Королева Скорби.

Кармилла, прекрасная и сияющая, как и всегда, стояла на пороге комнаты. Ее Величество смотрело на все те зеркала, что выстроились полукругом, делая каждый ее шаг все более и более трудным. Она стояла в своем элегантном красном платье и золотой короне, заплетенной в ее волосы, золотые локоны струились по ее плечам. Локи подумал, что это странно, что Королева носит корону дома, и что она вплела ее себе в волосы, может, боялась, что ее кто-нибудь украдет.

Кармилла сделала глубокий вдох, прежде чем ступить на середину комнаты. Она старалась не смотреть в темные отражения зеркал, мимо которых она проходила, даже Локи старался не смотреть на них, по какой-то причине, ему не хотелось искажать память о красоте Кармиллы. Кармилла не бывала в комнате дочери по причине всех этих зеркал. Но в то же самое время, она пришла сюда из-за того самого зеркала, о котором ей рассказала Белоснежка. Ее любопытство достигло пика, и она не смогла удержаться, чтобы не заговорить с зеркалом, которое пообещало показать ей ее прежнюю красоту. Кармилла с легкостью распознала нужное зеркало. У него у единственного была серебряная поверхность, но не это было самым важным атрибутом. Из всех зеркал в мире, оно одно отражало лицо Королевы, не смотря на то, что она была вампиром-полукровкой.

Кармилла склонила голову набок, не в силах поверить в подобное волшебство. Она нетерпеливо подошла к зеркалу, касаясь руками лица. Для нее не имело значения, что все остальные зеркала в комнате показывали ее звериную натуру. Все, что имело значение, так это то, что это единственное зеркало показывало ту самую прекрасную Королеву, какой она была прежде.

— Зеркало, зеркало на стене? — медленно произнесла Кармилла, ее глаза изучающе рассматривали зеркало, словно оно было живым. Она не была уверена, что зеркало могло и вправду отвечать.

— Да, моя дорогая Королева? — ответила невидимая девушка в зеркале.

— Зеркало, зеркало на стене, — повторила Кармилла, словно убеждаясь, что зеркало на самом деле говорило с ней.

— Я к Вашим услугами, Королева Скорби, — ответила девушка в зеркале. В первый раз за все время ее назвали Королевой Скорби, и в глазах Кармиллы засияли искорки. — Просто спросите, и я отвечу, — продолжила девушка. — Ваше желание для меня закон.

— Зеркало, зеркало на стене, — снова повторила Кармилла. — Кто прекрасней всех в этой стране? — она осторожно приблизилась, выпрямив спину и выставив грудь вперед, ее голос излучал силу.

— Ты — Королева Скорби, — ответила девушка в зеркале. — Ты прекрасней всех на свете.

Кармилла сузила глаза, взволнованная и недоверчивая от того, что зеркало говорило, но она увидела, что отражение не обмануло ее ожиданий. Оказалось, что Локи наблюдал правдивую версию одной из самых важных сказочных сцен: тот момент, когда Королева впервые заговорила с зеркалом.

— Кто эта девушка в зеркале, Юстус прислал его в качестве подарка, или он на кого-то работал? — спросил Локи.

— Ну, конечно же, Юстус на кое-кого работал, — ответила ему Белоснежка. — Зеркало прислал Ночная Скорбь, который неустанно работал, чтобы обратить моих родителей в настоящих вампиров, чтобы объединить с ними свои силы. Ночная Скорбь нашел способ добраться до моей матери, не пересекая границ королевства. Зачарованного зеркала было достаточно. Что касается девушки в зеркале, я уверена, что ты знаешь кто она такая. По-крайней мере, ты должен был слышать о ней.

— Ты ошибаешься, — возразил Локи. — Я не узнаю девушку в зеркале.

— Знаешь, Локи, — настаивала Белоснежка. — Подумай получше, вспомни о сказках, которые оказались правдой, как связан мир историй. Вспомни детские песенки, которые тебе доводилось слышать, о городских легендах. Это ведь очевидно. Тебе лишь нужно связать все воедино.

Локи призадумался, пытаясь понять, что за девушка прячется в зеркале, но ничего не приходило на ум.

— Я, правда, не знаю.

— Как зовут ужасную девушку, которая прячется в зеркале и ее боятся детишки? — подсказала Белоснежка. — Подумай о злобной девушке, которая сбежала из зеркала, своей темницы; когда ты трижды произнесешь ее имя, она выйдет и убьет тебя.

— Ты же не имеешь в виду…, - Имя вертелось на кончике языка Локи.

— Кровавая Мэри, — кивнула Белоснежка. — Она реальна, и она обратила мою мать в чудовище, появляясь перед ней в зеркале.

— Это…, - Локи лишился дара речи.

— Это правда, — сказала Белоснежка. — Иногда, я удивляюсь, почему никто никогда не задавался вопросом, откуда в сказке появилось зеркало. Та, кто говорил с Королевой Скорби в зеркале, была никто иная как Кровавая Мэри.

Внезапно, глаза Кармиллы загорелись. Будто бы она очнулась от гипнотического эффекта Кровавой Мэри. Она ощутила, что все это работа зла.

— Нет, я не прекрасней всех на свете, — возразила Кармилла Кровавой Мэри. — А если и так, я знаю, что не должна видеть свое отражение в зеркале, — произнесла она, тем временем снова замахиваясь подсвечником в зеркало. — Это неправильно, — произнесла она. — Ты злое зеркало, и ты должно быть уничтожено, — она замахнулась канделябром на зеркало.

Прежде чем та успела разбить его, поверхность зеркала пошла рябью и явила изображения других женщин, которые казались, страдали от того же самого недуга, что и Кармилла, конечно же, никто из них не рождал избранную, но все они старели после родов. Казалось, у женщин-вампиров в зеркале не было никаких проблем со старением, поскольку они нашли решение этой проблемы. Они пили кровь молодых девушек и поглощали их молодость, чтобы самим не стареть. Когда они кормились на них, молодые девушки мгновенно старели и умирали, в то время как вампирши становились моложе и здоровей. Кармилла остановилась, выпустив клыки. Женщины в зеркале любовались своими прекрасными лицами в маленькие зеркальца, наслаждаясь своей вечной молодостью. Они расчесывали свои натуральные волосы, рассматривали идеальную кожу, накладывали макияж и губную помаду, причмокивая губами; припудриваясь и слегка пощипывая свои щечки, чтобы придать им полный жизни и энергии румянец.

— Что толку в красоте, если ее нельзя увидеть? — произнесла Кровавая Мэри, играя на слабости Кармиллы. — Ты не сделала ничего дурного, а видишь в зеркале лишь чудовище. Ты заслуживаешь большего. Ты пожертвовала своей молодостью, своей любовью и собой ради своей дочери, потому что ты любишь ее.

Локи хотелось закричать во сне, чтобы предупредить Кармиллу о девушке в зеркале, но он не мог рисковать, на случай, если она заметит его.

— Твоя дочь оценила все то, чем ты пожертвовала ради нее? — спросила Кровавая Мэри. Изображение в зеркале изменилось на семилетнюю Белоснежку, которая выглядела милой, живой и сияющей. — Вся та красота, что она вытянула из тебя ушла впустую, — продолжила Кровавая Мэри. — Твою боль никто не оценил. Ты попросту могла умереть молодой и красивой, так и не родив ее.

Поверхность зеркала покрылась рябью и показала другую сцену из будущего Белоснежки: на ней было белое платье, и она гуляла босыми ногами по саду, полному лиловых и желтых маков. Мужчины всех возрастов смотрела на нее взглядами, полными желания: рыцари, охотники и принцы, в то время как один из слуг возложил на ее голову корону, корону Королевы.

— Рано или поздно, — сказала Кровавая Мэри. — Белоснежка станет прекрасней всех на свете и насладится твоей болью.

Картинка в зеркале показала Белоснежку, идущую по кладбищу, теперь на ней были надеты доспехи воина, покрытые кровью, у ее ног лежали тысячи мертвых вампиров. Она ступила на заброшенную могилу, за которой никто не ухаживал. Белоснежка опустилась на колени и дотронулась до надгробного камня. На нем было выгравировано имя Кармиллы:

Белоснежка в зеркале рассмеялась несколько иначе, чем в реальной жизни. Это был злобный смех.

— Я убила ее, — сказала она. — Я убила их всех; я избавила мир от вампиров, включая мою чудовищную матушку.

Кармилла закрыла лицо руками, прячась от зеркала.

— Нет, — выдавила она. — Она бы не сделала этого.

— Да неужели? — удивилась Кровавая Мэри. — Она ведь избранная, Дампир. В древних книгах предсказано, что она будет наполовину человеком, наполовину вампиром, наделённая сверхъестественными силами, королевской кровью и бесспорной красотой. Она, Ваша дочь, Белоснежка, положит конец всем вампирам в мире, она станет смертельным охотником и легендарной спасительницей человечества. А если и не станет, Вы все равно скоро умрете, когда снова начнете стареть и умрете потому, что в пророчестве говорится, что из вас двоих выживет только одна.

— Стареть? Что ты имеешь в виду? — Выражение лица Кармиллы стало напряженным. — Это неправда. Ангел обратил меня в вампира-полукровку. Значит, я больше не буду стареть.

— Да что Вы говорите, моя дорогая Королева? — подразнила ее Кровавая Мэри.

Зеркало снова покрылось рябью и показало Ангела, который разговаривал с цыганами о ее недуге, перед самым обращением ее в вампира-полукровку. Цыгане сказали ему, что трансформация Кармиллы необратима, и что ее обращение лишь ненадолго спасет ей жизнь. Рано или поздно, она снова начнет стремительно стариться, пока, в конце концов, не умрет. Кармилла никак не смогла бы избежать своей участи, по-крайней мере, пока ее дочь будет жива. Ангел солгал ей.

— Я не могу в это поверить, — Кармилла закрыла лицо ладошками, все тело сотрясалось от рыданий. — Не могу поверить, что Ангел солгал мне.

— Видите? — произнесла Кровавая Мэри. — Вы, моя дорогая, одна из нас.

— Одна из вас? — Кармилла нахмурилась, поднимая голову.

— Одна из Сорроу, чистокровная, — ответила Кровавая Мэри. — Вы станете вампиром и станете частью семьи Сорроу. Не смотря на то, что Вы полукровка, это не гарантирует Вам красоту и бессмертие. Рано или поздно, Вам придется завершить свою трансформацию, чтобы спасти себя. Только тогда Вы станете настоящей Королевой Скорби, правительницей королевства и правительницей своей собственной судьбы.

Глаза Кармиллы пожелтели, а по щекам потекли черные слезы.

— Кто ты такая? — спросила она у зеркала.

— Я единственная, кто может дать Вам то, чего Вы желаете, Ваше Высочество. Все что угодно, — произнесла Кровавая Мэри. — Если Вы хотите оставаться прекрасной каждый день своей жизни…,оставаться живой, испытать на себе настоящую силу вампира, быть достаточно сильной, чтобы противостоять своей дочери, когда та достигнет возраста шестнадцати лет, и не позволять ей больше питаться Вашей энергией. Все что Вам нужно, это испробовать человеческой крови.

Изображение в зеркале сменилось на образ женщин-вампиров, теперь уже купающихся в крови своих жертв. Кармилла наблюдала за ними. Она облизала губы и провела языком по клыкам. Женщины купались в крови с медом, их тела испытывали настоящий экстаз. Эта жуткая смесь исцеляла раны на их коже, в их глазах загорались искры, а кожа становилась тонизированной и увлажненной, делая их еще моложе, чем те юные девушки, которых они кусали.

Внезапно, Кармилла опомнилась, ее лицо стало совершенно нормальным.

— Нет, — произнесла она, делая шаг к зеркалу и сжимая руки в кулачки, словно хотела напасть на него. — Если жить должна одна из нас, то должна быть она. Я умру ради нее.

Но слова Кармиллы были бессмысленны. Кровавая Мэри протянула свои страшные руки из зеркала и затянула внутрь Королеву.

— Хватит, — сказала Белоснежка Локи со слезами на глазах. — Я не могу этого выносить, но я должна показать тебе.

— Что произошло с Кармиллой? — спросил Локи. Кармиллу затянуло в зеркало, и ее нигде не было видно в комнате. Он увидел лишь, что поверхность зеркала стала алой и за ней раздались крики, будто бы в зеркале был свой собственный мир, скрытый за стеклом.

— Она вернулась чем-то иным, — ответила Белоснежка. — ..чем-то злым. Первое что она сделала, это выпила кровь самых красивых девушек Скорби, чтобы завершить свою трансформацию, в качестве вампира.

Локи потерял дар речи. Он был подавлен и растерян. Часть его хотела посочувствовать Кармилле, а другая его часть не могла представить бесконечные толпы убитых молодых девушек. Локи представил, как все это, в конце концов, обратило Кармиллу в кровожадного вампира, и позднее, она и вправду пыталась убить свою дочь. Если это не расстроит Белоснежку, он спросит у нее, что произошло потом.

— Все хорошо. — Сказал Локи Белоснежке. — Тебе не обязательно показывать мне остальное. Я понимаю. Положись на меня.

— Нет, ты не понимаешь, — всхлипнула Белоснежка. — Ты должен увидеть заключительную сцену сна.

Ветер Перемен перенес их в заключительную сцену сна, в котором все начиналось, обратно в купальню Кармиллы.

— Ты, правда, хочешь увидеть это? — спросил Локи, стоя уже в купальне. Локи ближе притянул к себе Белоснежку и крепко обнял ее, грудь к груди, сердце к сердцу, и ему не хотелось отпускать ее.

— Просто закрой глаза, когда все начнется, — предложил Локи. Его все еще смущало то, с каким рвением она настаивает на том, чтобы показать ему воспоминание из купальни. Быть может, это касалось того, что она хотела рассказать ему, но не могла?

— Все изменилось после того дня, — приглушенным голосом продолжила Белоснежка. — Моя мать завершила свою трансформацию, став настоящим вампиром. Ее жажда крови становилась все сильнее. Она купалась в крови молодых красивых девушек, которых ей удалось заманить в Шлосс. Это были девушки из бедных семей, сиротки, потерянные, ищущие работу и лучшую жизнь; наивные девушки, которые были просто очарованы встречей с Королевой Скорби. Она питалась их юностью. Девушки мгновенно старели, а она тем самым прибавляла свою молодость. Она стала самым красивым вампиром, который питался не только кровью, но и молодостью.

Локи увидел Королеву, которая купалась в крови молодых девушек, которых она только что укусила. Ее тело покоилось в ванне яблокообразной формы, наполненной кровью, молоком и темным шоколадом. Она откинула голову и сделала глубокий вдох через нос, затем облегченно выдохнула, выпуская в жаркий воздух кольца пара. Локи задумался, почему шоколад и молоко с кровью? Быть может, это был некий ритуал сохранения молодости? Но сейчас это было не столь важно. Он не мог поверить глазам, видя новую Кармиллу, которая превратилась в настоящего монстра, который был прекрасным лишь снаружи. То, как она лежала в ванне и наслаждалась всем этим, словно у нее не было ни сердца, ни души. Ей было плевать на девушек, что она убила. Она не дрогнула или ощутила жалость к ним. Ей нравилось лишать их жизни, кормиться их молодостью и купаться в эликсире их жизни. Локи пытался долго не смотреть на всю эту отвратительную сцену. Он представил, что где-то лежат мертвые девушки…,теперь уже постаревшие….прямо на полу, и он был благодарен, что не видит их, в противном случае, он бы закричал и выдал свое присутствие во сне. Новообращенная Королева была более чем счастлива убить его и Белоснежку в этом сне. Ему на глаза попались силуэты бедных девушек на полу, и его мозг отказался это воспринять. Это всего лишь сон, сказал он сам себе. Они с Белоснежкой проснуться, когда песок в Будильнике кончится, и с ними обоими все будет хорошо.

— Моя мать отменила все защитные заклинания, что она наложила на границы королевства, чтобы измучить моего отца изнурительными войнами против вампиров. Это отвлекло местных жителей от таинственных исчезновений молодых девушек, вместо этого заставляя их сосредоточиться на войне. Они думали, что исчезновения связаны с проникновением вампиров в королевство.

Королева поднялась из ванны. Слуги укрыли ее тело белыми одеждами, расшитыми жемчугом. Она поплотнее закуталась в них, вдыхая запах крови и пара, ощущая, как молодость струится по ее жилам. Слуга передал ей корону, и она возложила ее себе на голову, прежде чем слуга начал снова заплетать ее волосы. Другой слуга закатил ее любимое зеркало обратно в купальню. Королева пристально посмотрела на свое отражение в нем. Не смотря на то, что с ее губ капала кровь, и все тело было покрыто ею же, зеркало обмануло ее и показало самый прекрасный в мире облик. Рот Королевы изогнулся в победной улыбке.

— Зеркало, зеркало на стене, — медленно произнесла она.

— Это Мэри, Мэри на стене, моя Королева, — радостно ответила Кровавая Мэри.

— Кто прекрасней всех на свете? — снова спросила Королева Скорби.

— Наконец, она смогла увидеть себя в зеркале и потешить тем самым свое тщеславие, — рассказывала Белоснежка, в то время как Локи наблюдал. — И, конечно же, не имело значения, сколько энергии я у нее отняла, у нее выработался иммунитет, как только она стала одной из них и убивала девушек.

— Ужасно, — произнес Локи. — Я просто не могу поверить, что это та самая Кармилла, которая пожертвовала всем ради тебя и Ангела.

— Со временем ей стало нужно больше крови, больше девушек и больше кровавых ванн. Люди становятся зависимыми от наркотиков, а она стала зависимой от своей красоты и молодости в зеркале. Иногда, я думаю, что это был единственный способ позабыть о ее злобной натуре. Что хорошего в бессмертии, если в нем нет красоты и молодости?

— Вы, моя госпожа, прекрасней всех на свете, — ответила Кровавая Мэри.

— Ее жажда становилась все сильнее и сильнее, — продолжила Белоснежка. — А у кровавых ванн обнаружились побочные эффекты. Чем чаще она принимала кровавые ванны, тем хуже становилось ее коже и здоровью в их отсутствие. Одна такая кровавая ванна давала ей три дня…,ну, максимум неделю, здоровья и исключительной красоты. Тогда то и наступало время следующей ванны, в противном случае она старела даже быстрее, чем прежде.

— Она пыталась обидеть тебя? — спросил Локи, обнимая ее еще крепче.

— Не тогда, — ответила Белоснежка. — Она стала эгоистичной, а эти ее кровавые ванны убили в ней остатки сердца. Она даже не осознавала, что стала убийцей. День за днем в ее сердце появлялись черные дыры, шаг за шагом превращая ее в подобие моего бессмертного деда, Ночную Скорбь. Она перестала давать свою кровь моему отцу, говоря, что процесс ослабляет ее, и она устала от всего этого, что ему следует уважать ее желания и найти другой способ кормиться. Она хотела ослабить его за его нерешительную любовь к ней, путем нужды в ее крови. А он был так занят войной, что не видел всей полной картины ее ужасных планов. И, конечно же, она стала уделять мне мало времени. Она отдалилась, странно смотрела на меня и избегала разговоров. Я думаю, она искала способ победить свою жажду, но была так озабочена своим внезапным старением, что не могла даже помышлять о том, чтобы прекратить свои кровавые ванны. А потом…

— А потом что? — ахнул Локи.

— А потом началось мое знаменитое приключение Белоснежки, — ответила Белоснежка. — Она отправила меня в Черный Лес собрать роз и поиграть с волками, чтобы я не догадалась, что происходит на самом деле; почему она так возненавидела меня, почему завидовала мне или почему хотела моей смерти. Она подослала Охотника убить меня, — Белоснежка подняла голову и заглянула в глаза Локи. Теперь она рыдала еще сильнее, и Локи увидел, что воздух вокруг них пошел рябью, как это уже случалось, когда они чуть не выдали свое присутствие перед Ангелом и Кармиллой в коттедже. — Он был кровожадным человеком с черным сердцем, и она велела ему вырезать мое сердце и принести его ей, вместе с печенью, в доказательство моей смерти.

Локи был поражен тем, что теория Акселя оказалась верной. Но углубляться во все тайны сказочных персонажей была наименьшей из его забот. Белоснежка продолжила рыдать, а воздух вокруг них покрылся рябью еще сильнее. Он хотел прижать ее к своей груди, чтобы хоть как-то заглушить ее крики. Но он не смог. Он решил, что будет неправильным не дать ей выразить свои эмоции. Иногда слезы, даже если они болезненные, смывают всю боль, а он хотел, чтобы Белоснежка выплакалась, даже если бы это выдало их присутствие в Мире Сновидений.

— Вот откуда взяли, что вампиры…, в моем случае, Дампиры, были уничтожены. В ее план входило избавить от вампиров и саму себя от угрозы, кою представляла я, избранная. Также, она хотела искупаться в моей крови, чтобы заполучить себе мои силы. Она была ослеплена жаждой красоты и силы, — продолжила Белоснежка. Затем она прокричала последние слова: — Моя родная мать стала моим врагом.

Вот тогда-то Локи и увидел, что Королева Скорби заметила их присутствие во сне.