– Вот теперь хорошо, – произнес Демид, садясь на пол и вытирая нос рукой. На предплечье его осталась полоска крови, засыхающая коричневой корочкой. – Это уже на что-то похоже.

Лека готова была прыгать от восторга. Надо же, она расквасила нос самому Демиду, мастеру карате, джиу-джитсу и всего прочего! И он похвалил ее!!! Лет сто она не слышала от него похвалы. Когда тренировки только начинались, когда она представляла из себя тощее существо, у которого конечности на бегу болтались, как у деревянной куклы, у которого болели все мышцы, а легкие наотрез отказывались дышать через пять минут нагрузки, тогда он еще мог ободрить ее. Изобразить полупохвалу, одобрительно свести брови, с улыбкой кивнуть головой. Тогда она думала, что никогда не сможет стать настолько тренированной, чтобы без мук переносить изнурительное движение без шанса на остановку. Сердце стучало в висках, метрономом отсчитывая доли нескончаемых секунд. Порою Лека поражалась – что давало ей волю снова подниматься с пола, снова упираться в стену разбитыми костяшками кулаков, снова проходить метр за метром гусиным шагом, снова кувыркаться в воздухе и с размаху падать на деревянный пол? Тогда Демид еще не учил Леку драться, только заставлял ее почувствовать свое тело, такое незнакомое и непослушное. Лека продиралась сквозь муку и усталость к удивительному чувству владения самою собой.

А потом она неожиданно обнаружила, что у нее стало получаться. Приходя вечером в большой школьный зал, негусто заполненный людьми, она уже не испытывала страха перед ободранными локтями и коленками, неловкости за свое физическое убожество. Она получала удовольствие от запаха резины и пота, заполнявшего помещение. Она научилась настраиваться на долгую работу, смотреть на свою телесную оболочку со стороны и контролировать свои движения, свое дыхание, свою усталость и эмоции.

И вот тогда Демид перестал ее хвалить. Чаще он недовольно хмурился. Иногда, когда она была особенно уверена в себе, наказывал молниеносными, довольно болезненными хлопками. Лека обижалась – за что он ее так, ведь у нее все так замечательно получается? Она чувствовала, что большинство тренирующихся в этом зале глядят на нее с завистью. Чего он еще хочет, этот крутой Динамит Динамитыч?

Однажды после очередного демидового тумака Лека пролетела три метра кувырком и ободрала руку. Она села на пол, уткнулась лицом в колени и неожиданно для себя горько заплакала. Демид уселся рядом и молча обнял ее за плечи.

– Почему ты такой злой, Демид? – всхлипывая, спросила Лека. – Вымещаешь на мне раздражение? Объясни мне, что я не так делаю? Я ведь стараюсь угодить тебе, в лепешку разбиваюсь, чтобы ты остался доволен. Я… я просто боюсь тебя.

– Вот это и плохо. Ты не можешь понять сути. Либо считаешь себя супербойцом, превзошедшим все премудрости искусства, либо жмуришься как котенок в ожидании удара. Ты не бываешь свободной. Ты воспринимаешь бой как обычную драку. Драку, в которой ты можешь либо победить, либо проиграть. И это ставит тебя на одну доску со всеми, – Демид кивнул головой на тренирующихся ребят, с хриплыми криками наскакивающих друг на друга. – Пойми, ты не драться должна, ты должна жить. Для тебя это должно быть естественным. Например, когда ты идешь по улице, ты не думаешь о том, что можешь зацепиться одной ногой за другую, свалиться и разбить себе нос. Ты просто идешь, и все. Так же и здесь. Когда ты будешь работать со мной и думать при этом о познании мира и чистой пране, а хоть бы и о супе с картошкой, и при этом не пропускать ударов – вот тогда я скажу, что с тобой все в порядке.

– Но это чушь, Демид! Я должна сконцентрироваться. Если я расслаблюсь, буду беззащитна. Ты свалишь меня в одну секунду.

– Ничего подобного. Что ты знаешь о концентрации? У тебя не концентрация, у тебя судорога всего тела. Расслабься, детка. Тело должно реагировать на каждое движение противника быстрее, чем ты успеешь подумать. Это должен быть просто танец – изящный и красивый, доставляющий тебе удовольствие. Ты же, когда собираешься ударить, обдумываешь, какой рукой это сделать, по какой траектории она пойдет, что в это время делать другой руке и ногам. Ты сосредотачиваешься на этой самой руке, и это отражается у тебя на лице. Я читаю на твоем лице любое движение. Как ты собираешься победить меня?

– Победить тебя? Да мне такое и в голову не приходит! – Лека почти кричала и в зале все оглядывались на странную парочку. – Хочешь, я вырублю любого из этих салаг, что машут здесь ножонками? Неужели я зря три месяца каждый день вкалываю? Ты что, хочешь сказать, что если ты – телепат хренов, то и все будут такие? Да черта с два! Мне просто обидно, что чем лучше у меня получается, тем больше ты меня достаешь! Неужели ты и в самом деле думаешь, что я – такая коряга, ни на что не способная?

– Не ори, людей перепугаешь, – улыбнулся Демид. – Я не спорю, физические данные у тебя отличные – я сам не ожидал такого. Но дело в концепции. Я не учу тебя драться, но учу выживать. Я хочу, чтобы ты выжила, понимаешь? Ты не будешь бить таких ребятишек, как эти, я тебя не для этого готовлю. Нам могут встретиться совсем необычные противники – обладающие телепатическими способностями, да получше наших с тобой. А могут быть фокусы и покруче. Представь себе человека, который прыгает на пять метров, что твой кенгуру. Удар проходит сквозь него, как сквозь дым. А?

"Не бывает такого", – хотела сказать Лека. Но она уже убедилась, что в том мире, в котором она оказалась после знакомства с Демидом, может быть все что угодно. Она зло насупилась и отвернулась.

– Ладно, устрою тебе забаву – с единственной целью развеселить тебя, царевна моя несмеяна, – сказал Демид, и голос его не предвещал ничего хорошего. – Леня, можно тебя побеспокоить? – Дема с поклоном обратился к невзрачному пареньку, сидевшему на коленях в углу с отрешенным видом. – Это моя ученица, ее зовут Леночка – милое и очень самоуверенное создание. Она занимается у меня три месяца и уже считает, что может побить любого в этом зале, кроме меня. Поработай, пожалуйста, с ней.

Леня молча поднялся и поклонился Леке. Он обладал невзрачной внешностью – тощий, жилистый, со свернутым на бок унылым носом. Ростом и весом Леня не превосходил Леку. Тонкие красные кисти с длинными пальцами также не говорили о большой физической силе.

– В каком смысле? – Леня шмыгнул носом и уставился на Демида бесцветными сонными глазками.

– Ну, ты знаешь, – доступно объяснил Дема. – Третий вариант.

– А может, пятый? Девушка все-таки.

– Третий, третий. – Дема хлопнул в ладони. – Хаджимэ!

Это слово означало начало боя.

Лека встала в стойку, стараясь соблюсти правильную технику. "Так, левую ногу голенью вперед, носок повернуть внутрь. Руки, руки держи". Ей было немного не по себе. Если бы Дема подыскал ей кого-нибудь из тех здоровяков, что боксировали сейчас в зале со зверскими лицами, она полезла бы в драку чисто из спортивного интереса. Но он выбрал этого тощего чувака, и это было неспроста. Лека напряглась, ожидая, что Леня в любую секунду может взлететь в воздух и со страшным криком "Ки-я!!!" нанести какой-нибудь невиданный удар. Она, как и положено, нарисовала треугольник, вершина которого упиралась противнику в нос, и смотрела в середину этого треугольника, и вдыхала носом, и выдыхала ртом. Она ждала.

Леня надежд не оправдывал. Он с обескураженным видом бродил вокруг Леки, заставляя ее крутиться вокруг оси. Он даже не принял боевую стойку. Лека попрыгала на месте для разогрева, а потом нанесла молниеносный удар ногой прямо в лицо противника. Выполнила удар настолько правильно, что сама залюбовалась собой. Леня едва увернулся, испуганно захлопал глазами и засуетился. Азарт закипел в сердце Леки. Нечего церемониться с этим хиляком! Сейчас она попинает его всласть – как футбольный мячик.

Следующий удар пришелся Ленечке в живот. Отличный удар ногой – по всем законам физики Леня должен был отлететь метра на два. Однако он даже не сдвинулся с места – ощущение было такое, словно Лека пнула ногой по дереву.

Лека бросилась в атаку, но противника впереди уже не было. Он куда-то исчез.

Лека медленно и осторожно повернулась вокруг своей оси. Лени не было и там. Она чувствовала, что он находится сзади – кружит вместе с ней, дышит ей в затылок. Она сконцентрировалась и с разворотом ударила ногой назад. Эта молниеносная дуга должна была смести все, что стояло сзади от нее…

Ленечка и вправду был там. Он отстраненно улыбался, и Лека успела осознать, что что-то сделала неправильно. Исправлять что-либо было уже поздно – Леня мягким, накрывающим движением коснулся ее летящей ноги, и сила удара пропала, растворилась в воздухе. Голень прилипла к ладошкам Лени, он сделал плавное движение, уходя в сторону, и Лека почувствовала, что летит затылком на пол.

Молодец все-таки этот Леня, не дал ей шмякнуться со всей дури. Лека приземлилась мягко, и обнаружила, что противник сидит на ее груди и сжимает железными пальчиками ее горло. Лека попыталась пошевелиться, но не тут-то было. Ноги противника охватили ее жестким обручем, она едва смогла вздохнуть.

– Вы убиты, девушка, – объяснил Леня и нехотя покинул поверженную соперницу. Лека обалдело села на пол.

Леня поклонился и ретировался в свой угол. Дема издевательски улыбался.

– Ну, теперь ты довольна? Что скажешь?

– Ничего. Он тренируется уже, наверно, лет сто. Техника у него будь здоров!

– Техника, конечно, дело важное. Но это только первая ступень мастерства, пойми. Все равно что для писателя научиться писать без орфографических ошибок. Если хочешь двигаться дальше, тебе нужно привести в порядок внутреннее состояние. Посмотри на Ленечку – он выглядит, как растерявшийся подросток, дезориентирует тебя своим внешним видом. Ты никогда не угадаешь, что он может выкинуть в следующую минуту. А он может сделать все, что хочешь. Ты вся в его власти – он может одним прикосновением высосать из тебя внутреннюю энергию, и ты будешь чувствовать себя как выжатая тряпка. Он свободно перемещается вокруг противника, и его совершенно не волнует, пропустит он удар или нет. Он умеет отключаться – и это самое главное.

– Понятно…

– Я расскажу тебе несколько важных правил, – сказал Демид. – Ты уже знаешь все это, но я тебе напомню. Во-первых, не закрепощайся. Не бойся, что тебя ударят – в конце концов, ты достаточно работала над тем, чтобы принимать и гасить удары. Чувствуй себя легко и свободно. Не старайся применять всю сотню приемов, которые ты знаешь. В арсенале твоем должен быть всего десяток ударов, а поначалу, может быть, даже два или три. Но это должны быть не просто приемы, но лучшие твои друзья, надежные и безотказные. Они должны получаться автоматически, оставлять место в твоем сознании для других мыслей. Во-вторых, не начинай нападение первой. Помнишь, я говорил тебе золотое правило джиу-джитсу: наивысшее искусство боя состоит в том, чтобы вообще избежать схватки. Ты ведь не на профессиональном ринге, никто не кидает в тебя окурками и не кричит: "А ну, чувиха, наподдай ему!" Подожди, когда противник сам пойдет в наступление и раскроет свои слабые стороны. В этот момент он подставляется тебе, и его положение гораздо менее выгодно. Стоит тебе в это мгновение уйти с линии атаки, глянуть на него со стороны, и ты сразу поймешь, что делать дальше.

– А если оба противника так и не нападут друг на друга?

– Что ж, тогда жму руки обоим. Они достигли высокой степени если не мастерства, то хотя бы познания жизни. Хотя в жизни именно так и не бывает. Если ты не нападаешь, это само провоцирует противника начать атаку. Особенно если ты выглядишь растерянной, неловкой – при этом кажется, что разделаться с тобой ничего не стоит. Вот посмотри на Леню. С виду – лох лохом. А результат?

– Опять понятно…

– Третье: двигайся. Все спрашивают: "А какая стойка лучше – фудо или кокутцу-дачи, правая или левая?" Любая стойка хороша, когда она к месту. Но если ты встала как бычок, уперлась обеими ногами и боишься пропустить удар, ты пропустишь удар обязательно. Передвигайся, девушка, пританцовывай. Запутай противника, постарайся оказаться сбоку или даже сзади от него.

Четвертое: не настраивайся на длительный поединок. Знай: ты должна вырубить врага одним-двумя точными попаданиями. Только в кино соперники лупят друг друга по полчаса и при этом умудряются оставаться живыми. На самом деле одного правильного удара достаточно, чтобы отправить человека в нокаут.

Не надейся на свою физическую силу. Противник всегда будет сильнее тебя – все-таки ты девчонка, и как бы ты ни тренировалась, любой средней руки мужичонка положит тебя на лопатки, если сумеет как следует облапить. Твои союзники – скорость, подвижность и инерция. Удары у тебя слабые – бей по болевым точкам, это усилит их во много раз…

Все эти советы Демида вспоминала сейчас Лека. А учитель ее сидел на полу и хлюпал разбитым носом.

– Дем, тебе не больно?

– Нет. Пустяки. – Демид медленно поднялся на ноги, кровь уже престала течь. – Лека, о чем ты думала сейчас, когда у тебя получился удар?

– Да так, ни о чем… – Лека покраснела. Во время боя она залюбовалась Демидом и вместо сосредоточения в голову полезли всякие неправильные мысли. А в результате чуть не сломала своему предмету обожания нос.

– Понимаешь, я вдруг перестал предугадывать, что ты собираешься сделать в следующий момент. Ты отключилась, детка, вокруг тебя повисла туманная дымка, словно ты находишься не в спортзале, а в цветочном магазине на Сен-Рошель. Молодец, Лека. Начинаешь работать лучше.

Демид стоял и улыбался едва заметно. Капли пота текли по его коже, мокрые пряди волос прилипли ко лбу. Лека не выдержала, сделала шажок к Демиду, обняла его и уткнулась носом ему в шею. Она не видела выражения его лица, но знала, что он смотрит сейчас на нее спокойно, без малейшей страсти и волнения. Рука его легла на ее спину и легко пробежала вдоль позвоночника.

– Демка, ну почему ты такой? Что во мне тебе нравится? Умение драться? Но это же совсем не то… Я же девушка, Дем. Неужели ты об этом забыл? Неужели ты не чувствуешь, как я к тебе отношусь?

Лека прижалась к Демиду изо всех сил. Захотела срастись с ним, стать единым целым. Она вдруг почувствовала в нем энергию – свернутую, как пружина, пробивающуюся сквозь все поры его тела. Она сделала глубокий вдох и всосала часть этой избыточной силы в себя. Тело Демида расслабилось, словно ушла застарелая привычная боль. Леке же эта энергия на пользу не пошла. Голова ее налилась тяжестью, глаза и нос защипало. Она неожиданно громко чихнула.

– Потряси руками, – сказал Демид. Лека встряхнула кистями, искры со щелканьем сорвались с ее пальцев. – И больше так не делай. Это блюдо не для тебя. Опасная игрушка.

Он положил руки на плечи Леки, внимательно посмотрел ей в глаза.

– Бедная девочка. Я все прекрасно понимаю. Знаю, чего ты хочешь. И это вполне естественно. Может быть, тебе найти какого-нибудь парня? Я не буду возражать.

Демид говорил неправду. Она знала, что ему будет больно, если она будет спать с кем-то на стороне. Да и не хотела она никого, кроме Демида.

– Нет, Дем. Если ты не хочешь, тогда уж я потерплю. Почему ты так сопротивляешься своим нормальным человеческим желаниям?

– Я не знаю, к чему это может привести. Боюсь, что могу потерять над собой контроль, если мы будем заниматься с тобой любовью. Черт его знает, что может тогда случиться. Испепелю тебя молнией или превращу в какую-нибудь лягушку.

– Царевну?

– Графиню.

– Ну хоть целоваться ты можешь без потери сознания?

– Попробую…

Лека обняла Демида за шею и закрыла глаза.

Они стояли в центре зала и целовались, не обращая внимания на людей, бросавших на них озадаченные взгляды.