Комиссия по правам выступающего

(О специальном задании для любителей уставов и регламентов)

Вот и получается, что с мотивацией участников мы работаем на протяжении всего тренинга, от самого начала и до самого конца. Ну и, разумеется, в середине тоже. Насколько это необходимо, зависит от группы. К примеру, в наборных группах, где интерес – ну ладно, пусть даже любопытство – в отношении других участников все время «подыгрывает» нашим общим целям, специально возиться с сопротивлением теме приходится меньше, а в строгих компаниях, где участь презентатора зачастую и так незавидная, – больше.

Для очень задерганных и умученных есть у меня еще одно «спецсредство». Особенно оно бывает кстати, когда в группе не одни сплошь продажники или ресечеры, а есть хоть парочка представителей юридических и финансовых подразделений, то есть специалисты по правилам и регламентам. В качестве темы для одного из выступлений – где-нибудь в середине тренинга, это уж как пойдет – я предлагаю самостоятельно подготовленный аналитический обзор: «права и обязанности выступающего».

Чтобы не спровоцировать повторы, а с ними и скуку, можно для начала посадить народ в пары для предварительной разработки самого списка прав и обязанностей, при этом я буду настаивать на симметричном соотношении того и другого. Потом можно пары объединить в четверки для согласования, а можно устроить небольшую ротацию, когда один человек из пары переходит к новому партнеру, они смотрят оба списка, немного обсуждают, потом встречаются еще два списка, да и хватит. Дальше с этим тоже можно играть по-разному.

К примеру, можно соединить все наработанное на флипчарте и дать народу разобрать фрагменты этого «документа» – уже для подготовки настоящего, убедительного выступления, со всеми красотами и примерами из жизни, с аргументацией. В этом случае будут чередоваться выступления «о праве» и «об обязанности». А можно вернуться в первую пару и подготовить парное выступление, даже поставить взаимодействие, диалог, а то и дискуссию – ну, скажем, о том, как это конкретное право, плавно перетекающее в обязанность и наоборот, работает на эффективность выступления.

На самом деле здесь самое главное – наша маленькая сенсация: оказывается, у выступающего могут быть права! И если оный выступающий ими не пользуется и их ну совсем уж никак не защищает, то, возможно, наносит ущерб своему выступлению, то есть не в должной мере исполняет обязанности. Такая вот кривая иезуитская логика. Чем конкретнее и проще материал, тем ярче и убедительнее бывают речи. Вот, к примеру, упоминавшийся уже физический комфорт – и как право, и как обязанность. Здесь рассказывается много интересного.

Например, о том, как, впав в состояние «говорящего орудия», презентатор даже не вспоминает, что перед началом выступления можно обеспечить себя стаканом воды – и ничего, найдется кому сходить. И можно выяснить, так ли уж обязательно этот кондиционер должен завывать прямо над его головой. А в каких-то случаях можно даже управлять тем, как люди рассаживаются в аудитории, для этого совсем не обязательно быть начальником. Все эти видно-слышно, жарко-холодно, темно-светло и прочие бытовые моменты когда-то могут быть изменены, когда-то обыграны и вышучены, когда-то героически преодолены, – а вот просто терпеть, как будто так и надо, – ошибка. И само пространство, в котором ты на законных основаниях становишься главным действующим лицом, – пусть эта власть условна, пусть это только игра – совершенно нормально обустроить по своему вкусу и разумению, не делая из этого отдельного представления, просто парой действий: там подвинуть, здесь разложить.

Вот музыканту-исполнителю даже ноты перелистывают – и уж тем более странно было бы, если бы он сам выкатывал на сцену рояль. Ему, видите ли, нужно беречь руки и вдохновение! Да что там концертирующий пианист – тапер в немом кино и то имел условия для неблагодарного труда: кто покуривал, а кому чаек с лимончиком приносили. И только наш злосчастный выступающий всем должен, должен и только должен. Доколе?

Выступления на эту деликатную тему бывают очень занятными, с острой парадоксальной логикой – и прекрасно заменяют нудные рассуждения о том, как прекрасно брать на себя ответственность и на глазах изумленной публики превращаться в сверхчеловека, которому все нипочем. И кстати: поскольку участники бизнес-тренингов сплошь и рядом и так перфекционисты, тайно веруют во всемогущество развитых компетенций и сплошь и рядом требуют от себя бесконечно и всего, а под этой сахарной корочкой тихо копится подавленная агрессия, тут как раз важно их по возможности не грузить. За сленг приношу извинения, но согласитесь, именно этот глагол передает идею точнее других.

Одно из распространенных заблуждений, связанных с выступлениями, – это, как ни странно, иллюзия всемогущества блестящего презентатора. Врагов он превратит в друзей и горячих поклонников своей компании; полным идиотам объяснит сложное так, что они вмиг поумнеют; одним звуком своего голоса утешит и заинтересует тех, кто полчаса назад узнал о своем возможном сокращении. Если вдуматься, коридор возможностей выступления как такового не так уж и широк: да, кое-кого можно увлечь, убедить, научить, но ведь не от тебя одного это зависит, золотой ты наш, бриллиантовый. Есть вещи, на которые повлиять нельзя: то есть можно, но не тебе. Ely, что делать, если цена услуги такова, что хоть ты пой, хоть пляши, хоть приводи аналогии с продуктами премиум-класса, – а купят не у тебя. И вообще, если и говорить об ответственности, пусть ее на себя возьмет, к примеру, тот, кто тебя послал в эту аудиторию, с этой презентацией, зная рынок.

Или, к примеру, ты оказываешься, в организации, где вчера, а то и сегодня утром что-то случилось – и все мысли присутствующих по определению будут заняты не столько твоим выступлением, сколько местными обстоятельствами, которые как-то ближе к телу, от них жизнь зависит, а от твоего выступления – нет.

В общем, всяко бывает. И чтобы не ставить перед собой недостижимых целей, а потом не предаваться бессмысленному самоедству, важно отвечать во время своего выступления только за то, за что ты отвечать можешь. Вот за свою подготовку – это да, отвечай. За грамотное построение, адекватный подбор материала, достоверную информацию, соблюдение регламента отвечать можно. И целью – притом целью идеальной, не всегда до такой уж степени достижимой, может быть только какое-то изменение в рядах слушателей. Возможно, они что-то поймут или во что-то поверят. Или, наоборот, в чем-то усомнятся. Или узнают новое, или чего-то захотят и чем-то заинтересуются… Но всегда – в тех пределах, которые заданы не только тобой. Так что скромнее надо быть, граждане выступающие. И по возможности ставить перед собой реалистические задачи, которые не загоняют в гарантированное переживание личного неуспеха.

И тут появляется еще одна острая и интересная тема, имеющая отношение и к навыкам и умениям, и к пресловутой самомотивации выступающего. Это тема фантазий и проекций по отношению к публике, к слушателям.

Аудитории бывают трудные: скепсис, усталость, собственные интересы, недобровольность присутствия и многое другое их порой делает такими.

Но главные «ужастики», превращающие выступление в мучительное и бессмысленное дело, порой гнездятся в голове самого выступающего и, возможно, в негативном прошлом опыте.

Вот, к примеру, компания-клиент, которой нужно увлекательно рассказать о новых продуктах и услугах и вообще о светлых перспективах дальнейшего сотрудничества. Ситуация на рынке такова, что еще год назад перед этими людьми никто и распинаться бы особенно не стал, а сегодня за клиента уже нужно бороться. И едет маленькая группа презентаторов на эту встречу, а по дороге все четверо друг друга невольно настраивают-накручивают: «Дааа, а вот как спросят нас сейчас то-то и то-то, а вот как скажут, что у кого-то лучше и дешевле… а вот как начнут пальцы гнуть и выражать неудовольствие по поводу того, что прислали не руководителя отдела, а каких-то мальчиков и девочек… а что мы можем сделать, когда руководство такие условия создает, а нам потом за них отдуваться, ууу…» Ну, приехали. Лица у всех обиженные заранее, отторжение ситуации и аудитории – вроде как это не мы вам не нравимся, а вы нам – прорывается то в интонации, то в ответе на вопрос, то еще как. Возможно, опасения, связанные с установкой аудитории в чем-то даже и оправданны, – но готовность воспринимать в этом ключе все что угодно, даже невинное и нейтральное, тоже налицо: скорее всего, это «самоисполняющееся пророчество» подпортит даже те скромные достижения, которые пока еще возможны.

Поэтому если позволяет время и размер группы, бывает полезно немного поиграть в «охотников за привидениями»: представим себе не самую простую аудиторию, выберем несколько персонажей, которые реагируют не так, как нам бы хотелось… А дальше можно с этими «злодеями» поменяться ролями, и вот тут-то наши выступающие расскажут – от лица «трудных слушателей» – о своих тревогах, опасениях и обидах. К примеру, о том, как молодая и миниатюрная дама ужасно не хочет произвести недостаточно солидное впечатление, каждый дядя в возрасте сразу воспринимается ею как потенциальный источник угрозы и обесценивающих замечаний в адрес сопливой девчонки, которая ему не указ и не авторитет.

Дяди в возрасте, конечно, могут подумать разное – но здесь-то им это все явно приписывается, это ее собственные опасения.

Да, не беспочвенные – задавали ей вопросы покровительственным тоном, развлекались ее смущением и попытками огрызнуться, бывало. Но эти-то новые пока ни в чем виноваты, а видеть в них потенциальных обидчиков ох как вредно, контакт же получается не с этими реальными людьми, каковы бы они ни были, а с призраками прошлой некомфортной ситуации.

Или вот, к примеру, у выступающего явно есть фантазия о том, что его слушатели смотрят на него с едва скрываемым осуждением: хорошо ему работать в респектабельной фармацевтической компании и рассказывать о новейших исследованиях, а мы тут каждый день вынуждены работать с теми препаратами, какие можем себе позволить, так что уж если мы его не загрызем, то хотя бы покусаем. Возможно такое? Возможно. Всегда ли и у всех – вот в чем вопрос. И как относиться к возможной, но не очевидной установке аудитории и не оказаться во власти собственных опасений, чуть ли не угрызений совести по поводу своего благополучия, – тоже вопрос. Убеждение в том, что солидный дядя непременно презирает молодую женщину-специалиста, а врачи смотрят на представителя фармацевтической компании исключительно с осуждением и завистью, – это опасные стереотипы. Они вовсе не лишены оснований, но оказаться в их власти означает невольно «прилепить» к ситуации своих призраков. Молодая дама не использует свои данные, а внутренне воюет с призраками возможного обесценивания. Эксперт-фармацевт тоже не реализует свой профессиональный и личный потенциал, а втайне переживает в сотый раз старый внутренний конфликт. Когда-то и он работал в клинике, а его решение уйти в бизнес, видимо, до сих пор не переработано – это ему не совсем ловко говорить с этими людьми о препаратах нового поколения, так что призраки обвиняющей его чуть ли не в предательстве аудитории тоже во многом его собственного изготовления.

Так глубоко мы на тренинге не полезем, конфликт ценностей и убеждений – дело серьезное и требует иных форматов. Спорить о том, действительно ли аудитория думает так или этак, бессмысленно. Здесь можно положиться на другие механизмы: а если даже это действительно так, какие ваши слова и какое поведение будут усиливать эту установку, а какие могут изменить. Иногда приходится даже попросить группу подыграть, чтобы наши любители пугать себя увидели свой кошмар наяву. Но только не слишком серьезно и не слишком надолго: говорите, сидят с презрительными физиономиями? Покажите как. Группа, пожалуйста, все сделали ужасные лица вроде того, что Элла показала, да, молодцы – «ноль внимания, три кило презрения». Элла, вот и кошмар: десять солидных дядек и все с вот такими лицами! Что делать будем?

И тут вдруг Элла вместо того, чтобы спрятаться под стул, улыбается и говорит: «Вижу, что некоторые мои аргументы вызывают вопросы и сомнения – на вашем месте я бы тоже задала несколько острых и трудных вопросов. Например, я спросила бы…» – ну и так далее. Элла – умница и прелесть: «на вашем месте» – это уже присоединение к аудитории, притом смелое и неагрессивное. В сложной ситуации, когда какой-нибудь солидный дядя и в самом деле позволит себе не уважать нашу Эллочку, притом не в ее голове, а в конкретных высказываниях, она знает, как дать понять, что на самом перед ним деле никакая не девчонка, озабоченная своим не так давно появившимся статусом, а умная женщина. А другие солидные дяди пусть пока посмотрят, какая она уверенная и элегантная, и получат дополнительное удовольствие. Если смогут на время забыть об артериальном давлении, выволочке от начальника и неприятном звонке из налоговой… но это уже их проблема.

Впрочем, работа в режиме ответов на вопросы – отдельный блок тренинга и о нем мы еще поговорим. А сейчас речь только о том, что тайная или явная нелюбовь к определенным типажам слушателей может стать для выступающего ловушкой и подтолкнуть к невольной провокации именно того, чего человек опасается. Некоторая коррекция, пусть даже и поверхностная, здесь уместна. Предметом ее является чрезмерная озабоченность на тему «что эти люди обо мне подумают».

Чем озабоченности больше, тем скорее они подумают именно это. Меняться ролями вообще полезно. Причем далеко не всегда с какими-то глубинными психологическими намерениями, хотя и так тоже можно. Но есть у обмена ролями свойство попроще: чтобы влезть в чужую шкуру, надо ненадолго снять свою. Она проветрится, отдохнет – и вернется свеженькой и в чем-то изменившейся. Передразнивать и показывать кого-то в лицах полезно, это расширяет пределы выразительности без неприятного осадка «отказа от себя». Да нет никакого отказа, просто немного больше игры и свободы. А между делом можно еще и обнаружить, что тебе и в самом деле идет цилиндр, чалма фокусника или перья индейца. Что с этим открытием делать, мы еще обсудим, но в любом случае оно ничем не грозит: много – не мало.

Так, а теперь сделали умные лица и с думой на челе переходим к выводам. Они могли бы вызвать – как это у наших глубокоуважаемых «фигур власти», – а вот – серьезную озабоченность.

Наши чудесные выступающие зачастую находятся в шаге от граблей, на которые наступают много лет. Эти грабли – реактивная позиция, роль отвечающего. Ему (ей) не полагается получать удовольствие, проявлять инициативу, удивлять себя и аудиторию, искренне интересоваться предметом выступления – все это нельзя. Следует же стоять столбом, перегружать себя и других фактами и слайдами, бояться аудитории и тихо ее ненавидеть, постоянно думать о возможной оценке, с тоской ждать звонка на перемену. И тайно фантазировать о суперсекретных технологиях презентатора-Бэтмена, который всех их ка-ак победит одной левой!

Завязать на граблях бантик можно, но не поможет. Убрать их совсем нельзя: прошлое наших публичных речевых ролей таково, с ними мы выросли. Полюбившееся и ставшее поговоркой «хотели как лучше, а получилось как всегда» – это тоже о граблях.

Наше дело – как минимум обеспечить технику безопасности, чтоб все-таки получать по лбу хотя бы через раз, а не каждый, а по максимуму превратить эти самые грабли в полезный инструмент или аксессуар. Ну, знаете, шест стриптизерши, волшебная палочка, оружие ближнего боя, деталь интерьера в стиле кантри.

Для этого грабли надо: а) увидеть, б) взять в руки, то есть действовать с ними произвольно, и в) попробовать хотя бы на тренинге пожить то без них, то с ними… то опять с ними, но в их новой непривычной функции… и снова без них…

Прозой: от крепко вбитой реактивной позиции разговорами о прелестях инициативы и творчества масс не излечиваются. Слышали мы все это, и не раз. Чтобы привычная со школьных лет манера «ответа у доски на оценку» и стоящее за ней чувство безнадеги и бессмысленности своего положения хоть немного уступило место чему-то другому, нужно его полегоньку и осторожно «раскачивать», разрабатывать ослабевшие от давно наложенного «гипса» установки, реанимировать интерес к себе и другим.

Тренинг сродни занятиям в реабилитационном отделении травматологии: вспомнить, как двигаются ноги-руки, трудно, хотя ходить в глубине души хочется. Первые шаги могут быть неуклюжими, а останавливаться нельзя, надо снова и снова пробовать. В какой-то момент тело «вспоминает», как ходят, – но до этого нужно дожить. В какой-то момент и на тренинге человек «вспоминает», что он живой, разный, думающий и что в его силах придать ситуации выступления смысл, проявить инициативу, перестать быть говорящим приложением к слайдам. А для этого ему нужно много поддержки, а внимания еще больше; много знаков персонального, избирательного отношения и кое-какие технические подсказки. И, разумеется, опыт существования и хорошей публичной речи, отличающийся от обычного.

В конце концов, пусть хоть по этому дурацкому поводу кто-нибудь ему расскажет, что он в этой жизни делает хорошо и интересно. Очень, знаете ли, мотивирует.