Глаз павы имеет мало общего с хвостом павлина. Глаза и хвост находятся на противоположных концах тела, состоят из разных тканей и их развитием управляют разные гены. В ходе убегания гены признака, на который действует половой отбор (хвост), могут приобрести корреляцию с генами, лежащими в основе выбора партнера (глаз), – но это максимальная близость, на которую эти признаки способны.

Совсем иначе дело обстоит с умственными способностями, которые мы задействуем при ухаживаниях, – таких как творческий интеллект. Мозговые механизмы, которые отвечают за привлекательное для потенциальных партнеров поведение, и механизмы, позволяющие воспринимать и оценивать такое поведение, связаны гораздо теснее, чем глаза и хвост. Многие нейронные пути, связанные с языком, обеспечивают одновременно и речь, и восприятие речи. За создание и восприятие произведений искусства тоже может отвечать одна и та же эстетическая схема. Чтобы оценить чужое чувство юмора, нужно иметь свое. Без развитого интеллекта судить об интеллекте другого человека трудно. Чем психологически тоньше брачная демонстрация, тем сильнее могут перекрываться психологические схемы, ответственные за ее исполнение и восприятие.

Это перекрытие означает, что в результате убегающего полового отбора, действующего на “психологические” ухаживания, будут развиваться намного менее выраженные межполовые различия, чем в случае отбора по длине хвоста у птиц. Возьмем, к примеру, человеческий язык. Предположим, что он развился в результате классического убегания. Будем считать, что самцы говорили, а самки слушали, и так случилось, что последние стали предпочитать бормочущим мямлям собеседников с внятной и четкой речью. В результате полового отбора языковые способности самцов должны были бы улучшиться: словарный запас возрос бы, синтаксис усложнился, сюжеты историй стали бы затейливее, а идеи – оригинальнее. Но чтобы убегание работало, разборчивость самок тоже должна была повышаться. Как это могло происходить? Самки по мастерству владения языком всегда должны были быть на шаг впереди, чтобы сохранять способность оценивать самцов. Самкам необходимо было понимать, правильно ли самцы используют слова, и поэтому их словарный запас тоже расширялся. Им нужно было уметь замечать грамматические ошибки, и поэтому самки осваивали синтаксис наравне с самцами. И что важнее всего, самки должны были понимать, о чем говорят самцы, чтобы оценивать содержание их высказываний. Даже если бы самцы при выборе партнера не обращали внимания на женские языковые способности, эти способности все равно должны были развиться у самок как часть механизма выбора партнера.

Для психолога вроде меня идея перекрывания выглядит куда более многообещающей, чем простая генетическая корреляция между полами. Она указывает на глубинную функциональную причину того, почему психика самцов и самок начинает развиваться одинаково, если ухаживания становятся психологическими: оба пола используют одни и те же ментальные механизмы и для исполнения своих демонстраций, и для оценки чужих.

Есть еще две причины для перекрывания механизмов исполнения и оценки. Чтобы произвести действительно эффектную демонстрацию, полезно прикинуть, как ее могут оценить. Перед тем как рассказать шутку, хорошо бы ее прокрутить в голове и решить, правда ли она смешная, и если нет – выбрать другую. Художнику лучше бы посматривать на картину, пока он ее рисует, чтобы не сомневаться в ее красоте, а музыканту – слушать исполняемую мелодию, чтобы убедиться в ее гармоничности. Пытаясь впечатлить кого-то ухаживаниями, мы постоянно фильтруем и корректируем свои действия в соответствии с предполагаемой реакцией адресата. Даже если брачные демонстрации устраивают только самцы, они сильно выиграют, создав доступ к психологическому механизму, который используют самки для оценки этих демонстраций.

И наоборот, чтобы судить о чем-то, лучше уметь это делать самому. Женщинам легче выбрать самого остроумного шутника, если они и сами умеют хорошо шутить. Как мы увидим позже, способность предугадывать реакции тесно связана с креативностью. Чтобы оценить креативность другого человека, судья должен сформировать ожидания относительно его поведения. Без ожиданий, которые не всегда оправдываются, половой отбор в пользу новизны и креативности был бы невозможен. Ментальные механизмы, формирующие ожидания по поводу чьих-то рассказов, шуток или музыки, могут в значительной степени перекрываться с механизмами, создающими эту рекламную продукцию.

Таким образом, даже в условиях обычного убегания, построенного на мужских ухаживаниях и женской избирательности, мозги самцов будут стремиться к усвоению брачных предпочтений самок, чтобы повысить эффективность демонстраций. А мозги самок будут стремиться к встраиванию демонстрационных способностей самцов в свой механизм выбора партнера, чтобы точнее оценивать демонстрации. В результате многие умственные способности станут общими для двух полов, даже если самцы и будут их чаще использовать для громких публичных демонстраций. Пока что это рассуждение спекулятивно, но оно получит прочное обоснование, если нейробиологи найдут реальное перекрытие зон мозга, отвечающих за конкретные формы ухаживаний и за их оценку, и если генетики поведения обнаружат у всех полов гены, отвечающие одновременно за производство культурного продукта и за суждения о нем.