ГЛАВА 16.
Лека и Демид тряслись в пустом ночном автобусе, громыхавшем, как консервная банка. Водитель мчался, словно за ним гнались черти, и Лека подлетала на каждом ухабе, цепляясь за Демида. В другое время она охотно посмеялась бы над такой гонкой, но теперь ей было не до шуток. Леку знобило, она чувствовала каждой частицей своего тела, как что-то ужасное надвигается на ее жизнь, на город, на весь мир людей.
– Демид, перестань! Не заставляй водителя так гнать! Разобьемся к черту.
– Я тут не при чем. Шофер дико испуган, он в панике. Смотри – страх висит в воздухе, его можно потрогать пальцами, как липкую паутину. Никогда не видел ничего подобного. Ты чувствуешь это?
– Да. Дем, что это?
– Это враг. Скоро он должен придти. Сколько сейчас времени?
– Без четверти двенадцать.
– Надеюсь, к двенадцати мы будем на твердой земле, а не в этой трясучей коробке. Ладно, попытаюсь успокоить шофера, а то в самом деле в столб въедем.
Автобус поехал медленнее. После минутного молчания Демид заговорил.
– Слушай, Лека, ты еще помнишь адрес какой-нибудь наркоманской хазы?
– Конечно. Даже вспоминать тошно. Давай не будем об этом, ладно?
– Нет, мы должны поехать в такое место.
– Зачем? Что еще взбрело тебе в голову? Хочешь разыскать там Табунщика?
– Нет. Мне нужно уколоться.
Лека едва не свалилась с сиденья. Шутки Демида часто переходили всякие разумные пределы, но эта была просто вопиющим кретинизмом.
– Дем, ты сбрендил? Кончай дурака валять!
– Я не шучу. Мне на самом деле необходимо ввести себе в кровь некоторое количество опиума.
– Дем, ну перестань, пожалуйста. Ты же не знаешь, что это такое. Кто знает, как это на тебя подействует? А вдруг ты умрешь? Ты же не такой, как все люди, – Лека едва не плакала. – Демочка, милый, ну прошу тебя, не надо. Как я жить-то без тебя буду?
– Не бойся. Я могу нейтрализовать любой яд в своем организме. Помнишь, как я пил водку?
– Да. Но ведь водка не наркотик.
– Не один ли черт? Поехали!
– Ну зачем, зачем тебе это нужно?
– Нужно, нужно. Я должен вспомнить что-то. Какую-то информацию, спрятанную на запасной полке в моей памяти. Она может быть важной ступенькой, ключом к происходящему. Я мучаюсь, и понимаю, что не могу вспомнить это обычным путем. А сейчас вдруг осознал, что наркотик может мне в этом помочь.
– Чушь собачья! Почему наркотик? Может быть, использовать гипноз? Помнишь, профессор говорил?
– Нет, это как мертвому припарки. Меня вообще нельзя погрузить в гипнотический транс. В моем мозгу все блокировано-переблокировано – черт ногу сломит. И вообще, хватит спорить. Выходим. Здесь должна быть квартира, где продают то, что нам нужно.
– Откуда ты знаешь?
– Ты об этом сейчас подумала. Пойдем.
– Ну ладно. Только давай договоримся – возьмем ампулы и пойдем домой. Дома я сама сделаю тебе чертов укол. Не хватало тебе еще только в подобном гадюшнике торчать.
– Нет, колоться буду здесь, на хате.
– Ты что, специально делаешь все мне назло?
– Понимаешь… – Демид смущенно улыбнулся. – В самом деле, черт его знает, что со мной случится, когда на меня начнет действовать эта дрянь? Может, я все вокруг вдребезги разнесу? Уж лучше тогда здесь – по крайней мере, жалеть нечего. А дома – компьютер, аппаратура уникальная. Такие вот дела.
– Нечего жалеть, значит? – Лека провела ладошкой по щеке Демида. – А меня не пришибешь под горячую руку?
– Ни за что. Что я, дурак, что ли?
* * *
Демид отвернул лицо и сморщился, когда тупая игла вошла в его вену. Он лежал на вытертом ковре. Все места на двух потрепанных диванах были заняты – вмазанные наркоманы валялись на них в ожидании "прихода", закрыв лица полотенцами. Интересно, что за физиономии таились под этими тряпками? "Не все ли равно, что там за рожи? Наверняка, тебе захочется набить какую-нибудь, – подумал Демид. – Тебя это не касается. Ты должен вспомнить – вот твоя задача. Вспомнить…" Лека сидела рядом на корточках и настороженно вглядывалась в глаза Демида. Дема попытался улыбнуться ей, но одеревеневшее лицо уже не слушалось его. Лека уменьшалась в размерах, и Демид внезапно осознал, что удаляется от нее все дальше и дальше. Он закрыл глаза и погрузился в темноту.
* * *
Демид попытался шевельнуть рукой, повернуть голову, но тела не было – только темнота, разреженная, как космос. Демид скользил в ней бесплотной тенью. Ощущение было удивительно знакомым – словно он пребывал в таком состоянии уже не раз.
Но мир все же существовал где-то – голоса раздались в отдалении и Демид поспешил к ним, как к невидимому маяку. Мрак рассеивался, сквозь коричневую мглу проступали очертания знакомой комнаты: компьютер на столе, сейфы с непонятными знаками, путаница проводов. Лаборатория Алексея – несомненно, это была она.
Демид неожиданно увидел самого себя, сидящего в кресле со шлемом на голове. Тело его было неподвижно, бледные пальцы вцепились в подлокотники. Демид наблюдал за самим собой со стороны.
Он перенесся в потоке времени в тот момент, когда только что стал хозяином компьютера, победив Муркулюка. Когда Мудрец почувствовал появление в комнате чуждых существ.
Теперь Демид и сам ощутил чье-то враждебное присутствие. Кроме него, в комнате находились еще двое. Он не мог увидеть их, и это беспокоило его. Он попытался изменить свое зрительное восприятие. Комната озарилась зеленоватым светом, и, словно вернувшись в полуночный кошмар, заставлявший его в детстве с криком вскакивать с постели, он различил две нелепые призрачные фигуры, стоящие справа от кресла.
– … Итак, перед нами новейшее из земных воплощений Духа Мятежного, осквернителя Основ, – голос раздался в самой голове Демида. – Мятежник, как всегда, жив и нашел себе новое неплохое тело.
Маленькая когтистая лапка призрака поднялась и показала кривым пальцем на Демида в кресле. Те существа, что находились в комнате, общались между собой, и он понимал их, хотя они не произносили ни звука.
– Предыдущее тело большую крепость собою являло, почтенный Гоор-Гота, – обратился к первому второй призрак.
Призраки думали-разговаривали на странном языке – Демид никогда не слышал такого, тем не менее понимал его совершенно ясно. Демид осознал вдруг, что знал этот язык всегда – еще до того, как произнес свое первое младенческое слово. Что-то древнее, древнее того мира, который он знал, шевельнулось в глубине его души.
– Физическая масса тела не означает заведомо его превосходства над прочими, почтенный преемник, – ответил тот, кого назвали Гоор-Готой. – Известно мне пристрастие твое к крупным телам людей, но опыт мой возвещает: главное, что определяет успех в земной фазе существования, есть способности, выходящие за рамки человеческие, тела, в которое ты вселяешься. Иначе говоря, чем меньше принимающий тебя будет иметь сути человеческой, тем больше у тебя будет вероятности выжить в борьбе с Мятежником.
Демид неожиданно понял, кого напоминают ему эти две уродливые фигуры. Полупрозрачная чешуя грязно-зеленого цвета, недоразвитая круглая голова, сидящая без шеи на длинном бочкообразном туловище и разрезанная от уха до уха огромной зубастой пастью. В противовес маленьким и слабым верхним конечностям нижние были мощны и упирались в пол гигантскими кривыми когтями. Длинный хвост, покрытый зазубренными шипами, жил собственной жизнью, змеею извиваясь по полу. Если бы существовали ангелы у динозавров, они, наверное, выглядели бы, как эти призрачные ящеры: не хватало только перепончатых крыльев за спиной. Но, главное, существа эти в точности напоминали чешуйчатого монстра, в которого на мгновение превратился, умирая, Гоор-Гот, убитый Демидом.
– Почему же ты, почтенный Гоор-Гота, при знании твоем людского и земного бытия, так недолго в земной фазе пребывал? – В голосе второго «ящера» улавливалась и насмешка, и плохо скрываемая неприязнь.
– История моя – лишь подтверждение общей закономерности, почтенный. Да, я не явился исключением, я был также обнаружен, низвергнут и изгнан из земной юдоли Мятежником, как и тысячи пришедших до меня. Но закономерность существует, и, лишь уловив ее, сможешь ты закрепиться в телесном обличии. Если первые из Духов, пришедшие на землю после Мятежа, существовали в телах физических многие сотни лет, успешно избегая вмешательства Осквернителя, достигая невиданного могущества и привлекая к себе миллионы рабов, то в последние века лишь немногим из Абаси удается продержаться в юдоли земной более столетия. Мятежник изменился – он быстрее приспосабливается, действия его стали непонятными и необъяснимыми для Абаси. Но успех его несомненен. Все быстрее он узнает наши истинные Имена, открывая путь к изгнанию.
– Но как же объяснимо сие? В чем силы его секрет? Ведь Мятежник, в отличие от обыкновенного Абаси, лишен всеобщей памяти. И каждый раз, когда погибает очередное его тело и он переселяется в тело новое, вынужден он начинать путь свой сначала, из небытия восстанавливая знания свои и силу. Неужели в этом, уязвимом состоянии, недоступен он для гнева и возмездия нашего? Может быть, изменил он сущность свою как Дух и вышел на новый, неведомый нам уровень?
– Правота моя доказуема с трудом, но кажется мне, что Мятежник становится все в меньшей степени Духом-Абаси, и все в большей степени человеком… Потому снова и снова взываю к тебе – не возносись в гордыне своей, не увлекайся обожанием смердящей черни. Ибо важнейшая цель твоя – уничтожить Мятежника. Да, ты силен, ты – один из самых способных Абаси в Мире Тьмы. Но помни – один лишь раз дается тебе возможность сыграть в эту игру. Ведь Очередь бесконечна, как весь мир Тьмы. Уединись в месте отдаленном, освойся с новою формою своей – столь непривычной, дающей тебе столь много возможностей прежде неведомых. Пойми суть людей, загляни на самое дно душ их, ибо там лежат настоящие сокровища для тебя – неудовлетворенные страсти, жажда мести, стремление подавить ближнего своего, стремление превзойти всех окружающих любым путем и возвыситься над горой мертвых человеческих тел. Забавные существа эти люди – мелкие, тщеславные двуногие, считающие себя венцом природы. Управлять ими не сложнее, чем вереницей муравьев, бегущих по соломинке в твоих руках. Но не торопись. Найди путь свой, и твердо иди по нему, не привлекая внимания излишнего. Ибо, если узнаешь ты истинное Имя Мятежника, если расправишься с ним и восстановятся Основы, вход на Землю снова будет свободен для всех нас. Перестанет существовать Очередь, Врата расширены будут и любой Абаси сможет войти в любую телесную оболочку, как было испокон веков!
– Не понимаю, – второй ящер яростно стукнул хвостом по полу, – почему так трудно уничтожить Мятежника – неполноценного Духа, предавшего некогда Тьму и лишенного памяти? Вот перед нами его оболочка – жалкий дышащий остов из мышц, костей и телесных жидкостей. Жаль, что пока я не в состоянии прикоснуться к нему, вырвать сердце из этой хилой груди и бросить на растерзание собакам. Но клянусь, я сделаю это!!!
– Кстати, что делает тут отвратительный сей человечек? – Ящер по имени Гоор-Гота вытаращился на Демида в кресле. – Если я не ошибаюсь, это помещение, в котором обитало последнее из уничтоженных мной воплощений Мятежника. Тут жил он и работал. Ставил опыты свои, собирал знания. Ты ничего не слышишь? Странный прибор находится здесь. Он распространяет вокруг себя мысленные волны!
– Да, чувствую и я это!
– Попробуй проникнуть в машину сию. Если она действительно думает, это вполне доступно силам твоим. Может быть, ведомо ей Имя Духа Мятежного…
Один из призраков растаял в воздухе, превратившись в зеленое облачко и маленьким смерчем втянулся в корпус компьютера. Демид попытался броситься ему наперерез – но что он мог сделать? Резкая вспышка на мгновение превратила комнату в средоточие холодного огня. Сноп искр пробежал по проводам от компьютера к креслу. Шлем раскололся, тело Демида подбросило в воздух. Призраки вспыхнули как бенгальские огни и рассыпались огоньками по полу…
* * *
– А? Что? Черт, где это я? – Демид вскочил, едва не сбив с ног Леку и запутался в полотенце, обвившем его лицо. Лека испуганно отпрянула от него. То, что Демид увидел только что в своем странном сне, стремительно затягивалось пеленой, прячась в недоступные уголки мозга. Он сжал голову руками, пытаясь задержать хоть что-то в памяти. – Защитник-Мятежник-Осквернитель… – пробормотал Дема, – Собаси… Или Абаси?
– Демид, что ты говоришь? Тебе плохо? – Лека смотрела на него так, словно он уже собрался, как и обещал недавно, начать крушить все вокруг себя.
– Сколько времени прошло?
– Немного, минут десять. У тебя, наверно, приход только начался. Крыша едет?
– Ничего у меня не едет. Все замечательно. Отваливаем.
– Да ты что, Дем? Это на тебя "дурь" так действует. Тебе надо полежать.
– Говорю тебе, все нормально. Наркотик, наверное, уже весь нейтрализован.
– Демид, ты правда в порядке?
– Я как огурчик. Смываемся, уже поздно. А нам с тобой сегодня предстоит еще одно крайне важное мероприятие.
– Ой, Дем, какие еще дела? Спать бы сейчас завалиться!
– Это мероприятие я и имею в виду, – улыбнулся Демид.
