IV.9 Папа Римский: М/Ж? Постойте, нужно проверить!

При дифференциации нашего тела и мозга в направлении маскулинности или фемининности, как мы это описывали (см. IV.1), могут возникать промежуточные формы, что иногда приводит к серьезным последствиям. До сих пор оспариваемым примером этого является случай в средневековье, когда женщине вроде бы посчастливилось стать Папой в строго мужской иерархии католической Матери Церкви в Риме. С тех пор якобы в Риме были приняты меры, чтобы предотвратить повторение такого несчастья. Историю папессы около 1250 года записал доминиканский монах Жан дё Майи, в 1972 году она была экранизирована. Сказка, легенда или официально сметенная под ковер действительная история? Никто этого точно не знает.

То тут, то там можно выудить кое-какую информацию об этой невероятной истории. Родившейся в 833 году в Майнце молодой англичанке, переодетой в мужское платье, посчастливилось в 854 году единодушно быть избранной Папой. До этого она в одежде монаха путешествовала по Европе, повсюду вызывая удивление своими глубокими познаниями. В течение трех лет она была Папой под именем Иоанна Англикуса (Англичанина), или Иоанна VIII, после понтификата Льва IV. Всё шло хорошо, пока она не забеременела от своего камердинера. Открылось, что это женщина, когда ко всеобщему изумлению она неожиданно разрешилась от бремени во время Пасхальной процессии, около базилики Сан Клементе в Риме. Прямо на улице она была жестоко убита. Ее преемник, Бенедикт III, постарался сделать всё возможное, чтобы навсегда искоренить память о ней. В официальной версии Папского каталога, изданного Ватиканом, нельзя найти ни следа Иоанны.

Хотя официально Католическая церковь историю эту систематически отрицает, есть немало указаний на то, что описанное событие всё же имело место. Папа Иоанн XX в 1276 году изменил свое имя на Иоанн XXI, чтобы тем самым не исключать из счета Папу, оказавшегося женщиной. В пользу существования Папы-женщины свидетельствует бюст Иоанна VIII, Femina de Anglica, стоявший, среди других папских бюстов, в соборе в Сиене. В 1600 году бюст был удален по требованию Папы Климента VIII.

Кроме того, имеется еще кресло с отверстием, в статье Марии Нью, детского эндокринолога из Нью-Йорка, упоминаемое как La Sedia Gestatoria . На память невольно приходит старинное кресло для родов, хотя, казалось бы, к чему оно в Ватикане? По слухам, дабы исключить повторение появления женщины на папском престоле, кандидат в Папы должен был занять место на этом кресле. Младший из присутствующих священнослужителей должен был, снизу просунув руку к отверстию, ощупать гениталии восседающего кандидата, после чего громогласно возгласить: «Testiculos habet et bene pendendes» [ «Имеет яички, и хорошо свисающие»]. На что другие присутствующие при сем кардиналы якобы ответствуют: «Habe ova nostra Papa» [ «Имеет яички наш Папа»]. Профессор Мария Нью, итальянка по происхождению, полагает, что наиболее вероятный диагноз для папессы – это конгенитальная гиперплазия коры надпочечников, форма интерсексуальности, возникающая из-за того, что надпочечники девочки уже во время беременности ее матери вырабатывали слишком много мужского гормона тестостерона. Из-за этого клитор девочки уже в матке вырастает до размеров пениса, и поведение также маскулинизируется. Диагноз этот чисто спекулятивный.

Мария Нью упоминала в своей статье о кресле из розового порфира, хранящемся в Ватиканском музее. Другое такое же кресло со времен Людовика XVIII находится в Лувре. При встрече в 2007 году с Марией Нью на конгрессе в Риме я спросил ее, где именно в Ватикане находится кресло, изображение которого было помещено в ее статье, потому что на следующее утро я был туда приглашен. Нет, сказала она, ватиканского кресла она не видела. После долгой переписки она получила разрешение увидеть кресло, находящееся в Лувре, его изображение она и опубликовала в своей статье.

В составе группы исследователей в Риме я работал с коллегой, который был одним из врачей Папы. Он смог добиться, чтобы нам устроили частную экскурсию с начальником службы безопасности Ватикана. Я сразу же сказал, что особенно хотел бы увидеть это самое кресло. Разумеется, это можно, откликнулся наш начальник службы безопасности и тут же добавил, что всё рассказанное Марией Нью – нелепость. Он пояснил, что это кресло-стульчак и относится к эпохе, когда других приспособлений для этой цели еще не существовало. У меня не мог не возникнуть вопрос, откуда он мог знать о статье Марии Нью. Это была сугубо специальная статься в научном журнале, который вряд ли мог запросто попасть в руки неспециалиста и, уж конечно, не был повседневным чтивом начальника службы безопасности.

Он устроил нам уникальную экскурсию по безлюдному Ватикану. Зал, где Папу выбирает конклав кардиналов; «комната слёз», куда только что избранный Папа удаляется, чтобы снять напряжение; капсулы с белым и черным дымом; знаменитый балкон, на котором появляется Папа; и повсюду убийственные настенные росписи и швейцарские гвардейцы перед каждой дверью в следующую важную комнату. Папские сады, тайный запасной ход в замок и пр., и пр. Извлекли из шкафов сверкающие, вышитые шелком папские одеяния, предназначенные для особых случаев, и дали нам ими полюбоваться и даже потрогать. Одно из одеяний было розовое. «Для субботнего вечера?» – спросил я священнослужителя, любовно хлопотавшего над каждым предметом одежды. – «Нет, – ответствовал он на полном серьезе, – для посещения тюрем». Для нас распаковывали папские митры, распятие, которое он берет с собой во время поездок, и т. д.

Прекрасно. Но поскольку мы, собственно говоря, пришли не для этого, я напомнил нашему гиду про кресло. Да-да, оно у нас по пути, дальше, заверил он успокаивающе. Когда из тишины личных папских покоев мы прошли через Сикстинскую капеллу, наполненную туристами, и он снова стал открывать перед нами, а затем закрывать двери, охраняемые швейцарскими гвардейцами, я опять спросил его про кресло.

– А, какая жалость, – вымолвил начальник службы безопасности, – мы его прошли минут пятнадцать тому назад. Не обижайтесь, пожалуйста, я о нем совершенно забыл.

– Ничего страшного, – заметил я легкомысленно, – давайте вернемся обратно.

Это невозможно «из соображений безопасности», заявил наш провожатый и продолжал рассказывать о каждом деревце и о каждом кустике Ватиканского сада, какой именно страной был сделан этот подарок. Над головой виднелась целая сеть проводов и высилась грандиозная антенна современной коммуникационной системы. Обратная дорога в средневековье была отрезана. Итак, сделать шаг в выяснении правды относительно кресла папессы Иоанны не удалось, но я не перестаю думать об этом. Если никакого кресла не существует, почему было не сказать об этом прямо? Зачем нужно было кормить нас обещаниями? Может быть, креслом всё еще пользуются? Или Бенедикт XVI не прочь восстановить древний обычай?