Глава 22. До последнего вздоха

– Да выруби ты это освещение, едрить твою налево! – бросил в сердцах Скорейко, пополняя личный БК снятыми с погибших воинов боезапасами и поглядывая на спецназовца, выцеливающего в свете прожектора псевдоволка.

Боец пробурчал под нос что-то нечленораздельное и, в свою очередь, передал приказ одному из сталкеров. Тот, матерясь, подошел к трансформаторной будке, вынул последнюю гранату и на глазах ошарашенных вояк, не успевающих уже предупредить об опасности несмышленого воина, отворил скрипучую ржавую дверь.

Растяжка сработала, как и было задумано Корсаром, – раздался взрыв, отбросивший сталкера и разворотивший вход. Отдельные фонари мигнули, но не погасли, продолжая освещать местность, а вот разъяренный капитан Скорейко сорвал всю злость на спецназовце, который перепоручил столь деликатное задание неопытному ходоку Зоны.

– Я же… Мля-а… Специально приказал тебе… Какого… сволочь тупорылая!.. – Военстал развел руками, обескураженно глядя на дымящийся труп сталкера. – Не, ну, скажите, с кем тут воевать? Как мне воевать с такими олухами, мать вашу?! Идите вы все…

После смертей майора Лапердина и капитана Мухина, потери из строя остальных офицеров, включая тяжелораненого Долгушина, дальнейшие боевые действия, задуманные чопорными и амбициозными начальниками, автоматически превращались в пыль, в ничто. Теперь вся ответственность за огромные потери в живой силе и технике, за поражение могла лечь на плечи старшего офицера. А на настоящий момент из оставшихся в живых только он, Скорейко, оказался старшим. Значит, с него и спросят! Полковник Сенютин, начокруга, министр обороны.

– Звездец подкрался незаметно! – капитан харкнул себе под ноги, поймал недоуменный взгляд обиженного спецназовца и развел руками. – Вот так, бродяги! Влипли мы по самое «не балуй». Отвечать все будем там… – военстал показал пальцем в ночное небо.

– Командир, а может, ну его? – скривился боец. – Свалим отсюда за Периметр, скажем, что цель ушла, и дело с концом. У нас зарплата, а не бонусы и премии.

– Та-ак. Мы не щенки зеленые, чтобы на завершающей стадии ноги делать с поля боя. Самому тошно уже от… – капитан поднял руку, жестом показывая всем молчать, а второй прижимая гарнитуру связи плотнее к уху.

Оставшиеся пятеро бойцов, два военстала и три спецназовца, продолжали контролировать территорию гарнизона между двумя казармами и трансформатором, но искоса поглядывали на офицера. Тот выслушал какое-то сообщение по радиосвязи и немного воспрянул духом:

– Так, бродяги. С того фланга снайпер снял Неприкасаемого, вроде аут наметился. Сейчас живо доводим все до конца и зачищаем сектор. Свой сектор, а не другие! Нам лишние проблемы не нужны. Короче… Вы трое выдвигайтесь к станции и лезьте наверх. Найдите труп Корсара и тащите его сюда. Не скинуть, а аккуратно спустить, ясно излагаю?

– А чо там наши командиры? – недовольно бросил недавно оскорбленный боец. – Может, лучше мы их команды выполним?

– Ты, воин, выполнишь мой приказ! – жестко ответил Скорейко, подойдя ближе к спецназовцу. – По распоряжению старшего по званию и уполномоченного командира сводного отряда этого сектора. Ясно тебе?

– Ну, ясно… уполномоченный.

– Не понял тебя, воин!

– Ясно-ясно, чо, блин…

– …Воин! Тебе точно все ясно-о? – крикнул капитан прямо в лицо спецназовцу.

– Так точно!

– Выполнять. А мы вас прикроем с крыши. И запомните, бродяги! Корсар, если там еще живой или раненый, таким мне и нужен. Никаких эмоций и мести! Ясно вам? А теперь пошли-и.

Троица бойцов исчезла за углом казармы, четко прикрывая друг друга и тыча стволами во все стороны. Скорейко взял АК-12 наизготовку, тронул плечо своего бойца, и оба военстала юркнули в тень трансформаторной будки.

– Надеюсь, Леха, ты сейчас, во второй раз, точно попал?

Снайпер задрал голову и недобро посмотрел на офицера. Работа сегодня у него была не пыльная, но осточертело ему здесь порядком – без жратвы, на нервах, в гуще смертельной опасности, среди мутантов и огня. Сейчас бы в теплую казарму за Периметр, сытный ужин, тишину и свободный вай-фай, который власти перекрыли уже ровно как неделю, боясь утечки информации. Он облизнул сухие губы, сморщил лоб:

– Надейтесь, товарищ лейтенант! Можете пойти и проверить.

– Подерзи мне еще, боец! Ишь, заумничал тут. – Историн только на миг оторвался от ПНВ, чтобы зыркнуть на подчиненного для пущей важности, и снова прильнул к оптике. – Дай туда еще пару контрольных.

– Куда?

– На Кудыкину гору, боец! – грозно сказал Завуч, разочарованно помотав головой. – Что за… Как все тут достало… Пробей вон тот брезент в паре мест, чтоб наверняка. Вдруг там корчится.

– Да свалил я его. Точняк.

– Тебе что, боец, свинца жалко? Огонь по брезенту!

– Есть «огонь по брезенту».

Прогремели два выстрела. Снайпер, не отнимая глаза от оптики, произнес нарочито нагло:

– Еще не хотите, товарищ лейтенант?

– Рот прикрой, Леха, а то аскарида залезет.

Вдруг позади спецназовцев раздался шум упавшего с крыши казармы куска шифера. Тут же за баком с облезлым от ржавчины боком захрустело стекло. Историн вспомнил, что там валялись потрескавшиеся стеклопакеты, и кто-то сейчас наступил на них…

– Леха, ствол на пять часов. Угроза с тыла, – тихо приказал офицер, продолжая прижимать ПНВ к лицу, а другой рукой наводя автомат на источник шума.

Снайпер засуетился, ловко меняя позицию. Историн на полусогнутых переместился вправо, давая обзор стрелку, прошептал в гарнитуру:

– Винт, ты там живой?

– Здесь я, командир.

– Что у нас за шорох с тыла?

– Не вижу… Где?

– В Караганде! Казарма красная, возле нее бак для промотходов. Глянь, что за ним.

– Ща срисую, что там вас так потревожило!

– Винт!

– Сорри, командир! Айн момент.

Рация снова ожила, но уже голосом Долгушина.

– Завуч, ты мозги крутить долго будешь? Кого вы там караулите? Пошли бойцов наверх, взять Корсара. Тылами потом будешь заниматься.

– Старлей, да все нормально. Справились уже… Отлеживайся там. Тебе говорить вредно.

– Я сам знаю, что мне вредно, а что нет! Живо пошли людей на станцию.

– У меня нет лишних бойцов. Нас трое. Кого я пошлю?

– Значит, лезь сам туда! Снайпера в прикрытие. Живей соображай, Завуч! Иначе военсталы раньше тебя приберут Неприкасаемого.

– Ч-черт!

Лейтенант размышлял минуту. Минуту, показавшуюся вечностью. И ему, и Долгушину, который не вытерпел:

– Завуч, твою мать! Ноги в руки – и наверх. С той стороны военсталы уже на абордаж пошли. Чего ты тянешь резину, Историн?

– Да иду уже, иду…

Завуч отдал команду бойцам, одному прикрывать, другому следовать за ним, за офицером, и, убрав ПНВ, передернул затвор автомата.

– Блин, еще я скалолазом не робил! Ядрена во…

Договорить он не успел – интуиция бывалого спецназовца подсказала об опасности сзади. И точно – только офицер развернулся на пятках, вскидывая оружие к плечу, как из темного пространства гарнизона, с высоты трех метров, на него обрушился страшный и чрезмерно умный для мутантов урод.

Прыгун!

Эти твари отличались удивительной прыгучестью, сообразительностью и острыми когтями. Наскакивая на жертву, они буквально сносили ее весом в полцентнера и тотчас начинали рвать. Если понимали, что противник силен и вооружен, то в коротком контакте полосовали его когтями по уязвимым местам и мгновенно прыгали прочь для захода на новую атаку. А учитывая то, что эти хищники часто охотились стаей, данный вид мутантов представлялся особо опасным.

Прыгун сбил лейтенанта с ног, больно ударив его по лицу болтающимся куском трубки старого противогаза, резанул острыми, как бритва, когтями и тут же отскочил в сторону, за бочку с застывшей смолой.

Завуч заорал от страха и вида рваной раны на плече, а уж потом накатила ужасная боль. Кровь толчками била наружу, офицер машинально зажал рану другой рукой, оружие повисло на ремне в согнутом локте, а от казармы послышался писклявый гомон десятка таких же тварей, что напала на Историна.

Снайпер вскочил на ноги, начав стрелять из винтовки по мутантам, сбоку, за баком, раздавались звуки драки. Там спецназовец с позывным Винт бился с двумя прыгунами, успев завалить третьего.

– Гранаты-ы… Бить их гранатами гадов… Огонь!.. – кричал лейтенант, зажимая рану ладонью и убегая в сторону фундамента станции, в освещенную зону, где прыгуны не могли появиться незаметно.

Добежать до пятачка света ему удалось, но спастись нет. Тот мутант, что напал на него, обогнул жертву по дуге и снова набросился. Плохиш, а это был он, тот прыгун, которого Корсар зарядил для внезапной атаки из засады, возглавлял стаю прыгунов, и теперь по ментальной команде сталкера вылез из подвалов гарнизона.

Он ловко перескочил через груду упавших антенн, сбитых недавно вертушкой, и вновь атаковал лейтенанта. Историн уже мысленно попрощался с жизнью, пока тварь рвала его униформу и разгрузочный жилет, но тут на помощь пришел один из наемников, карабкающийся по лестнице станции. Прицельным огнем из штурмовой винтовки он сбросил прыгуна с офицера, ранив мутанта и отогнав его, но и выдал себя.

– Будешь должен, вояка! – крикнул Хват с высоты третьего этажа и продолжил лезть наверх.

Завуч отполз к бетонному подножию «Дуги», понимая, что Зона дала ему еще один шанс на выживание. Он быстро размотал жгут с приклада автомата и затянул руку выше локтя, выиграв у смерти несколько минут. Затем вскинул оружие и начал стрелять в подступающих уродов.

Прыгуны, без труда разделавшиеся с двумя спецназовцами, приближались к оставшемуся в живых бойцу короткими рваными скачками, издавая неприятные ухающие вопли. Их было около десяти, неустрашимых и подстегиваемых постоянным контролем Корсара. Вот один прыгун устремился на полулежащего спецназовца, но, получив очередь в худую впалую грудь, пал на потрескавшийся асфальт и, почти не корчась, сдох. Второй, издав отчаянный вопль, прыгнул, но немного не достал жертву – Историн расстрелял его в упор, разворотив и продолговатую черепушку, и грязно-гниющее тело.

Нужна была срочная перезарядка, которая обычно в боевых действиях очень многого стоила. Как и надежное плечо товарища. Но здесь уже не было соратников, как и времени на смену магазина. Прыгуны слыли дерзкими и чрезвычайно умными созданиями, вот и сейчас, заметив возню добычи, бросились в атаку.

Завуч не успел перезарядить автомат, но нажал спуск подствольного ГП-40 и тотчас выхватил из нагрудного кармана разорванной разгрузки старый добрый Стечкин. ВОГ отбросил одного из мутантов, разорвав его тело в клочки, а на остальных обрушился огонь из скорострельного пистолета. Прыгуны сбили ритм атаки, теряя сородичей, дико истошно завопили, заухали, мечась перед врагом, и при этом потеряли ментальную связь с хозяином.

Корсар в этот момент отвлекся на новую опасность. Теперь мутанты были предоставлены сами себе и своим инстинктам, снова превратившись в обычных ночных хищников. А не всякий хищник был смел и решителен в бою против сильного противника! Вот и сейчас прыгуны, потеряв половину стаи, контроль Корсара и команду их вожака Плохиша, бросились наутек.

Историн вздохнул так, будто освободился от бетонной плиты, навалившейся сверху. Позволил себе сменить обойму пистолета, магазин автомата, сунуть ВОГ в подствольный гранатомет, затем хладнокровно и спокойно добил из Стечкина корчащихся в агонии прыгунов. Особенно сильно ему хотелось продырявить того ретивого наглого мутанта с вертикальными желтыми зрачками, который первым свалился на офицера, но поблизости монстр не наблюдался. Завуч снова перезарядил АПС и только теперь занялся самолечением.

«Однозначно, в мутанта превратился, ядрешкина кочерыжка!» – думал Корсар, глядя на быстро затягивающуюся рану от пулевого попадания. Этот снайпер порядком достал беглеца. Послать гипнотический удар на стрелка сталкер не мог, он уже пробовал так сделать. Нападавшие не подвергались влиянию ментала Неприкасаемого в силу каких-то обстоятельств: возможно, всех привили перед штурмом уколами спецсредства научников или попросту его дар был дан, чтобы влиять исключительно на тварей – порождений Зоны, подверженных мутациям. Контролер мог овладевать разумом человека и зверья, а Корсар только мутантами. Парадокс? Да нет! Видимо, одно из условий Зоны.

Сталкер, немного оклемавшись, послал импульс Плохишу, затем, не отпуская вожака стаи, подключился к его собратьям. И они справились с поставленной задачей, уничтожив звено спецназа в секторе А. И пускай лейтенант Историн остался жив, вреда Неприкасаемому он причинить уже не мог. Как и старший лейтенант Долгушин, боль от ран которого Корсар ощущал на расстоянии, но повлиять на разум офицера не получалось. Разве что передать привет по радио!..

– Вызываю Долга… Старший лейтенант Долгушин, ответьте… – Сталкер, кряхтя, отодвинулся от мертвого спецназовца, побежденного пять минут назад в смертельной схватке, с которого снял гарнитуру связи. – Как слышишь меня, Долг?

– Долг на связи. Кто говорит?

– Старлей, с тобой говорит Корсар. Знаешь такого?

– Гм… Теперь узнал. Долго жить будешь, Корсар. Везучий ты.

– Теперь уже недолго, старлей. Моя война кончилась.

– А что так? Выдохся или ранен?

– Надоело. Валить твоих пацанов надоело. И прочий люд, который вы заманили на эту бойню.

– Никого мы не манили. Мы сами такие же… – Долгушин на мгновение замолчал, собираясь с мыслями и силами. – Такие же служители закона. Мы исполняем свой долг. Ты же знаешь. Сам служил, сам возглавлял группу. А еще говорят, что ты знаешь нашего брата… Знаешь же?

– Те, кого я знаю, с кем кровь лил и спирт пил, никогда не пошли бы против брата. Никогда! Даже по приказу. Вы, современники, золотопогонники, не чета тем. Вы другие!

– Я знал майора Топоркова. К твоему сведению, если что.

– Знал?! Что с ним? Жив ли, Никитос?

– Пропал. Исчез майор Топорков, позывной «Истребитель». В Минобороны не знают о нем ничего, нет его следов. По крайней мере, в нашем времени.

– Что ты хочешь этим сказать? Он должен был вернуться отсюда в свой… Долг, не юли, говори как есть, говори, что знаешь! – Корсар даже привстал, морщась от боли в сломанной ключице и дыре в боку.

– По тебе собрали всю инфу, чтобы знать, с кем имеем дело… гм… так-то это запрещено мне говорить…

– …Да не томи, старлей, я все равно никуда не денусь отсюда. Обложили вона как. Мне одна дорога – к аскаридам в земельку чернобыльскую!

– Ну, теперь, после того как народу накрошил, то да, путь один тебе, сталкер. А так бы…

– …Что так бы? Что-о?! Все знаю… Как сталкеров мочите по Зоне, будто псов вшивых. Как стреляли мне в спину твои орлы. Ради забавы и хабара чужого. Как…

– …Корсар!..

– …Как билет волчий мне выписали, метку черную. Изгоем сделали, чтобы инфа секретная о ваших деяниях из Зоны не вышла. Как повязли там все: армейцы, наемники, анархисты, мать их за ногу! Сталкеров нормальных одурачили, пурги нагнали с три короба. Ложью все на хрен залили. Всем лапши навешали! А теперь, расхлебывая, еще хуже сделали. В жопе вы полной! И я пошел на этот жестокий шаг, чтобы доказать всему миру… Доказать, что Зона остается Зоной! Звери зверями, даже вы, нелюди, ими и остались. Что все продажно внутри Периметра. Как и за ним. Что Зона калечит и не отпускает, но лечит. Как и всегда. Всегда…

– Корсар?..

Тишина в эфире. Редкий треск. Скрип арматуры станции и лай собак за колючкой гарнизона.

– Неприкасаемый? Ты выговорился?

– Я-то Неприкасаемый! Лидер и авторитет в Зоне. Пусть уже и несуществующего клана. А вот кто ты в ней? Убийца и погонщик? Или честный офицер Вооруженных Сил своей страны?

– Корсар, не дави на жалость и больную мозоль.

– А нет ее больше, этой мозоли. Выдавил, как гнойный чирей. Оглянись, старлей. Что ты видишь вокруг? Кого? Пожар бойни. Кровь своих солдат. Слезы и проклятия их матерей. Гнев выживших, мертвые тела своих продажных командиров и мертвые души там, на Большой земле. Обреченность и полную атрофию. Зона ждала крови. Она долго ждала. И дождалась! Веря, что ее еще насытят, зальют. Что ничего еще не кончилось. И это мир гнилой, такой же гнилой, как ваши душонки, катится в бездну. Нет уже тех времен, тех людей и поступков. Нет! Дальше только бездна. Хаос и пустота.

– Корсар? Это говорит капитан Скорейко, командир военсталов.

– Здравия желаю, капитан. Я знаю, кто ты и где сейчас ты, военстал. Тебе тоже лекцию прочитать перед смертью?

– Я пока помирать не намерен, сталкер…

– …Я про свою говорю!

– Гм. Да и тебе не советую умирать. Рано еще. Нужно во всем разобраться.

– В чем, капитан? В том, в чем уже невозможно разобраться по причине смерти главных «разборщиков»?! Или для архивов несгораемых сейфов? А может, для твоих детей, военстал? Которые не знают, что такое Зона, не знают, чем занимается их папка, гоняя живых людей по тридцатикилометровому капкану и убивая их почем зря. Ты-то хоть за какие такие блага подписался мочить своих? Пусть и не военсталов, но тоже военного, бывшего, как и ты, сталкера, отца своего ребен… Ребенка! Ты попытался разобраться в произошедшем казусе? Долг – тот по щелчку нерадивого начальства повелся на всю эту аферу, не разобравшись, просто тупо выполняя дуболобный приказ…

– …Сталкер, ты давай…

– …Старлей, я уже с тобой пообщался, не перебивай старших. А ты-то, капитан, по чьему зову поперся сюда? Взрослый, умный дядька, Зону вдоль и поперек знаешь, людей в ней тоже, препоны и поклепы руководства прекрасно выучил. Ты же не доберман. Ты военный сталкер! Проводник, путеводитель, абориген, черт побери тебя, Скорейко!

– Какого хрена, Корсар, ты мне щас душу выматываешь? Тебе будет смешно или очень, мля, смешно. Но поперся я, действительно, поводырем, вглухую. Не поверил в эту мазню, не разобрался. Да, приказали. Я все еще капитан ВээС. На контракте. Да, тупо повелся на преследование того, кого считал «своим» в доску и Неприкасаемым. И ты доказал свою неприкасаемость. Пусть и жестоко, цинично, но восстал против всех. И победил!

– Капита…

– …Да, вашу мать! Он победил в этой войне. Всех нас сделал. Доказал, что и один супротив войска могет. Показал зеленым… да что там зеленым! Нам, старикам, показал, как воевать нужно и как побеждать. На нашей же территории и нашим же оружием. Идиоты! Я так и знал, что тут нечисто…

– …Капитан Скорейко, – раздался в эфире грозный голос полковника Сенютина. – Сейчас же заткнись, выродок! Какого хрена ты в эфире на этой волне во всеуслышание…

– …Да пошел ты в задницу, черт лысый! – в сердцах бросил военстал. – Еще хватает смелости гавкать тут после всего.

– Что-о-о? Что ты сказал старшему по…

– …Форточку закрой, козел! Дай людям нормальным поговорить. Они еще не перевелись… нормальные. И засунь свои трибуналы и премии сам знаешь куда. Мне плевать на них. Моих бойцов уже нет на этом свете. Некому поперек батьки встрять. И их не Корсар убил. Их ты, чмо продажное, лживое, убил! Вместе со своими Лапердиными и Мухиными. А говно ваше разгребать я больше не намерен! Я все понял. Окончательно понял. Жаль, мои пацаны не успели осознать всей этой черной лжи. Они на твоей совести, полковник! И я плевать хотел на твои увещевания и визг. И лучше не попадайся мне на пути! Иначе я снова вернусь в сталкеры. Ты понял меня, псевдополковник вшивый?

– ???

– Капитан, – послышался голос Корсара. – Отзови своих людей. И ты, Долг, тоже. Не хочу больше смертей! Устал я от напраслины и безрассудства. Уходите. Я щас взрывать тут все буду. И простите за солдатиков, за пацанов погибших в этой мясорубке! Видит Зона, не хотел. Прощайте, армейцы! И запомните еще раз – сталкер Корсар, прапорщик ВДВ Александр Воинов, никогда не был трусом, подлецом и крысой. Никогда!.. А теперь… Теперь уходите, я заказал этот туш по себе и всем убиенным.

– Кор…

– Сталк…

Связь прервалась. На территории в один квадратный километр то тут, то там начали раздаваться взрывы. Всполохи огня, фонтаны земли, тысячи осколков, сотни килограммов арматуры и щебня. Станция задрожала, казармы вспыхнули ярким пламенем, трансформаторная будка заискрила и обесточила «Дугу». Зону огласила сирена такой мощности, что звук ее услышали за Периметром в городах и селах.

Спотыкаясь и матерясь, от станции побежали прочь все, кто еще мог двигаться и соображать: военные, сталкеры, анархисты, наемники и мутанты. Все рванули подальше от этих взрывающихся мест и источника оглушительного гула.

И только четверо остались на месте. Для решающего поединка, для закрытия этой истории раз и навсегда…

– Вон он! Вижу цель, стреляю, – шепнул Жмых, прицеливаясь в очертания сталкера.

– Давай, бро! И сразу хватаем тело… – поддержал его Хват, выглядывая в узком проходе из-за спины напарника. – Да пали ты, а то сгинем вместе с…

«Дуга» дернулась в тот момент, когда наемник нажал на спусковой крючок. Винтовка изрыгнула огонь, пули вроде бы полетели в цель, но веером, вскользь. Корсар упал на доски напольных перекрытий станции, которые таскал сюда целые сутки вместе с маскировочными сетками и оружием, и пополз. Позади продолжала громыхать штурмовая винтовка «синих», видимо, осмелившихся завершить операцию вояк, а сталкер полз и полз. Теперь ему нужно было достичь заветного местечка. Достичь живым, несмотря на страшные раны, которые уже плохо затягивались и кровоточили зеленкой. Пули все же настигли его. Жмых, воодушевленный попаданием в цель, побежал к нему, перезаряжая на ходу оружие. Но от очередного взрыва где-то в основании «Дуги» весь комплекс антенн ощутимо вздрогнул, отчего наемник потерял равновесие и с криком полетел вниз, с высоты в сто двадцать метров.

Когда Хват, громко ругаясь, все же нашел беглеца и приблизился к нему, держа на мушке, Корсар уже был готов к действиям.

Жить!

Жить хотелось по-прежнему. Ради любимой дочки. И он был готов сделать все для того, чтобы хотя бы увидеть ее напоследок.

– Молись своим божкам, если они у тебя имеются. Молись Зоне, сталкер ты недоделанный! Ты не такой уж и неприкасаемый, как я погляжу…

Договорить Хват не смог – Корсар снял с головы капюшон и, улыбаясь, помахал наемнику здоровой рукой (другая, раненая, плетью висела вдоль тела, сжимая мачете), а потом… потом он сделал шаг влево и исчез в черной бездне.

– Как… Как это?.. Еп-п…

Хват остолбенел, хватая воздух ртом, словно карась на песке. И только услышав шуршащий шум, заметил закрепленную на балке веревку.

Трос!

Точнее, толстый жгут, какой используют в…

– Ах же ты, тварина!..

Наемник бросился к креплению «банджи-джампинга», сдирая кожу и ногти, попытался развязать, разрушить эти путы – зловредный узел, затянувшийся еще туже под грузом прыгнувшего вниз человека. Плюнул, через пять секунд сообразил, выхватил якутский нож, пластанул по жгуту раз, второй, но не успел.

На пару секунд раньше его отчаянных взмахов другой конец, освободившийся от тяжести тела, выстрелил обратно в тот момент, когда Хват заглядывал через край настила вниз и резал крепление. Мощный жгут пружинисто сыграл обратно и влепил по лицу наемника с такой силой, что полностью содрал с него кожу и частично скальпировал голову. Хват, отлетая вверх и чуть назад, в немом крике раззявил рот и уже в падении вниз заорал. Так истошно, что на мгновение перебил звук подорвавшегося недалеко баллона с газом.

А станция уже заходила ходуном от серии взрывов, заскрипела, посыпав вниз элементы своей конструкции. Вспышки огня, клубы дыма, столбы земли росли и росли повсюду, выдирая, искореняя из Зоны зло, покрывая эту плешь невидимым пластырем.

Корсар продумал все заранее, рассчитал и сейчас хитро провернул такой трюк, которому позавидовали бы лучшие «тарзанщики» мира. С привязанным к ногам тросом он достиг точки в пяти метрах от земли, ухватился здоровой рукой за арматурину, торчавшую из бетонного столба, на секунду зафиксировав свое положение, и раненой рукой рубанул жгут выше захвата. Острый тесак четко перебил упругий материал, тотчас выстреливший обратно в небо, а сталкер грубо ударился ногами о столб и уже из последних сил сполз по нему вниз.

Кривясь от боли и шатаясь, Корсар поплелся в сторону пылающих казарм, мельком бросая равнодушные взгляды на трупы людей и мутантов. Ноги заплетались, раны кровоточили, ушибы саднили, голова опухла от какой-то необъяснимой мигрени, легким не хватало кислорода. Виски пульсировали так, что могли взорваться каждую секунду, ведь мозг по-прежнему принимал зовы и боль мутантов, выживших после всей этой бойни. Вот подскочил пес с окровавленным боком, укусил сталкера за ногу ниже колена, но, взвизгнув, отпрянул и помчался на трех лапах прочь. Не успел испугаться ауры Неприкасаемого, приняв его за врага. Ментал Корсара дал сбой.

Он топал и топал куда-то в темноту гарнизона, затем в сторону Поля Дураков, зажимая рану в боку и смутно видя очертания окружающих его предметов. Прошел мимо двух тел, лежащих в необычных позах, на минуту остановился, поняв, кто это.

Завуч лежал на боку в позе эмбриона, подобрав ноги к груди, а руками зажав окровавленное горло. Рядом, почти на нем, распластался мертвый прыгун, в котором сталкер узнал Плохиша. Их последняя схватка завершилась вничью.

– Спасибо, Плохиш! – еле выдавил Корсар, разлепив разбитые губы, и зачем-то добавил: – И тебе спасибо, лейтенант!

Он снова двинулся вперед, свесив голову на грудь и делая короткие шажки. Теперь только аномальное поле могло укрыть его от возможного преследования, поскольку уже где-то неподалеку лаяли собаки с блок-постов, собранные для травли беглеца. Корсар плелся к Полю Дураков, когда-то славившемуся обилием артефактов и считающемуся самым гиблым местом Зоны. И только он один мог пройти его, угадывая все смертельные ловушки.

Ведь в нем текла необычная кровь. В нем текла кровь Зоны!