Вот и все

Когда я ушла из колледжа, моей главной целью было стать интересной – я думала только о себе. Увлекалась поэмами Мэри Оливер, любила слово «бесстрашный», а моим девизом стала фраза: «Все самое интересное случается только за порогом дома». Дом был для меня чем-то пресным и знакомым. Я жаждала приключений. Два года я копила деньги, спала на диване у дяди, чтобы не платить за квартиру. В конце концов я бросила в сумку все свои сбережения (около 3800 долларов), путеводитель Lonely Planet, номер телефона папиного приятеля и несколько упаковок антибиотиков. И вместе с Трейси Таттл мы отправились смотреть мир.

После пары месяцев, проведенных в Гонконге, Таиланде и Мельбурне, мы оказались в 12-часовом автобусе в Сидней, пересчитывая деньги и понимая: нам нужна работа. Мы устроились нянями: Трейси – в семью из шести человек, а я в семью с двумя детьми, у которых недавно умерла мама. Что-то изменилось. Не сразу, но я покинула этот дом больше впечатленная людьми, которых увидела, чем путешествиями. Для меня стало важно одно: родительство.

Когда мне было тридцать с хвостиком, я жила жизнью, о которой мечтала, – двое детей и надежный и чувствительный человек рядом. Я знала, самое важное в самых классных людях – это семья, смех над понятными только им шутками, именами и домашними питомцами, которых они заводят, когда им исполняется 80.

И я окунулась в этот мир с головой. Но я тонула в нем. Я не сбивалась с курса, и все же мне потребовалось очень много времени, чтобы найти своего прекрасного принца и создать с ним семью.

Прошло всего 16 лет с того момента, как я стала мамой, а я уже хочу обратно… туда, где татуировки были временными, а двери спальни – открытыми, когда я точно знала, где мои дети и что они делают. Когда я могла поднять своих девочек, не рискуя надорваться.

Не поймите меня неправильно, настоящее мне тоже нравится. Когда я путешествую и звоню домой, так здорово слышать их голоса, и я не представляю, будто смогу когда-нибудь с ними поссориться. То же чувство я испытываю, когда они спят или когда я смотрю на встречи в аэропорту и прощания на мемориальных службах. На неделе, когда я писала панегирик для Лиз, я поклялась больше не торопить Эдварда, когда он в очередной раз будет рассказывать о технической ошибке на Дрэймонд-Грин и перестану ругать за спинами своих дочерей, если они ускользают из дома.

Но крутиться между кухней, кабинетом и гаражом? Довольно сложно наслаждаться домашним мусором или складыванием полотенец, а тем более ссорами братьев и сестер или хуже – клацаньем ногтями по экрану смартфона и Рианной, завывающей из радио, которое оставили включенным на кухне. И закрытые глаза, семейные разногласия или мозги, сворачивающиеся в трубочку при попытке понять, как же поступить. Когда разрешить им ошибиться, когда бороться, а когда идти в детский домик с плохим предчувствием.

Моим девизом стала фраза: «Все самое интересное случается только за порогом дома».

Это борьба одного человека, она отдает клаустрофобией. Вот и все. Все, чего я хотела и от чего отстранили Лиз. Абстрактный перформанс под названием «семейная жизнь» – результат неизменен. Шанс быть для кого-то самым лучшим, дарить другим счастье. Шанс пересмотреть свои убеждения, потерять свой путь, плакать, извиняться, попробовать снова. Шанс увидеть, как младенцы становятся детьми, дети – подростками, а потом взрослыми – чтобы отпустить их и вечно по ним скучать.

Это происходит прямо сейчас, хотим мы того или нет.

Как после приготовления полезной еды, которая никому не нравится, после обвинений в разбросанном мусоре, твой капризный подросток идет в душ, который должен был принять два дня назад – что же, все было ради этого?! И вдруг ты слышишь странный звук.

Я знала, самое важное в самых классных людях – это семья, смех над понятными только им шутками, именами и домашними питомцами, которых они заводят, когда им исполняется 80.

Поднимаешься по ступенькам и встаешь у двери в ванную.

“All the single ladies, all the single ladies…”

Твой ребенок поет в душе. Твой обыкновенный ребенок поет в душе, и ты подходишь, чтобы его послушать.

От автора

Недавно мы с девочками и Эдвардом ехали из Окленда в Лос-Анджелес, и по дороге домой поссорились из-за того, кто заказал пиццу с сосисками накануне. У каждого была своя версия событий, верная на сто процентов.

В этой книге я рассказываю много историй о других людях. О моем муже и маме, о братьях и дочерях, о моей лучшей школьной подруге, о боссе из пиццерии. Никто не знает, как бы они рассказали ту же самую историю.

Но я говорила только правду – такой, какой я ее помню. А еще я подглядывала в дневники (которые, конечно же, тоже отражают мою точку зрения). Реальность всегда окрашена рассказчиком, как бы мы ни старались ее обнажить.

Благодарности

Мне нужна помощь

Вы были бы в ужасе, увидев первые черновики этой книги. Поэтому мы можем поблагодарить Ариэль Трост, Сару Хэнделсмен, Фиби Личти и Сьюзан Джордж, которые открывали письма с темой «мне нужна помощь». Эти женщины, у которых есть работа и крутые проекты, а также семьи, нуждающиеся в них, читали множество вариантов и задавали важные вопросы. Джен де ла Флюэнте, милосердно прямолинейная (я на зубок знаю ее фразу: «Ты мне очень нравишься, и я не хочу разрушать нашу дружбу, но»), Мелисса Уильямс, которая сказала, что хочет больше смеяться, а потом ночью отправила смс: «о смешном: знаю, это были тяжелые несколько лет, поэтому не думай, будто ты должна мне много порций смеха»), Энди Шихан, делавший меня смелой с шестого класса и говоривший: «Ты же знаешь, как это важно, правда?», и писатели Сюзанна Мидоуз и Кимберли Форд Чисхолм, которые помогали мне – страница за страницей, подчеркивая, проверяя и задавая вопросы.

Через год я показала свои наброски двум очень крутым людям: Сьюзан Глак из издательства William Morris Endeavor и Энди Уорд из Random House. Увидев некий связный текст, Сьюзан сказала: «Поздравляю! У нас здесь целая книга». Сьюзан очень давно в книжном бизнесе, и она в 10 раз умнее меня. Поэтому, когда она сказала, что «очень-очень-очень счастлива быть со мной в одной лодке», я почувствовала: мечта издать книгу может исполниться. И Сьюзан настояла на дизайне обложке (за что я ей очень признательна). Глак, ты – лучшая. Все так говорят, и это правда. А еще Энди. Энди, у которого нашлись дела поважнее, чем учить меня «быть более наблюдательной» и «углубляться в вопрос» и «когда ты в тупике, придерживайся сюжета». Энди, который «ненавидит аллитерацию», говорит, что я могу писать смешнее, и вырезал половину моих любимых, возможно, перегруженных строк со словами: «Я убираю весь срач, вот что я делаю». Энди, который работает много и всерьез, но не выматывается до смерти. Который спустя 21 месяц сказал: «Превосходно. Ты – крутая!»

Еще хочу поблагодарить смелую Шэрон Пропсон из Random House, она возилась со мной, когда рукопись ушла в типографию и пришло время работать с читателями. Спасибо, что прикрывала меня. Нам было предопределено работать вместе.

И еще, моя карьера началась с благословения от Энди Барзви из Empire Literary. Мы провели вместе много прекрасных лет, и я рада, что когда-то познакомилась с ней.

Спасибо

Моей маме, тактичной женщине, которая больше обращала внимание на грамматические и орфографические ошибки и которая хотела бы, чтобы в моей книге не упоминалось столько ее секретов. И все-таки она такая хорошая мама, она заходит в книжные магазины и перекладывает мою книгу в самые заметные места, например, на кассу. Мам, все добро, что ты мне делаешь, обязательно вернется к тебе.

Моим братьям Букеру и Джорджу, у которых не было выбора. Им просто попалась сестра-писательница, и они летят из других городов, чтобы поделиться своими историями. Иногда это приятно, но иногда переходит границы. Спасибо, что плывете по течению и иногда даже показываетесь читателям. Не могу передать, как мне важно ваше присутствие. Как ваша маленькая сестра, я могу признаться в жалкой вещи: ваше признание мне необходимо так же, как в детстве.

Моей любимой Трейси Таттл, в замужестве МакГован. Двум мудрым мужчинам Уиллу Кабат-Зинну и Раввину Майклу Лизаку и очаровательной и бесстрашной Хэрриет Хайдмэн.

Энди Лаатсу, о котором я не могу говорить без эмоций. Это сложнее, чем кажется. Знаю, как ты устал от этого. Но, серьезно, ты исключение! Спасибо за созданное вами с Лиз.

Моим девочкам, Джорджии и Клэр, лучшему, случившемуся со мной, главному в моей жизни. Позвольте сказать: для меня никогда не будет никого интереснее и красивее вас. Я смеюсь, что лучший момент за день – это снять лифчик, но на самом деле – это видеть ваши лица по утрам.

И Эдварду Личти, которого я люблю называть Эдди (это может вас раздражать), за то, что он позволял мне иногда быть откровенной стервой или, наоборот, равнодушной до неприличия и все равно меня поддерживал. Тот факт, что ты воспринимаешь меня всерьез и любишь настолько, что готов жить со мной всю жизнь, – моя точка опоры.