Глава двенадцатая

Перевернутая пирамида инженерного проекта

Молодежь часто просит у меня совета, как добиться успеха в жизни. В моем ответе отражаются уроки, которые я усвоил в первые дни работы инженером. Если у тебя есть ботанские наклонности, если тебе нравится возиться с настройкой и наладкой, а это в какой-то степени свойственно каждому из нас, очень советую подключаться к проекту в самом начале. «Стой у истоков» – один из моих любимых афоризмов. Если подключаешься к диалогу в момент рождения идеи – будь то решение насущной задачи, открытие нового предприятия или разработка нового продукта, – сможешь повлиять на процесс разработки и точно знать, что сделал все возможное, чтобы поучаствовать в благом начинании. Разумеется, это рискованно. Можешь случайно поучаствовать в не очень благом начинании или попросту влипнуть по уши. Но лучше рискнуть и проявить себя с лучшей стороны, чем работать над чем-то заурядным, от чего остается ощущение, будто ты старый «Форд-Пинто» или «Шевроле-Вега» (никудышные были модели). Но я опережаю события. В те дни я работал в фирме «Сандстренд Дата Контрол» с совершенно гениальным, пусть и несколько прижимистым, разработчиком по имени Джек Морроу. Он был потрясающий. Ему было за пятьдесят (тогда мне казалось, что он уже старик, но теперь я понимаю, что когда тебе за пятьдесят, ты, конечно, только начинаешь жить). Несмотря на «преклонный» возраст, Джек был фантастический лыжник, настоящий спортсмен. И шевелил мозгами без устали, как, впрочем, и всем остальным, – даже когда говорил, он постоянно снимал и надевал очки. Остальные менеджеры занимались исключительно перекладыванием бумажек и отслеживанием чужого продвижения по службе на организационной схеме фирмы, а Джек не просто думал, как работать, невзирая на препятствия. У него в голове была своя организационная схема фирмы.

Должно быть, он почувствовал, что мне не помешает совет умудренных опытом товарищей, поэтому часто говорил со мной о том, как важно правильно ухватить суть будущего проекта, его общую концепцию. «Если концепция плохая, – говорил Джек, – то как бы все ни старались, в результате ничего хорошего не выйдет» (или, по крайней мере, не выйдет так хорошо, как могло бы быть). В «Сандстренд» я входил в рабочую группу, которая проектировала бурильные установки, тяжелые машины, и Джек всячески советовал, точнее, категорически требовал, чтобы мы сначала тщательно проверяли, что все размеры сходятся, и только потом просили механиков резать металл. Он, так сказать, пробурил мне дырку в голове: сначала проработай все на бумаге и проверь, что все работает идеально, и только потом требуй, чтобы другие тратили время, мастерство и материалы на изготовление реальной детали или устройства.

Джек хорошо понимал, как просто сделать все почти совсем правильно. Даже инженеры и разработчики, работающие над дорогостоящими тяжелыми машинами, постоянно борются с искушением остановиться, когда все уже на 90 процентов неплохо. Отчасти причина в лени, но не только. Если находишь рабочее решение, даже отчасти рабочее, тебя охватывает чувство облегчения и удовлетворения: вот и еще одно препятствие преодолено. Наверняка вы понимаете, о чем я: то же самое чувство возникает, когда в квартире почти совсем убрано, посуда почти вся вымыта, второй слой краски прекрасно лег и вроде бы можно ничего не подправлять… А сделать все идеально гораздо труднее. Но пока я работал рядом с Джеком в фирме «Сандстренд», мне стало ясно: если что-то почти работает – значит, оно не совсем работает, то есть, откровенно говоря, не работает вообще. Через несколько месяцев после того, как я оттуда уволился, на компанию подали в суд за то, что та указала в налоговой декларации нерабочие блоки авионики как настоящие рабочие блоки, и это было частью налоговой махинации. Как видно, не все сотрудники фирмы думали, как Джек.

Если ты решил что-то создать, будь то крючок, чтобы вешать куртку, или строчка компьютерного кода, который сажает самолет, нужно уделить время общей концепции. Чем больше времени у тебя будет на размышления, напоминал мне Джек, тем лучше окажется окончательный результат. Чтобы добиваться прогресса по принципу «все и сразу», необходимо два навыка: умение тщательно фильтровать информацию, чтобы находить лучшие решения задачи, а затем – умение полностью прорабатывать свои соображения в теории, гипотетически, прежде чем браться за их материальное воплощение, и тогда полученная система будет делать именно то, ради чего ты ее создавал. Писать об этом легко, а вот осуществить зачастую очень трудно.

И вот я, юный Билл, трудился, не покладая рук, в фирме «Сандстренд» над устройствами, помогающими направлять бурильные установки в нужную сторону. При этом я жадно впитывал все, что Джек и другие мои коллеги говорили о положении инженерного дела в США в целом. В то время, особенно в автомобильной промышленности, мы стремительно отставали от зарубежных конкурентов. Так что Джеку и прочим было о чем беспокоиться.

Я не занимался проектированием автомобилей – ни тогда, ни сейчас. Я – инженер-механик и люблю разбираться в механизмах. Но поскольку я ботан, то ради развлечения иногда занимался какими-то инженерно-техническими фокусами с автомобилями – отсоединял сцепление и вынимал двигатели или менял шарниры равных угловых скоростей в легковушках и грузовичках приятелей. Автомобильная культура была тогда в большом почете, гораздо больше нынешнего. Машинами увлекались даже мои родители. Поскольку в роду у нас были французы, на подъездной дорожке у нас последовательно стояло несколько «Рено», в том числе тот самый «Рено-16», где мы с братом установили первый знак «Спасибо». Еще в старших классах я понимал, как много в этих французских машинках хитрых технических новинок. Если их что-то и подводило, то только материалы, а идеи были прекрасные. Они были с передним приводом, что освобождало место для пассажиров, поскольку его не занимал карданный вал, который идет от двигателя к задним колесам. У них был дисковый тормоз, чтобы лучше останавливаться. Руль с реечной передачей. Подвески «макферсон» – компактные и экономичные. В багажнике было просторнее, поскольку две задние полуоси монтировались рядом, а не друг над другом. Примерно с начала семидесятых я начал понимать, что Детройт не поспевает за достижениями заграничных проектировщиков. У японцев и европейцев было больше технических новинок.

Все время, пока я учился в политехнической школе в Корнеллском университете, меня огорчал образ действий или, точнее, бездействий американской автомобильной промышленности. Как раз тогда американские автопроизводители создали те самые легендарно-никудышные машинки – «Форд-Пинто» и «Шевроле-Вега», – которые постоянно подтверждали мое дурное мнение о них. Чтобы провести обычное техобслуживание «Веги», нужно было осла бить монтажные опоры двигателя и наклонить сам двигатель: иначе было не добраться до свечей зажигания. Блок цилиндров двигателя был алюминиевый, а крышка – железная. Таковы были представления «Дженерал Моторс» о прогрессивном инженерном деле, однако алюминиевый блок при высоких температурах обычно перекашивался, отчего протекали смазка и охлаждающая жидкость. Масло там перегорало, и двигатель иногда заклинивало, и вообще все страшно ломалось. А как у них ржавели крылья – не по дням, а по часам!

«Пинто» были еще хуже: они печально славились тем, что загорались при ударе сзади. В руководстве «Форда» знали о такой опасности, однако убедили себя, что не нужно переделывать бензобак, чтобы машина меньше страдала при ударе сзади, мол, игра не стоит свеч. Руководство «Форда» нарушило законы морали и нравственности, а еще, как выяснилось потом, и законы экономики. При пожарах после столкновений погибло не меньше 27 человек, было подано 117 судебных исков, и репутация «Форда» была подорвана на долгие годы.

В последующие десятилетия на американском рынке резко выросла доля импортных машин, особенно японских. И не случайно. Детройт начал с плохих концепций, а потом стало только хуже. Мы с коллегами много говорили об этом тревожном повороте событий. В эру «Аполлона» Джеку было столько лет, сколько мне, когда я работал в «Сандстренд». Джек участвовал в разработке систем и механизмов, при помощи которых людей высаживали на Луну. А теперь смотрел, как целая страна катится по наклонной, по крайней мере, в области инженерного дела. Он хотел участвовать в том, чтобы вернуть автомобильной промышленности былое величие, поощряя хорошие проекты, и именно поэтому дал мне незабываемый совет.

Джек нарисовал чертеж, в соответствии с которым я с тех пор и стараюсь жить вот уже много лет. Он назвал его «перевернутая пирамида» – треугольник вершиной вниз. Я по очевидным причинам немного приукрасил этот заголовок – «перевернутая пирамида проекта» – и превратил его в генеральный план достижения успеха в инженерном деле. Мы разделили пирамиду на горизонтальные слои, каждый из которых был шагом в проектировании или производстве чего-то. Перевернутая пирамида инженерного проекта еще не превратилась в символ ботанства вроде логарифмической линейки, но всему свое время. Ведь это наглядное пособие, показывающее, как лучше всего претворять мысль в действие.

Поскольку я тут много писал о машинах, с них для примера и начнем. Внизу, в вершине треугольника, зарождается концепция. Проектировщики автомобилей учитывают очень многое: ведущие колеса, количество сидений, безопасность, общий вид. Скажем, как изменится управление машиной и пространство салона, если двигатель вращает не передние колеса, а задние? Сколько понадобится клемм, сколько краски, сколько шин и шарниров? Все это надо выяснить. В целом на этом этапе задействовано меньше всего людей. Это самый дешевый шаг в процессе продвижения продукта на рынок. Просто люди сидят и обдумывают все требования, формы, материалы, вид и ощущения. Но когда он пройден, ваша автомобильная компания (строительная фирма, киностудия или любое другое предприятие) начинает тратить настоящие деньги. Вот почему первая фаза – самая главная.

Над этапом зарождения концепции в перевернутой пирамиде стоит этап закупок: вы собираете все, что вам нужно, чтобы создать что-то. Например, для автомобиля понадобится листовая сталь, пластик, стекло, резина, провода и так далее. Если речь об архитектурном сооружении, нужно закупить цемент, обшивочные листы, теплоизоляцию и стекло. Если вы портной, то именно сейчас вы покупаете ткань, раскладываете выкройку и начинаете вырезать детали будущей одежды. На этом этапе пути назад уже нет – ни в финансовом, ни в портняжном смысле (ткань-то уже раскроена). Здесь придется раскошелиться. Кто-то должен всем запастись. Мы сейчас говорим об отделе закупок, об инженерах-технологах, о тех, кто знает, где взять материалы, что должно быть какого качества и в каком количестве, какие цены считать приемлемыми и где все это лучше всего раздобыть за разумное время. На этапе концепции платишь зарплату разработчикам. А на этапе закупок надо и платить зарплату, и закупать материалы. Если планируется выпускать автомобили – миллионы машин – сырье для этих машин обойдется во много миллионов долларов. На этапе закупок тоже нужно принимать важные решения. Выбор материалов очень сильно влияет на окончательный результат. Дешевая ткань сведет на нет самый гениальный покрой. Прекрасные новые здания никто не заметит, если они будут все в потеках грязи из-за дешевого раствора, скрепляющего блоки. Твердая глянцевая пластмасса в салоне роскошного автомобиля сделает из него подобие бюджетной прокатной машины из аэропорта.

Схема проекта, или Правила дорожного движения

Пора переходить на следующую ступень пирамиды. Теперь из закупленного сырья нужно изготовить детали: колеса, бамперы, коробки передач, бензобаки, крылья. Еще на ступень выше поджидают сварщики и маляры. Еще на шаг выше – и пора приступать к сборке готовой конструкции из закупленных и изготовленных деталей. И вот тут приходится расходовать очень много денег, поскольку на всех этапах нужны квалифицированные работники, внимательно относящиеся к своему делу. Миллионы и миллионы долларов, иен, евро так и летают туда-сюда. Наконец, на самом верху перевернутой пирамиды находится оккультный слой, именуемый общим термином «маркетинг». Готовые машины нужно развезти по всему континенту или по всему миру, и на первое место выходит конкуренция. Взобраться по той же пирамиде хочет множество других производителей. Маркетинг решает судьбу нового авто.

Естественно, точно так же обстоят дела с миллионом других товаров, причем не только материальных. Те же принципы пирамиды применимы и к программному обеспечению, и к кабельному телевидению. Если концепция плоха, ничего хорошего из продукта не выйдет. «Эппл» придумала хорошую концепцию айфона – и процветает, хотя мобильные телефоны на тот момент уже продавало множество других фирм. «Гугл» придумал хорошую концепцию поиска в Сети – и процветает, хотя браузеров и до него было очень много. Внесу и я свой пятачок (прошу прощения за нескромность): мою программу «Человек-физика» до сих пор смотрят и в школе и дома. Думаю, это потому, что мы как следует все продумали заранее и тщательно соблюдали формат и логичность повествования.

В любом случае у этой пирамиды есть удивительное свойство: вся ее широченная верхняя ступень, шатко балансирующая на обращенной вниз вершине, то место, где плод фантазии наконец находит воплощение и будоражит воображение целевой аудитории (или не будоражит), – зависит от крошечного треугольничка внизу, там, где зарождается концепция. Можно собрать бригаду лучших маляров во вселенной, и они придут и дружно отделают кузов так, что просто загляденье. Можно позвать сварщиков, которые за работой будут распевать «С нашей распрекрасной сваркой и зимою станет жарко» бархатным баритоном не хуже Синатры, несказанно гордясь своим мастерством. Обивщики с любовью установят в салоне самые прекрасные кресла, какие только можно раздобыть за разумные деньги. Электрики уложат кабели плавными кривыми и закрепят их изящными крепежными скобочками. Но если не задалась первоначальная концепция, все эти люди совместными усилиями создадут разве что никудышный «Форд-Пинто». С твоего конвейера не сойдет ничего лучше этого драндулета – ничего лучше того, что было вначале создано на доске, на миллиметровке, на экране компьютера.

Если концепция плоха, ничего хорошего в результате не выйдет, как бы ни старались все участники. Если речь идет о телепрограмме, можно пригласить самого обаятельного ведущего на свете, лучшего продюсера, целую армию самых проворных и остроглазых операторов во всей киноиндустрии, но если идея программы провальная, сама программа тоже провалится. Видеобиблиотеки и серверы на телестудиях битком набиты передачами, которые выдержали лишь несколько первых выпусков, поскольку первоначальная идея или концепция не удалась.

С другой стороны, если концепция чудо как хороша, вполне можно рассчитывать на такой же чудесный конечный результат, и создатели будут гордиться своим творением, а потребители – охотно раскошеливаться, чтобы его приобрести или посмотреть. Я твердо усвоил это во время работы в фирме «Сандстренд» и не забуду никогда. Хорошая концепция не гарантирует отличный конечный результат, потому что в процессе реализации есть масса возможностей для ошибок, но еще никто и никогда не создавал отличный продукт без хорошей концепции.

Не забуду я и другой афоризм, который услышал, когда заседал в Совете по организации велосипедного движения в Сиэтле: «Что хорошо придумано, то невозможно использовать неправильно». Я уже много лет стараюсь передвигаться в больших городах на велосипеде. Это гораздо приятнее, чем сидеть в машине или в электричке, если только все понимают, для чего предназначена велосипедная дорожка. Но вот, предположим, водитель едет по незнакомой улице, где есть велосипедная дорожка, – сразу ли он поймет, где здесь должны ездить машины, а где велосипедисты? Очень много аварий с участием велосипедов и автомобилей, зачастую с трагическим исходом, случаются именно из-за нечеткого обозначения зон велосипедного движения, а ведь этого можно было избежать: водители должны всегда точно знать, какое пространство им нужно держать свободным для велосипедистов, везде должны быть дорожные знаки и светофоры, недвусмысленно показывающие, кто имеет право здесь ездить. Примеров, когда хорошая инженерная задумка не должна оставлять лазеек для неправильного использования, бесконечно много. Приборы управления в кабине пилота самолета должны сами показывать, для чего они нужны и что с ними делать. Мне часто приходило в голову, что хорошо бы никогда не путаться, куда открывается дверь – на себя или от себя, – когда берешься за ручку. Задумайтесь об этом, и у вас появится случай придумать какое-нибудь ценное усовершенствование.

В начале работы над проектом все мы полны надежд, но помните, что с первого раза редко что-нибудь получается. Даже если руководствоваться принципом перевернутой пирамиды, все равно без сбоев не обойтись, будь то модель одежды, новая система торможения космического аппарата в атмосфере или программный модуль. Но на этапе концепции вы ничем не рискуете! Очень легко поддаться на чужие рекламные трюки или согласиться с мнением большой группы, поскольку это путь наименьшего сопротивления. И вот что я вам скажу: не надо так. Если соглашаться с чужими ценностями, не задавая вопросов, того и гляди, подаришь миру «Пинто». Прежде чем тратить деньги, нужно применить ключевые ботанские ценности. Спросите себя, искренне ли вы убеждены, что именно так и надо действовать? Решит ли ваш продукт реальную проблему? Напрашивается ли он на правильное использование? Сделает ли он мир лучше? Если ваш продукт добьется успеха, будете ли вы им гордиться? Если он потерпит неудачу, научитесь ли вы чему-то в процессе, будете ли радоваться, что хотя бы попытались что-то сделать?

Вот почему я настоятельно советую охотно смотреть на свое творение со стороны, отдавать себе отчет, что даже если первое ваше творение выйдет хорошо, нельзя исключать, что получится все-таки не настолько хорошо, чтобы продавать его незнакомым людям. По моему мнению (а мое мнение, как видите, обычно правильное), почти всегда придется создавать второй прототип.

Не просто не жалейте времени на первоначальную концепцию, но еще и заложите в бюджет и в планы больше времени на то, чтобы откусить второй кусочек. Вы наверняка наделаете ошибок, иначе не бывает, поэтому запланируйте, как будете на них учиться. Большинству из нас этот урок дается трудно, поскольку за него приходится платить временем, а его у нас, как правило, очень мало, однако в перспективе он помогает сберечь время (а также силы, деньги и репутацию) – надо только дать себе слово улучшить все, что только можно, прежде чем переходить к следующему этапу разработки.

Если уделить время оценке своей работы и найти способы ее улучшить, все пойдет совсем иначе. Практически одновременно с «Вегой» и «Пинто» был создан еще один малолитражный автомобиль – «Датсун-В210» фирмы, которая теперь называется «Ниссан». Он был сделан из того же сырья, что его американские собратья, но работал лучше и пробегал гораздо больше 150 000 километров. Разработчики исходили из той же идеи (маленькая бюджетная машина), но выстроили на этой основе гораздо больше. Благодаря броскому оригинальному облику и невероятной надежности у этих машин появились преданные поклонники. Затем, через десять с лишним лет после модели В210, другая японская компания – «Мазда» – выпустила на рынок «Миату». «Миата», как и «Дацун», напоминала конкурентов по внешнему виду и материалам, но оставила их далеко позади по потребительским качествам. Ни по внешнему виду, ни по удобству управления она ничем не уступала британским спортивным автомобилям, вдохновившим ее создателей. Главным отличием было то, что она всегда ездила безупречно. Сейчас выпущено уже четвертое поколение «Миаты» – мирового рекордсмена по продажам среди спортивных автомобилей.

Когда я видел, что инженерное дело и производство в США переживают упадок, это меня несказанно угнетало. Я видел, как безнадежно американские автомобили отстают от производимых в остальном мире. Примерно тогда же начался кризис на американских судоверфях, сталелитейных заводах и во многих других отраслях тяжелой промышленности. Я видел все это изнутри, поскольку работал в высокотехнологичной инженерной компании, где меня заставили изготавливать блоки авионики, которые не работали и не подлежали продаже. Я был глубоко разочарован и хотел заняться чем-нибудь другим. Мне нравилось инженерное дело, я очень любил родную страну, но будущее и того и другой меня глубоко тревожило.

Я много думал о том, в чем же корень зла. США – большая страна, и ее предприятия будут находить покупателей еще долго после того, как начнут продавать некачественные товары. Во многих случаях эти компании – ведущие в своей отрасли, а это приводит к обманчивому ощущению собственного превосходства: и начальство, и инженеры не могут себе представить, что конкуренты уже выпускают такую же, а то и более качественную продукцию.

Между тем портятся отношения между работниками и руководством. Факторов много, а результат один: неумение признавать свои ошибки, постоянно повышать стандарты качества, отказываться от неудачных проектов привело целый ряд компаний к убыткам, а в конечном итоге и к разорению. Еще я много думал о будущем нашей страны. Я понимал, что на настоящие перемены уйдут годы, но все же это посильная задача. Если мы сосредоточимся на молодежи, то когда-нибудь Америка вернется на прежний путь процветания, снова начнет внедрять гениальные инженерные разработки и выпускать прекрасную продукцию, которая изменит жизнь к лучшему.

Когда я ушел из «Сандстренд», то свел воедино все свои соображения о хороших концепциях и совершил на первый взгляд абсолютно бессмысленный поступок. Я решил стать юмористом и вести свою передачу. Я всерьез обдумал, чем хочу заниматься и какой вклад в благополучие человечества могу внести. Я не претендую на то, что от природы умею смешить, но я очень старался. Я прокладывал новый путь, который и привел меня к программе «Человек-физика», к передаче «Билл Най спасает мир», к этой книге. С моей точки зрения, разработать систему или устройство, которое кто-нибудь сочтет полезным, – в точности то же самое, что написать книжку или придумать формат телепередачи, которую кто-нибудь сочтет забавной. Это самый фундамент, шасси или скелет – кому что нравится.

Казалось бы, у телепрограммы с автомобилем мало общего, однако принципы хорошего проекта применимы ко всему. Телепрограмма с ведущим будет иметь успех только в том случае, если она продолжает линию «человека-вывески». «Вечернее шоу Джимми Феллона» – продолжение лукавого добродушия Джимми Феллона. «Ночное шоу Стива Колберта» – продолжение едкого остроумия Стива Колберта. То же самое с передачей «Челси» ведущей Челси Хендлер и, надеюсь, с моей программой «Билл Най спасает мир». Чтобы моя программа имела успех, она должна была стать продолжением меня самого и моего мировоззрения. Она должна была полностью соответствовать концепции в самом низу перевернутой пирамиды. Если мы четко определим свои представления о целях, структуре, интонации и основной мысли программы, все, кто трудится над проектом, будут действовать слаженно и стремиться к общему, понятному для всех результату.

Смесь науки со стенд-апом и по сей день моя страсть. А ваша страсть наверняка отражает особенности ваших знаний, опыта и желаний. Возможно, ваша профессия выглядит совсем иначе. И тем не менее все мы работаем исходя из одних и тех же принципов. Если хорошо понимаешь, что проектируешь, и стоишь у истоков, можно совершить великие дела. Хорошая инженерная задумка обеспечивает правильное применение.

Сейчас нас со всех сторон – в политике, бизнесе, инженерном деле, да где угодно – одолевают соблазны: временные решения, дешевые подделки, поспешные выводы. А когда все идет наперекосяк – а в таких обстоятельствах подобного не избежать – получается сущее позорище. И хочется опустить руки. Но как научил меня многолетний жизненный опыт, когда видишь, как твой замысел проходит весь путь до воплощения, пересекая отметку в 90 процентов, потому что ты сумел его осуществить с учетом всех практических ограничений и препятствий, это приносит глубочайшую радость. Сугубо ботанское счастье – не терпеть посредственности.

Если руководствоваться принципом перевернутой пирамиды, можно сосредоточиться именно на том, что нужно сделать, чтобы мир стал лучше, – начиная с уровня концепции.