Мальчик-Тень

Дети городка Хэмлин обожали Чармвилля Глиммера, широко-известного, как величайший сказочник во всем мире. В отличие от Санта-Клауса, Чармвилль не расхаживал с мешком подарков и невиданных чудес. Вместо этого, он приходил с попугаем на плече. Дети смеялись, потому что они знали, что это был необычный попугай. Это была магическая книга, в которой хранились все сказки, какие только рассказывались на свете. Прежде, чем Чармвилль приступал к чтению, зеленые крылья попугая волшебным образом превращались в обложку книги, желтые перья становились старыми картами сокровищ, позвонки — книжным корешком, а когти сливались в обсидиановый замок, охраняющий истории, скрытые на страницах. Чармвилль раскрывал книгу, постучав по клюву попугая, который теперь торчал из передней обложки, как дверная ручка. Он стучал пять раз: тик-то-тик-так-ток. Открыв книгу, Чармвилль ложил ее на колени. Затем он доставал золотой гребень и расчесывал свою длинную серебристую бороду. Дети с удовольствием играли с его бородой, легонько дергая за нее и ощущая ее мягкость. Чармвилль не возражал. Он шутил, что когда-нибудь он сбреет ее, и смастерит превосходную подушку, чтобы они могли отдыхать на ней, слушая его сказки перед сном.

Когда детям надоедало играть. Чармвилль читал им самые прекрасные сказки из своей волшебной книги, которую он звал Книгой Чудесной Лжи. Глаза детей сияли и широко раскрывались, когда они слушали его уверенный, сладкий голос. В волшебных сказках Чармвилля было все: замки, драконы, злодеи, злобные мачехи, ведьмы, заколдованные лягушки, единороги, феи-крестные, тыквы, кареты, сласти, чащобы, русалки, великаны, гномы, эльфы, хлебные крошки, принцессы, принцы, и, конечно же, поцелуи истиной любви, которые Чармвилль особенно любил в своих историях. Но не только это нравилось детям в его сказках. В них говорилось о таких ужасных существах, как вампиры, оборотни, демоны, чудовища, перевертыши, бугимены, тайные общества и запретные силы, о которых в сказках они раньше не слышали. Вот почему рассказы Чармвилля были невероятны, фантастичны — и так увлекательны.

Между главами Чармвилль Глиммер закуривал трубку. То была особенная трубка, наполненная Драконьим дыханием, и придавала ему определенные силы. Как и волшебники, обладающие собственными силами для встречи с врагами, мир сказок был такой же, если не более интересный и захватывающий. Здесь присутствовали темные силы, которые не хотели, чтобы мир узнал правду о сказках в книге Чармвилля. Эти злые силы искали его, чтобы украсть книгу, но мужчина был умен, и его трудно было отыскать. Чтобы спастись от них, он называл свою книгу "Книгой Прекрасной Лжи", но по правде книга не лгала, в ней была нерассказанная правда о сказках.

— Мне так нравятся ваши сказки, мистер Чармвилль, — сказал маленький мальчик. — Они совсем не похожи на истории, что рассказывает моя бабушка.

— Это потому, что твоя бабушка опускает самые страшные моменты — объяснял мистер Чармвилль, затянувшись трубочкой, — а самые страшные части — в то же время самые интересные.

Детишки захихикали.

— Ваши истории такие забавные — сказала девчушка, сидевшая вместе с остальными у огня. — Они как отравленные яблоки. Для того, кто их попробует, сказки уже никогда не будут такими, как раньше.

Иногда Чармвилль выдирал у попугая перо и делал записи в книге, обмакнув его в необычные, похожие на кровь чернила. Когда дети спрашивали, почему он записывает истории кровью, Чармвилль отвечал, что это древний обычай, напоминающий сказочнику, что его герои его сказок не выдуманы. На самом деле, они так же реальны, что, если их ранить, у них потечет кровь.

— Тогда почему мы не можем их увидеть? — спросил мальчик, положивший голову ему на колени.

— Потому что они еще не проснулись, — ответил Чармвилль.

— Как долго они будут спать? — спросил один из ребят.

— Это долгая история. Все, что вам нужно знать — сказочные герои были прокляты, обречены на вечный сон сотни лет назад. Они просыпаются ненадолго всего раз в каждые сто лет, вот тогда-то вы и можете с ними повстречаться.

— Вроде того, как Спящая Красавица проспала сто лет из-за проклятия? — спросила девочка.

— Да, именно так. — Усмехнулся Чармвилль. Ему всегда нравилось, как быстро дети подмечают то, что обычно ускользает от взрослых. — Это называется Спящая Смерть, — прошептал Чармвилль с серьезным выражением лица.

— Спящая Смерть? — хором выдохнули дети, взволнованно обменявшись взглядами. Чармвилль кивнул.

— Так, когда же они снова проснутся? — спросил другой мальчик.

— Уже совсем скоро, — Чармвилль бросил взгляд на карманные часы с изображениями солнца и луны. — Примерно через год они снова очнутся в нашем мире. Но не все смогут вспомнить, кто они такие.

— Но ведь мы сможем их вспомнить? — предположила девочка.

— Я бы не советовал, — ответил Чармвилль. — В мире сказок сейчас большая война. Кроме того, многие из них злобны и опасны. Не хотелось бы будить подобных персонажей.

— Вроде Злой Мачехи? — уточнила девочка.

— Или колдуньи из "Ганзель и Гретель", — добавил мальчик.

— И всех прочих, — ответил Чармвилль. Он взглянул на них, как будто вспомнил что-то, случившееся давным-давно, но забытое. — На самом деле, некоторые сказки, которые нам так нравятся, по сути, попросту ужасны. И наоборот.

После того, как Чармвилль закончил читать, он закрыл книгу и подбросил в воздух, глядя, как страницы, мелькая, как птичьи крылья, вновь превращаются в попугая. Дети захлопали, как будто он был фокусником, показывающим новый трюк. Попугая звали Пиквиком, и он был немой. Дети жалели, что Чармвилль и Пиквик должны уехать в другой город и рассказывать свои сказки там.

— Неужели вам обязательно ехать, мистер Чармвилль? — спросила маленькая девочка, теребя его плащ.

— Да, ничего не поделаешь — ответил он. — Старина Чармвилль Глиммер должен позаботиться и о других детишках. А еще мне нужно найти и записать новые сказки, чтобы рассказать их вам на Рождество.

— Так вы придете одновременно с Фанта Клауфом? — прошепелявила девочка. Чармвиллю понравилось, как она выговорила эти слова.

— Может быть — кивнул Чармвилль. — Я бы очень хотел поговорить с ним о проникновении в чужие дома без разрешения.

Дети захихикали.

— Вы нам больше нравитесь — сказала девочка с выпавшим передним зубом. — Санта-Клауса мы никогда не встречали, а с вами можно поговорить, это же интересно.

— Хоть скажите, куда вы уходите? Мы сбежим их этого ужасного города и зайдем к вам в гости — предложил мальчик.

Вздохнув, Чармвилль опустил пенсне в карман, потер уставшие глаза, поднялся, опираясь на трость, и снова прикурил трубку с Дыханием Дракона.

— Боюсь, со мной вам пойти нельзя. Я собираюсь отплыть очень далеко.

— А адрес у вас есть? — спросили дети.

— Конечно, есть. К востоку от солнца, к западу от луны, — уточнил Чармвилль.

— К востоку от солнца, к западу от луны? — удивились дети. — Как туда попасть? У вас есть карта?

— Его и, правда, трудно найти, и ни на одной карте нет этого места. Лишь несколько избранных, вроде сказочных героев, знают о нем.

— Ого! — глаза детей расширились — А есть там другие дети, вроде нас?

— Да, но немного старше, — кивнул Чармвилль. — И я собираюсь найти там очень особенного мальчика.

— Мальчика? — спросили они.

— Да, мальчика — тень, — шепнул он детям. — Но никому не говорите о нем, даже Санте. Это наш секрет.

Дети прикрыли рты ладошками, словно это был единственный способ сохранить такой секрет. Никто прежде не делился с ними тайнами, и они не были уверены, смогут ли сохранить секрет.

— А пофему этот мальфик такой особенный? — спросила шепелявая девочка.

— Потому, что он может спасти сказочную страну, — ответил Чармвилль.

— От кого? — спросили дети.

— От Нее — предпочитаю не произносить Ее имя. — Чармвилль выдохнул клубок дыма из трубки и закашлялся. Ему никогда не нравилось говорить о Ней, при одном упоминании Ее имени вокруг становилось холоднее. Несмотря на то, что он так и не сказал, как ее зовут, по спинам детей пробежал холодок. Где-то среди деревьев закаркала ворона. Дети отошли на шаг от Чармвилля, словно ощутив Ее злобное присутствие в его дыхании.

— Она ведьма? — спросила девочка с выпавшим зубом. Она была самой храброй среди детей и стояла впереди, растопырив руки, пытаясь защитить остальных.

— Боюсь, если я продолжу говорить о ней, вам будут сниться кошмары, — сказал Чармвилль. — Она умеет проникать в сны, питаясь страхами детей.

— Тогда рафкавите нам о мальчике — тени, пока Вы не уехали — попросила шепелявая девочка. — Повалуйста.

— Не могу, история этого мальчика еще не написана — Чармвилль погладил подошедшую девочку по голове. — Мальчик — Тень — единственный, кто может написать эту историю, в зависимости от того, какой выбор он сделает и какую судьбу предпочтет.

— Выбор? — переспросила девочка без зуба.

— Судьбу? — почесал голову другой мальчик.

Дети спрашивали друг друга, знает ли кто-нибудь, что значит «выбор» или «судьба». Для них это были новые слова. В городке Хэмлин, где они жили, было не принято задавать взрослым слишком много вопросов или спорить с ними.

— Этот мальчик станет знаменитым? Героем? — спросила девочка.

— Хмм… — Чармвилль потеребил бороду и закашлял. Курить Драконье дыхание было не так уж просто. — В пророчестве сказано, что мальчик будет героем, но ему придется выбирать. Пророчества не сбываются, пока мы их не заставим.

Перед уходом Чармвилль раздал детям заколдованные конфеты, которые будут превращать их сны в сказки до его возвращения. Также он дал каждому ребенку по Песочной Книге, маленькой книжке с одной сказкой. Когда ребенок прочитывал страницу, та превращалась в песок. А когда книгу дочитывали до конца, обложка превращалась в пыль.

С Пиквиком на плече Чармвилль пошел к реке Вессер и забрался в свое маленький каноэ — которое иногда превращался в лебедя — и поплыл к Северному морю. Чармвилль наблюдал, как Пиквик свободно парит в небе. Это напомнило ему, почему давным-давно он создал книгу, зачарованную под попугая. Если с Чармвиллем случиться что-нибудь плохое, Пиквик станет всемирным спасителем книги истинных сказок; он взлетит высоко в небо и, как можно дольше, будет оберегать сказки от изменения, в конце концов, они каким-нибудь образом найдут детей, которые смогут прочитать их и пересказать. Пиквик не понимал, что он несет в себе самую сокровенную книгу, известную человечеству. Плывя по Северному морю, вдалеке густой туман покрывал воду. Чармвилль прекратил курить и дважды постучал по трубке, которая тут же превратилась в волшебную ивовую трубку, издающую звуки, похожие на щебетание птиц, которые мог слышать только Пиквик. Попугай ответил на зов и приземлился на плечо Чармвилля, вглядываясь в туман, который распространялся над морем со зловещим ощущением, словно это плотный слой движущихся призраков. Пиквик выглядел обеспокоенным.

— Все в порядке. Не бойся тумана, Пиквик, — Чармвилль нежно похлопал Пиквика по когтям, продолжая плыть в туман. — Я знаю это место. Оно безопасно. Это всего лишь другое измерение, не известное людям из Обычного мира.

Налетела большая волна, но Чармвилль продолжал грести, так же легко на свое волшебном каноэ. Когда они преодолели ее, Пиквик увидел в воде черную рыбу с двумя золотыми бутылочными крышками вместо глаз. На ее спине был указатель, который гласил:

Чармвилль вытащил компас, который не указывал направления Обычного мира. Он указывал на невидимое королевство сказок, спрятанное от людей. Чармвилль любил называть его Сказочный мир.

Наконец, туман отступил, и они смогли разглядеть синее море, наполненное огромными драконами, на которых люди плавали как на кораблях. Другие плыли на маленьких лебедях, используя их как Чармвилль свое каноэ — которое превратилось в лебедя, как только они пересекли границу. Были в Потерянной Миле и плавающие дома; это были маленькие киты. Когда жители входили в кита через рот, пасть за ними закрывалась. По ночам все киты погружались глубоко в воду в целях неприкосновенности частной жизни. Пиквик улыбнулся, когда услышал пароль, при котором кит открывает рот — нужно постучать пять раз: тик-то-тик-то-ток. Никогда раньше Пиквик не видел этого места. Он задумался, почему Чармвилль не говорил о нем раньше, и почему он решил посетить его сегодня. Не потому ли, что он хочет встретиться с Мальчиком-Тенью?

— Сейчас в Потерянной Миле немного пусто, — рассказывал Чармвилль Пиквику. — Потому что сказочные герои все еще спят. Немногие из них, кто бодрствует, или потеряны, или разбираются со своими проблемами. Ты даже не представляешь, Пиквик, насколько важно это место. Оно оживает на некоторое время только раз за сто лет.

Позади них Пиквик увидел поезд, выезжающий из тумана. Казалось, что он приехал из Обычного мира. Это был огромный поезд, который бежал по рельсам, расположенным на воде, и проходящий мимо Потерянной Мили не останавливаясь, пока не достиг находящегося вдалеке острова. Пиквик увидел, что остров расположен на спине огромного кита, который, казалось, всегда спит. Поезд исчез на острове, и Пиквик увидел башни, поднимающиеся высоко над замком, стоящим посередине острова. Сам остров находился точно посередине Потерянной Мили и был окружен водой.

— А, — сказал Чармвилль. — Я вижу, ты заметил Остров Скорби. Не беспокойся, кит, на котором расположен остров, редко просыпается.

Пиквик ожидал, что Чармвилль расскажет больше об острове, но было ясно, что он не собирается, потому что он здесь только ради мальчика. Попугай смотрел на волшебный мир выпученными глазами. Он искал героев, которых Чармвилль всегда упоминал в своих рассказах, но не нашел никого; тогда он решил, что они все еще спят, как и объяснял Чармвилль.

Затем Пиквик увидел в Потерянной Миле русалок. Они были так прекрасны, что у него перехватило дыхание; они грациозно плавали среди кораблей, хихикая, перешептываясь и брызгаясь водой в Чармвилля. Они выпрыгивали из воды словно дельфины, приветствуя старика и его попугая в Потерянной Миле. Желая иметь возможность поиграть с ними, Пиквик только пронзительно закричал. Русалки снова захихикали, прикрывая свои рты мокрыми ладошками, словно так не полагалось делать в присутствии старика Чармвилля.

— Будет лучше, если ты не будешь смотреть на русалок так долго, — предупредил Чармвилль Пиквика. — Я знаю, они прекрасны, но они могут прочитать твои мысли, если ты позволишь заглянуть им в свои глаза. Им любопытны все секреты, которые ты скрываешь, а глаза — это зеркала души.

Пиквик взмахнул крыльями в знак повиновения, закрыл глаза, выпрямил спину и отвернулся от русалок.

— Хороший попугай, — сказал Чармвилль, затем облизал указательный палец и поднял его, чтобы проверить направление ветра. — Прекрасный день в Сказочном мире.

Чармвилль продолжал плыть к кораблю-дракону, окруженному плавающими стеклянными гробами, которые были наполовину заполнены водой. Он остановился рядом с особенным гробом и увидел внутри черную колыхающуюся тень мальчика. Тень была скована, словно могла убежать, а гроб охраняли две русалки. Пиквик пожал плечами. Раньше он никогда такого не видел. Казалось, что тень причиняла себе боль, пытаясь освободиться.

— Мальчик-Тень, — пробормотал Чармвилль, взбираясь по зигзагообразному драконьему хвосту вверх на палубу, которая была драконьей спиной. Иногда посредине плавания дракону надо было вздремнуть, и тогда они останавливались в воде. Пиквику стало интересно, выдыхают ли они огонь, когда храпят.

Следуя за Чармвиллем, Пиквик увидел старуху, сидящую на палубе. Она была загорелой, а волосы представляли собой черно-белый беспорядок. Она выглядела уставшей и, казалось, что никогда ранее не была знакома с гребнем. Пиквик подумал, что Чармвилль мог бы одолжить ей свой золотой гребень, но он не мог сказать этого. Его поражало, почему Чармвилль сделал его немым; возможно, Пиквик слишком много разговаривал. У женщины на палубе были завязаны глаза, она сидела напротив весов, с одной стороны которых висела кастрюля с яблоками, а с другой — со змеями. И хотя яблок было больше чем тонких змей, змеи все равно были тяжелее и перетягивали весы на свою сторону.

— Мой дорогой, Чармвилль, — поприветствовала их женщина, а в это время игривая русалка расплескала много воды, перепрыгивая с одной стороны корабля на другую. Женщина шикнула на нее. — Такие раздражающие и хихикающие русалки, все время играют, но не работают, — проворчала она.

— Крестная мать Юстина, — Чармвилль склонил голову в знак уважения.

— Кто твой друг? — спросила Юстина, добавляя яблоко на весы, которые все равно склонялась в сторону змей. — Никогда раньше не видела тебя с попугаем.

— Потому что последний раз мы виделись лет сто назад. Я нашел и его заколдовал несколько лет назад, — Чармвилль усмехнулся. — Я назвал его Пиквик.

— Я Пиквик, — пронзительно закричал попугай. — И я немой!

Русалки в море снова засмеялись.

— Интересно, — сказала Юстина. — Немой попугай, но это же не так. Или это одна из твоих загадок, которыми ты развлекаешь детей, Чармвилль?

— Это единственная фраза, какую он может сказать, — объяснил Чармвилль. — Кроме этого, он немой.

— Могу я спросить, зачем ты ниспослал такое несчастье на своего попугая?

— Потому что он — это моя Книга Прекрасной Лжи, — сказал Чармвилль. — Попугаи имеют склонность говорить слишком много, поэтому я подумал и заколдовал его на вечное молчание.

Пиквик сложил крылья, как люди складывают руки на груди. Он недовольно отвернулся.

— Во-первых, тебе не следовало выбирать попугая, — размышляла Юстина. — Но ты очарователен Чармвилль. Ты всегда все делаешь по своему, и я не буду с тобой спорить. Приятно познакомиться, Пиквик, — она кивнула попугаю, словно могла его видеть. — Я — Справедливая Крестная Мать Сказочного мира, но, как ты видишь, темные силы завязали мне глаза, стараясь распространить зло в нашем мире, — Юстина иронично вздохнула. — У меня завязаны глаза, а ты немой. Мы могли бы стать идеальной командой.

Русалки сочувственно присвистнули.

— Ну как успехи с уравновешиванием добра и зла в Сказочном мире? — поинтересовался Чармвилль. Он знал, что яблоки ассоциируются с добром, а змеи олицетворяют зло.

Крестная мать Юстина замолчала на мгновение. Она старалась сохранить баланс между добром и злом, но зло в Сказочном мире, хоть и небольшое, вызвало достаточно бед.

— Ну, скажи мне, Чармвилль, что привело тебя в Потерянную Милю? — спросила Юстина, ища в корзине еще одно спелое яблоко для уравновешивания весов.

Чармвилль надел свое пенсне, подошел к краю корабля и посмотрел на гроб с тенью мальчика.

— Я пришел освободить мальчика, — сказал он.

— Какого мальчика?

— Мальчика-Тень, — Чармвилль посмотрел на нее.

— Локи?

— Да, Крестная Мать, — Чармвилль кивнул. — Я пришел освободить его от участи тени и дать ему второй шанс.

— И почему ты хочешь это сделать? — поинтересовалась она. — Ты знаешь, что в этом мальчике живет великая тьма. Поэтому его и выгнали со Сказочных Небес. Он приговорен быть тенью вечность.

— Вечность? — Чармвилль нахмурил брови.

— Когда бессмертный, а особенно полу-ангел, грешит, его душу превращают в тень как наказание. Навсегда. Хотя его тень очень сильна; поэтому его заковали.

— Я не верю, что ты так поступила с пятнадцатилетним мальчиком, — сказал Чармвилль.

— Мы поступили правильно, иначе тьма внутри него поглотила бы его душу, и тогда последствия были бы необратимыми.

— Он упоминается в пророчестве, — сказал Чармвилль. — Этот мальчик поможет спасти Сказочный мир. Как мог Совет Сказочных Небес так поступить с ним?

Пиквик никогда не видел своего хозяина таким расстроенным.

— Похоже, что это пророчество — ложь, — сказала Юстина, добавляя половину яблока на шкалу. Но змеи все равно выигрывали. — Мальчик доказал это, вопреки приказам Совета. Ты знаешь, что он сделал, Чармвилль.

— Мне не важно, что он сделал, — сказал Чармвилль. Пиквику стало любопытно, за что наказали мальчика. — Он был одним из лучших Охотников за Сновидениями. Он убил множество демонов, защищая Сказочный мир.

— Это было до того, как он влюбился в демоницу, — сказала Юстина. — Неподчинение Небесному Совету — это самая худшая вещь, которую мог сделать полу-ангел, — вздохнула Юстина. — В случае Локи, фраза "каков отец, таков и сын" правдива.

— Ты говоришь так, потому что его отец тоже полюбил демоницу? — спросил Чармвилль.

— Не смотря на то, что его отец был истинным ангелом, мы оба знаем, что он тоже бросил вызов Небесному Совету, когда женился на матери Локи, демонице, — сказала Юстина. — Неужели ты не видишь, что это разрушило семью?

— Я до сих пор верю в пророчество, Крестная мать. Я все еще хочу освободить мальчика, — сказал Чармвилль.

— Ты не понимаешь, — сказала Юстина, роясь в корзине, отчаянно желая уравновесить яблоки и змей. Она выбрала самое спелое красное яблоко из корзины, чтобы уравновесить, но безуспешно. Проблема была в том, что змеи становились больше и тяжелее всякий раз, когда она добавляла яблоко. Это делало ее миссию невыполнимой. Она нашла в корзине гнилое яблоко с червяком, вылезающим из дырки. Пиквик подумал, что она знает про яблоко благодаря запаху. Или Крестная мать Юстина обманывает и она, на самом деле, не слепая? — Мальчик, которого ты пытаешься спасти, как это гнилое яблоко, — вздохнула она, собираясь его выбросить.

— Подожди! — сказал Чармвилль. — Я вижу, что ты не можешь уравновесить весы с помощью спелых яблок. Не примешь ли ты предложение от моего лица, Крестная мать Юстина?

— И какое?

— Почему ты не попытаешься использовать яблоко, которое держишь в руке? — сказал Чармвилль.

— Ты имеешь в виду это гнилое яблоко? — Юстина покачала головой, — Ни в коем случае.

— Просто поверь мне, — сказал Чармвилль. — Ты сравнила его с мальчиком, ты помнишь? А что если оно уравновесит твои весы? Ты изменишь свое мнение о нем?

— Чармвилль, Чармвилль, Чармвилль, — выдохнула Юстина. — Ты всегда пытаешься увидеть спелое в этом мире, даже когда оно гниет. Я сделаю это, только чтобы доказать, что ты неправ.

Крестная мать положила гнилое яблоко на весы. Это не сработало. Но прежде чем она смогла произнести хоть слово, Чармвилль шикнул на нее и показал на червяка, вылезающего из яблока и ползущего к змеям. Удивительно, но маленький беспомощный червяк напугал парочку змей, и они уползли из кастрюли, уравновесив весы.

— Какой-то червяк, — сказала Юстина.

Пиквику по правде было сейчас жаль, что он не может говорить и кричать, что Юстина не может быть слепой. Откуда она узнала про червяка? Вместо этого, Пиквик был занят гнилым яблоком, исцелившемся после всего этого. Сейчас яблоко выглядело таким сочным и вкусным, избавившись от червя, который заразил его. Пиквик облизал свои губы.

— Видишь? Я говорил тебе, — сказал Чармвилль и достал свою трубку. Он чувствовал гордость, выдыхая Драконье дыхание в воздух. Корабль слегка тряхнуло, когда он это сделал, а Пиквик задумался, не пришло ли время дракону проснуться. — Как и этому яблоку, тебе следует дать мальчику шанс. Все яблоки нуждаются, чтобы из них вытащили червя. По сути, тьма внутри мальчика может стать для него оружием против зла, если его воспитывать и заботиться, если только ты позволишь мне указать ему путь.

— Хорошо, — сдалась Юстина, размахивая руками в воздухе, почти покраснев. — Я освобожу мальчика, но у Совета Сказочных Небес есть три условия.

— Я сделаю все необходимое, — Чармвилль подмигнул Пиквику победоносным жестом бровей, все еще потягивая трубку. Пиквик подмигнул в ответ.

— Правило первое — парень отправится в Обычный мир как смертный, то есть он сможет умереть как любой другой человек, — сказала Юстина.

— Согласен, — сказал Чармвилль, держа трубку во рту.

— Правило номер два: мальчик отправится в Обычный мир без воспоминаний. Он не вспомнит ничего о своем прошлом. Хотя ты расскажешь ему, что он был полу-ангелом, который жил на Сказочных Небесах.

— Но это немного противоречиво, — прокомментировал Чармвилль. — Почему я должен мучить его рассказами о том, что его выгнали со Сказочных Небес, если ему суждено жить как ничего не помнящий смертный?

— Из-за правила номер три. У него будет выбор: либо продолжать жить в Обычном мире смертным, либо добиться всепрощения и вернуться на Сказочные небеса, — сказала Юстина. — В таком случае, стертая память — для его же блага. Он не будет ничего помнить, не будет думать о девушке из-за которой его изгнали.

Чармвилль потер подборок.

— Я думал, что он осужден без права на помилование. Что изменилось?

— Все дело в твоем желании спасти его, — сказала Юстина. — Если такой авторитетный человек как ты решил, что мальчика нужно спасти, почему бы не дать ему шанс раскаяться? Как Судья, я верю в плохое и хорошее. Но, я также верю в сильную волю сердца.

— А как ему получить прощение, если вдруг он решит вернуться на Сказочные Небеса? — спросил Чармвилль.

— Он должен убить девяносто девять вампиров в Обычном Мире, — Крестная мать подняла в воздухе указательный палец.

— Девяносто девять вампиров? — сердце пропустило удар. — Так много, для обычного смертного, без способностей? Это абсурд.

— Только на этих условиях мне разрешено вернуть ему тень. Ты должен научить его стать смертным охотником на вампиров. Он должен сделать все как я сказала, если вдруг захочет получить прощение и вернуться домой очищенным. Только так он может освободиться от тьмы внутри себя.

Секунду Чармвилль размышлял над предложением, глядя на закованную тень Локи.

— Как я уже сказал, я согласен, — он кивнул Крестной матери, и она отдала команду русалкам, чтобы они подняли гроб на корабль.

Русалки открыли гроб, гипнотизируя Локи, уставившись на его тень слишком долго, и освободили его от цепей. Чармвилль постучал по клюву Пиквика: тик-то-тик-так-ток, и попугай превратился в книгу, в которой он начал рисовать. Пока он рисовал, Локи возвращался к жизни, принимая форму человека, какую Чармвилль изобразил в книге.

— Ты не собираешься менять его внешность в Обычном мире, не так ли? — спросила Юстина.

— Не со всем, — сказал Чармвилль, превращая книгу обратно в Пиквика. — Я только сделал его брюнетом, а не блондином, так говорится в пророчестве.

Одна из русалок обмотала тонкое ожерелье из ракушек вокруг шеи Локи и поцеловала его, бормоча что-то о второй жизни, которую он только что получил. Это была часть ритуала пробуждения. Все смотрели на мальчика, лежащего без сознания в стеклянном гробу, потому что он был как спящая красавица мужского пола. Через несколько минут после поцелуя русалки Локи проснется второй раз за свою жизнь. Он готовился к перерождению и второму шансу в Обычном мире. Русалки не могли не смотреть на него. В Локи было что-то мистическое, заставляющее верить, что он сможет спасти Сказочный мир от надвигающегося зла, о котором говорится в пророчестве. Пиквику было грустно, что Локи проснется в Обычном мире, не помня ничего об этом.

— Что у него за черные татуировки на каждом плече? — спросил Чармвилль.

— Это черные звезды, — сказала Юстина, — так Небесный Совет отмечает выгнанных ангелов — или полу-ангелов, как в его случае. Они будут у него до тех пор, пока он не убьет 99 демонов или не умрет как Минкин.

Пиквик поднял брови, потому что не знал, что такое Минкин.

— Мы называем обычных людей, не связанных со Сказочным миром, Минкиными, — объяснил Чармвилль Пиквику. — «Кин» на сказочном языке означает обычный человек, а «мин» значит маленький и беспомощный. Так почему же у него две татуировки, и почему они на его плечах? — Чармвилль повернулся к Юстине.

— Они нарисованы там, где должны были вырасти крылья, если бы он достиг шестнадцатилетия, не нарушив правил Совета, и его бы повысили до ангела, — объяснила Юстина.

Чармвилль не ответил. Он приказал русалкам перенести Локи в каноэ, чтобы он мог отплыть обратно в Обычный мир.

— Ему не позволено оставить свою фамилию, — сказала Юстина. — Выберешь для него новую?

— Блекстар, — Чармвилль улыбнулся, глядя на спящего Локи. — Локи Блекстар. Мне нравится, — он добавил, когда уже повернулся, чтобы уйти, — звучит по-хулигански.

— Что ты только что сказал? — Юстина выглядела разъяренной.

— Это всего лишь слово, которое я выучил в Обычном мире, — Чармвилль покраснел. Он не должен был говорить так много слов в ее присутствии. — Это означает… аристократ.

Русалки и Пиквик захихикали, потому что знали значение этого слова.

— Да, он будет хулиганом, — согласилась одна из русалок.

— О, — сказала Юстина. — И последняя вещь, Чармвилль, — сказала она. — Могу я спросить, почему ты это делаешь? На самом деле? Спасение проклятого мальчишки? Должна быть другая причина, кроме веры в предсказание.

— Конечно, она есть, Крестная Мать Юстина, и она очень проста, — сказал Чармвилль, спускаясь по драконьему зигзагообразному хвосту. — Никто не заслуживает смерти, не узнав, кто он есть на самом деле.

Чармвилль забрался в свое каноэ и поплыл прочь вместе с Пиквиком и Мальчиком-Тенью. Вскоре парень должен проснуться, и Чармвиллю нужно будет научить его множеству вещей. Он поднял вверх указательный палец, чтобы проверить ветер, и сказал, что день прошел даже лучше, чем планировалось. Он снова закурил трубку и улыбнулся.

— Надеюсь, Крестная Мать не обнаружит, что я заколдовал гнилое яблоко. Это небольшое заклинание, которое я выучил, — сказал Чармвилль Пиквику. — Она думает, что сможет уравновесить добро и зло, сидя на своей ленивой заднице рядом с весами. Она мало знает о том, что нужны твердые и преданные делу люди с сильными сердцами, способные перехитрить зло в этом мире. У меня такое чувство, что есть только двое детей в мире, способных на это. Один из них это Локи Блекстар, Мальчик-Тень.