Кто такой сверхчеловек?

Этот вопрос мы уже затрагивали, рассматривая «Книжную полку». Сейчас мы немного развернем и уточним его, а заодно попробуем ответить на наверняка интересующий многих вопрос: а себя-то Ницше причислял к «сверхчеловекам»? Считал ли себя носителем морали благородных, морали господ?

Когда мы читаем работы Ницше, в нашем воображении часто формируется образ его сверхчеловека – нечто, напоминающее персонажа то ли древних саг, то ли комиксов о супергероях: совершенный физически и морально, свободный от сомнений, сполна наделенный интеллектом, волей, красотой… А теперь обратимся к письмам Ницше (его эпистолярное наследие переводилось на русский язык, правда, эти переводы были гораздо менее популярны, нежели работы наподобие «Антихриста» или «Сумерек идолов»). Мог ли считать себя сверхчеловеком Фридрих Ницше, сообщавший друзьям о том, что «жаждет конца», считает себя «измученным молодым стариком» и нуждается в «лечении плоти и духа одновременно»? Нет, себя он причислял скорее к пророкам, призванным передать людям некую истину, – так что при всей неоднозначности его философии упрекнуть его в самолюбовании невозможно. Более того, он утверждал, что сообщать окружающим нелицеприятную правду – тяжкий крест, и счастливым человеком он себя не считает. Так ради чего же все это? Может быть, Фридрих Ницше был духовным близнецом ненавидимого им Мартина Лютера, сказавшего однажды ставшую крылатой фразу: «На том стою и не могу иначе…»?

Антипод сверхчеловека – последний человек. Это существо, лишенное созидательного начала, утратившее волю, пассивное и боязливое. Цель последнего человека – комфорт, простые радости (наполнение желудка, крепость собственного жилища, удобная постель), спокойное существование. Так же как и образ сверхчеловека, последний человек представлен в книге «Так говорил Заратустра». Для Ницше последний человек – не конкретный образ, это, как считает он, некая цель, к которой движется западное общество. Именно таким станет каждый, если человечество окончательно утратит волю и погрязнет в конформизме, ложной морали и примитивном довольстве.

Ницше о происхождении терминов в книге «Генеалогия морали»:

Хорошее:

благородство

аристократизм

знатность

власть

душевная высота

ответственность

родословная

привилегии

Плохое:

плебейское

негативное

мораль раба

приспособленчество

пошлое

бедность духа

Но… «Настало время, чтобы человек поставил себе цель свою. Настало время, чтобы человек посадил росток высшей надежды своей.

Его почва еще недостаточно богата для этого. Но эта почва будет когда-нибудь бедной и бесплодной, и ни одно высокое дерево не будет больше расти на ней.

Горе! Приближается время, когда человек не пустит более стрелы тоски своей выше человека и тетива лука его разучится дрожать!» («Так говорил Заратустра»).

Человек – даже не последний человек, а самый обычный – не является совершенным существом, по мнению Ницше. Более того, он вообще не самое удачное творение – Бога ли, природы ли. Воля к жизни, о которой мы еще поговорим особо, должна, как утверждал философ, способствовать становлению нового человека – сверхчеловека. Он будет задавать цель, он сможет быть честным перед самим собой, он будет носителем воли не рабов, а господ и аристократов.

Отчасти философ опирался на эволюционную теорию – ведь сверхчеловек не возникнет сам по себе, ниоткуда! А значит, не обойтись без некоего пути развития, становления. «Вверх направлен наш путь, от рода к сверхроду», – сообщает Ницше в книге «Так говорил Заратустра». Но в то же время он считает, что просто человек – это своего рода тупик, и его дальнейшее развитие уже невозможно. На этом противоречия не заканчиваются: в «Заратустре» философ сообщает, что сверхлюдей пока на земле не было, а в «Антихристе» высказывает мнение, что сверхлюди время от времени появлялись и появляются по сей день.

Сверхчеловек как термин и его суть

«Ubermensch» – «сверхеловек» в оригинальных текстах Ницше. Философ говорил, что «подобрал это слово по дороге». Помня о его уважении к творчеству Гете, можно предположить, что он опирался на слова Мефистофеля, который именует Фауста именно так

Две стороны сверхчеловека

– Биологическая: Ницше считал, что сверхчеловек должен стать более совершенным биологическим видом, нежели человек, который, по Дарвину, в настоящее время является вершиной эволюционного процесса

– Социально-духовная: в поздних сочинениях Ницше рассматривает человека как некий идеал, высказывая предположение, что это лишь более совершенная ипостась человека. Прорваться к ней можно, кроме всего прочего, путем смены системы ценностей

«„Сверхчеловек“ есть нечто доселе не бывшее, это надо твердо помнить для ясного понимания всей концепции Ницше: Заратустра, а тем более сам Ницше – не типы „сверхчеловека“, но лишь пророки и провозвестники его»

Г. А. Рачинский

Таким образом, вероятнее всего, Ницше в качестве сверхчеловека просто рисует нам некий идеал, к которому нужно стремиться. Более того, он подробно характеризует ступени, которые должен пройти сверхчеловек в процессе своего становления: это «верблюд» (когда человек сгибается под грузом навязанных ему моральных обязательств), «лев» (когда он освобождается от них и начинает чувствовать себя свободным) и «ребенок» (когда начинается новая жизнь).

Важно, что на пути к сверхчеловеку просто человек должен сам стать творцом морали – ибо только в этом случае он будет истинно свободен и ничто не задержит его. То есть в сверхчеловеке непрерывно бурлит творческое начало, он – олицетворение воли к жизни, олицетворение позитивной, созидающей мощи. Он должен сильно чувствовать, любить, ненавидеть, страдать, радоваться. И человек способен возвыситься, только если задействует все свои творческие силы. А потом происходит нечто невероятное: Ницше, отрицающий сострадание и жалость, пишет о том, что сверхчеловек, «соль и смысл земли», становится способным щедро делиться с окружающими всем богатством своей могучей натуры… «Я люблю того, кто живет для познания и кто хочет познавать для того, чтобы когда-нибудь жил сверхчеловек» («Так говорил Заратустра»).

Публицист, философ и литератор Григорий Алексеевич Рачинский, более ста лет назад переводивший работы Ницше, писал: «Человек, как он нам дан в настоящее время, не есть цель мировой жизни; он мост, он стрела страстной надежды, несущаяся к тому берегу. Здесь Ницше смело мог бы повторить слова Христа: „Лишь тот, кто погубит душу свою, спасет ее“. <…> С другой стороны „сверхчеловек“ не „идеал“, он – ряд, ступень за ступенью в великом устремлении вперед. Для расчистки пути к этой брезжущей цели Заратустра и вышел на борьбу против богов: боги умерли, теперь должен жить „сверхчеловек“. <…> В этом стремлении к созданию высшего типа, высшего осуществления „воли к власти“ и воли к свободе смыкаются все этические задачи, которые Ницше ставит человеку, переступившему „по ту сторону добра и зла“, своею властью творящему себе закон и в железной дисциплине подчиняющему себя этому самосозданному закону».