Глава 7. Город кошмаров

К моему немалому удивлению, следователи не сильно меня терзали. В первый раз ограничились снятием свидетельских показаний, во второй – около часа задавали уточняющие вопросы. На этом интерес следственного комитета к моей персоне себя исчерпал.

Я держался официальной версии: клиентка просила привезти домой затерявшуюся незнамо где младшую сестру. Первым делом я отправился в «Гретель». Прибыв на место, услышал детский плач и крики о помощи. Калитка была не заперта, и я вошел. Меня встретил человек, вооруженный ножом и скальпелем. Он казался неадекватным и твердил что-то насчет прихода сатаны.

В какой-то момент безумец сказал, что пора принести жертву, и сам себе вспорол горло. Да-да, я знал, как бредово это звучит, но благодаря тому, что перед смертью Макс Шеллин изрядно облапал мой нож, на рукоятке были обнаружены его отпечатки.

Далее я решил вызвать «скорую» и вбежал в дом в тот момент, когда высокая и худая женщина угрожала крупному мужчине пистолетом. Завязалась перепалка. Женщина выстрелила один раз, но промахнулась. Я попытался завладеть оружием, в какой-то степени мне это даже удалось…

Но женщина была абсолютно не в себе и нечеловечески сильна. Она вновь отобрала пистолет, хорошенько приложив меня об стену, и расстреляла бугая. После чего сменила магазин, побежала на веранду, откуда, как выяснилось позднее, и доносились крики о помощи.

Я последовал за ней и повторно вступил в схватку на глазах детей, которых женщина, очевидно, намеревалась лишить жизни в ритуальном убийстве. Пистолет снова оказался у меня, я даже успел несколько раз выстрелить – потому-то на моих руках и были обнаружены следы пороха, а на пистолете – мои отпечатки, но в конечном счете она второй раз отправила меня в нокдаун и попыталась застрелить. К счастью, парящий недалеко от дома воздушный патруль услышал выстрелы и среагировал достаточно оперативно, чтобы обезвредить женщину до того, как она пустила пулю мне в лоб.

Вот примерно такую сказку я поведал следакам. Биологический локатор подсказывал, что они ни на йоту в нее не поверили. Понятное дело – я бы сам себе не поверил. Изложенная версия зияла пробелами и белыми пятнами.

Как мне удалось выяснить позднее, появление дирижабля правительства не было счастливым стечением обстоятельств. Поздно вечером в дежурную часть поступил анонимный звонок. Пожелавший остаться неизвестным гражданин сообщил о готовящемся ритуальном убийстве на крыше одного из домов. Наверняка это был Женя – больше некому. Принявший вызов дежурный скептически отнесся к сигналу, однако на всякий пожарный передал информацию воздушному патрулю. Не удосужься ребята отклониться от маршрута и не пролети они над школой «Гретель», мне настал бы кирдык.

После событий, окрещенных СМИ как «гретельская бойня», в соцсетях начались настоящие пляски с бубном. Основным локомотивом виртуальной бесовщины являлся, разумеется, Женёк, всячески выставлявший оперативника агентства «Следопыт» героем, спасшим невинных детей от обезумевших сектантов.

Показания двенадцати подростков ясности не внесли. Когда полицейские ворвались на веранду и собрали их в кучу, дети еще пребывали в некотором трансе, бесцельно блуждая в сомнамбулическом исступлении. Единственное, что они помнили, – как пришли на занятие к пяти вечера. Последующие несколько часов оказались стертыми из их памяти. Сейчас с ними вели работу психологи.

Эльвиру Бетреддинову причислили к потерпевшим. Она ловко обвела всех вокруг пальца, прибившись к тем двенадцати детям, чьи души ее мать собиралась использовать для призыва темной сущности, в явление которой неистово верила. Я не стал уличать девочку. На ее глазах родного человека превратили в фарш – не хотелось добивать Эльвиру, каким бы монстром она ни казалась.

Самому же мне пяток дней пришлось проваляться на больничной койке. Не стану давить на жалость, рассказывая, сколько вывихов, смещений, растяжений, рассечений и ссадин я заработал, играя в супергероя. За все это время меня навестили трижды: два раза – ребята из следственного комитета, и один – Женёк с Настей Пашутиной. Глядя на то, как они держались за руки – пускай и робко, – я сделал вывод, что у молодой пары все наладилось. Принесли апельсинов и последние известия.

– Как Алёнка? – спросил я, когда друзья нависли над моей койкой.

– Лучше, – ответила Настя. – Эльвира у нас не появлялась. Мне кажется, они и в школе перестали общаться.

– Следовало ожидать. Все закончилось, вам больше нечего опасаться.

Девушка выдохнула с искренним облегчением.

– Ох, я очень на это надеюсь. И все же мы решили, что сестре будет лучше сменить обстановку. Верну ее родителям, они в Туле живут.

– Это не так далеко от нас. Вы сможете часто ее навещать.

– Ну да… Знаешь, я так тебе благодарна. Если бы не вы с Женькой, Алёнка… да и остальные подростки…

Я кивнул на скромно помалкивающего блогера:

– Это все Женёк! Его стараниями плохиши получили по заслугам. Я только патроны подносил.

Девушка посмотрела на мои многочисленные перевязи.

– Похоже, тяжелые патроны были.

– А еще я обещал, что, когда все закончится, поведаю тебе о том, какой он молодец.

Настя хлопнула парня по плечу.

– В самом деле?!

– Ты сдержал слово, – подмигнул мне Женёк.

– Ты тоже. Спасибо, что звякнул ментам. Если бы ты не набрал дежурную часть, дирижабль бы не прилетел, а меня бы порвали на клочки.

Блогер поправил хипстерские очки в толстенной черной оправе.

– Я не думал, что ты отважишься сунуться туда. Честное слово, не думал.

– Ну… это вышло экспромтом.

– Почему ты передумал?

Я призадумался: а действительно – почему? Логика здравого смысла указывала на то, что сунуться в школу «Гретель» в ту ночь мог лишь отъявленный камикадзе. Теперь, пролежав в больнице почти неделю, я не сомневался, что существовал иной, менее лобовой способ расстроить гнусные замыслы Саяры.

Вот только в ночь «гретельской бойни» я не думал. Совсем. Слова Маляра взывали не к голове, но к сердцу. Благодаря пожилому художнику мне удалось отринуть вечно сдерживающее нас рациональное и начать действовать на чистом проведении. Все подвиги совершаются в состоянии аффекта.

– Послушался дружеского совета, – наконец ответил я.

– У тебя есть друзья?

– Представь себе.

– Бедняги. Надеюсь, я не в их числе.

– И не мечтай, продажная пресса.

– Тебе здорово досталось? – участливо поинтересовалась Пашутина.

– Бывало похуже.

– Я приехал в «Гретель» той ночью, – сказал блогер. – Следом за операми. Ты здорово разошелся – просто мясо там устроил.

Я вздохнул.

– Гордиться нечем, да и вспоминать не хочется. Но дети спасены – это самое главное.

– Огромное спасибо тебе, – сказала Настя. – Ты хороший человек.

Я усмехнулся:

– В следственном комитете явно так не думают, хе-хе.

– Женя тебе поможет. – Она повернулась к нему: – Правда ведь?

– Да, я уже видел пару заметок в «Подслушано…».

– Это только начало! – горячо заявил Женёк.

– Неплохое начало, скажу я тебе. Судя по тому, как снисходительно отнеслись ко мне следаки, твоя шумиха произвела на них впечатление. Так что спасибо. Наверное.

– Пожалуйста, наверное. Только впечатлили их не мои опусы, а волосатая рука мэра.

Я нахмурил брови.

– Харыбин? Он-то тут при чем?

Блогер стрельнул глазами на открытую входную дверь, склонился чуть ниже, переходя на заговорщический шепоток воина революции:

– Мне шепнули, что несколько раз прокурора навещал сам Товарищ Чжао – решать твой вопрос. А китаец – это теневая политика города, где он – там делишки триады. Похоже, в администрации на тебя имеют виды, и здесь абсолютно нечему радоваться.

Женя знал, о чем говорит. Когда лет десять назад пекинский завод по производству керамики «Бай-Хай» получил разрешение на строительство филиала в окрестностях нашего города, бизнесмен Чжао занял должность заместителя директора по общественным связям. Заводской комплекс был возведен менее чем за год. Еще через несколько месяцев филиал заработал в полную силу, а население города увеличилось на пять сотен человек – за счет подданных Поднебесной.

Прибывшие в командировку работники «Бай-Хай» основали в западном районе Серпейска китайскую коммуну, получившую среди местных название «Шанхай». Даже несмотря на иерархическую разношерстность – на одной лестничной площадке могли соседствовать рядовой грузчик и начальник отдела, – жили они сплоченно, по своим законам и обычаям. Ходили слухи, что среди жителей коммуны встречались и суровые парни из триады, присланные контролировать внутренний порядок и соблюдение тех самых обычаев.

Годы шли, китайцы ассимилировались и множились, завод достиг впечатляющих показателей, попутно обеспечивая рабочими местами и рядовых жителей Серпейска. Чжао провел обширную работу с самыми разными социальными прослойками горожан. Поэтому, когда пять лет назад Харыбина назначили мэром, никто особенно не возмущался тем фактом, что себе в помощники он определил чистокровного китайца, получившего среди народа прозвище Товарищ Чжао.

Правда, если бы вы попытались провести анализ деятельности китайского бизнесмена на ниве региональной политики, то наткнулись бы на ряд белых пятен. Чжао каким-то образом умудрялся уклоняться от участия в политических склоках и дрязгах, крайне редко мелькал на общественных мероприятиях. Опять же, если верить слухам, для Харыбина он был палочкой-выручалочкой в решении скользких вопросов. А посему возникновение Товарища Чжао в моей судьбе вряд ли можно было расценивать как явление благоприятное.

– Значит, Харыбину понравилось, как я разобрался с обществом «Гретель»?

– И то, как оперативно среагировал воздушный патруль, – добавил Женя.

Я поморщился, припоминая разлетающееся на клочки тело Саяры.

– Да, мы с летунами неплохо сработались.

– Настолько, что мэр уже распорядился увеличить количество дирижаблей вдвое.

– Широкий жест. Чего это он расщедрился?

– Эксперимент удался, – развел руками блогер. – Всего один дирижабль правительства на ночном дежурстве поставил жирную точку в деле спасения двенадцати подростков. В администрации сделали вывод, что увеличение патрулей еще больше повысит результативность.

– А для городского бюджета не накладно?

Женёк мрачно усмехнулся.

– Тут есть нюанс…

– Нюансы всегда есть.

– Я общался с остальными силовиками… Ходят слухи, им урежут финансирование в угоду воздушным патрулям. В основном пройдутся по уголовному розыску, ДПС и паре других подразделений. А они и так с летчиками в контрах. Теперь и вовсе грызня начнется. – Женёк помедлил и добавил: – Благодаря тому, что ты так «эффективно сработался с властью».

Я беззаботно махнул рукой.

– Все у них будет нормально. Пусть только побыстрее реализуют вещдоки, собранные в «Гретель». Тамошних сокровищ даже на ДПС хватит.

Женя прикусил губу, задумчиво покачал головой:

– Опера не нашли никаких сокровищ, друже.

Я напрягся.

– То есть как? Иконы, чашки, тарелки…

Женя вновь покачал головой.

– Борис, падла! – Я ударил себя кулаком по бедру и тут же скривился от стрельнувшей в колено боли. – Видать, успел-таки все перепрятать!

– Вы о чем сейчас? – спросила Настя, и я понял, что Женя посвятил ее не во все наши дела.

– Да так… – отмахнулся я. – Старые песни о главном.

В палате повисла тишина, во время которой каждый думал о своем. Из коридора доносились голоса других пациентов и посетителей. Женя что-то спросил.

– А? – в задумчивости отозвался я.

– Я говорю, это правда, что Бетреддинову разнес дирижабль правительства?

– Ага.

– На твоих глазах?

Я кивнул.

– Понимаешь, ты единственный житель Серпейска, который видел воздушный патруль в действии. Ну, не считая Эльвиры.

– Единственный, кто теперь рад этой штуке над нами.

– Понятное дело. – Женёк почесал ухоженную бородку, глядя на меня глазами кота, жаждущего лакомств с хозяйского стола. – Расскажешь о нем подробней – для паблика?

– Без комментариев.

– Только ты можешь поведать хоть что-то конкретное.

– Без комментариев.

– Из чего он жахнул? Какой-то дробовик?

– Да, какой-то дробовик.

Пашутина поморщилась.

– Фу, мальчики… Может, хватит? Я и так уже с неделю живу в мире вывернутых кишок и ритуальных преступлений…

Ребята еще немного посидели со мной, порассуждали о том, что «гретельская бойня» долгое время будет считаться главной городской новостью, а затем ушли, оставив меня в размышлениях по поводу итогов расследования.

В режиме овоща мне пришлось провести пять нудных дней. Врач намеревался продержать меня на койке еще столько же, но я остался непреклонен и к концу недели свалил из храма здоровья. Несколько дней провалялся дома, ожидая, что со мной свяжется следственный комитет, но СК и другие ведомства изо всех сил делали вид, что я к «гретельской бойне» не имею ни малейшего отношения. Это казалось странным, даже если слухи о вмешательстве мэра в мою судьбу – правда, но я ничего не имел против того, чтобы остаться в стороне от громкого дела.

Зато различные городские паблики и блоги стояли на ушах. Мне поступала масса звонков с просьбой разобраться с «очень странными делами». В частности, упоминались привидение, живущее в унитазе, и собака-демон с чердака. Сперва это забавляло, а затем начало раздражать. Тем не менее в огромной горе мусора встречались и дела, казавшиеся перспективными. Я понимал, что окончательно мое тело восстановится не раньше чем через месяц, а потому испытывал простое человеческое желание получить несложную работу, за которую удастся срубить достаточно солидный гонорар. И такое дело подвернулось.

Зайдя в контору впервые за две недели, я открыл окно, впуская осеннюю прохладу и шум главной улицы города, включил компьютер, на всякий случай сменил воду в электрическом чайнике.

Вдалеке маячил дирижабль правительства. Сейчас при виде этой махины я не испытывал тревоги и страха. Как раз наоборот, он казался самым настоящим ангелом-спасителем, стоявшим на страже жизней обычных граждан. Забавно, как пережитый опыт способен полностью перевернуть наше отношение к кому– или чему-либо.

Я вспомнил о Маляре. Мы не виделись со дня той самой разборки на веранде. За все прошедшее время созванивались лишь единожды, но разговор получился скомканным и поспешным. А ведь у него дома до сих пор хранился мой портрет, который я был не прочь добавить в свою коллекцию. Надо бы договориться о встрече да и забрать работу.

Я вновь взялся за мобильник, намереваясь звонить художнику, когда входная дверь открылась и на пороге возник низенький мужичок, показавшийся мне типичным бухгалтером: бесформенная тушка, невыразительного оттенка костюм, солидная проплешина на голове и забавные очки на носу. Он неуверенно топтался в проходе, сжимая, надо отметить, выглядящий дорого кожаный кейс.

– Здравствуйте, – немного картавя, произнес он.

– Добрый день.

Мужичок изогнулся, читая табличку на двери, на всякий случай уточнил:

– Детективное агентство «Следопыт»?

– Так точно. Вы на двенадцать часов?

– Что-что? – Он потянулся ко мне правым ухом.

– Вам назначено на полдень?

– Да-да, мне назначено.

– Проходите.

Наконец он переступил порог, прикрыл дверь, засеменил по ламинату. В неуверенности мужичок замер возле стола и в гостевое кресло опустился только после пригласительного жеста.

– Чай, кофе? – предложил я.

– О нет, спасибо! Мне и так жарковато…

Из кармана брюк потенциальный клиент достал замызганный носовой платок, приложил к взмокшему лбу.

– Пепельницу?

– Нет, спасибо, я не курю.

– Прекрасно, я тоже… – проговорил я, подвигая блокнот с записями. – Итак… Герхард Алексеевич Петров – верно?

– Да-да, это я!

– Необходимо разыскать потерявшегося родственника?

– Практически так, да!

Я оторвал взгляд от записей, посмотрел на товарища Герхарда и подумал о том, что Алексею Петрову определенно не откажешь в чувстве юмора при выборе имени для собственного ребенка.

– Что ж, Герхард Алексеевич, я – весь внимание.

– Ох, я так волнуюсь! Никогда прежде не обращался к людям вашей профессии… О вас я прочитал на городском портале. – Глаза клиента вдруг сделались неестественно широкими. – Там пишут, что агентство «Следопыт» пресекло деятельность оккультной секты! Это правда?!

– В какой-то мере.

– Вы в самом деле столкнулись с необъяснимыми явлениями?

– Скорее, с кучкой доморощенных Алистеров Кроули.

– Кого?

– Не важно. Герхард Алексеевич, давайте вернемся к вашей проблеме.

– Дело в том, что именно по этой причине я и решил обратиться к вам! Людям, уже сталкивавшимся со всякой чертовщиной, будет проще меня понять.

Я помрачнел, начиная думать, что ко мне прорвался один из тех городских сумасшедших, что толпами осаждали автоответчик агентства. Пора нанимать секретаршу – такую, чтоб могла и клиентуру привлечь, и послать к дальней тетушке, если потребуется.

– Герхард Алексеевич, ваше дело.

– Ох… Даже не знаю, с чего начать…

– Просто начните – с любого момента. Главное, чтобы сказанное касалось конкретики.

– Да-да-да, конечно-конечно… – Мужичок поерзал в кресле, поудобнее укладывая на пухлых коленях дорогущий кейс. – Вы же слышали об отеле «Марта»?

– Разумеется.

– Тогда вы в курсе, что это не только место, где можно переночевать?

Естественно, я был осведомлен, о чем пытался промычать товарищ Герхард – как и добрая половина всего Серпейска. Отель «Марта» располагался в муравейнике улочек Старого города, а под его неоновой вывеской скрывался настоящий бордель. Это было местечко, где сдавали номера на одну ночь без регистрации документов, а за дополнительную плату постоялец мог заказать «специальных сотрудниц» отеля. «Марта» пользовалась большой популярностью среди скучавших холостяков, утомленных мужей и пребывавших в перманентном стрессовом состоянии воротил бизнеса нашего города.

– Дело в том, что я… как бы это сказать… иногда я…

– Время от времени вы снимаете номер в том отеле, – великодушно подсказал я.

Однако вместо ожидаемого облегчения на круглом лице клиента отразилась глубокая уязвленность.

– Вы считаете это низким и аморальным?!

– Герхард Алексеевич, я – частный детектив. Мой моральный компас уже давно пришел в негодность.

– Просто вы так на меня посмотрели…

– Как я на вас посмотрел?

– С осуждением.

– Ничего подобного.

– Я не женат! – Он вскинул руку, демонстрируя отсутствие обручального кольца.

– Поздравляю вас.

– И в отношениях я ни с кем не состоял уже больше двух лет!

– А вот это печально.

– Нет абсолютно ничего предосудительного в том, что время от времени я посещаю… наведываюсь…

– Проводите время в компании девушек с пониженной социальной ответственностью.

Петров застенчиво опустил глаза.

– Да…

Я прихлопнул по столу.

– Прекрасно, с этим моментом разобрались. Теперь расскажите, какое отношение он имеет к вашей проблеме.

Возможно осознав, что я не намерен читать проповеди о великом благе воздержания, мужичок немного ожил.

– Самое непосредственное! – Он вновь выхватил грязный платок, протер плешь и круглую физиономию. – Понимаете, на протяжении вот уже года дважды в месяц я снимаю в «Марте» номер. Девушки, подрабатывающие там, мне попадались самые разные. Некоторые нравились, другие не очень, и я просил, чтобы их ко мне не присылали. Но вот одна… запала в самое сердце!

Из кармана пиджака Петров достал айфон последней модели, потыкал в экран пальцем-сарделькой, протянул мне. С дисплея улыбалась симпатичная девчушка: приятная улыбка, красивые темные глаза, каре черных волос…

– Листайте вправо.

Я прокрутил несколько фото, демонстрирующих стройное тело девушки с различных ракурсов.

– Она прислала вам фотографии?

– О нет, что вы! Такое девочкам в «Марте» запрещено. Я сам нашел ее в соцсетях и скачал себе несколько.

– Серьезно? Вы узнали ее настоящее имя? – Я вернул айфон.

– На работе она – Амелия, – сказал Петров. – Но на самом деле ее зовут Кристина. Я прикинул примерный возраст, а потом начал просматривать страницы всех подходящих Кристин города.

– Упорный вы человек, – похвалил я.

– Поверьте, Кристиночка стоит всяческих усилий! Мы познакомились семь месяцев назад, но с тех пор я снимал номер, только когда она… когда она…

– Дежурила в отеле.

– Да-да, именно так! – Он внезапно умолк, затравленно поглядывая на меня сквозь толстенные линзы несуразных очков. – Вам это кажется странным?

– Что именно?

– Вот так вот влюбиться в проститутку… искать ее в соцсетях…

Я пожал плечами:

– Вы обычный человек. Испытывать чувства к другим людям – это нормально.

– Вы даже не представляете, насколько разительно Кристина отличается от остальных девушек! Такая воспитанная, такая чуткая! На встречу с ней я не шел – летел!

Он умолк, понурив голову.

– Все изменилось в прошлом месяце. Внезапно она сделалась холодной и отстраненной. Бездушной. Сначала я списал это на плохое настроение – с кем не бывает, верно?! Но с каждой встречей все повторялось. Она как будто забыла меня! Представляете?! То немногое добро, что было между нами, – она позабыла все! Я попытался выяснить, что стряслось! Приходил в «Марту» дважды в неделю, начал писать ей в «ВКонтакте»… Все без толку. Добился лишь того, что в отеле мне начали отказывать во встрече с Кристиной. Я бронировал номера под другим именем, администратор уверял, что Амелия будет меня ожидать, но, когда я приходил, в номере оказывалась совершенно другая девушка!

Я откинулся на спинку кресла, давая возможность товарищу Герхарду выговориться сполна. В моей работе это очень важный момент. Главное, чтобы хватило терпения не ляпнуть нечто саркастическое поперек душеизлияний.

– Но знаете, что еще было не так?! Теперь они все стали одинаковыми! Даже те, к кому я испытывал неприязнь, встали на одну ступень с Кристиной! Милена, Алина, Ангелина – абсолютно все девочки начали вести себя как под копирку! Бездушные роботы с пустыми глазами.

– Может, у них правила поведения с клиентом изменились, – высказал я предположение.

На влажном лбу моего собеседника обозначились морщинки раздражения.

– Я говорю о человеческом нутре! Индивидуальности! О той изюминке, которую никакими законами и правилами не притушить! Я думаю, все намного серьезней. – Герхард Алексеевич посмотрел на меня очень строго. Очень. – Я думаю, из них делают зомби.

Та-да-да-да-а-ам! Вот вам и фанфары под занавес. Парень казался довольно адекватным. Не без причуд, конечно, но рассудительным. И тут, когда я уже почти расслабился, – на тебе, лови подачу! Зомби, твою медь. Зомби!

– «Зомби»? – переспросил я на случай, если вдруг ослышался.

– Ну да… Разумеется, не те ходячие мертвецы, что пожирают плоть, – поспешил внести ясность Петров. – Я говорю о психических зомби, лишенных эмоций и чувств.

Он в очередной раз коснулся головы грязным платком.

– Возможно, бедным девочкам промыли мозги.

– Тогда это вам к фээсбэшникам надо.

Герхард засмеялся – тихонько, себе под нос, точно расчихался какой-то маленький грызун.

– И полиция, и фээсбэшники посчитают меня сумасшедшим.

А чем я хуже их, промелькнула мысль, но мне хватило выдержки ее не озвучить.

– Вы же совсем другого поля ягода и за деньги сделаете все что угодно, верно?

– В рамках здравого смысла и уголовного кодекса, – ответил я, немного оскорбленный репликой клиента.

– Но то, о чем я собираюсь вас просить, вероятно, не совсем законно и уж совершенно точно за пределами здравого смысла!

– Даже так?

– Я хочу, чтобы вы разворошили осиное гнездо в отеле «Марта» и вернули мне мою Кристину такой, какой она была прежде.

Я не сдержал ухмылки.

– Может, начнем с чего-нибудь попроще? С экспедиции на Марс, например.

Петров пропустил иронию мимо ушей.

– Посетите «Марту», взгляните на все своими глазами. Расходы я оплачу.

– Вы хотите, чтобы я сходил в бордель за ваш счет?

– Для частного детектива это проблема?

Я не стал углубляться в вопросы профессиональной этики сыщиков, решив предложить клиенту менее экстравагантное решение.

– Вернемся к девушке, к Кристине. Я так понимаю, вы ни разу не встречались с ней вне стен отеля?

– Ни разу. К сожалению, мне не удалось выяснить, где она живет.

Я хлопнул в ладоши.

– Вот и решение вашей проблемы. Я ее найду, вы пообщаетесь в неформальной, так сказать, обстановке и поймете, что вне рабочего этикета Кристина – все тот же добрый и отзывчивый человечек, что и прежде!

В наивных глазах клиента заблестели первые лучики надежды.

– Каким образом вы сможете ее найти?

– Скиньте мне любую из ее фотографий – этого будет вполне достаточно.

– Пропустите через какую-нибудь шпионскую базу лиц?

– Что-то вроде того.

– А это законно?

– Лицензия частного детектива позволяет мне проводить определенные оперативные мероприятия. Скиньте фотографию по Ватсапу, и завтра я доставлю вас к ее подъезду.

Мужичок напрягся. Я видел, как на его лбу и щеках проступали свежие капли пота.

– Н-нет, – произнес он с таким трудом, словно толкал бетонную плиту. – Сначала разберемся с делом.

– С делом? Мне казалось, Кристина и есть наше дело. Возможно, когда вы встретитесь и объяснитесь друг с другом, все опасения исчезнут сами собой.

Петров разочарованно покачал головой:

– Вы по-прежнему отказываетесь услышать меня… Там, в отеле, происходит настоящая чертовщина. Я же прошу вас убедиться в этом лично!

– И что потом? Даже если по коридорам отеля черт с кадилом шастает – что прикажете с этим делать?

– Разобраться! – воскликнул Герхард Алексеевич. – Вы победили гнусных оккультистов, значит, и с этим разберетесь!

Я почесал бровь, улыбаясь «гнусным оккультистам», и заговорил как можно более мягким тоном:

– Мне безумно льстит ваша уверенность в моих способностях – похоже, вы считаете меня истребителем всего сверхъестественного. Но каким, позвольте спросить, образом я должен победить зомби? Серебром закидать да солью посыпать?

– Собрать необходимые доказательства, которые затем мы передадим в соответствующие органы!

– В органы… Герхард Алексеевич, я не агент из «Секретных материалов» и не охотник за привидениями. Мой основной профиль – розыск пропавших. Кстати, напомню, – я потряс блокнотом, – что именно этот пункт вы отметили в электронной анкете. Желаете выяснить, где проживает Кристина, – без проблем. Я найду ее, даже если девушка переехала на другое полушарие. Но отель с зомби – увольте.

– Я хорошо вам заплачу!

– Дело не в деньгах.

– В чем же еще, если не в них?!

– Профессиональная этика. Она требует предостеречь вас от необдуманных трат.

Петров несколько раз кивнул, глядя на меня со всей серьезностью.

– Вы – честный человек, это сразу видно. Тем не менее вынужден проявить настойчивость! Я категорически прошу вас переночевать в отеле «Марта».

Господи, как же трудно порой не улыбаться!

– Прям категорически?

– В конце концов, что вы теряете? Хорошо проведете время и подзаработаете. Если мои опасения окажутся всего лишь причудами умалишенного – да будет так!

Я вздохнул, с сочувствием глядя на влюбленного по уши мужичка. Бедняга. Не он первый, не он последний.

– Хорошо, как знаете… В конце концов, деньги ваши. Тогда я составлю смету и после стопроцентной предоплаты начну работать.

– О, об этом не переживайте! Я все предусмотрел.

Петров проворно выскочил из кресла, поставил свой кейс на стол, откинул крышку, повернул ко мне. Внутри лежали несколько тугих пачек пятитысячных банкнот.

– Здесь четверть миллиона! – торжественно заявил Герхард Алексеевич. – Уверен, сумма более чем внушительная.

Стоит признаться, в тот момент я чуть не поперхнулся собственным языком. Давненько никто не швырял мне в лицо двести пятьдесят косарей. А если подумать, то вообще никогда. Правда, вместо того, чтобы впасть в прострацию, я расхохотался.

– Герхард Алексеевич, дорогой, вы прям как босс наркомафии в кино, ей-богу! – Я закрыл кейс, подвинул хозяину. – Присядьте, пожалуйста. Я сейчас подробно объясню, как мы поступим дальше.

Чувствуя себя еще более скованно, чем прежде, Петров неуверенно забрал кейс, насупленно вернулся в кресло.

– Сначала мы заключим договор. Двусторонний, в двух экземплярах. Первый останется у вас…

– Это ни к чему! Главное, чтобы вы поскорее приступили к делу, а бумажки мне не нужны!

– «Бумажки» нужны мне, Герхард Алексеевич. Если их не будет, налоговая меня с потрохами сожрет. – Я пошевелил мышь, оживляя компьютер. – Ваша просьба наведаться в отель относится к категории «деликатных поручений». В соответствии с регламентом детективного агентства «Следопыт» цена на данный вид услуг – договорная. Учитывая небольшую удаленность объекта, предположительно минимальный риск для жизни исполнителя, работа обойдется вам в пятьдесят тысяч рублей с учетом расходов. Видите? Не четверть миллиона – всего полтинник.

– Да-да, я понял! – закивал Петров и запустил пятерню под крышку кейса.

– Да погодите вы банкнотами шелестеть! После подписания договора вы отправитесь в ближайшее отделение Сбербанка и переведете обозначенную сумму на корреспондентский счет, который я укажу.

– Я понимаю. – Он ткнул пальцем в потолок и как-то слишком по-шпионски подмигнул. – Налоговая.

– Вот именно – налоговая. Эти бесы Аль Капоне накрыли. Что уж о нас, простых смертных, говорить…

На оформление и подписание типового договора у нас ушло минут двадцать. Я постарался доходчиво объяснить каждый пункт документа, но клиент слушал вполуха. Ему не терпелось сорваться в банк и перевести денежки, чтобы я непременно сегодня же окунулся в омут распутной жизни города.

Когда подписи сторон были поставлены, Герхард Алексеевич неровно сложил свой экземпляр, скинул мне фотографию Кристины и помчался в банк. Я не сомневался, что деньги поступят на счет в течение получаса, а посему не видел причин откладывать неизбежное.

В нижнем ящике стола я хранил коллекцию стареньких кнопочных мобильников с левыми симками. В определенный момент жизни профессиональная необходимость переросла в привычку, и теперь, встретив в какой-нибудь подворотне торговца неучтенными сим-картами, я обязательно покупал у него десяток. То же самое – с телефонами. Предложите мне древний «сименс», неубиваемую «нокию» – и я куплю их за любую сумму.

Я достал наугад трубку, активировал, зажав кнопку включения. Понятия не имею, какой тут был абонентский номер, да меня это и не волновало. Подобные устройства хранились в конторе для «скользких» звонков, применялись раза два-три, а потом выбрасывались с целью обрубить хвосты.

По номеру, предоставленному Герхардом Алексеевичем, мне ответил умопомрачительный голосок, одним своим тембром побуждающий бросить все и отправиться навстречу амурным приключениям.

– Здравствуйте, отель «Марта». Меня зовут Сабина, чем могу помочь?

– Добрый день, девушка. Я бы хотел забронировать одноместный номер.

– Я вас поняла. Когда и на какой срок?

– Сегодня, на одну ночь. Это возможно?

– Конечно, у нас есть свободные номера. Стоимость – полторы тысячи рублей, оплата при регистрации. Вас это устраивает?

– Так точно.

– На кого оформить бронь?

Я назвал первое пришедшее в голову имя и поспешил уточнить:

– Только у меня нет сейчас при себе документов – это не проблема?

– Мы не требуем у постояльцев паспортных данных.

– Замечательно. И еще такой моментик… Один знакомый упоминал, что у вас можно заказать… дополнительные услуги на ночь. Это правда?

– Расширенный сервис обсуждается непосредственно при регистрации.

– То есть можно и на ночь, но все решается на месте?

– Да. В какое время желаете въехать?

– Буду у вас к девяти часам вечера.

Донесся стрекот женских ноготков по клавиатуре.

– Я оформила бронь на Агам… Огомем…

– Агамемнон, – ласково подсказал я.

– На двадцать один час. Парковочное место требуется?

– Я прибуду на опорно-двигательном аппарате.

– На чем, простите?

– Место не требуется.

– Тогда, как прибудете, обратитесь к администратору и назовите имя, на которое забронирован номер.

– Понял, спасибо.

Сабина положила трубку. Я усмехнулся. Подвернувшееся дело казалось забавным, по-своему странным и прибыльным. Влюбленный по уши Герхард со своим чемоданом, набитым деньгами, мог существенно поправить мое финансовое положение.

Я вылез из-за стола, накинул пиджак поверх футболки. В один карман опустил повседневный смартфон, в другой – кнопочную «моторолу», с которой только что звонил. Иных дел в конторе на сегодня запланировано не было, и с чистой совестью я отправился перекусить.

Отель «Марта» располагался в Старом городе, – двухэтажное здание в ряду непохожих друг на друга домов. Его отличала вычурная облицовка – светло-сиреневый цвет стен и крыша, выполненная в стиле уютных швейцарских домиков с новогодних открыток. Внешний вид отеля прямо-таки кричал, что в его стенах забредший путник обретет не только теплую постель.

Я медленно проехал мимо отеля, разглядывая окна первого этажа. Каждое из них пряталось за позолоченной решеткой, в некоторых горел свет.

По забавному стечению обстоятельств в полукилометре дальше по улице жил Маляр. Он так и не позвонил, чтобы отдать мой портрет, и я собирался использовать это как предлог для визита. В некоторой степени мне было любопытно, чем занимается художник, когда не рисует в подворотнях, и раз уж я околачивался неподалеку, то можно было воспользоваться случаем и навестить товарища.

Я проехал по слабоосвещенной улочке, подрулил к дереву с уродливыми ветвями возле подъезда Маляра. Заглушил мотор и выбрался из машины. Давно уж стемнело, плотный велюровый пиджак едва спасал меня от холода промозглого вечера. Задрав голову, я глянул на окна художника. В них горел тусклый свет.

Я не собирался всю ночь напролет вкушать прелести «дополнительного сервиса» отеля. Мой клиент с пеной у рта уверял, что буквально с первых минут я пойму, какое инфернальное место эта «Марта». Я не исключал подобного развития событий, однако биологический локатор на сей счет молчал в тряпочку. Значит, либо никакая опасность там меня не поджидает, либо в моих силах совладать с любой тамошней чертовщиной. Так или иначе, но первые выводы можно будет сделать там уже после часового пребывания.

Спрятав руки в карманы джинсов, я двинулся по тротуару в направлении отеля «Марта». Мимо закрытого автосервиса, вдоль уютных кафе. По проезжей части пробегали редкие автомобили. Во времена моего детства тут и вовсе проезжало три-четыре машины за весь день, и дети могли играть прямо на дороге.

Пока добирался до калитки отеля, я основательно замерз. Холодный ветер проникал под полы пиджака и футболку и неприятно обдувал голую шею. Вновь заморосил дождь. Шагнув за ворота, я увидел на парковке несколько автомобилей. Судя по номерам, кое-кто наведывался в Серпейск из соседних областей. Даже не знаю, хорошо это было в данном случае или нет.

Поднимаясь на крыльцо, я украдкой выискивал признаки наличия системы безопасности. Удалось разглядеть лишь одну камеру наблюдения, направленную на парковку. Возможно, где-то прятались и другие.

Входная дверь распахнулась, из здания вывалились два плотных армянина средних лет. Темные костюмы, белые рубашки, расстегнутые до пупа. Они были явно навеселе, живо обсуждали проведенное время. Я разминулся с ними на крыльце и нырнул внутрь отеля.

Ночники на стенах просторной гостиной источали приглушенный свет, из динамиков под потолком лилась тихая, ненавязчивая музыка. Напротив входа располагалась стойка, за которой сидела молодая блондинка в белой блузке. Подойдя ближе, я прочитал имя на бейдже: «Наталия». Честно говоря, я испытал некоторое разочарование, не увидев там «Милены» или «Ланы».

– Добрый вечер, – поздоровался я.

– Здравствуйте, – дежурно улыбнулась блондинка.

– Бронь на двадцать один час для Агамемнона.

Она красноречиво изогнула изящную бровь, с трудом сдержала улыбку и полезла в компьютер.

– Ваш номер – четвертый. Дополнительный сервис желаете?

– Еще как желаю, – с лоском заезжего гусара ухмыльнулся я.

– Хотите, чтобы я отправила к вам одну из сотрудниц?

– О да.

– Сразу по заселении?

– Давайте минут через десять.

– Хорошо. Стоимость номера на ночь – полторы тысячи рублей. Оплата наличными, картой?

– Наличными. А за дополнительные услуги?

– Расчет непосредственно с исполнительницей.

– А-а-а…

Я достал пухлую пачку денег – половину суммы, переведенной Герхардом. Наталия распечатала чек, протянула ключ от номера, объяснив, как пройти. Я поблагодарил ее и направился к лестнице на второй этаж.

Не знаю, как выглядело внутреннее убранство данной постройки до того, как здесь решили открыть отель с особыми услугами. Наверняка это был самый обычный жилой дом, выкупленный затем по минимальной цене.

Четвертый номер располагался за хлипкой дверью посреди коридора. Стены не производили впечатления основательных, однако непристойных звуков я не улавливал. Либо сегодня я был единственным посетителем на втором этаже, либо владелец озаботился-таки проблемой шумоизоляции.

Комната не отличалась оригинальностью: двуспальная кровать и минимальный набор мебели – самая заурядная гостиничная обстановка. Пара ночников на стене давали тусклый свет, единственное окно скрывали жалюзи. Имелась также душевая, совмещенная с санузлом. Приятно пахло пряностями. Единственная нестандартная деталь – огромное зеркало напротив кровати.

Я сделал глубокий вдох и медленный выдох, расправляя ментальные лепестки биологического локатора, и направил все внимание на собственное отражение, совершенно четко ощутив искусственную пустоту за ним.

«ПОЗИТИВ».

Прекрасно. Стало быть, номер оснащен скрытой системой видеонаблюдения. Наверняка и остальные тоже. Не то чтобы я удивился – чай, не первый год замужем, – но приятного мало. Впрочем, биолок не улавливал пристального внимания, следовательно, с вероятностью в семьдесят – восемьдесят процентов камера в данный момент не работала. Возможно, ее включали, лишь когда в номер въезжали большие шишки.

Я скинул пиджак на кровать, встал посреди комнаты, до жжения растер ладони и приложил их к глазам. По сосудам побежало тепло, стимулируя энергетический центр в области лба. Ощущая активацию лобных долей, я еще сильнее задействовал биолок, охватывая теперь все помещение целиком. Мне хотелось выяснить, оснащен ли номер иной видео– и звукозаписывающей аппаратурой.

Кроме камеры за зеркалом, ничего другого не запеленговал. Это означало одно из двух: либо никаких шпионских гаджетов более не наличествовало, либо в настоящий момент они были деактивированы и для пеленгации мне потребуется большая концентрация психических сил.

Зато я ощутил, как кто-то приближается к двери в номер. Не то чтобы это было чем-то из ряда вон, но данный субъект имел отличную от большинства двуногих плотность, как если бы занимал больший объем пространства за счет надетого поверх физического тела ментального кокона. Очень странное ощущение.

Раздался тихий стук в дверь. Я открыл. На пороге стояла высокая брюнетка в цветастом шелковом халатике и пляжных шлепанцах. Меня поразило ее круглое, абсолютно бесстрастное лицо.

– Здравствуйте, – с пресной интонацией сказала она. – Меня зовут Жанна.

Я посторонился, впуская девушку, прикрыл дверь. Представляться не стал. У меня создалось впечатление, что мое имя гостье совершенно по барабану. Жанна прошла вглубь комнаты, обернулась, раскрыла халат, демонстрируя красивое стройное тело.

– Я вам нравлюсь? – спросила она. Это был голос робота, собирающего статистические данные.

– Да, неплохо, но лучше прикройся.

Я по-прежнему не видел в ее глазах признаков хоть каких-нибудь эмоций. Ни игривости, ни отвращения, ни желания, ни смущения, ни кокетства – ничего. Может, она под наркотой?

– Как вы хотите, чтобы я вас обслужила?

И девушка затараторила сухим тоном телефонного автоответчика, что и за какую сумму я могу с нею сделать.

– Так, погоди-погоди, – прервал ее я. – Давай-ка для начала просто поговорим.

– Давайте. Но вам придется заплатить, как за стандартный час.

– Это сколько?

Жанна назвала сумму. Я полез в пиджак, достал деньги, отсчитал необходимое количество банкнот. Они моментально сгинули в незаметном кармашке халатика.

– Присядь.

Я усадил ее на кровать, взял стул и сел напротив. Жанна смотрела прямо мне в глаза. Кажется, пока она ни разу не моргнула.

– Ты как себя чувствуешь? – спросил я.

– Прекрасно, а вы?

– Ты под наркотой?

– Нет.

– Ты всегда держишься так отстраненно?

– Я не держусь отстраненно. Жду, когда вы выскажете свои пожелания.

– Понятненько.

Я покосился на зеркало. Камера вроде пока не заработала. Во всяком случае, биолок по этому поводу молчал. Зато он буквально семафорил о том, что девчонка определенно специфичная. Еще бы подсказал, в чем причина…

– Тебе нравится твоя работа? – начал я издалека.

– Да.

– Серьезно?

– Конечно.

– Какие порядки у вас тут? Все строго?

– Нет.

– Ты всегда вела себя с клиентами так, как сейчас?

– Я… я не поняла вопрос.

– Ты всегда такая или это началось недавно?

Девушка наконец моргнула. Неужто пришла в замешательство?

Она откинулась назад – совсем чуть-чуть, но вполне достаточно, чтобы я заметил. А биолок ухватил враждебные волны, побежавшие от зеркала, – кто-то все-таки запустил камеру.

Я сосредоточился на Жанне. Ощущение, что девчонку упаковали в психический кокон, усиливалось с каждой минутой. Твою медь, неужели другой телепат? Похоже, версия товарища Герхарда о зомби была не так уж далека от истины…

– Что вы так на меня смотрите?

– Не волнуйся, я всего лишь пытаюсь определить, что за человек подчинил тебя своей воле, – беззаботно ответил я.

– Что? – Она вновь моргнула.

Экивоки, обходные пути и ложные маневры никогда не были отличительными чертами моей тактики. Разворошить гнездо, посмотреть, сколько ос оттуда вылетит и что из этого получится, – вот мой стиль.

– Ты в курсе, что на тебе что-то вроде контролирующего кокона? – спросил я. – Честно говоря, понятия не имею, как с этим разбираться, но случай прелюбопытнейший. Он нас видит?

– Кто?

– Ну, этот человек. Телепат.

Жанночка не сказала ни слова. А вот кокон моментально расширился, захватывая пространство. Меня словно окатило теплой водой. В ушах загудело, гостиничный номер стал невыразимо тесным, а на макушку точно опустили мешок с солью.

Меня согнуло пополам.

Я не понимал, что за хрень здесь творится, но интуиция недвусмысленно намекала, что пора рвать когти. Возможно, я нарвался на своеобразный телепатический файрвол, призванный уберечь Жанночку от произвола психохакеров вроде меня. Кто и с каким умыслом оснастил жрицу любви подобной фишкой, мне было плевать. Тут главное – ноги унести. Я схватил пиджак и вылетел в коридор. Ну как вылетел… Оказавшись на своих двоих, я четко осознал, что накрыло меня славно. Шатаясь из стороны в сторону, я плелся к лестнице, ударяясь плечами то об одну стену коридора, то о другую. Гул в ушах нарастал, к горлу подкатила тошнота.

Следующее испытание – лестница. Дабы не покатиться кубарем, я предусмотрительно попытался схватиться за перила. Да только не учел, что изображение троится и рябит, и вместо надежного деревянного поручня рука взялась за вселенскую пустоту, а я отправился в головокружительное турне по ступенькам. Пересчитать их не успел, но ушибся ощутимо, завершив спуск на ковре гостиной отеля.

Обеспокоенная администраторша вышла из-за стойки, но помочь пострадавшему явно не торопилась. Я встал на четвереньки, порываясь принять вертикальное положение, но тут мой желудок возмутился, и я расплескал все его негодование на шикарное покрытие пола. Но даже это не побудило Наталию хоть что-то предпринять.

– Пардон, мадам! – извинился я и, вытерев губы пятерней, ломанулся на выход.

За ручку двери ухватиться получилось лишь с третьей попытки, зато с крыльца я спустился без происшествий. На улице стало получше – пропало чувство удушливой тесноты. Мелкие, но прохладные капли дождя немного освежали разум. Пока плелся через парковку, навстречу мне никто не попался, зато стоило вывалиться за территорию отеля, как я тут же налетел на компанию молодых людей.

– Отвали, урод!

Кто-то брезгливо оттолкнул меня, я больно повалился на асфальт.

– Алкаш вонючий!

– Да он обдолбанный!

– Пошли отсюда!

Они двинулись к центру города, а я направился вглубь Старого Серпейска. Ноги подкашивались, я чувствовал, что начинаю терять сознание. Необходимо было суметь как можно дальше отползти от отеля и заползти в любую подходящую нору. Квартира Маляра отлично подходила на роль убежища.

Шатаясь из стороны в сторону, я двигался по направлению к авто, припаркованному под мертвым деревом. Прохожие шарахались, принимая меня за наркомана. Самочувствие стремительно ухудшалось, я держался на одной силе воли.

А потом начались глюки. В паре шагов от меня вдруг возник Макс Шеллин, которого я всего две недели назад заколол ножом. Собственно, он и стоял с торчащей из глотки рукоятью, а губы, покрытые жирным слоем запекшейся крови, шевелились, пытаясь что-то сказать. Мертвец проводил меня мутным взглядом, когда я проковылял мимо. До дома Маляра оставалось не более сотни шагов.

Следующим нарисовался Борис Шеллин. Бугай стоял на перекрестке и, в отличие от братца, не пытался ничего поведать. Лишь следил за мной единственным глазом. Я отстрелил ему полголовы, вместо которой теперь болтались кровавые ошметки. Ужасное зрелище. Я начинал паниковать. Страх и чувство вины, терзавшее меня после «гретельской бойни», наконец взяли верх. Я оказался припертым к стенке собственной совестью, и ее удары были больнее тысячи пуль.

Я почти добрался до цели, осталось лишь пересечь проезжую часть. И тут появилась она. Саяра Бетреддинова выпрыгнула откуда ни возьмись и зашипела на самое ухо:

– Это ты нас убил! Ты убил нас всех, Следопыт! Ради чего? Что ты изменил?

Я налетел на собственный вольвешник, перекатился через капот, растянулся на тротуаре. Кто-то, матернувшись, перешагнул через меня и поспешил прочь. Сил не осталось. Надо мной нависла Саяра. Ее грудь была разодрана в клочья выстрелом с дирижабля правительства, я наблюдал вываливающиеся из раны куски плоти.

– Ты нас убил, Следопыт! Ты это сделал! Это ни к чему не привело!

Я перекатился на живот и, встав на четвереньки, пополз к заветной двери. Но ведь она не имела ни домофона, ни звонка! Я попытался постучать. Рука вяло скользнула по потрескавшейся древесине. Я растекся на единственной ступеньке, более ни на что не способный.

– Маляр… – воззвал я, но не услышал собственного голоса.

Бетреддинова опустилась на корточки, вполне осмысленно глядя мне в лицо. За ее спиной появились братья Шеллины.

– Ты просто висишь на ниточках, – произнесла она.

Возможно, Саяра сказала еще что-то, но я уже не слышал. Веки показались невообразимо тяжелыми. Я сомкнул их и больше не смог поднять. Все вокруг потеряло значение, а затем и вовсе исчезло.