проговорил Павел, пряча трубку. – Во всяком случае, сегодня.
– А что изменится завтра? – осведомился Федор.
– Завтра у меня хотя бы будет удостоверение.
Федор подумал секунду, потом кивнул. Подхватил бутылку и налил коньяка в заранее приготовленную для Павла рюмку.
– Ну, тогда давай за встречу, что ли?
Павел пожал плечами.
– Давай…
Без дальнейших церемоний они чокнулись и выпили. Павел отыскал на столе яблоко, откусил.
– Ну и как там, на «гражданке»? – уточнил Федор.
Павел пошевелил в воздухе пальцами, подбирая слова.
– Однообразно, – высказался он наконец.
Федор понимающе кивнул.
– У нас тоже пока не шибко хлопотно. Как нелюди с Земли свинтили, так и… Вот только на днях что-то серьезное наметилось. Так что с возвращением. Вдвоем в поле веселее.
– Да куда уж!.. – фыркнул Павел. – Опера вот упустили. Извини, отвык от такой работы.
– Привыкнешь, – пообещал Федор. – Прямо с завтрашнего дня начнешь, когда вернешься к Толяну с удостоверением.
– Через Филиппыча все-таки не хочешь? – уточнил Павел.
– Не хочу. Лишний раз контакты напрягать… У него с этим и так в последнее время не все в порядке.
– Да ладно! Семен вечно жалуется не по делу.
– Вот именно. А сейчас, наоборот, помалкивает. Я так понимаю, что прикормленный народ его из разных органов кто поувольнялся, кто просто коситься стал с подозрением. Опять же по стране антикоррупционные веяния пошли, особенно деньгами не разбросаешься. Да и денег у нас теперь, не то что при Ассамблее… Ну что, на посошок и по делам?
Павел кивнул. Не за руль, в конце концов. А если б даже и за руль – пару-то рюмок… Потом спохватился:
– Погоди. По каким еще делам?
– Как это… Ты на месте последней стрельбы был? Я тоже хочу.
– Там после меня опера все вытоптали.
– Все равно. Могли безделушку какую упустить, артефакт… Тебе ли объяснять?
– Я там был, – повторил Павел. – Что нашел – уже отдал Шефу.
– Ты тоже мог упустить, – нагло заявил Федор. – Пошли, пошли. Есть у меня одна мысля…
Павел опрокинул рюмку и со сложным чувством в душе поднялся из-за стола. С одной стороны, оказаться в роли ведомого было досадно и непривычно. С другой – объяснение с давним напарником, которого он в глубине души опасался, ограничилось несколькими банальными фразами. Ни скрытых упреков, ни напряжения. От первой настороженности Федора не осталось и следа. Ни разговор с Шефом, ни встреча с Филиппычем не дали такого острого чувства возвращения в команду, как две стопки коньяка в этом далеко не пятизвездочном кафе.
– Я на машине, – произнес Федор на выходе, пресекая попытку Павла повернуть к метро.
– Да, действительно, – вспомнил Павел. – Та раздолбанная «девятка».
– Не раздолбанная, а машина – зверь, – с неожиданным апломбом парировал Федор. – Я карбюратор уже месяц как поменял. И глушитель. И еще эту поставил… Как ее?.. Растяжку передней подвески!
– Ага, – Павел вдумчиво кивнул. – А по колесу стучать не пробовал?
Федор обиделся и замолчал. Молча он отомкнул ключом пассажирскую дверь, обошел машину и таким же образом открыл свою.
– Лучше б ты сигнализацию поставил, – сообщил Павел, усаживаясь.
– На кой? – буркнул Федор. – У меня номера с тремя О, спасибо Филиппычу. Кто ж позарится?
Ответ Павел придумать не успел: в кармане у Федора задребезжал телефон. Тот раздраженно всадил ключ в замок зажигания и полез за пазуху.
– Да… Да, здесь… Да, со мной… Когда?.. Где?… Нет, в пятнадцать минут не успеть… Полчаса минимум… Да все Третье транспортное сейчас забито, просил ведь Семена «мигалку» мне поставить!.. Ладно… Ладно, постараюсь… Постараюсь, говорю!..
Он выключил телефон и повернулся к Павлу:
– Пристегнись. Машина – зверь…
– Что там случилось у них? – сварливо осведомился Павел, дотягиваясь до ремня.
– Шеф звонил, – пояснил зачем-то Федор. – Пацаны наши компьютерные в очередной раз баловались с вероятностным процессором ассамблейщиков. Хотели увеличить долгосрочность прогнозов на проколы.
Он наконец завел машину и, не глядя в зеркало, сорвал ее с тротуара. Позади скрежетнули чьи-то шины, раздался длинный злобный сигнал.
– Ну и?.. – подсказал Павел.
– Им показалось, что увеличили, – буркнул Федор. – Госпитальная набережная через пятнадцать минут.
Павел присвистнул и послушно защелкнул ремень.
– Ну, хорошо хоть не задним числом…
Машина была, конечно, не зверь, но отсутствие избытка лошадиных сил Федор успешно восполнял громкостью сигнала и собственной наглостью. Пробка на Третьем кольце оказалась не глухая, вялотекущий поток хоть и неохотно, но расступался перед безумной ржавой «девяткой», водитель которой, не стесняясь в выражениях, орал в открытое окно все, что он думает об этих зевающих «чайниках» на дороге, о текущей поездке и об организации московского движения в целом.
– На месте что делаем? – вклинился Павел, улучшив паузу в излияниях Федора. – Будем брать?
– Кого? – не понял тот, вжимая сигнал в руль. – Да убери ты, каз-заел, свою!..
– Контактера, – уточнил Павел.
– Контактера – нет, – лаконично отреагировал Федор. – Стрелков – да. Если успеем… Ну, двигай, двигай давай! Раскорячился, м-мать!..
Павел хмыкнул и полез проверять лучемет. Кинул взгляд на часы: вроде успевали, но впритык. Хуже некуда, лучше уж было б совсем опоздать и расслабиться.
– Здесь, что ли, направо? – подсказал он.
– Знаю! – огрызнулся Федор. – Не, ты посмотри, сволочь какая!..
Съезд с эстакады оказался перегорожен огромной кормой фуры, которая, никуда не торопясь, медленно продвигалась в своей очереди перед выездом на набережную.
– Зар-раза, – сообщил Федор. Зазор между правым бортом грузовика и ограждением эстакады не превышал метра. Слева шансы протиснуться были, если не слишком жалеть машину.
– Три минуты, – прокомментировал Павел. – А еще дом искать.
– Значит, новые зеркала с Шефа, – буркнул Сергеев и, отчаянно давя на сигнал, вклинился. Фуре хватило бы подать сантиметров пятнадцать влево, чтобы прекратить эту авантюру. Одно случайное движение рулем и…
– Вот придурок! – вдруг изрек Федор. – На иномарке-то!
Павел перехватил его устремленный в зеркало взгляд и догадался обернуться. Похоже, что желание плевать на правила и собственную безопасность ради выигрыша пары минут у московских водителей было неистребимо: за «девяткой» в щель уже протискивался темно-синий «Рендж-Ровер».
Обнаружив движение у своего левого борта, водитель фуры инстинктивно сдвинулся правее, и Федор немедленно прижал газ. Мимо окна мелькнули огромные колеса, кабина с ожесточенно крутящим пальцем у виска шофером… Обогнув бампер грузовика, «девятка» вырвалась на набережную.
– Во дворе третьего дома, – бросил Федор. – Черт знает, где это!..
Последние слова заглушила мощная пневматическая сирена тягача. Павел снова оглянулся. «Ровер» тоже вылетел на набережную, заставив фуру окончательно прижаться к ограждению и резко затормозить.
– Что за черт? – бросил Сергеев. – Паша!
Подсказки тому уже не требовались. Погоня или нет – разбираться лучше после. Он выхватил оружие, палец, мгновенно вспомнив нужное движение, перебросил регулятор режимов из нейтрали на «луч».
Федор судорожно переключил передачу и снова надавил газ, но иностранец, не стесняясь преимущества в «лошадях», быстро догонял.
– Спокойно! – процедил Сергеев, уступая левую половину полосы. – Может, придурок просто. Начнет прижимать – тогда полосуй!
Павел промолчал: яйца курицу учить будут…
Провожаемый его стволом внедорожник легко обогнул «девятку» и устремился вдоль по набережной.
– Ну, придурок и есть, – с облегчением прокомментировал Федор.
– Трое мужиков в кабине, – задумчиво сообщил Павел. – Морды серьезные. Едут в ту же сторону.
Сергеев посмотрел на напарника и без слов снова прижал педаль.
– Машина, блин, зверь, – пробормотал Павел. – Смотри, смотри!..
Уже прилично удалившись, «Ровер» внезапно моргнул стоп-сигналами и резко свернул в боковой проезд. За деревьями по обочине номеров домов видно еще не было, но Павел отчего-то был уверен, что…
– Третий там! – бросил Федор. – Зуб даю!
– Все-таки надо было полоснуть, – досадливо выдавил Павел и глянул на часы: – Меньше минуты!
В ответ Сергеев попытался еще глубже вдавить педаль в пол, но увеличить темп разгона было не в его силах.
Триста метров, короткое торможение с визгом покрышек, поворот в указанный конкурентом проезд – c заносом и ударом о бордюр, не глядя на номер дома… Пятнадцать секунд, не больше! Но троица из джипа работала быстрее.
Зеленое пламя межвероятностного прокола посреди двора едва успело угаснуть на глазах Павла, а двое серьезных парней уже волокла к своей машине согнутого человека с заломленными руками… Нет, не человека – контактера! Причем такой фасон одежды Павел сегодня уже видел…
– Стоять! – Он распахнул дверцу и вывалился наружу, прежде чем «девятка» окончательно замерла – Пусти его!.. Руки за голову!
Вот для таких моментов вдобавок к лучемету он когда-то носил с собой земную «Гюрзу». Игрушка инков не могла испугать нападавших, грозить такой бесполезно – только стрелять на поражение.
Однако первым выстрелил не Павел. Оставшийся за рулем «Ровера» водитель выставил через открытое правое окно АКМ и надавил на спуск. Дергаясь в вытянутой руке, автомат зашелся длинной очередью. Ствол запрыгал по раме дверцы, плюясь в асфальт, в мусорные баки, в скамейки и тополя.
Одно мгновение на ответный выстрел, наверное, все же было, но Павел уже реагировал быстрее, чем соображал. Вспоминая былую пластику, мышцы сократились и бросили тело за низкий бордюр у края асфальтированной площадки. Может, и правильно: шальная пуля немедленно щелкнула в камень, отозвавшись дрожью в позвоночнике…
Автомат на мгновение смолк, дернулся в сторону «девятки» Сергеева и ударил снова.
Слишком все быстро! Слишком внезапно! На преодоление рефлексов выживания Павел потратил лишнюю секунду, даже когда стрельба окончательно умолкла. Он нашел в себе силы подняться из-за камня, но дверцы «Ровера» уже хлопнули, взрыкнул мощный двигатель…
Рука с лучеметом бесполезно взметнулась и опустилась. Сорвавшись к выезду со двора, джип оставил на линии огня простреленные сергеевские «Жигули».
– Гаденыш, – прошипел Павел, опуская оружие. Протер другой рукой мокрый с отвычки лоб.
С возвращеньицем, однако! Говорят, тихо было тут? Ничего, это скоро исправится. Вот только надо же так обгадиться в первый же день! Причем… в прямом смысле, что ли?..
Павел с тревогой принюхался. Запах был тот. Подходящий. Черт…
Черт!
Категорически не ощущая в себе чего-либо предосудительного, он с тревогой огляделся. Та-ак! Местечко-то за бордюрчиком не одному ему показалось укромным.
– Соб-баки! – с чувством произнес он и принялся сдирать с себя пиджак.
– Согласен, – донеслось из машины. Приподнявшись на сиденье, Сергеев осторожно вытрясывал из волос осколки стекла. – Я же карбюратор… Только в этом месяце! Не, ты видал, а?
– Все-таки надо было в них полоснуть, – заметил Павел, сочувственно осматривая машину. – Еще на набережной.
Из тридцати патронов расстрелянного в белый свет автоматного рожка «Жигулям» досталось штук десять. Стекла, дырки в жестянке, пробитое колесо… Сам Федор уцелел чудом.
– Значит, взяли нашего контактера… – пробормотал он, выбираясь из машины. – Номера хоть заметил?
– А ты? – парировал Павел.
– Я заметил. И это хорошо. Это очень хорошо. Потому что больше нам оправдываться перед Шефом нечем.
– Ну-у… – протянул Павел и попытался почесать затылок. Обнаружил в руке лучемет и принялся заталкивать его в кобуру. – Еще я это…
– Что – «это»? – перебил Федор. – Давай запаску доставай! Аборигены небось уже все телефоны в милиции оборвали.
Павел огляделся: парочка бабусек, так и замерших на скамейке у подъезда, мужичок вполне дворового вида, опасливо выглядывающий из-за угла, какая-то мелкая шпана, у которой уже кончились уроки… А в окнах и не сосчитать.
– Твою мать, – высказал Павел и вслед за Федором сунулся в багажник за инструментом.
– Так что ты «это»? – напомнил тот, выволакивая на асфальт колесо.
– А!.. Я сегодня видел такого же контактера. Одежда точь-в-точь.
– Которого на Новослободской грохнули?
– Да. Но громилы другие, тех я узнал бы.
– Так… – произнес Федор, подставляя под машину домкрат. – Значит, что же? Банда в пять человек минимум?
– Выходит так, – Павел повертел в руках баллонным ключом. – Весело я начал, нечего сказать.
– У атлантов, помнится, поговорка была: где Головин – там кризис, – отозвался Сергеев. – Ну, чего встал? Крути, давай! Заметут ведь за здорово живешь, Филиппыч потом заживо съест!