Дема опять превратился в бестелесный дух – без рук, ног, туловища и прочих причиндалов, которые люди, облеченные в физическую оболочку, имеют обыкновение носить с собой. Не раз приходилось читать ему про то, что человек испытывает после смерти: люди, побывавшие в реанимации и вернувшиеся с того света, с мечтательными вздохами оповещали остальной мир, не испытавший подобного удовольствия, о темных туннелях, содержащих в конце свет, о божественном озарении и голосе, тихо снисходящем на умершего пациента, несущем радость и успокоение. В последнее время Демид столько раз вынужден был переходить в подобие своего астрального тела, что относился к этому уже как к привычной, хоть и неприятной необходимости. Особой радости такое состояние ему не доставляло, больше всего это напоминало противный сон, который так часто снится в подростковом возрасте, и, как уверяют некоторые физиологи, свидетельствует о росте юного организма. Так и Деме в отрочестве не раз снилось, что он идет вдоль стены огромного здания, по узкому выступу, крошащемуся под ногами. Идет, раскинув руки, пытается обнять стену как последнего друга в этой жизни, вцепляется ногтями в каждый кирпич. Машины пролетают внизу, в ночной пустоте, в стометровой глубине уличной пропасти. Демид понятия не имеет, что он делает тут, на этой дурацкой стене, как он оказался здесь и куда идет, но точно знает, что упадет – тошнотворный ужас ожидания подкатывает к самому горлу. И, конечно – вот уже камень предательски трещит под ногой, руки бессмысленно хватают пустоту и Дема валится спиной прямо туда, в холодную дыру, зная, что через несколько секунд планета Земля ударит его в затылок всей массой, разбрызгав мозги по тротуару…

Демид снова падал, как тогда, в детстве. Не было ни времени, ни направления в красной пустоте, охватывающей его со всех сторон – только сосущее чувство где-то под несуществующей ложечкой. Он вылетел из компьютерного мира, но в реальность не вернулся. "Наверное, компьютер все-таки достал меня, – подумал Демид. – Тело мое валяется пережаренным бифштексом в комнате, а душа несется на тот свет. Может быть, это и есть рай?"

– Нет, ты не умер. – Голос прозвучал из ниоткуда, но Демид услышал его вполне реально.

– Ты кто?

– Я – Ядро. Нуклеус.

– Слушай, Ядро, если уж я у тебя в гостях, будь добреньким, выключи красный свет. А то мне все кажется, что я в фотолаборатории, и никак не проявлюсь.

– На этот раз ты находишься в теле остроумной личности, – заметил голос. – Впрочем, свет этот зависит от тебя. Ты почему-то представил, что здесь все должно быть ярко-красным. Возможно, ты подсознательно ощущаешь тревогу в отношении Ядра и цвет сей являет собой отражение твоих страхов.

– Ты хочешь сказать, что здесь командую парадом я, а не ты?

– Это не имеет значения. Я – это и есть ты. – Дребезжащий усталый голос Ядра звучал тихо – из бесконечной дали пространства и времени. – Я лишь частица Ан-Тирита.

– Так ты – еще один Ан-Тирита? Приветствую тебя, соплеменник! Может быть, ты мне объяснишь, что это за твари такие – Антириты? С какой планеты они прилетели и чем занимаются?

– Ан-Тирита – твое Имя. Всего один Ан-Тирита существует на свете, и это ты. Второго подобного существовать не может, как не может существовать второго Солнца или Земли.

– Подожди, подожди, – опешил Демид. – А как же Алексей? И его предшественник? Они тоже были Ан-Тирита! А как же Система и все прочее?

– Нет никакой Системы, ты сам придумал все это. Ты был Ан-Тирита всегда – когда был Алексеем Куваевым, и Домиником Да Бланко, и Нсоггикатвой, и Лю Дэанем, и Георгом Киршенбаумом, и в нынешнем своем обличии. Ты – Ан-Тирита. Это Имя твое, а суть твоя – Дух, независимо от того, какое тело ты используешь.

– О Боже, – пробормотал Демид. – Всю эту дрянь я уже слышал. Ну конечно, те два крокодила, которые называли меня осквернителем, тоже несли ахинею о том, что тела меняют, как пиджаки. Духи-Абаси, людишки-муравьи… Боже мой, неужели я настолько крепко вляпался? Что, я тоже такой зеленый зубастик, как эти? Ты знаешь, Ядро, меня втянули в эту игру против моей воли. Наверное, ты что-то путаешь. Должен тебе признаться – я никакой не Дух. Я человек, обычный человек. Если бы я был Духом, я бы, конечно, знал об этом с рождения, а не узнавал от случайного собеседника. Слушай, Нуклеус, или как тебя там… Ты, наверное, хороший парень. Я тебе честно признаюсь – ошибочка вышла. Дема меня зовут. Демид Коробов. И в паспорте так записано…

– Успокойся, Демид, – Голос Ядра стал чуть мягче. – Я не парень. Я вообще не материален, хотя и имею жесткую оболочку. Я – носитель информации, и создан именно для того, чтобы восполнять пробелы в памяти Ан-Тирита, неизбежно возникающие при гибели очередного Защитника и появлении нового. Я прекрасно понимаю, что ты сейчас ощущаешь. Не ты первый находишь меня и получаешь ответы на свои вопросы.

– Ничего себе! Я-то думал, что мне просто дана сила, и я должен научиться владеть ей, чтобы помочь некоему высшему существу. И вдруг оказывается, что я и есть это высшее существо, да еще, вдобавок ко всему, в единственном экземпляре! Мать вашу! А куда ж вы меня самого, Дему Коробова, дели? Выкинули мою душонку на помойку за ненадобностью?

– Успокойся, у тебя нет причин для паники. Ты не потерял своей человеческой индивидуальности. Твое сознание теперь двойственно. Ты Демид Коробов и Ан-Тирита одновременно. Ибо Ан-Тирита неспособен проявляться как отдельная личность, подавляющая интеллект и желания тела-хозяина. Он лишен такой способности, как лишен и памяти о своем прошлом. Ан-Тирита восстал против Мира Тьмы, откуда вышел, и обратил силы свои на борьбу с ним. Он сражался с Духами Тьмы и был лишен памяти о Мире Тьмы…

– Ага. Понимаю. Значит, этот самый Ан-Тирита – что-то вроде мозгового паразита. Он живет в моем сознании. Но при этом претендует на роль носителя мирового добра. Довольно амбициозно, если не сказать больше.

– Ан-Тирита – не паразит.

– А кто же он тогда?

– Он Дух Тьмы. Бывший. Мятежник, бежавший из Мира Тьмы. Переделавший свою сущность.

– Дух Тьмы? Из этих, как их там, Абаси? Хрен редьки не слаще.

– Нет. Если бы Ан-Тирита был бы таким же, как остальные Абаси, тебя бы давно уже не было. Обычный Абаси уничтожает, стирает личность человека сразу же, как только завладеет его телом. Духи Тьмы не любят делиться с кем-то возможностью контролировать собственное сознание. Их совершенно не волнует, о чем думал и что ощущал человек, порабощенный Духом. Люди для них – муравьи, забавные зверушки, столь низко стоящие на лестнице развития, что не может быть даже речи об их собственных интересах.

Десять тысяч лет назад Ан-Тирита носил другое имя: Кергши. Он был одним из Духов-Абаси, и проводил большую часть жизни в человеческом обличье в мире людей. Тогда это не вызывало больших затруднений – любой Абаси мог сойти в материальный мир, изгнав хозяина из понравившегося ему тела. Лишь отдельные очаги цивилизации зарождались тогда на берегах теплых морей и временами гасли, уничтоженные непомерными амбициями какого-нибудь из Духов Тьмы. Абаси тормозили развитие человечества – забавляясь с людьми, они собирали большие армии, вели опустошительные войны, разрушали селения и выжигали поля.

Кергши встал на сторону людей. Он нашел способ закрыть проход, через который Абаси проникали в ваш мир. Он воспользовался неожиданностью и перебил всех людей, одержимых Духами. Он изгнал Абаси обратно в мир Тьмы. И вот уже многие тысячелетия, словно цепной пес, сторожит он Землю, не допуская вторжения злобных и самолюбивых Духов Тьмы.

– Ни черта не понимаю, – заявил Дема. – Если он загнал этих Абаси обратно в Мир Тьмы, то какого лешего они бродят по земле? Гоор-Гота, насколько я понимаю, был как раз воплощенным Абаси. И Табунщик этот…

– Да. И Гоор-Гота, и тот, кого ты назвал Табунщиком – Духи Тьмы. Ан-Тирита не в силах закрыть Врата Тьмы полностью. И один из Абаси может присутствовать на Земле – только один. Когда Защитнику удается убить носителя Духа и Дух этот изгоняется обратно в Мир Тьмы, то на его место заступает другой. Там даже очередь есть, в Мире Тьмы – расписанная на тысячи лет вперед.

– Здорово! – сказал Демид. – Классная сказочка! Слушай, давай напишем такую книжку фантастическую, издадим. Возьму тебя в соавторы.

– Не хочешь – не верь, – В голосе Нуклеуса появилось нечто, похожее на разочарование. – Живи как обычный человек. Месяц, может быть, протянешь. А потом Табунщик убьет тебя и я перейду в новое тело – более умное. Вероятно, твоя приятельница Лека, которую ты держишь под рукой, быстрее поймет, что к чему.

– Ладно, ладно, – Дема дал задний ход. – Будем считать, что ты обратил меня в свою веру. Расскажи еще о себе.

– Я был создан Ан-Тиритой после мятежа. Мир Тьмы обрушился на Ан-Тириту всей мощью, пытаясь уничтожить память его. Ан-Тирита забыл многое, но не все. Он вложил информацию в меня – те остатки знаний о своей сущности, что сумел не растерять. Потому что удар Тьмы лишил его всеобщей памяти.

– Всеобщей памяти? Это что еще такое?

– Духи Тьмы могут менять тела, но при этом сохраняют свою индивидуальность. После смены тела у Абаси остается память о своем прошлом, о Мире Тьмы. Это и есть всеобщая память, которой лишился Кергши, став Ан-Тиритой. Тогда он понял, что находится в большой опасности. Осознал, что когда очередное человеческое тело, в котором он находится, погибнет, и Дух его перейдет в нового человека, то наступит конец. Новый человек не будет знать, что в нем обитает Дух, не сможет понять, что с ним случилось, не справится со своими изменившимися физическими кондициями. Он будет обречен на муки и не сможет противостоять натиску Абаси. Ты сам испытал на себе все это. Эти испытания – своего рода естественный отбор. Ан-Тирита создал меня, чтобы научить нового Защитника пользоваться своей силой, чтобы сохранить знания о том, как бороться с демонами Мира Тьмы. Я – тот ключ, тот спасительный родник, который позволяет Ан-Тирите выжить в течение тысячелетий и успешно бороться с врагами, несмотря на то, что один Защитник сменяется другим и начинает путь свой с нуля…

– Подожди, подожди, – перебил его Демид. – Что ты там говорил о Леке? Я держу ее про запас? Она вроде запасного тела для того Духа, который поселился во мне? Хорошенькое дело! "Тело"… Может, для тебя это и тело, но речь-то идет о живом человеке.

– Хочешь – прогони Леку. Скажи ей: "Иди с Богом, я тебя не держу". Только она не уйдет. Не так давно она была наркоманкой, но теперь ты – новый наркотик для нее. Унизь и вытолкни ее из своей жизни, попытайся скрыться от нее в другом городе, в другой стране, но она будет искать тебя, словно гончая, идущая по следу, и найдет, если тебя не успеют убить до этого. Впрочем, тебе она необходима не в меньшей степени. Ты еще не сознаешь этого, но Ан-Тирита всегда заботится о том, чтобы у Защитника был преемник Ты прекрасно знаешь, что жизнь твоя сейчас – лакомая приманка для темных сил и лишиться ее – задача не самая трудная.

– Значит, Лека – моя страховка…

– Ан-Тирита всегда окружал себя немалым количеством кандидатов в Защитники – он называл их учениками. Многие из них гибли, так и не узнав о своей миссии, сражались рука об руку с Ан-Тиритой, как солдаты, превозносили его, как бога. Но лишь единицы становились преемниками Ан-Тириты, пройдя весь тернистый путь преображения. Все они были необычными людьми и большая часть из них была обречена на гибель в неравной борьбе со злом…

– Это же нечестно по отношению к ним.

– Нечестно? Это уже твое личное определение, Демид. Я говорил тебе, что Ан-Тирита потерял возможность проявлять свои личностные черты. Он – не второй индивидуум, живущий в твоем сознании, а, скорее твоя подсознательная составляющая, которая заставляет тебя действовать так, а не иначе. Поэтому и отношение к ученикам определяется только личностью и человеческими качествами самого Защитника. Проходит время, меняются эпохи, и меняется отношение Защитников к окружающему миру. Носителю Духа Ан-Тириты времен династии Мин было глубоко наплевать, сколько учеников его погибнет – он создавал свой отряд воинов, умеющих хорошо маскироваться, великолепно владеющих всеми видами оружия и беспрекословно идущих на смерть ради своего повелителя. В средневековой Европе Защитник был богатым феодалом, помощники его носили тяжелые латы и сражались двуручным мечом. А сейчас… Ныне век просвещенный, хотя кто знает, что было естественнее – честная борьба на шпагах или современные гранатометометы, разносящие в куски все и вся на своем пути. Ты – дитя своего времени, тебе с детства внушили, что человек – самая большая ценность на Земле, что каждая человеческая личность имеет право выбирать свой собственный путь. Что ж, оставайся собой, Демид. Жизнь расставит все по своим местам.

– А как же Алексей? Где были его ученики и апостолы? Когда я встретил его, он был одинок, как перст. Неужели только к старости он начал задумываться о том, чтобы обзавестись учеником?

– Алексей… – В голосе Ядра появился оттенок сожаления. – Необычная личность. Сильный и устойчивый человек, обладающий столь феноменальными паранормальными способностями, что редко встречаются даже у Защитников. Но слишком гуманный для своей миссии. И потрясающе невезучий. Большую часть земного своего срока употребил он не собственно на борьбу с Абаси, а на поиски Врат, ведущих из Мира Тьмы в мир людей. Он хотел докопаться до первопричины, мечтой его было – если не уничтожить всех зловредных Духов, то, по крайней мере, перекрыть им путь сюда. Ты знаешь, были у него ученики – и не один, и не два. Но все они погибли. Алексей берег их, может быть, даже слишком. Он брал основную работу на себя, не уделял должного внимания их подготовке. И уже поэтому все они были обречены. Все, кроме тебя. Хотя ты общался с Алексеем недолго, с рождения ты несешь в себе потенциал, который позволил тебе справиться с Абаси, не будучи даже Защитником.

– Ага… – Произошедшие события выстраивались в голове Демида в четкий ряд. – Кстати, Алексей в это же время начал быстро терять свою Силу. Это может быть как-то взаимосвязано.

– Может быть… Алексей был не самым лучшим Защитником. Он совершил слишком много ошибок. А в последние десять лет, после гибели последнего из своих учеников, вообще упустил из виду Гоор-Готу, дозволив тому безнаказанно рыскать по всем странам, заниматься сатанинскими штучками и разведением животных-мутантов, в которых вкладывались души демонов низшего порядка. Алексей упорно не хотел покидать страну, в которой родился. Десять лет он сидел в библиотеке и за компьютером, пытаясь найти какие-нибудь сведения, могущие раскрыть ему тайну Мира Тьмы. Десять лет он обходился без ученика, подвергая опасности миссию Мятежника. Ан-Тирита в подсознании настойчиво принуждал его прервать свое затворничество, но упрямый Алексей находил способы подавлять эти позывы, хотя порою это приводило его к состоянию, близкому к сумасшествию. Поэтому, когда появился ты, Ан-Тирита немедленно принялся осваивать твое сознание, по частям покидая Алексея. Вспомни, какие события начали происходить с тобой после того, как ты встретил Яну. Для Ан-Тирита такое необычно, он старается сохранять свою цельность, принадлежа полностью только одному телу. Но здесь он почувствовал опасность, исходящую от Алексея…

– Стало быть, мятеж против Мятежника. Пришлось срочно сменить тело. Неблагородно, но благоразумно, – Демид старался подавить ярость, поднимающуюся в душе. – Ядро, ты ненавидишь Алексея, скажи честно? Он слишком хотел остаться человеком, и мешал осуществлению твоих планов?

– Нет, не ненавижу его. Я вообще мало способен к проявлению каких-либо человеческих чувств. Мой удел – накопление информации и помощь Защитнику, насколько это возможно.

– Где-то я уже слышал эти слова. Ага, во Внутреннем Мире! В дурном компьютере Алексея, который только что чуть не угробил меня. "Вы – мой хозяин, вы имеете право на любую информацию…" Мудрец, этот сукин сын…

– Ага, видишь, и тебе нравится далеко не все, что сделал Алексей – пусть даже с благими намерениями. Должен тебе признаться: суть Внутреннего Мира вовсе не компьютерная. Внутренний Мир – это и есть я, Нуклеус!

– Черт возьми! Я чувствовал, что что-то здесь не так! Ты дурил меня столько времени! Неужели нельзя было сделать все просто, без дешевого выпендрежа? Я очухиваюсь, обнаруживаю, что стал Защитником, нахожу в руке Ядро, то есть тебя, и ты мне популярно объясняешь, что со мной произошло! Или ты все же надеялся, что я отсеюсь?

– Это Алексей. Он придумал все это. Он предпочел использовать меня подобным образом. Я был против бессмысленного нагромождения персонажей-фантомов, этих псевдоинтеллектуальных юнитов с претензиями на разум. Сам видишь, к чему это привело. Но что я мог поделать? Алексей считал, что только мой мощный мозг в состоянии переварить всю информацию. Мне приходилось поддерживать сложнейшую систему, предоставляя свою память для бесчисленных выжимок из книг всего мира, не имеющих порой ни малейшего смысла.

– Здорово, – раздражение Демида ничуть не уменьшилось. – Отлично! Значит, так: Ан-Тирита, он же Алексей Петрович Куваев, он же Демид, то есть я. А еще: Ядро, или, как оно само себя называет, Нуклеус, оно же вышеупомянутый Ан-Тирита, оно же компьютер Алексея в лице двух сотен его придурков-персонажей. Все это одно и то же лицо, которое разговаривает с собой, спорит, бьет друг друга, то есть, себя, по морде, а порою и пытается самого себя убить. Слушай, это же слишком просто! Может быть, ты что-то скрываешь, и еще десяток-другой моих "я" стоит где-нибудь за углом с дубиной в руках? Говори лучше сразу, морально я готов. Подумаешь, десятком больше, десятком меньше!

– Нет, больше не скажу ничего, – Голос Ядра снова обрел бесстрастность.

– Столько кусочков и воплощений Ан-Тириты! Но хоть кто-нибудь из них знает всю информацию о нем? Надо же сложить всю эту раскиданную мозаику в единую, логическую картину!

– Это я. Нуклеус. Я создан для того, чтобы знать об Ан-Тирите все. Я связан с ним непрерывно. Каждую секунду я знаю, что происходит с ним, и не забываю ничего и никогда.

– Почему же ты не помог Алексею, скотина? – вырвалось у Демы. – Почему ты не помог ему в поисках Врат в Мир Тьмы? Неужели за столько веков в тебе не накопилось знаний о том, как устроен Мир Тьмы, как эти крокодилы ползучие попадают к нам, как заткнуть дырку, через которую они лезут? Наверно, существующее положение устраивает тебя – пускай себе Абаси ползут по одному – ты выследишь и убьешь их, переиграешь в головоломной игре, сменив при этом очередной десяток "тел", и останешься в веках – гордый и могучий Мятежник, осквернитель основ, Защитник рода человеческого! Тебе не нужны ни слава, ни даже известность – пускай этим тешатся люди-муравьишки, это их жалкий удел. Зато ты – единственный и неповторимый из Абаси, вставший над всеми, перекрывший всем кран, не пускающий их во владения, во веки веков бывшие их вотчиной. Ты сам решаешь, что такое добро и зло, и добро здесь – прежде всего удовлетворение твоих собственных амбиций…

– Ты не прав, Демид. Так же говорил и Алексей. Ты говоришь об Ан-Тирите, как об обычном человеке, с его низменным стремлением к власти и наслаждениям. Да, Мятежник изменился с течением тысячелетий, но не настолько приблизился к человеку, чтобы соответствовать ничтожной логике, которую ты изложил. Ан-Тирита кровно заинтересован, чтобы полностью перекрыть Врата, ведущие в мир людей. И в этом интересы его совпадали с интересами Алексея. Но за все тысячелетия не появилось ни крохи информации о том, как сделать это. Мир Абаси – такая же загадка для меня, как и в первые дни после Мятежа, когда в память мою безжалостно вторглась ледяная рука Тьмы. Алексей – не первый и не последний, кто пытается разрешить эту загадку, но он пренебрег опасностью, исходящей от Гоор-Готы и поплатился за это.

– Ладно, – примирительно пробурчал Демид. – Будем считать, что все так. Стало быть, моя задача – разобраться с тем Абаси, который проник сейчас на Землю. С Табунщиком, как его называют в газетах. Кстати, ты, случайно, не знаешь, как его зовут?

– Нет, конечно. Это самое важное – Имя. Если ты узнаешь его, получишь ключ к победе над Духом – сможешь составить вербальную формулу, иначе говоря, заклинание, разрывающее связи Духа с его телесной оболочкой. Когда-то Кергши знал имена всех Абаси, живших в мире людей, и это помогло ему расправиться с ними. Но после Мятежа изменилась его суть, изменилось и Имя, эту суть отражающее. Он стал называться Ан-Тирита. Никому из Абаси имя сие неведомо, Мятежнику удается сохранить его в тайне со времен перевоплощения.

– А можно вычитать Имя Абаси из его мыслей?

– Нет, невозможно. Не ты его Имя, ни он твое услышать не сможете. Это блокировка – словно шумовая заслонка, она не позволяет Имени выйти за пределы твоего "я", не позволяет тебе произнести его вслух или написать его на бумаге.

– Так, так… – Дема почувствовал охотничий азарт, вытесняющий из души обиды и претензии к Нуклеусу. – А дальше, дальше-то что? Ну, узнаю я его Имя. Как ему башку отрубить, я уже знаю. А заклинание как составить? Ты мне расскажи побольше всего. А то я как младенец беспомощный.

– Не спеши. Все не так просто. Всему свой черед. Когда придет время, я подскажу тебе.

– Вот те раз! Опять секреты! А тебе не кажется, что, если я буду знать кое-что из моего тысячелетнего опыта по уничтожению Духов, то буду гораздо более могучим и непобедимым соперником?

– Не кажется. Строй свою жизнь по-своему. Тысячи раз Ан-Тирита сражался с врагом, тысячи раз находил лазейки в его сознание, сламывал его волю и побеждал. И каждый раз это было по-новому. Ибо Кергши, создавая меня, сделал так, что я не могу выложить подробности существования прежних Защитников. И это разумно. Будь ты отягощен знанием обо всех своих предшественниках, ты имел бы разум тысячелетнего старца, знающего все на свете, но неспособного принять новое, нестандартное решение. Это изменило и поработило бы твою личность, о сохранении которой ты так заботишься. Может быть, в самую тяжелую минуту, когда жизнь твоя будет висеть на волоске, ты вспомнишь что-нибудь из прежних своих жизней, и это поможет тебе. Но пока будь терпелив – найди врага и изучи его. Вы будете знать друг друга в лицо, будете кружить друг против друга, как два хищника, не решающиеся напасть первыми и собирающие силы. Но время придет, и схватка случится. Может быть, будет и не одно сражение – но в итоге ты должен победить. Ты просто не можешь не победить, слышишь?

– Слышу, слышу. Психотерапия. Настраиваешь меня на победу.

Демид задумался. Сотни вопросов только что были готовы сорваться с уст его, но сейчас он вдруг почувствовал усталость – мозг его был переполнен, словно волшебный горшок с кашей, лезущей из-под крышки во все стороны. Хватит, с него довольно. Ему нужно вернуться домой, завалиться на свой диван, крепко обнять подушку и заснуть. Должно пройти время, чтобы переварились все знания, выплеснутые на него.

– Слушай, Нуклеус, с меня довольно…

– Знаю, знаю. Диван, теплая постелька и все такое. Ты прав. Отправляйся домой, в свое тело. Только побеспокойся прежде о моей безопасности.

– Это как?

– Ты найдешь меня в компьютере.

– А как ты выглядишь?..

Демид не успел договорить. Он почувствовал движение – его снова поволокло стремительным потоком. Снова душа его полетела кверх тормашками в аэродинамическую трубу потустороннего мира.

Едва Дема открыл глаза, как удушливая гарь ворвалась в его легкие и вышла с надсадным кашлем. Потолок комнаты был покрыт черными разводами, и это было первое, что увидел Демид. Он лежал на полу и в бок ему впилось острым углом что-то жесткое. Демид осторожно пошевелился, боясь, что его насадило на штырь, как бабочку на булавку. Да нет, обошлось. Большой обломок кинескопа с неровными краями слегка задел кожу, и рана заживала на глазах, затягивалась нежной розовой тканью.

Демид стряхнул с головы металлическую полусферу, она распалась в его руках на две половинки. Дема бросил их на пол.

– Мусор. Все – мусор, куча хлама, – Демид обвел взглядом дымящуюся аппаратуру, разбитые склянки на столе, разорванное взрывом кресло, изрешеченную обломками дверь. – Восстановлению не подлежит. И слава Богу! Внутренний Мир… Самый совершенный мир иллюзий… Да пошел он!.. – Демид поддал ногой коробку для дискет. – Дерьмо собачье!

Он подошел к корпусу компьютера. Системный блок был единственным предметом, уцелевшим на столе. Дема поднял его и снова поразился его тяжести – килограммов на семьдесят тот тянул. Демид вцепился пальцами в оплавленную щель дисковода и с треском выдрал пластмассовую панель. Поток камней хлынул в образовавшееся отверстие. Демид посмотрел на них бессмысленным взглядом, приподнял корпус и вывалил все его содержимое на пол. Булыжники покатились по комнате, пытаясь улизнуть под диван. Демид прижал к груди пустой металлический параллелепипед и надорвал край металлического листа. Он стоял, тупо разрывая железо на полосы, словно картон. Было ясно, что ничего в компьютере не содержалось – никаких транзисторов, плат, кулеров, шлейфов, интегральных схем и прочей тому подобной начинки.

"Успокойся. Что ты разнервничался как кисейная барышня? Да, все перевернулось с ног на голову. Да, ты не можешь изменить цель своего существования. Но ведь ты всегда хотел знать, для чего предназначен, верил в свое высшее предначертание. Вот и напоролся. По крайней мере, выбор действий за тобой!"

Демид нагнулся и выискал взглядом в груде камней Ядро.

Почему-то он не сомневался, что это Нуклеус, хотя внешне булыжник ничем не отличался от своих молчаливых собратьев. Демид взял его в руку и подбросил. Камень, величиной с куриное яйцо, мягко шлепнулся в ладонь.

– Нуклеус, это ты?

Молчание. Или это был не искомый предмет, или Ядро не желало разговаривать с Демидом.

"Может быть, мне приснилась вся эта белиберда? Жаль, сказка уже начала мне нравиться ".

– Слышь, Ядро, ты чего молчишь? Думаешь, я не знаю, что это ты? Сейчас ты у меня запоешь!

Демид открыл форточку и запустил камнем в морозный свет. Он ожидал, что Ядро сделает пируэт в воздухе и вернется к своему хозяину, подобно бумерангу. Но булыжник описал дугу и безропотно утонул в сугробе, далеко внизу. Дема, чертыхаясь, напялил куртку и поплелся на улицу.

Минут пять ушло на разрывание снега и поиски камня. Пальцы Демида вконец заледенели, когда он наконец-то нащупал Ядро и сунул его в карман.

– Ну что, Нуклеус, доволен?

Никакого ответа. Почему-то такое свинское поведение камня еще больше уверило Демида, что в руках у него – Ядро. Во всяком случае, будь Демид на месте Нуклеуса, он поступил бы точно так же.

Дема вернулся домой, в разгромленную комнату, открыл сейф, аккуратно положил камень в угол и закрыл его стопкой документов.