Глава 6. Присоединитесь к сцене

Голодный художник верит, что творчеством можно заниматься где угодно. Успешный художник идет туда, где оно уже происходит.

Если хочешь быть креативным, иди туда, куда ведут твои вопросы.

Луис Ламур

Когда молодой санитар вернулся домой после службы в Красном Кресте в Первой мировой войне, он понятия не имел, куда жизнь приведет его дальше. Перспективы девятнадцатилетнего парня, который восстанавливался от ран, были туманны. К тому же на итальянском фронте он влюбился в медсестру, которая однажды перестала отвечать на его письма и сбежала с другим мужчиной. Вскоре этот опыт ляжет в основу истории, превратившей молодого человека в одного из самых известных в мире писателей. Но пока Эрнест Хемингуэй был очередным потерянным ребенком.

Ему не потребовалось много времени, чтобы понять: Ок-Парк, штат Иллинойс, – не то место, где хочется жить. По приглашению друга он устроился на работу в «Торонто Стар», стал журналистом. Год спустя вернулся в Чикаго, где встретил Хэдли Ричардсон и влюбился в нее. Они поженились и начали строить планы на переезд в Европу. Примерно в то же время Хемингуэй встретился с писателем Шервудом Андерсоном, посоветовавшим отправиться в Париж, ведь именно там жили самые интересные люди в мире.

В Париже Хемингуэй мог заняться своим произведением и работать иностранным корреспондентом для оплаты счетов. Этого хватало на скромную жизнь и путешествия: для неугомонных молодых людей это было мечтой. Вскоре после свадьбы начинающий писатель и его жена собрали вещи, сели на корабль и отправились к новой жизни.

В Латинском квартале Хемингуэи нашли небольшое сообщество интеллектуалов и эмигрантов, мало отличавшихся от них. С помощью рекомендательных писем Шервуда Андерсона они вошли в круг потенциальных писателей и художников, с которыми после крепко сдружились.

Живя на Левом берегу, Хемингуэй узнал людей, вдохновивших его и сформировавших стиль писателя, превратив его в «Папу» – колоссальную фигуру, определившую литературный стиль поколения. Но пока они были просто соседями, товарищами по творчеству, пытающимися, как и все остальные, что-то создать.

Каждое утро молодой писатель гулял по набережной Сены, наблюдая за рыбаками, вытаскивающими свой улов из воды. Это напоминало ему о лете, проведенном в детстве на озере Мичиган. Часто после этого он останавливался в кафе на несколько часов и писал, превращая свою молодость в вымысел и потягивая кофе со сливками или лагер. Весь прожитый опыт стал частью его историй.

В свободное время Хемингуэй обменивал уроки бокса на писательские советы Эзры Паунда. В «Клозери де Лила» или «Дё маго» он иногда замечал Джеймса Джойса или сталкивался с Ф. Скоттом Фицджеральдом, который однажды представил его редактору Максвеллу Перкинсу. По вечерам писатель прогуливался до рю дю Флёр, 27, где жила Гертруда Стайн, и слушал ее лекции о важности покупки картин, а не одежды.

Хемингуэй провел бо́льшую часть своей молодости в этом сообществе, которое стало называться «потерянное поколение»: он жил небогато, но в окружении гениев. Жизнь в том маленьком парижском районе в середине 20-х годов обеспечила начинающему писателю бесценное образование, и он использовал все, чтобы обогащать свое творчество. Позже Хемингуэй превратил опыт в «И восходит солнце» – полуавтобиографический роман, принесший ему широкую известность. До этого времени молодой писатель был весьма одаренным, но вовсе не знаменитым человеком. Однако, когда он вернулся в Америку через семь лет, имя Эрнеста Хемингуэя стало уже нарицательным.

Учитывая, каких людей писатель повстречал в Париже, трудно представить трансформацию Хемингуэя, если бы он не прислушался к совету Шервуда Андерсона. Почему же то время в Париже приобрело такое значение? Возможно, дело было не во времени, а в месте.

Правило сцены

Однажды профессор колледжа Ричард Флорида гулял по кампусу Университета Карнеги – Меллон в Питтсбурге, штат Пенсильвания, и увидел стол, окруженный людьми. Некоторые из них были в синих футболках с логотипом компании – разработчика программного обеспечения из Остина. Он спросил, набирают ли они студентов на работу. «Нет, совсем нет», – ответили ему. Они лишь хотели позависать здесь денек по пути из Остина. Очень странно, подумал профессор.

Позже в тот же день Флорида услышал, что студент, присутствовавший в той толпе, только что подписал контракт с компанией. Он заключил самую высокооплачиваемую сделку, которую когда-либо заключал выпускник его кафедры. Когда Флорида спросил студента, всего покрытого татуировками и пирсингом, почему он собрался в маленький город в центре Техаса, где явно недоставало многих культурных благ Питтсбурга, юноша ответил: «Это же Остин!» В конечном счете, именно город убедил его заключить сделку.

В Остин студента привлекла не годами сложившаяся промышленность, которой мог похвастаться Питтсбург, а процветающая музыкальная сцена, культурное разнообразие и шумная ночная жизнь. Несмотря на предложения других технологических фирм, юноша выбрал город, известный своей прогрессивной политикой и многогранной культурой. Он верил: именно это место лучше всего подходит для работы. Студента можно отнести к тем, кого Ричард Флорида называет креативным классом, – к растущей группе профессионалов, быстро становящейся важной частью общества. Такие творческие люди в настоящее время составляют почти треть всей рабочей силы из самых разных отраслей: от технологий до развлечений, от журналистики до финансов, от производства до искусства. И один из самых важных факторов для представителей креативного класса – место обитания.

О некоторых местах сразу можно сказать: вот «оно». Это чувствуется в городах с красивой архитектурой, например в Риме или Париже, которые наполнены удивительными произведениями искусства и прекрасно спроектированными зданиями. Другие районы становятся очагами развития конкретных отраслей, например Кремниевая долина с ее цифровой революцией. Интуитивно мы понимаем, что некоторые места привлекательнее остальных. И особенно это относится к выбору пространства для творчества. «Самый важный фактор успешной карьеры, – сказал мне Ричард Флорида, – то, где вы решили жить».

Это правило сцены, которое гласит: место и люди определяют успех нашей работы гораздо сильнее, чем мы думаем. Расположение не имеет значения, но сама территория – имеет. Как писал социальный психолог Михай Чиксентмихайи, «творчество более вероятно в тех местах, где новые идеи требуют меньших усилий для восприятия».

Художники желают быть там, где их понимают. Мы хотим жить в местах, где наше творчество и образ жизни поощряются. Когда певицу Патти Смит спросили, почему Нью-Йорк так привлекал творческих людей в 1970-х годах, она сказала: «Жить здесь было дешево, очень дешево. И нас было так много, очень много родственных душ». Мы идем туда, где живут такие же, как мы. Эти «сцены» способствуют творчеству. Культовое творческое место при правильном подходе становится мощным стимулом для креатива.

В начале ХХ века Париж был такой сценой. Недорогой, терпимый к нестандартному образу жизни, он привлекал художников. Итак, на дворе 1921 год. Что делает молодой журналист, желающий стать серьезным писателем? Садится на корабль и переезжает в Париж, присоединяясь к сложившемуся там сообществу художников и эмигрантов. Он включается в творческую среду, подружившись с ведущими литературными умами того времени, и извлекает выгоду из возможностей, которые дает это место. Без Парижа вы не получите Хемингуэя; и без сцены вы не получите творческий гений.