Глава 18. Начало!

Он понял, что это начало, когда слева, в километре от него, раздались выстрелы, а затем справа сработала растяжка. Подорваться мутанты не могли, потому что сталкер смазал струну и гранату отпугивающей все и вся желчью лисоеда, а с другого фланга «пошерудили» направленные его менталом псевдоволки. В бинокль Корсар различил два армейских подразделения, высаживающихся с грузовиков; в свинцовом небе Зоны за черными кучевыми тучами шелестела вертушка. Вояки начали полномасштабную операцию по зачистке территории, в которой, предположительно, находился объект «К». То есть он, беглый сталкер Корсар.

«Значит, загоняют! Значит, все же решили собрать все силы и бросить их, чтобы ликвидировать меня, не взирая на предупреждения, былые и предстоящие потери, на возможную огласку ЧП секретного региона… А это означает новую кровь, нервы, беду! Это война, товарищи. Война, мать вашу!»

– Не дали мне уйти. Вынуждаете меня обороняться, – вслух сказал сталкер, поймал удивленный взгляд прыгуна. – Да, Плохиш, придется нам защищаться. Не думал я, что вынудят нас контратаковать. Чеши, Плохиш, созывай своих. Будьте начеку и наготове вон в тех строениях. И помните одно: они сильны и опасны огнем стволов, не лезьте на рожон, не устраивайте гон. Действовать тихо и хитро, заманивать и уничтожать. И только после моего сигнала. Ты понял, Плохиш?

Прыгун яростно закивал, отчего обрубок гофры облезлого противогаза задергался в конвульсиях. Из-за запотевших окуляров на сталкера пялились вертикальные желтые зрачки. Мутант напружинился перед прыжком и метнулся через верхушки кустов в сторону панельных построек бывшего гарнизона ПВО.

«Может быть, он один из солдат той части, что обслуживала этот комплекс? – подумал Корсар, задрав голову и вглядываясь в очертания антенн «Дуги».

Вдалеке грохнул очередной взрыв – на мину-ловушку напоролись бойцы, которых офицер расставлял в оцепление. Армейцы тут же по связи скоординировали свои новые действия после потери в двух точках трех солдат и приняли решение пустить вперед опытных воинов: спецназ, военсталов и наемников.

Операция началась.

Корсар закинул вещмешок за спину, зафиксировал на груди автомат и незатейливо обмотал трос вокруг ноги и левой руки, будто всю жизнь занимался альпинизмом. Ножом, зажатым в правой руке, полоснул по другому канату, и тотчас его тело унесло ввысь. Дразнить снайперов противника не стоило, да и светиться на всю округу тоже. Предстоял долгий и тяжелый бой, огневые стычки опытный прапорщик оставил на потом, максимально оттягивая боевую фазу сражения на вечер. По его плану, поначалу должны были работать западни, ловушки, природа и мутанты – сама Зона – с объявившими ей войну недругами, а уж потом, позже, подключится и он, Неприкасаемый.

– Неприкасаемый! Как же?! – Корсар хмыкнул, сматывая остатки каната и отлично маскируясь за стеной вьюна.

Сталкер на минуту замер, прислушался и огляделся. Фортификация защитника только на первый взгляд выглядела слабой и открытой. Но Корсар, давно исследовавший Зону, а в эти дни и присматривающий ЗГРЛС в качестве опорного пункта, принял решение не окапываться, не бегать бесконечно по кругу, а оборудовать для обороны именно «Дугу». Два дня он готовил огневой рубеж и проводил рекогносцировку местности, устраивал ловушки и цеплял растяжки, закапывал мины и делал спарки из артефактов, которым его когда-то научили Болотник и Черный Сталкер. Поднимал наверх оружие и распределял его по точкам ведения огня, закладывал взрывчатку и делал нычки, пристреливал винтовку и маскировал «этажи». Последними стали переходы по верхней части комплекса, затянутые вьюном, лозой и прочими ползучими растениями, паутиной и плесенью. Корсар натаскал досок и веток для настила, проверил и восстановил энергообеспечение «Дуги» с помощью артефакта «батарейка». С оружием проблем не было – пригодились грузовик с боеприпасами и «дары» анархистов со склада, которыми сталкер и воспользовался.

Очень не хватало все эти дни дружеской помощи, далеких и надежных ребят. Корсар неоднократно пытался снова и снова пробить пелену радиопомех, устроенных армейцами для глушения сигналов. Но связи с Большой землей по-прежнему не было – выйти за Периметр живьем или послать эсэмэску не представлялось возможным. А здесь, в Зоне, теперь не осталось ни одной родственной души, способной помочь одинокому беглому сталкеру, встать на его защиту, предотвратить приближающуюся трагедию. Так думал Корсар, сноровисто мотая трос и, прищуриваясь от ветра на высоте, вглядываясь в очертания неровного горизонта. И он не ошибался…

Вадим Скорейко, в прошлом капитан Росгвардии, а в последние годы командир отряда военных сталкеров, весть о беглом Корсаре воспринял с удивлением, больше сказать, с недоумением. Он немного знал лидера «Неприкасаемых», пару раз видел его – в штабе у полковника Сенютина год назад и после того, на дальнем кордоне, когда ловили взбесившуюся химеру. При первой встрече Корсар проявил себя дальновидным стратегом и знатоком Зоны, дав дельные советы воякам по изоляции контролера и предотвращению очередного гона мутантов, во второй раз – умело ликвидировал химеру, чуть не покрошившую звено военсталов.

Да и вообще, ничего плохого Вадим никогда не слышал о бывшем «прапоре» ВДВ, а внушительный список его боевых заслуг и респектов только подогревал тягу к более близкому знакомству с Легендой Зоны.

Поэтому трое суток назад, получив от майора Лапердина приказ о поиске и поимке Корсара, бывалый военстал поразился такому обороту. Не выполнить поручение главного армейца Зоны капитан не мог, но и тупо идти и валить самого крутого и уважаемого аборигена Зоны, не разобравшись в причинах ЧП, Скорейко тоже не мог. Дилемма!

Вадим вяло занимался эти дни поиском беглеца, но параллельно с этим рьяно собирал всю информацию о нем. Со всех источников, включая всемирную сеть, стукачей и слухи. В его отряде даже оказался боец, который когда-то принимал участие во взятии Станции объединенной группировкой сталкеров, пепловцев, анархистов, вояк и спецназа ГРУ. Он-то больше всего и поведал о подвигах и порядочности Корсара, о его авторитете и связях.

Это еще больше запутало капитана – ведь все эти связи и друзья теперь канули в прошлое, находились за Периметром, а на кону был опасный преступник и знаток Зоны, искусно маскирующийся на ее тридцатикилометровой территории. Один, раненый и затравленный вояками. Один!

Вадим беспрестанно мучился в принятии решения относительно беглеца, ему не хватало доскональных сведений, точной информации и ответа на вопрос: «Кто все же теперь Корсар – враг или случайный объект травли?!» Интуиция подсказывала ему, что сталкер ошибочно принят за преступника, что он жертва недоразумений или чьих-то каверз. Но другая половина мозга настойчиво заставляла выполнить приказ руководства и взять Корсара живым или мертвым.

Поэтому сейчас, при участии в облаве после поступивших сведений о точном местонахождении беглеца, капитан Скорейко особенно нервничал. С этими переживаниями он по поручению капитана Мухина, командовавшего зачисткой, и прибыл в расположение отряда наемников для координации дальнейших действий.

«Синие» встретили его, как и подобает давним недругам – холодно и недружелюбно. Вперед вышел их главный по прозвищу Пакер – плотного телосложения, среднего возраста мужик, с седыми висками и шрамом на шее. Видимо, от этого ранения скула наемника часто дергалась, а глаз одолевал тик. Это придавало ему грозности и жути, потому как смотреть спокойно на лицо союзника было невыносимо.

– С чем пожаловал вояка? – начал командир «синих», легко ломая в кулаке грецкий орех и картинно закидывая ядрышки в рот.

– Капитан Скорейко, командир военсталов, – отчеканил Вадим, продолжая прижимать автомат к боку и бегло осматривать окружение главаря наемников, состоявшее из десятка бойцов. – Прибыл сюда по приказу майора Лапердина и распоряжению капитана Мухина с целью ознакомления ситуации и проверки боеспособности вашего подразделения, а также…

– …А кому здесь не известна ситуация? – перебил капитана ухмыляющийся Пакер, продолжая жевать орехи, чем, вероятно, вызывал неподдельное уважение своих воинов. – Картина маслом – беглая сталкерятина и дерзкий вызов Зоне. А еще – десяток жмуриков, ваших вояк, прочих аборигенов Зоны и, самое поганое, моих ребят. И нехрен проверять боеспособность моего отряда, она на высоте и очень далека от твоей, военстал. Я ясно выражаюсь?

– Ты, Пакер, не дерзи тут и жлоба не строй. Это в другое бы время мы говорили иначе, а тут…

Вадим еле сдержался, чтобы не звездануть этого борзого гуся ногой в живот.

Заржали наемники, кривляясь и смачно сплевывая на землю, вдалеке раздался взрыв, по звуку которого бывалый военстал понял, что сработала «противопехотка». Нахмурился и Пакер, чуть обернувшись на гул.

– Ваш сектор «С», то бишь вон от той просеки до ложбины на востоке. Итого – метров триста, которые вы должны прочесать и взять, дойдя до «Дуги», а там необходимо…

– …Я по центру своих не поведу, – снова перебил военстала наемник. – Мы не смертники, не «ВоВаны» зеленые, на убой я не поведу парней. Сами лезьте на рожон, я с краю пойду, и то, когда вы, вояки, окучите подходы к комплексу. Ясно выражаюсь?

Его слова вызвали гул одобрения и довольные цыканья у «синих», но обратную реакцию у Вадима. Он обернулся, бросив короткий взгляд на своих двух бойцов, ожидавших командира на краю поляны, державших пальцы на скобах автоматов. «Силы неравные, да и драться не нужно сейчас», – с сожалением подумал капитан.

Он повернулся к наемнику, подошел ближе, почти вплотную, чем вызвал волну тревоги «синих». Клацнули затворы, щелкнули предохранители, зашуршала экипировка. Пакер, пытаясь выказывать абсолютное равнодушие, все же выдал напряжение усилившимися подергиваниями щеки. Очередное подкидывание ореха в рот военстал опередил, мгновенно перехватив ядро пальцами и демонстративно положив его себе на язык. Разжевал, глядя на ошарашенную физиономию Пакера.

– Повторю один раз, гусь лапчатый! Ваш сектор «С», выполняете приказ, получаете бабло и валите на хрен отсюда. Больше вы тут не нужны, ваше дело синее и малое, постоять на стреме. Раз боитесь взять одного сталкера. Раз не взяли его за неделю. Если бы моего бойца завалили, я бы носом рыл Зону, но нашел обидчика. Вы же, синие, только за выгодные дары можете воевать, здесь ведь стреляют, опасно.

– Твою мать!..

– …И еще… – Капитан уже прошипел сквозь зубы, чтобы слышал сказанное только главарь наемников: – Испортишь операцию или дезертируешь, спугнешь беглеца или будешь во время боя борзеть, мешать или трусить, я лично вырву твой кадык и скормлю его свинорылу. Это и приказ Сенютина, и мой тебе намек. Понял, орел? Все. А теперь займи позиции и отдай распоряжение своим доберманам, чтобы были готовы к восемнадцати ноль-ноль. После работы вертушки и короткой артподготовки мы выступаем. Все ясно?

Пакер еле заметно кивнул. Жесткий взгляд военстала и его слова блокировали всю необузданную дерзость привыкшего к развязности наемника.

– Вот так, наемник! И удачи тебе в бою, – совсем другим тоном сказал Вадим, отпуская захват ремня Пакера.

Он сделал шаг назад, развернулся и твердо пошел прочь, провожаемый недоуменными взглядами наемников.

– О, явился, не запылился! – пробурчал один из контрактников, торопливо досасывая окурок и щуря глаз от дыма. – Вжик пожаловал, мать его за ногу. Опять разнос будет, хотя еще и не начинали.

– Не начинали, а двухсотые уже имеются в части, – печально констатировал его сослуживец, сноровисто приводивший в порядок обмундирование.

– Этот сталкер, похоже, всю округу заминировал. Вона, саперы уже полдесятка мин сняли. Застрянем тут, чую, ох надолго застрянем!

– Да и ребят поляжет, имхо, порядком.

Капитан Мухин, которого за глаза армейцы называли Вжиком, вытек из «Тигра», поправил ремень и каску, суетливо протер большим синим платком красную потную шею и взмокшее лицо. Габариты вояки и букет болезней, связанных с его ожирением, вызывали не только обильное потоотделение в любое время года, но и вообще приносили в жизни ряд неудобств: спецодежда и форма по заказу, тесные машина и кабинет, одышка, храп, от которого Мухин просыпался и сам, не говоря уже о супруге, отсутствие потенции, тяга к съестному, но его постоянное ограничение. Да много всего раздражало капитана, а уж служба на секретном объекте – тем более. Постоянно нужно было поносить подчиненных, чтобы держать их в узде, и одновременно выказывать свой авторитет, незаменимость, вызывать страх у солдат перед начальством. Это Мухин любил и никогда не задумывался об отношении к нему бойцов. Служба есть служба, а она во все времена подразумевала строгость, граничащую с суровостью, порядок, исполнение приказов и полное подчинение. Распоясавшиеся на «курортной» службе солдаты-контрактники все норовили нарушить устав и субординацию, поэтому держать их всегда нужно было вот здесь…

Мухин сжал кулак, затряс им, толстые пальцы покраснели от напряжения, зубы скрипнули. А теперь для проформы – разнос и готовность к бою.

– Ну, началось! – тяжело вздохнул один из воинов, вставая в строй и плотно сжимая губы.

Не успели прозвучать первые слова командира части, вылетавшие с брызгами слюны, как произошла трагедия. А вернее сказать, начался бой. Невесть откуда прилетевшая тяжелая пуля калибром 12,7 мм выбила из шеренги солдат снайпера роты, сержанта Кустышева.

Боец, пробитый насквозь, отлетел метра на три назад и распластался на пыльной обочине в форме креста, накрыв окровавленной спиной свою любимую СВД. Чуть позже издалека донесся звук выстрела, очень тихий, но давший понять самым опытным здесь воякам об огне снайпера-неприятеля.

Контрактники вмиг стали падать на землю, более молодые и малоопытные бойцы оторопело пялились на поверженного сослуживца, друг на друга и на Вжика, который затрясся мелкой судорогой, налился кровью и заорал что было мочи:

– Ложи-и-ись!

Смерть не приходит одна. Но она подчас выбирает определенные цели. Такими на войне во все времена считались те, кто наиболее опасны для противника: снайперы, пулеметчики, связисты, командиры. А в Зоне еще и проводники-военсталы.

Поэтому вторая пуля, выпущенная из «Корда» на большом расстоянии, сразила не Мухина, бестолкового нерасторопного офицера-карьериста, бездарного командира части, а ротного радиста. Боец с пробитой грудью и развороченной на спине радиостанцией шумно перекатился с дороги в кювет.

– Р-р-о-ота-а, ложи-ись! Всем в укрытие-е…

Следующими двумя выстрелами Корсар тяжело ранил пулеметчика и взорвал «Тигр», пробив ему зажигательной пулей, казалось бы, защищенный бак.

Он тут же сменил позицию, обхватив «Корд» как родного ребенка во время пожара, шустро перебежал по настилу на десяток метров вправо, на заранее подготовленную запасную лежку, устроился и стал искать новую цель, теперь уже в другом секторе обстрела.

Наблюдавший со своего НП за подготовкой к операции майор Лапердин оторвался от бинокля и попросил радиста связать его со спецназом.

– Долгушин, ты засек этого стрелка?

– Никак нет, товарищ майор. Примерное место определили, но точно еще нет.

– Так отработайте по этому «примерному месту» крокодилом, – съязвил Лапердин, играя желваками. – Мне вас учить, что ли?

– Ждали вашего разрешения на огонь с воздуха. Я не имею полномочий руководить пилотами.

– Приступай, старлей.

– Есть приступить к отработке с воздуха.

Боевой вертолет Ми-24Д вынырнул из серой пелены облаков сбоку от «Дуги», метрах в пятистах от нее, чуть завис и дал две длинные очереди из авиационных пулеметов по верхнему этажу ЗГРЛС. Уровень комплекса низкочастотных антенн на отметке в 145 м в правой части станции как сваркой срезало – разрывы зарядов раскрошили сегмент антенн площадью в сто квадратов. Вертолет выпустил две ракеты системы ПТУР, тут же сманеврировал вбок и вверх, избегая возможного обстрела, и удалился за непроглядную облачность.

– Если там и был противник, то теперь он уничтожен, – сделал заключение рядом стоящий офицер-наблюдатель.

– Как ты, лейтенант, уважительно отзываешься о беглом сталкере, – криво усмехнулся Лапердин, отпрянув от оптики бинокля. – Ишь, «противник»! В задницу его, этого противника. Преступник он и враг. Явный враг. И задача наша – уничтожить этого врага.

– Так вроде и уничтожили, товарищ майор. После шквала с вертушки вряд ли даже таракан там выживет, не то что человек.

– А ты иди и проверь. Тело мне его поганое покажи, тогда и будешь рассуждать тут. Наблюдай, лейтенант, и не разглагольствуй.

– Так точно, есть наблюдать!

– Радист, сообщи пилотам, чтобы неподалеку висели, пригодятся еще. Хотя нам и запретили превращать в руины «Дугу», хрен с этими научниками, я класть своих воинов не собираюсь… Сколько на борту десантников?

– Восемь бойцов. Плюс старший лейтенант Долгушин. Ждут приказа на выброску и зачистку.

– Рано еще десантироваться. Чую, не все еще закончилось. Хитер Корсар, не мог он так легко попасться. Ждем. А рота Мухина пусть выдвигается вперед под защитой коробочки. Только не спеша, и пусть не высовываются сильно. Но продвижение должно быть. Хватит нам пол-отделения двухсотых.

Радист стал передавать в часть Мухина распоряжение начштаба, а Лапердин снова приник к окулярам бинокля.

Боевые подразделения ОБВС осторожно выдвинулись вперед.

Наемники на корточках сползали в лог на правом фланге, сводный отряд сталкеров и анархистов неохотно двинулся по левому флангу, а бойцы капитана Мухина, прячась за броней БРДМ и БМП, медленно пошли по центру.

Корсар хмыкнул, выдохнул и нажал на спусковой крючок.

Через две минуты Лапердину доложили, что убит главарь наемников по прозвищу Пакер. Выстрел не засекли, «синие» просили снова помощи вертушки.

– Да пошли они к черту! Потеряли одного и сразу о помощи с воздуха молят. – Майор сплюнул в сторону, заметно раздражаясь. – Пусть ставят дымовую завесу и ломаными перебежками сокращают дистанцию до объекта. У них ложбина там и кусты, какого лешего им еще надо?

Корсар изогнулся, переводя обмотанный зеленой ветошью ствол «Корда» вправо, замер и затаил дыхание.

Выстрел. Уход с позиции.

На другой от наемников стороне пал с развороченной головой сержант Вешкин по прозвищу Чок. Отделение спецназа залегло и вжалось в чернобыльскую землю. Теперь все они, военные и местные группировки, осознали окончательно, что задержатся здесь надолго. А кто-то и навсегда…

Корсар, конечно же, продумал весь ход операции, предвидя возможные направления и силу ударов противника, подготовился и теперь действовал строго по пунктам плана, при этом постоянно борясь с дикой головной болью, усугубившейся за последние сутки. Наиболее реальной угрозой ему представлялись не четыре сотни штурмующих, а их мощные огневые точки – вертушка, пара боевых машин, спецназ и гранатометчики. В том, что вояки не решатся полностью уничтожить всю ЗГРЛС, сталкер не сомневался – заказчики на Большой земле были столь же влиятельны и сильны, как сильны и велики были амбиции полковника Сенютина. Он и только он заправлял охраной Зоны и военными операциями внутри нее, именно он мог решить, ликвидировать «Дугу» подчистую или подойти к уничтожению беглого преступника выборочно, детально. В наспех накиданном плане операции штурмующим частям отводилась роль точечных ударов по уязвимым местам обороны врага. Именно эта мышиная возня, а не масштабная секторная зачистка ракетно-артиллерийским огнем, выглядела смешной и даже нелепой, но устраивать грандиозное сражение, спалив добрую половину зоны отчуждения под носом у больших военачальников и чиновников, стало бы еще более идиотским решением, получившим всемирную огласку. А Сенютину это не нужно было. И его подчиненным тоже.

Никто не должен был узнать, что противник был в составе всего одной боевой единицы.

– Майор, вы там с вертушкой аккуратно давайте, – донеслось из эфира, – никакой самодеятельности и секторного огня. Слышите? У вас есть спецназ, имеются наемники-профессионалы и военсталы. Окружите, в конце концов, эту «Дугу» и зачистите точечно.

– Слышу, Герман Станиславович. Так точно, будет исполнено. Но есть некоторые проблемы, – сморщил нос Лапердин.

– А они всегда были в вашем ведомстве. Разве не так?

– В нашем ведомстве, товарищ полковник. Да, были, но не такого масштаба. Хм… Короче говоря, наземную войсковую операцию провести сложно из-за ряда препятствующих ее успешному выполнению критериев…

– …Майор, излагайте лаконичней.

– С тыла комплекса расположено большое аномальное Поле Дураков, пересечь которое, как вы понимаете, невозможно. Причем растянулось оно в последние годы до самой станции возвратно-наклонного зондирования ионосферы «Круг», которая и спровоцировала переток аномалий в свою сторону. Помните, я уже докладывал свои соображения насчет того, чтобы изолировать работу «Круга» и Радара, снять их активацию, притягивающую даже стационарные аномалии, не говоря уже о блуждающих…

– …Короче, майор! И конкретнее.

– Гм… С тыла подойти нельзя. С флангов мною заряжены команды. Это отделение спецназа во главе с Завучем… прошу прощения… с лейтенантом Историным, замбоем Долгушина. Их сектор «А», то есть со стороны реки за лесополосой. В секторе «Б» через бывший КПП станции «Дуга» от дороги ударят военсталы во главе с капитаном Скорейко.

– А где сам Долгушин?

– Он с группой захвата пока в вертушке, она барражирует в километре от зоны боевых действий. Так сказать, на подхвате. Как только объект «К» спустится на землю, группа Долга высадится в той же точке для…

– …Откуда «спустится»? В смысле, майор?

– С верхних уровней станции, товарищ полковник. – И, опережая следующий вопрос начальника, продолжил: – Он заранее подготовился. Устроил систему огневых и оборонительных точек, долговременных и мобильных, умело использует профессиональные навыки военного, знание Зоны и все оружие, похищенное им с наших складов и из схронов различных группировок.

– Но он совсем один! Майор, твою мать! Слышишь, он один! Не может же он находиться одновременно в пяти местах периметра обороны?!

– В четырех.

– Что-о?

– У периметра четыре угла и четыре стороны защиты и ведения огня, товарищ полковник, – сказал Лапердин и заведомо сморщился в предчувствии ора.

– Твою-у мать, майор-р! Какого хрена… сцука, ты меня учить будешь правилам геометрии… Да я… Да ты, май-о-р-р, сам кашу эту заварил, мля, а еще умные фразы кидать вздумал… Да ты у меня…

В следующий миг полковник разразился такой бранью, что завяли не только уши Лапердина и радиста, но и расплавилась гарнитура связи.

– Чтоб через два часа доложили мне о ликвидации этого сталкера. И чтобы к утру там все чисто и прибрано было, как в своем кабинете, майор. Ты понял меня?

– Так точно, товар-рищ полковник!

Лапердин отключился, ладонью вытер пот с виска и потянулся к фляжке со спиртом.