– Какого черта, Паша! Я спрашиваю, какого черта ты не можешь сделать без вывертов даже такой простой вещи! – Похоже, Шеф действительно был вне себя, если не дал ему даже рта раскрыть. – Почему пожилая женщина должна пользоваться сомнительной попуткой да еще топать полчаса от развилки пешком!

Филиппыч выглядывал из-за его плеча, однако присоединиться к расправе не спешил.

Едва успевший перешагнуть порог Павел насупился и шмыгнул носом. А он-то еще голову ломал, как бы ему поделикатнее… Хрен вам, сейчас получите всю правду-матку!

– Сергей Анатолич! – гаркнул он, и Шеф на секунду потерял дар речи. – Врачиху я не встретил! Зато я знаете кого встретил?..

– Так, ну-ка тихо! – встрял наконец Филиппыч. Он сильно толкнул Потапова в спину, тот, в свою очередь, уперся Павлу в грудь, и так втроем они вывалились на крыльцо дома.

– Семен!.. – едва обретя равновесие, Потапов обернулся к своему ближайшему соратнику.

– Погоди, Сергей, не бузи. Не видишь, у Паши сказать есть чего.

– Вижу! – агрессивно перебил Потапов и, несколько раз шумно выдохнув, повторил уже тише: – Вижу я. И нечего толкаться.

– А-а-а… – многозначительно протянул Семен, оглядываясь на закрытую за собой дверь. Как только врачиха перестала их слышать, необходимость бузить отпала сама собой.

– Так, теперь по делу, – переключился Шеф. – Говори, Паша.

Тот хмыкнул. Подобного расшаркивания перед посторонним в общем-то для отдела человеком он не понимал, но начальству, как всегда, виднее.

– Короче так. Шеф УКРО Баранов назначил нам стрелку. Сегодня в семь. Место должны выбрать мы и сообщить по этому номеру. Лучше на нейтральной территории.

Потапов отступил на шаг и… Нет, за сердце не схватился, это Павлу только показалось. Просто оперся спиной на косяк с довольной улыбкой до ушей. И протянул руку в сторону Филиппыча, характерным жестом потирая пальцы:

– Сема, гони червонец.

– Это за что? – нахмурился Филиппыч, запуская, однако, пятерню в карман.

– Знаешь за что. Не верил мне, что на цырлах прибегут? Зря не верил.

– Как же… Не верил. – Семен достал десятку и протянул Шефу. – Если б не верил – знаешь, где б я сейчас был?

– Я не понял, – ошеломленно уточнил Павел. – Вы что, знали?

– Предполагали, – снисходительно поправил Шеф. – С тех самых пор, как контрразведка засветилась в этом деле. Их эксперты – ноль без палочки, а плотно и надолго привлекать серьезную науку они не решатся. Побоятся утечки.

– Правильно сделают, – вставил Филиппыч.

– Все вы, Шеф, неправильно говорите, – возмутился Павел. – У экспертов материала навалом – со временем разберутся. А тут отчего-то спешка пошла: недели нет, как у нас фабрику взяли, и сразу белый флаг? И еще: на разговор ко мне вышел не фээсбэшник. Анатолий, тот опер из центрального, помните? Намекнул, что был ему слив информации о частном интересе Баранова.

– Баранов, – повторил Филиппыч, как-то особенно просмаковав это слово. – Возможно, и Баранов. С него, в конце концов, станется всю контору на уши поставить ради… частного интереса.

– Тебе видней, – коротко бросил Шеф, хмурясь все больше.

– Да, – согласился Семен. – Мне видней.

Под ногами заполошно визгнула директорская дворняга, Шеф наступил ей на хвост.

– Кстати, твое присутствие – обязательное условие встречи, – выдал Павел, ткнув пальцем Семену в грудь. – Прочий состав не оговаривался. Экипировка – тоже.

– Экипировка… Н-да, – Филиппыч качнул головой. – А место ты сказал?..

– Он сказал – выбор за нами, – Шеф нехорошо усмехнулся, ногой отодвигая беззлобного пса подальше. – Нейтральная территория ему, значит? Черта с два! Какой там у тебя номер, Паша, набирай и говори, что в семь часов мы будем ждать его на фабрике. В моем кабинете. Втроем. И пусть только попробует не обеспечить доступ!

– На фабрику не придет, – Павел качнул головой. – Побоится. Своих же побоится.

– Придет, – обрезал Филиппыч. – И условия обеспечит. Каков может быть у Баранова частный интерес, Паша? Деньги? Карьерные интриги? Чушь. Он полностью заточил ведомство под себя – это верно. Но чтобы работать в таких масштабах, нужна мотивация посильнее. Ну? Варианты есть?

Павел нахмурился, почесал в затылке.

– Государственный переворот, что ли?

Шеф с Филиппычем переглянулись и, не сговариваясь, расхохотались. В голос, от души. Будто услышали действительно хорошую шутку, да под настроение…

– Ой, пехота, уморил, – выговорил наконец Шеф. – Спасибо за разрядочку. Иди звони. Семен, дай ему телефон… Или нет, мы лучше сами. А ты пока оружие подбери. Вряд ли понадобится, но пусть будет…

Несколько сбитый с толку, Павел толкнул дверь и перешагнул порог.

Оружие. Так. С фабрики они, помнится, драпали с тем, что оказалось на тот момент в руках. То есть с парой полуразряженных ручных лучеметов, пустым «колпачком» у Филиппыча и морпеховской М-16, которую Павел догадался выбросить только через пару кварталов. Еще один лучемет, доставшийся ему во время визита к гиперборею, не в счет – его батарея во время схватки с послом была посажена в ноль, да к тому же он так и остался где-то в сибирской тайге, прямо посреди Патомья. Выходит, что? Негусто выходит, если только хозяйственный Евгений Саныч во времена расцвета «Стройтреста» не прикупил у инков пару танков. Так, на всякий случай. За мешок картошки…

Топтаться и дальше в прихожей не имело никакого смысла. За отсутствием Филиппыча на интересующие Павла вопросы мог ответить только Сергеев. Вопрос только – в состоянии ли он сейчас, или директор притащил наверх еще одну бутылку?

– Да вы в своем уме?!

Павел вздрогнул и поспешно опустил ногу, так и не сделав первого шага к лестнице.

– Я же говорю – операция! Причем теперь уже действительно срочно! Еще сутки – и я не дам никаких гарантий!

– А сейчас дадите?

– Сейчас их вам любой интерн даст. Но вот через пять-десять часов… Вызывайте «Скорую», профессор. И в Склиф прямой дорогой!

Оба эти голоса Павлу были знакомы. Врачиха и профессор, и спор-то, видать, не на шутку.

– Нельзя «Скорую»! Семен Филиппович никогда не разрешит…

– Послушайте, вы за кого меня здесь держите?! За филиппинского знахаря? Я – врач прежде всего! И когда речь идет о жизни пациента…

Павел сделал два недостающих шага и остановился на пороге. Все трое действительно были здесь: профессор, врачиха и предмет разговора. Роман оказался куда-то изгнан вместе с аппаратурой, видимо, в целях улучшения санитарной обстановки.

– Что с ним? – кратко осведомился Павел, кивнув.

– То же, что и раньше! – отозвалась врачиха, сматывая стетоскоп. – Еще два дня назад я предупреждала Потапова, что без должного лечения…

– Сутки протянет? – перебил Павел.

– Протянет и двое. Но если процесс не остановить немедленно, то…

– Я понял. Скажите, Анна Федоровна, как вы относитесь к нетрадиционной медицине?

– К чему? – Врачиха даже встала. – Молодой человек, я похожа на знахаря? Или, может быть, на шамана? Если вы не в курсе, молодой человек, то я имею степень…

– Я в курсе, – Павел шагнул в комнату и остановился прямо перед докторшей, пышущей уже не возмущением – гневом. – Но и вы тоже кое о чем в курсе. Вы умная женщина и видите, что творится вокруг. Что-то вам рассказал Потапов. До чего-то дошли сами. Чем-то, может быть, поделились ваши кураторы из контрразведки – хотя это как раз вряд ли. Но вы упорно делаете вид, что ничего неординарного не происходит и все укладывается в рамки привычных представлений фельдшера «Скорой помощи»!

– Молодой человек… – выдавила врачиха уже без прежнего напора.

Павел не стал слушать.

– Перестаньте себя обманывать, – отчеканил он. – Заставьте поверить своим собственным глазам. И… постарайтесь успокоиться, выспаться, в конце концов. Завтра нам очень понадобится ваш клинический опыт и врачебный талант. Если кто-то и сможет воспользоваться этими лечебными орихалковыми штуками атлантов, то только вы.

– П-почему?.. – ошеломленно осведомилась она.

– Потому что вы хотя бы знаете, как все устроено здесь, – Павел постучал пальцем себя по груди. – Медики атлантов славятся именно этим, а вовсе не искусством обращаться с электрическими игрушками. Это-то у них умеет каждый пацан.

Он повернулся и вышел, оставив профессора почти в таком же оцепенении, как и врачиху. Все, что он наговорил, было чистой воды экспромтом. Лапшой на уши, лишь бы не набрала ноль-три, едва выйдя за порог. В отличие от Шефа с Филиппычем Павел не видел большой беды в потере контактера. Да, парня жалко, конечно, но… На войне как на войне. О межвероятностной дипломатии можно будет подумать и позже, когда иссякнут хотя бы местные проблемы. А значит, врачихе нужно просто заткнуть на время рот.

Так и оставив ее в полной растерянности, на попечении рванувшегося что-то объяснять профессора, Павел удалился обратно в прихожую к так и не решенному вопросу об оружии.

Значит, Сергеев… А что, собственно, Сергеев? Откуда у ошпаренного могут быть неучтенные боеприпасы? Да и на Саныча рассчитывать глупо. Выходит, единственный неиспользованный боекомплект из доступных для Павла находится… Ну вот прямо здесь и находится.

Наученный предыдущим не слишком удачным вторжением, прежде чем войти в эту дверь, Павел поднял руку и постучал. Вышло как-то излишне робко. Тогда, обозлившись неизвестно на что, он от души три раза грохнул кулаком…

– И незачем так орать! – сообщила Тома, распахивая дверь.

Сдержать замах для четвертого удара удалось, хоть и с трудом. Иначе Тамара получила бы прямо по лбу.

– Я и с первого раза слышала, – сказала она, сторонясь с прохода. – Заходи уж, воин…

В устах землянки это слово могло звучать только иронически, и Павел обозлился вторично, но теперь уже имея для этого подходящий предмет.

– Анна у тебя? – бросил он, без дальнейших церемоний заходя в комнату и оглядываясь.

Ответ, в общем, не требовался. Никуда особо не прячась, Анна занимала стул у подоконника, подальше от компрометирующего высокорожденную столика с земной косметикой и приставленным к стенке зеркалом.

– Я слышала, у вас проблемы, Павел, – произнесла она спокойно. – Если я могу оказать помощь… И если ты осмелишься ее принять…

Голос ее все-таки дрогнул. Слишком ценным для замыслов индеанки было любое сотрудничество с Земным отделом. Пусть не в лице руководства – все равно. Ведь зачесться может в итоге любая мелочь.

Павел усмехнулся, запоздало подумав, что Шеф, наверно, не одобрил бы такого его поступка.

– Осмелюсь, чего же, – произнес он. – У нас сейчас туго со снаряжением. А тут предстоит… В общем, не могла бы ты одолжить…

Она без слов поднялась, подошла к одной из кроватей, которые они здесь с Томой уже поделили, отбросила подушку. Павел осекся и смолк.

– Лучемет, боевой генератор поля, две запасные батареи, два мультирежимных детонатора, – тон ее как будто даже был извиняющимся. – Прости, на Земле я не собиралась воевать…

– Иначе взяла бы пехотный излучатель, – Павел тяжело сглотнул пересохшим вдруг горлом. В его положении лежащее под подушкой индеанки было настоящим кладом. Один боевой генератор чего стоит. Пользоваться таким Павлу еще не приходилось, однако Градобор как-то обмолвился, что он делал бойца неуязвимым от любого земного оружия, кроме тактического ядерного заряда.

– С воинами у вас тоже проблема, – произнесла Анна, с тем же напряженным ожиданием в голосе. – Федор не может биться. Потапов и Пронин не солдаты.

– И? – заинтересовался Павел. – Ты предлагаешь?..

Она куснула губу, но тут же одернула себя.

– В Европе я взяла осадой две крепости интаев. На родине с передовым отрядом штурмовала цитадель императора. Я не стану обузой в любом сражении.

– Ясно, – Павел кивнул. Пожалуй, это было бы даже забавно: инка в охранении кабинета Потапова на переговорах с шефом контрразведки. Но совершенно неуместно. – Не торопись, – произнес он. – Потапов не оценит. Для сделки на твоих условиях ему потребуется что-то большее.

– Потапов? – По лицу Анны промелькнула растерянность. – Почему Потапов?

– Потому что я не решаю вопросы такого уровня.

Однако она уже собралась, отошла к окну, снова покусывая губу.

– Я поняла. Возьми оружие, надеюсь, оно пригодится тебе.

– А я надеюсь, что нет, – пробормотал Павел. И уточнил, рассовывая побрякушки по карманам: – Это все в долг. Въедем обратно на фабрику – вернем.

– В долг? – прошептала индеанка. – Великий Инти, я предлагаю вам вооружить целую армию, а ты боишься взять даже это! Что вы за люди, во имя солнечного бога?!

Павел пожал плечами.

– Белые. Такинэ, что с нас взять?

Тамара во время всего диалога оставалась у приоткрытой двери, словно давая понять, что длительное пребывание Павла в комнате не приветствуется. Она услужливо распахнула перед ним створку, так и не прогнав с лица снисходительный прищур. То ли прошептала, то ли выдохнула вслед:

– Господи, вот же балда…

Павел повернулся как раз вовремя, чтобы оказаться уткнувшимся носом в захлопнутую дверь. Отошел, пятясь, пожал плечами. Ну и черт с вами, будем считать, что показалось…

В этот момент хлопнула входная дверь – Шеф с Филиппычем наконец вернулись с улицы после затянувшегося перекура.

– А вот и Паша, – обрадовался Филиппыч, словно они не виделись как минимум неделю. – Чего отсвечиваешь, пехота? Марш отдыхать. В полшестого выезжаем, а тебя до сих пор сквозняком качает после самолета.

– Надо же, – изумился Павел. – Все-таки вспомнили.

– А вот язвить не надо. Вот это у тебя откуда? – заинтересовавшись предметами в его руках, Семен приблизился. – Таких у нас вроде не было. Евгений Саныча раскулачил, что ли?

– Нет, взял у индеанки. В долг. Сам же велел оружие подобрать!

– В долг? – Шеф приподнял одну бровь. – Ну, прямо дипломат, погляжу. Ладно, иди правда наверх, вздремни часика три.

Возражать Павел не стал. Отсутствие на втором этаже не только лишней кровати, но и просто матраца его сейчас не останавливало.