Глава 18
Падение Серого замка
Егор планировал выступить к логову врага на рассвете, и выполнить этот план удалось, несмотря на вчерашние посиделки допоздна и ночные неприятности. Сам с помощью использованного в качестве будильника Аладдина вскочил еще во тьме, безжалостно растолкал сподвижников, и в этот момент даже порадовался, что не надо поднимать Бешеного Соню.
Будь тот в строю, пришлось бы задержаться до обеда.
Хозяин постоялого двора с летучей мышью на вывеске сонно лупал глазами, но не забыл содрать деньги за оставленного на его попечение Махота.
— Счастливого пути, — сказал он, проводив гостей до двери. — Надеюсь, еще свидимся.
Егор кивнул в ответ.
В первых лучах солнца Салопс выглядел немногим симпатичнее, чем вечером — исчезли прячущиеся в подворотнях темные фигуры, сгинули заманчивые тетки, что тусовались под красными фонарями, зато стали доступны взглядам обшарпанные стены, кучи мусора и бегающие по ним крысы.
Насчет санитарных норм во владениях Трех Пальцев, да и во всей Нифигляндии не заморачивались, и плевать местным жителям было на то, что фэнтезийный мир должен выглядеть красиво.
— А ты хоть знаешь, куда и как идти? — спросил Ганди-Ла, когда они добрались до южной окраины, где обшарпанных стен имелось меньше, а куч мусора больше, и крыс сменили собаки.
— Конечно, — Егор с надеждой покосился на Аладдина.
— Так и быть, покажу дорогу, — сообщил тот с видом большого одолжения. — Хотя по всем правилам этот темновластелинный придурок должен был расставить всюду указатели со стрелочками и надписями «Серый замок» или «Героям проходить сюда», да еще и соответствующие дорожки обустроить — лавочки, газончики, фонтаны с питьевой водой…
Под болтовню советчика прошли около трех километров на юг, воспользовавшись хорошим, мощеным трактом, что вел вдоль берега Риаро, а затем свернули прямо на запад и за ближайшим холмом уперлись в болото.
Егору при взгляде на зеленые кочки, чахлые березки и участки открытой воды вспомнились Мерцающие топи.
— Это нам что, туда идти? — с неудовольствием спросил Помело.
— А как же! Еще как! — сварливо отозвался Аладдин. — Или ты, дубина бородатая, по главной дороге собрался до замка добраться? Там все охраняется так, что таракан не проскочит. Здесь тоже охраняется, но поменьше. Так что давайте готовьте шесты, а то без них не пройти.
Егор вырубил две палки, одну взял сам, вторую собрался отдать Ганди-Ла, но тот отказался.
— В моих родных местах сплошь трясины, — объяснил он, первым вступая в пределы топи. — И тут я как дома.
Гном недоверчиво хмыкнул, но промолчал.
Болото по сравнению с Мерцающими топями выглядело довольно скучно — никаких иллюзорников, крысоокуней и проглотов, только осока, комары и лягушки. Ганди-Ла уверенно выбирал дорогу, так что Аладдин почти не подсказывал, а когда он начинал орать, Егору приходилось подавать голос.
Сюрпризы начались где-то через полчаса, когда над болотом пронесся заунывный тоскливый вой, а ветер вместо запаха трав и сырости принес вонь растревоженной могилы.
— Ну, ваще… Это что? — Егор поежился.
— Похоже, что охрана, причем мертвая, — сказал советчик.
— Я чувствую внимание… — рахива замер, поднял шест, словно магический посох. — Оно направлено на нас… идет почему-то снизу… оно неестественное, неправильное… некромантия?
— Всем головы отрубим, — заявил Яхирон. — Только возьми меня в руку.
Сидевшая на кочке лягушка, большая и зеленая, с истошным кваканьем сиганула в воду, а прямо из ее «насеста» принялось выдавливаться нечто белесое, клубящееся, не имеющее четкой формы и вместе с тем вызывающее страх.
— Смерть Злу! — пафосно воскликнул Аэрозэль, и тренькнула тетива его лука.
Меткая эльфийская стрела пробила белесому призраку верхнюю часть, и тот с гнусным воем растаял. Но болото забурлило со всех сторон, из него полезли выглядевшие предельно разгневанными сородичи развеянной твари.
— Они только пугать и могут, — сказал Ганди-Ла, — но лучше не допускать, чтобы хоть один подошел вплотную.
Егор вытащил меч, и откованное более пяти тысячелетий назад лезвие вспыхнуло.
Рахива швырнул в подступавших призраков голубоватую молнию, и та развеяла с десяток врагов. Но ряды бесплотного воинства мгновенно затянулись, и оно двинулось в атаку, завывая и устрашающе колыхаясь.
— Мы поразим их! — пообещал Аэрозэль и принялся стрелять, размеренно и без промаха.
Если признать честно, то схватка выходила довольно скучной — Ганди-Ла бросал заклинания, эльф спускал тетиву, Егор протыкал тех тварей, что подбирались поближе, и Яхирон резал призраков не хуже, чем живых. Помело ругался так мощно и изощренно, что обладай стражи Серого замка хотя бы зачатками разума и слуха, они бы немедленно провалились сквозь трясину.
Наблюдавший над боем сверху Аладдин деликатно позевывал.
— Ну вот, кажется, все, мы справились, — сказал Ганди-Ла, когда последнее привидение оказалось разрублено напополам и с замогильным стоном превратилось в безвредный туман.
— Интересно, а что будет дальше? — спросил Егор, глянув на советчика, а затем понял, что сам может ответить на этот вопрос. — Хотя все очевидно — чудовища, мерзкие дядьки с мечами или черной магией, а под конец — сам хозяин, злобно хохочущий и вещающий о том, что пришла мне погибель.
— Очень рад, что ты сам все понимаешь, — Аладдин заулыбался.
Новая опасность встретила их довольно быстро, и на этот раз заметил ее, как ни странно, Аэрозэль.
— Стоять! — воскликнул он неожиданно. — А лучше — лечь!
Меч в руке Егора дернулся, и обломки разрубленной надвое стрелы полетели в стороны. Еще одна стрела застряла в бороде гнома, а от третьей сам эльф грациозно увернулся.
Что да почему, недавний студент спрашивать не стал, он просто шлепнулся в неаппетитную грязь. Тот же маневр повторили сподвижники, и очень вовремя, поскольку стрелы засвистели над их головами.
— Кто это? — раздраженно воскликнул Ганди-Ла. — Я никого не чувствую!
— Неудивительно, — гордость прозвучала в голосе Аэрозэля, который даже валяться в болоте ухитрялся изящно. — Это кто-то из моего народа, и их, судя по всему… — он сделал паузу, — двое.
Егор ранее никогда не думал, что можно лежа стрелять из лука, но эльф показал, что такой фокус ему по плечу. Немыслимым образом извернувшись, он выпустил несколько стрел, не целясь в спрятавшихся непонятно где врагов, а сбивая их собственные летучие снаряды, а затем прокричал:
— Кто вы такие, братья? Почему вы служите Тьме?
Слова звучали странно, и Егор сообразил, что Аэрозэль перешел на собственное наречие, но и оно, благодаря присутствию советчика, оказалось понятным для гостя из другого мира.
— Какой такой Тьме? — отозвался мелодичный голос из-за низкорослой осины, за которой не укрылся бы и страдающий истощением дождевой червяк. — Мы просто работаем за деньги.
— Нечего с ним разговаривать, — произнес другой, но очень похожий голос из зарослей осоки, где вроде бы нельзя и шевельнуться без того, чтобы не зашелестели листья. — Это один из тех дуболомов, благодаря которым нас считают тупыми красавчиками.
Егор краем глаза заметил, что Помело ухмыляется.
— О братья, горестно мне видеть, что столь доблестные воители… — с тоской затянул Аэрозэль, а сам пополз вперед, стремительно и ловко, точно змея, не колыхнув не единой травинки.
Ганди-Ла восхищенно прицокнул языком и швырнул клуб пламени в ту сторону, где прятался один из врагов. Судя по замаху, рахива и не надеялся попасть, он рассчитывал лишь привлечь внимание.
Стрела чиркнула ему по макушке, сковырнув одну из чешуек, и Ганди-Ла спешно вжался лицом в землю.
— Неплохо садят, уроды, — оценил Помело.
— …стыд и позор тому, кто деньги ставит вперед чести, — Аэрозэль продолжал непонятным образом вещать так, словно находился рядом с соратниками, а сам вплотную подобрался к осине.
Эльф, укрывавшийся за ней, похоже, попытался сменить позицию, поскольку дерево заколыхалось, и Егор увидел, как за стволом мелькнуло нечто зеленое. Но Аэрозэль с невероятной скоростью вскочил, прыгнул в сторону и несколько раз ухитрился выстрелить, находясь в воздухе.
Затем он плюхнулся в грязь, и все стихло.
— Брат? Что там случилось, брат? — обеспокоенно позвал голос из осоки.
— Он умер, — печально и вместе с тем непреклонно отозвался Аэрозэль, — а сейчас умрешь и ты, если не раскаешься и не сдашься. Боги не помогают тому, кто перешел на сторону Тьмы!
Невидимый эльф разразился ругательствами, каких не устыдился бы и Помело.
А Аэрозэль вновь пополз, на этот раз к осоке, огибая кочки, хитрым образом пролезая под кувшинками и временами совершенно исчезая из виду. Ганди-Ла кинул в сторону зарослей еще пару огненных шаров, но один прошел слишком высоко, а другой — с шипением врезался в воду.
Приподняться и прицелиться как следует рахива побаивался.
— Может, ринемся в достойную героя атаку? — предложил Яхирон. — Со мной наголо и громким криком!
— По-твоему, достойная героя — то же, что и смертоубийственная? — вопросом ответил Егор. — Вот уж нет. Если наш остроухий друг не справится, тогда и будем думать, что делать, а пока мне и тут хорошо.
Меч презрительно звякнул, а Аладдин оставил реплику подопечного без ответа лишь потому, что находился довольно высоко и увлеченно наблюдал за эволюциями Аэрозэля.
Тот тем временем исчез в осоке, и там началось бурное шевеление, шелестение и бормотание. Завершилось оно довольно быстро коротким всхлипом, и Аэрозэль после небольшой паузы негромко сообщил:
— Враги наши пали, и путь свободен… Но и я на грани смерти…
— Что? — Егор вскочил и обнаружил, что после лежания в грязи странным образом остался чистым. — Где ты?
— Вон там! — Ганди-Ла уверенно ткнул рукой.
Через осоку пришлось прорубаться, и используемый в качестве мачете Яхирон недовольно ворчал, срезая толстые стебли. Оставалось только удивляться, как один эльф устроил тут засаду, а второй сумел незаметно подобраться к нему вплотную.
Аэрозэль сидел, положив на колени лук, и лицо его было совершенно белым, без кровинки. Зеленую куртку покрывали багровые пятна, а из правого бока, пониже ребер, торчало оперение стрелы.
— Это вы, — сказал Аэрозэль, подняв взгляд. — Я одолел их, видят все мои предки, и бился доблестно.
В ногах у него лежал мертвый эльф, светлые волосы его разметались по грязи, а на лице застыла гримаса злости. Две стрелы, вошедшие точнехонько в горло, намекали, что скончался этот тип вовсе не от заворота кишок, а составной лук в руке — что погибший сопротивлялся до последнего.
Еще у него имелся колчан, меч на поясе и одежда типа той, что носят рейнджеры — с нашитыми листьями и пучками травы.
— Э… ну да, — у Егора сдавило горло. — Ты что, и вправду умираешь?
— Конечно. И горжусь этим, — глаза Аэрозэля сверкнули. — Благодаря мне вы сможете пройти дальше и в конечном итоге — одолеть Темного Властелина. Я умру тут, и на том месте, где вы оставите мое тело, обязательно возникнет пригорок, вечно покрытый цветами.
Пока вместо пригорка имелась грязная яма и осока вокруг, но эльфа это не смущало.
— Дыхание мое слабеет, а очи закрываются, — довольно жизнерадостно сообщил Аэрозэль. — Но прежде чем я паду, я должен отдать вам то, что нашел на теле первого убитого мной врага.
И он протянул Егору свиток пергамента.
— Это что? — заинтересовался Ганди-Ла.
— Какой-то план… — Помело задумчиво поскреб в бороде, и застрявшая там стрела наконец вывалилась.
— Вот идиоты! — спустившийся пониже Аладдин от досады аж крякнул. — Тут изображены окрестности Серого замка, все подходы к нему, тропинки и все остальное. Вон дорога, идущая от Салопса, а вон, если я не ошибаюсь, начало тайного хода, что тянется прямиком в донжон. Сечешь?
Егор озвучил догадку советчика остальным.
— Не может быть, — не поверил рахива. — Такая штука — и нам в руки? Это же… это же все равно что найти вон в тех кустах рояль!
— Что, а разве нынешний убогий герой в состоянии одолеть сколь-нибудь серьезного злодея без рояля в кустах? — ехидства в голосе Аладдина хватило бы на десяток эстрадных юмористов.
— Предсмертная интуиция говорит мне, что это правда, — торжественно сказал Аэрозэль. — А теперь я умираю, и Серебряное Око проводит меня в мое последнее странствие. Не хороните меня, ибо ненадлежащее погребение лишь осквернит тело эльфа, а надлежащее вы все равно не исполните — оно занимает три дня и три ночи. Прощайте, други!
Он закрыл глаза и повалился набок.
— И вправду умер, — Помело шмыгнул носом. — Он был лох, каких поискать, но зуб даю, умер достойно.
— Но если это настоящий план, то где сейчас находимся мы? — Ганди-Ла начертанная на пергаменте карта интересовала куда больше, чем свежеубитый Хранитель. — Вот, смотри, тут река и восток…
На то, чтобы разобраться с закорючками и черточками, обильно покрывавшими пергамент, ушло немало времени, и дальше уменьшившийся до трех персон отряд двинулся только около полудня.
Зато теперь они шли, как на прогулке, обходя в изобилии распиханные по болоту магические ловушки.
— Вот, смотрите, — говорил рахива с видом завзятого экскурсовода, показывая налево. — Тут полоса «газовой горелки», смертоносного заклинания, от которого невозможно спастись.
Пролетавшая над болотом муха скончалась, когда угодила в высунувшийся прямо из воды язык голубоватого пламени. Такие же языки вздыбились правее и левее, и поперек топи на мгновение возникла сверкающая стена, от которой повеяло злым жаром.
— Но мы ее аккуратно обходим… вон там «давилка двойная», — продолжал Ганди-Ла. — От нее защититься легко, но зато невозможно заметить. Она раскатывает в блин даже дракона, а потом то, что осталось, еще и приплющивает, чтобы уж с гарантией и навсегда.
Еще они видели «провал пупырчатый», «котел кипящий» и «шипы шарящие», и на последние Егор чуть не наткнулся. Остановился в последний момент, и то потому, что услышал предостерегающий окрик Аладдина.
Магические ловушки не образовывали сплошных полос, они были натыканы произвольно, и между ними оставались проходы. Тот, по которому двигался герой со сподвижниками, вел прямиком к началу тайного хода, наверняка прорытого Тремя Пальцами на тот случай, если придется бежать.
И вот когда до этого хода оставалось, если верить плану, немногим менее километра, они наткнулись на одного из охранников Серого замка, и на этот раз — живого, а не призрачного.
— Что-то там впереди большое… — заметил Ганди-Ла, останавливаясь.
В тот же момент то, что казалось поросшим травой холмиком, зашевелилось, ударили по грязи перепончатые крылья, открылись два глаза с вертикальным зрачком, и распахнулся широкий рот, усеянный кривыми зубами. Похожая одновременно на лягушку, на летучую мышь и на ящерицу тварь приподнялась на кривых лапах и неистово зашипела.
— Хо-хо! Мало не покажется! — радостно воскликнул Яхирон. — Иди сюда, морда пупырчатая!
Но «морда пупырчатая» не кинулась в безрассудную атаку, как положено тупому монстру. Она еще раз хлопнула крыльями, оторвалась от болота и пошла вверх, подставив взглядам ошметки грязи и пучки травы, прилипшие к белесым бокам и серому брюху.
— Что она… — Егор не успел довести вопрос до конца, поскольку тварь испражнилась.
Настоящий водопад смрадного дерьма хлынул вниз, истошно заорал Аладдин.
Ганди-Ла вскинул руку, и с его ладони вверх ударила толстая струя чистейшей воды. Два потока столкнулись, и над большим участком трясины пошел довольно вонючий дождь.
Рядом с героем и сподвижниками не упало ни единой капли.
Тяжело кружившая в вышине тварь, обнаружив, что ее «бомбардировка» ни к чему не привела, гнусаво каркнула. Заложила неспешный вираж, достойный немецкого пикирующего бомбардировщика времен Великой Отечественной, и пошла к земле, набирая скорость.
Яхирон аж взвизгнул от боевого азарта.
— Ну, дальше ты сам, — сказал рахива и бросился наземь.
— Во-во, — поддержал соратника Помело, тоже шлепнувшийся ничком.
Сердце у Егора колотилось, словно бешеное, ноги подрагивали, но мысль о том, чтобы уклониться от боя, даже не пришла ему в голову. Он вскинул меч и принялся ждать, когда монстр окажется в пределах зоны поражения, а советчик вновь примерил на себя роль валькирии.
Жаль, что перед этим он не удосужился обзавестись музыкальным голосом.
Как всегда в ответственный момент, Яхирон взял управление на себя. Егор подпрыгнул, махнул мечом, не встретившим сопротивления, и отскочил в сторону. А в то место, где он стоял, врезалась тяжелая, истекающая кровью туша.
— Так его! Так! — хвастливо завопил Яхирон. — Что, падла крылатая, больше не сунешься?
Тварь зашипела, попыталась подняться, но лапы подвели ее, она тяжело упала набок, и из распоротого брюха полезли сизые внутренности. Над болотом распространился «аромат», рядом с которым вонь горящей свалки показалась бы сладостным благоуханием.
— Славная победа, но несколько пахучая, — прогундосил гном, зажав себе нос.
— А какая животина интересная, — инстинкт естествоиспытателя в Ганди-Ла не могли уничтожить никакие передряги. — Я о подобных не читал и сам не видел. Такое впечатление, что ее создали искусственно. Очень хочется разобраться, с помощью каких заклинаний.
— Потом, — осадил рахива Егор, убрав довольно сверкавший меч в ножны. — У нас еще дело осталось.
И они пошли дальше.
Вскоре далеко на юге стал виден Серый замок: не особенно необычный, не слишком большой и совершенно не устрашающий. При взгляде на него Егор испытал некоторое разочарование, а уж Аладдин и вовсе едва не впал в истерику на тему «падение нравов среди черных магов».
— Ну что, и где этот тайный проход, в натуре? — спросил Помело, когда они достигли той точки, где на карте имелась красноречивая отметка.
— Замаскирован чарами, — сказал рахива.
— Так расколдуй его, чешуйчатый. Ты маг или фраер залетный?
Ганди-Ла засопел, сел на корточки и принялся что-то бормотать, время от времени срываясь на завывание. Аладдин на всякий случай отлетел подальше, да и Егор предпочел сделать несколько шагов в сторону — оба хорошо знали, что колдовство рахива совершенно непредсказуемо.
Результатом бормотания стал ветер, дувший, если судить по ощущениям, со всех сторон одновременно. Затем болото испустило громкий «чпок», словно где-то в недрах лопнула резинка от великанских трусов, поверхность топи заволновалась, и из нее выдвинулся холмик, похожий на гигантский прыщ.
Разве что у прыщей на верхушке не бывает круглых дверей из мощных досок, окованных железными полосами.
— Круто сработано, — оценил Помело. — Я вижу там замок, а это значит, что пора и мне тряхнуть стариной.
Замок на двери и вправду был, размером с рыцарский щит, несусветно сложный, весь перекрученный, с дюжиной скважин, несколькими зубчатыми колесами и даже песочными часами.
Они забрались на вершину холмика, и гном снял со спины мешок.
— А не прорубиться ли нам силой? — предложил Яхирон. — Чего возиться, зря время тратить?
Помело глянул на него сердито, открыл рот, готовясь выругаться, а ссору предотвратил Ганди-Ла, сказавший:
— Не стоит. Тут сторожевые заклинания, и они дадут сигнал, если замок или дверь сломать.
— Вот так вот, — гном смерил Яхирона победоносным взглядом и принялся вытаскивать из мешка инструменты: молоточек, отвертки, плоскогубцы, бутылочку с маслом, набор сверл, слуховые трубки, множество отмычек всех видов и размеров, вовсе неизвестные Егору штуковины.
Судя по ним, технологии взлома были развиты в Нифигляндии очень неплохо.
Осаду замка Помело начал с того, что обстучал и обслушал его со всех сторон, а затем презрительно заявил:
— Лохи эту штуку делали. Выглядит грозно, да только открывается на раз.
— Сдается мне, ты хвастаешься, — неприязненно сказал Яхирон. — Покажи на деле, чего ты стоишь.
Гном фыркнул, и его гибкие, длинные пальцы начали перебирать отмычки, пока не остановились на той, что напоминала скрипичный ключ. Она вошла в самую большую скважину легко, словно в масло, а когда повернулась, раздался еле-еле различимый щелчок.
— Главное — открывать в нужном порядке, — объяснил Помело. — Если ошибешься, то запрешь все обратно.
Другая отмычка — и вторая скважина, что сдалась лишь после значительного усилия. Третью и четвертую пришлось вскрывать одновременно, в пятую капать маслом, в шестую просто ткнуть отверткой.
Гном вспотел, но бородатая рожа была довольной, а глаза возбужденно блестели.
— Вот и все… — сказал он, запихивая металлическую загогулину в последнюю, двенадцатую скважину.
Клацнуло, зубчатые колеса повернулись, и все скобы замка разом открылись. Егор взялся за ручку двери и потянул на себя. Та пошла тяжело, но бесшумно, а затем распахнулась. Солнечный свет упал на уходящие вниз, в темноту стертые каменные ступени.
— Ну что, железяка, еще вопросы есть? — осведомился Помело.
Яхирон предпочел смолчать.
— Двинули? — спросил Егор, когда гном собрал инструменты и повесил мешок обратно на плечо.
Сам Грачев испытывал нервозное возбуждение — еще бы, они добрались до цели, и страх — а что, если он оплошает в последний момент, не сладит с магом, завоевавшим почти всю Нифигляндию? Хотелось одновременно, чтобы все это поскорее закончилось, и оказаться подальше от этого места, где-нибудь в северных лесах, около храма Пожирателя.
Единственным, кто ответил, оказался Аладдин.
— Не стоять же тут? — буркнул он и первым влетел в уходящий под землю тоннель.
Егор отправился следом, а за ним зашагали Ганди-Ла и Помело.
Проход, честно говоря, выглядел темноватым, а факелы сделать было на болоте просто не из чего. Но гном, как и положено рожденному под землей существу, видел во мраке, рахива являлся магом, а герою помогал СУКА, засветившийся приятным для глаз лиловым сиянием.
А еще тут было довольно скучно — никаких призраков в стенах, ловушек в полу или хотя бы банальных костей.
— Ну, точно, этот Три Пальца для себя делал, — сказал Аладдин, когда ступеньки закончились и тоннель пошел прямо. — А не для добрых молодцев, что явятся ему голову сносить. Прямо-таки стыдно, мог бы и о людях подумать и все такое. А еще Темный Властелин называется.
Несмотря на то, что вокруг царил покой и тишину нарушал только шум шагов, Егор держал меч наготове. Яхирон не светился и молчал, точно обычный клинок, и выглядело это так, словно он настраивался перед решающей схваткой.
Идти пришлось долго, коридор несколько раз сворачивал, а затем начался подъем — по винтовой лестнице, такой узкой, что Бешеному Соне, не пострадай он ночью, пришлось бы протискиваться боком. Егор довольно быстро запыхался, и тут в стенах стали появляться дырочки для подглядывания — отличный повод, чтобы остановиться, а заодно перевести дух.
За первой обнаружился большой подвал, забитый винными бочками, и бродящий по нему толстый дядя со свитком в руках.
— Отчего я эконом, — напевал он, — почему не костолом… потому что без еды и ни туды, и ни сюды…
За второй — просторная комната, в данный момент пустая, но по всем признакам служащая для принятия пищи в серьезных масштабах: большие столы, лавки рядом с ними, в углу громадный шкаф, на полках которого громоздятся оловянные миски и кружки.
За третьей дырочкой не удалось рассмотреть ничего, ну а потом лестница закончилась дверью и небольшой площадкой перед ней, где хотя бы можно было спокойно разойтись.
— Пр-ришли, — сказал Егор, которого трясло так, как не трясло на первом свидании пять лет назад.
— Что, заперто? — гном хихикнул. — Ничего, сейчас проблему решим…
Но в этот раз взломщик, к собственному удивлению, вынужден был отступиться — после того как не нашел ни замочной скважины, ни вообще никаких признаков запора или даже петель.
— На чем она держится? — спросил Помело, ожесточенно дергая себя за бороду.
— Давай я попробую, — сказал Ганди-Ла. — А вы будьте готовы, за этой дверью я чувствую великую мощь. Там нас, похоже, ждет хозяин Серого замка, Ольвхоретан Пердигийский Младший.
Егор сглотнул и поднял меч повыше.
На этот раз заклинание, брошенное рахива, сработало с молниеносной быстротой — фиолетовая молния разорвала мрак, дверь покрылась сеткой трещин и с грохотом развалилась.
— Вперед! — заорал Яхирон.
Егор выскочил в просторную комнату с большим количеством окон, со шкафами и сундуками около стен. Невысокий светловолосый человек, сидевший за грандиозным столом из черного дерева, что стоял в центре комнаты, поднял голову, и глаза его удивленно расширились.
— Это еще что? — спросил он недовольным голосом.
— Гости! — ответил Помело и швырнул в светловолосого метательный топорик.
Сидевший за столом не шевельнул и пальцем, а оружие остановилось, точно налетело на невидимую стену, и упало на пол. Меч потянул Егора вперед, в атаку, мускулы пронизала болезненная дрожь, но стремительный рывок пропал зря — их почему-то протащило в сторону, к приоткрытому сундуку, из которого торчали пергаментные свитки.
— Теперь ясно, как три пальца откусить, — сказал светловолосый. — Варагот Тихий не справился, и геройчик явился-таки ко мне в гости. Через тайный ход, словно вор, да еще и зеркало разбил!
Он щелкнул пальцами, и гном загорелся, как бенгальский огонь, — в стороны полетели белые искры. Занялась его одежда, затрещала борода, и через миг от Помела осталось только пятно гари.
Егор развернулся, Яхирон поднялся для атаки.
Перед ними был черный маг, хозяин Серого замка и большей части Нифигляндии, нынешний Темный Властелин, тот, которого нужно убить во что бы то ни стало. Выглядел он, правда, не совсем правильно — низенький, толстенький, с плешью, что просвечивает через светлые волосы, никаких пронизывающих темных глаз, плаща до пят, ястребиного носа и замогильного хохота.
— Рази гада! — завопил Аладдин, занявший безопасную позицию под потолком. — Не слушай его обольстительные речи! А не то он сейчас убедит тебя в том, что ты во всем виноват и должен себя убить!
— Но почему герой явился без сподвижников? — Три Пальца и не подумал встать из кресла, на лице его возникла презрительная усмешка. — Они все сгинули на подходах? Или струсили и разбежались? Остался только этот ни на что не годный гном, на которого хватило одного заклинания?
Советчика он видеть не мог, о том, что меч разумен, вряд ли догадывался, а Ганди-Ла почему-то остался на площадке перед комнатой. Похоже, рахива отдал все силы без остатка, сокрушая последнюю преграду, и был просто не в состоянии двигаться.
Егор постарался не разозлиться, и это ему удалось.
Но вот повторную атаку не назвал бы удачной и завзятый оптимист.
Яхирон с визгом разрубил спинку кресла, но только черного мага там уже не было — он вовремя поднялся.
— Ай-ай-ай, как неловко, — Ольвхоретан покачал головой. — Знаю, что я сейчас обязан долго распинаться, нести зловещую ерунду и вещать о том, что ты проиграл. Но я этого делать не буду, я тебя просто убью. Для этого у меня припасено одно небольшое заклинание.
— Нечестно! — заорал Аладдин, но Три Пальца его не услышал, а если бы и услышал, не остановился бы.
Он улыбнулся и медленно свел руки перед грудью.
А Егор в этот момент совершенно успокоился — ушел страх, сгинула тревога и пропали сомнения, осталась уверенность, что он убьет этого лыбящегося толстячка, и не потому, что должен спасти Нифигляндию, не оттого, что тот такой уж большой злодей, а по той причине, что иначе смерти Хранителей окажутся напрасными, как и все усилия последних трех недель.
Глупо не довести до конца дело, в которое угрохано столько сил.
И Яхирон словно почувствовал смену настроения хозяина — он вспыхнул режущим глаза багровым огнем.
— Ах ты… — Ольвхоретан покачнулся и с силой оттолкнул от себя что-то невидимое.
Но Егор уже прыгнул в сторону, и не потому, что им управлял волшебный клинок, просто он сам решил, что так будет лучше. По тому месту, где он стоял, прокатилась волна искажения, и здоровенный кусок стены вместе с парой шкафов и расположенным между ними окном вывалился наружу.
В проем ворвался свежий ветер, зашелестели бумаги на столе.
Черный маг досадливо скривился, но более ничего сотворить не успел, поскольку в этот момент Егор сделал выпад. Такого выпада не устыдился бы сам д’Артаньян, а все до единого прославленные фехтовальщики и дуэлянты прошлого встретили бы его дружными аплодисментами.
Яхирон вспорол плоть Трех Пальцев так же легко, как и самую обычную, по лезвию потекла кровь. Хозяин Серого замка пошатнулся, магический удар пошел вверх и разнес потолок в крошево. Открылось голубое, безоблачное небо, и солнечные лучи проникли в логово Темного Властелина.
— Позор, однозначно, — прошептал тот и упал на колени.
Дальше Яхирон все сделал сам — стремительный удар, и срубленная голова покатилась прочь.
— Готов! Ура! Победа! — Аладдин заверещал, точно болельщик, чья любимая команда выиграла Лигу чемпионов, но его голос заглушил донесшийся почему-то снизу раскат грома.
— Ну, ваще, прикинь, — сказал Егор, глядя на дело собственных рук.
За первым раскатом последовал второй, и пол под ногами зашатался, покосившаяся печь в углу начала разваливаться, а с полок ближайшего шкафа со звоном посыпались бутылки.
— О все боги Вселенной… — лицо советчика стало серьезным. — Эта хрень держалась только на его магической силе, а теперь рассыпается. Пора удирать отсюда! Сигай обратно в дыру!
Егор сунул Яхирон в ножны, развернулся и задал стрекача — бывают ситуации, когда такое поведение не постыдно и для героя. Проскочив через то место, где ранее была дверь, едва не споткнулся о лежавшего ничком Ганди-Ла. Выругавшись так, что Помело на том свете наверняка одобрительно икнул, Грачев подхватил рахива, вскинул на плечо и помчался вниз по ступенькам.
Меч бил по бедру, дыхания не хватало, но он бежал изо всех сил, понимая, что каменным блокам все равно, кого расплющивать. Следом летел Аладдин, а стены вокруг ходили ходуном как пьяные — Серый замок, похоже, не был намерен надолго пережить создателя.
И все же они успели — проскочили в подземный тоннель за миг до того, как раздался чудовищный грохот и лестница оказалась в мгновение завалена каменными глыбами.
— Вот теперь точно победа, — прохрипел Егор и сел на пол, чтобы отдышаться.
На постоялом дворе, вывеску которого украшала летучая мышь, было пустынно. Скучал за стойкой хозяин да за столом в углу сидели двое людей, а вместе с ними — рахива, чешуйчатый и желтоглазый. Перед каждым из троих стояли кружки с пивом, но пил только один из людей, тот, что помельче, с темными волосами и свежей ссадиной повыше левой брови.
А еще он рассказывал, оживленно жестикулируя, и помогал ему воткнутый в лавку меч — недлинный и широкий, с выгнутой рукоятью.
— И он умер? Точно? — спросил второй человек, здоровенный, как бык, но бледный и с кругами под глазами.
— Поверь мне, с отрубленной головой не выживет даже Темный Властелин, — звякнул меч.
— А затем там еще и замок обрушился, — добавил рахива. — Аж жуть. И тело наверняка расплющило в кровавую кашу. Вернуть ей жизнь не способна даже самая изощренная магия.
— Тогда за победу? — Егор поднял кружку.
Его примеру последовал Ганди-Ла, а Бешеный Соня, еще не до конца оправившийся после ранения отравленным клинком, слабо кивнул. Три деревянных сосуда соприкоснулись с мокрым стуком, пена закапала на столешницу, а восседавший на краю стола Аладдин брезгливо отодвинулся.
— А что эльф? Тело его? — спросил Махот.
— Когда шагали обратно, не нашли, — сказал рахива. — Хотя там же проходили. На том месте, где его оставили, и вправду теперь пригорок с цветами. Чудеса, да и только. Может, кто из богов вмешался?
— Это может быть, — кивнул Егор. — А Нифигляндия что, теперь спасена?
— Я с утра походил по городу, послушал, что народ болтает, — Ганди-Ла с хрустом поскреб в затылке. — Развалины Серого замка уже обшаривают банды мародеров, а меж тех, кто служил Ольвхоретану — паника. Кто-то не верит, что он пал, другие норовят урвать кусок побольше…
В Салопс Егор и рахива вернулись вчера и сутки провели на постоялом дворе, приходя в себя, отъедаясь и отсыпаясь.
— Лик Ужаса объявил себя наследником, — продолжал рахива. — Но за ним готовы последовать не все. Арчибальд Кабронийский, командир той армии, что должна была идти на север, точно не подчинится баргуду. Кое-кто из сатрапов объявил себя независимым правителем, в Кодроне восстание.
— Да, Интернет вы еще не придумали, а слухи расползаются очень быстро, — сказал Егор, и тут у него в ушах возник тонкий, надрывный писк. — Эй, что это? Вы ничего не слышите?
Бешеный Соня и Ганди-Ла одновременно помотали головами.
А вот Аладдин встрепенулся, физиономия его стала торжественной.
— Пора возвращаться, герой, — возгласил он. — Враг повержен, миссия исполнена, тебе зачет…
— Э, а как же? — возмутился Егор. — А всеобщее ликование? Награда? Девушки и пьянка?
Писк усилился, превратился в звон, перед глазами все поплыло, и предметы, что были в поле зрения, обзавелись радужными ореолами. Тело охватил неприятный зуд, и от ступней вверх поползло онемение.
— В другой раз, — советчик язвительно хихикнул. — Пока, герой.
— Пока… — выдавил Егор через костенеющее горло, и его засосал черный бушующий вихрь.
Затем он открыл глаза и понял, что лежит на полу совмещенного санузла съемной квартиры, его трясут за плечо и Санек испуганно спрашивает:
— Эй, ты жив, а?
— Жив… — ответил Егор. — Я…
Неужели все это было ярким видением, глюком, что случился после того, как он отправился блевать в ванную, упал и ударился головой об унитаз? Нифигляндия, сподвижники, говорящие мечи, вампиры и маги, Темный Властелин и долгое утомительное путешествие?
— Ну, алкаш… — Санек вздохнул с облегчением. — В одиночку нажрался какой-то бодяги, да еще и упал. Так недолго и копыта откинуть. Думать надо маленько. Зачет завалил, что ли?
— Все… завалил, — Егор с некоторым трудом поднялся, заглянул в унитаз: вода там была чистой, без малейших следов блевотины. — Странно только, что пьяным я себя не чувствую и похмелья нет.
Так что, не сон, правда?
— Да? — Санек похлопал соседа по плечу. — Бывает. Ладно, пойдем, я там жратвы принес.
— Сейчас приду… — Егор для вида открыл кран, а сам требовательно уставился в зеркало.
Ссадина над бровью — но ее мог получить, когда упал… Что еще?
Ну, точно… — прыщи, еще сегодня утром казавшиеся чуть ли не главной проблемой, сгинули без следа. Похоже, геройское приключение ему не привиделось, а было на самом деле, да еще и закончилось не без пользы.
— Ничего, и с остальными делами справимся, — сказал Егор и принялся умываться.
Назад: Глава 17 Очень много убийц
На главную: Предисловие
