— Мне очень жаль, — ответила изящная женщина с темными кудряшками из окна симпатичного голубого домика в нескольких кварталах от гостиницы, — но моего мужа нет дома.
— Очень странно, — пробормотал я почти самому себе. — Все остальные вернулись домой.
— Может, он у своих родителей, — предположила Кассери. — Они не очень хорошо себя чувствуют. Муж там сейчас проводит столько же времени, сколько и здесь. Я поддерживаю его стремление быть хорошим сыном.
Я медленно кивнул.
— Да, это все объясняет. Не могли бы вы сказать нам, как туда добраться?
— Они живут не в Парели, — ответила Кассери. — Я могу послать им сообщение… если мне удастся отсюда выйти… Видите ли, в настоящий момент я нахожу это затруднительным. Мне хотелось бы, чтобы кто-нибудь объяснил причину заточения. Не то чтобы оно меня тяготило, но все-таки, — добавила она поспешно.
Я коротко рассказал, что случилось.
— Нет-нет! — недоверчиво воскликнула женщина. — Это не может быть мой Венсли. Такое просто невозможно.
Следуя инструкциям Кассери мы на несколько дней отправились в путешествие в маленькую деревушку в Реннете, расположенную в центре большого леса рядом с границей Парели. Гауда и Эдам — родители Венсли, местные аптекарь и учительница, не на шутку встревожились.
— Он не был у нас уже несколько недель, — объяснила Гауда, накрывая на стол в идеально чистой кухне. Это была невысокая, полная женщина с мягкими ловкими руками. — Он сказал, что занят в проекте, чтобы людям стало лучше жить. Я так понимаю, вы тоже участвуете?
— Дело в том, — объяснил я, — что мы потеряли его след.
Мои попутчики согласно закивали.
— Я много думала. Это был умный поступок, когда пригласили демонов, чтобы обогатить нашу культуру, тогда как раньше привозили только бездушные сувениры, которые даже говорить не могли.
Я знал множество безделушек, которые могли говорить и даже более того, но сейчас вряд ли уместно вспоминать об этом.
— Он нам предлагал… предлагает работу, — быстро поправился я. Пришлось перевести дух, так как беспокойство из-за пропавшего Венсли заставляло мой язык заплетаться. — Мы стараемся действовать, как он этого ожидал.
Гауда улыбнулась.
— Он такой умный мальчик, такой любознательный, хотя я, наверное, не должна нахваливать сына перед вами… Хотите посмотреть его детские рисунки?
* * *
— Его до сих пор нет, — сообщила нам жена Венсли, когда мы зашли к ней после возвращения в столицу.
Она смотрела широко открытыми глазами, в которых светились надежда и страх. У нас не было другого выхода, кроме как найти его и вернуть семье.
— Он обязательно вернется к ночи, если все еще находится в нашем измерении, — сказал Монтгомери, когда провожал нас наверх. — Секретные собрания мы проводим в дневное время. Как только солнце начинает садиться, все заканчивается. Но это вносит в мою торговлю некоторое оживление, и бизнес идет довольно хорошо, — добавил он.
— За вами шпионят? — спросил я.
— Никогда ни в чем нельзя быть уверенным, — вздохнул хозяин гостиницы. — Последнее время создается впечатление, что извергини везде.
Мы присоединились к одному из тайных собраний, которое с большой помпой проводилось в задней комнате гостиницы, принадлежащей вухянину по имени Крозир, и располагающейся недалеко от фабрики. Ситуация явно ухудшилась. Все пребывали в возбужденном состоянии из-за недельного домашнего ареста. Извергини явно преуспели в запугивании. Теперь вухяне готовы были подчиниться любой их прихоти, даже самой незначительной.
— Мы все собираемся работать, — сообщил Габбин, отхлебывая из кружки пиво, — но нам такая работа очень не нравится. Это не только мое мнение. Я никогда бы не стал говорить такие вещи, если бы не был уверен в самой широкой поддержке друзей и коллег.
— Извергини должны уйти, — громко заявил я, из-за чего мои собеседники спрятались под стол и вылезли оттуда, только когда убедились, что потолок не собирается падать на них. — Но дело в том, что необходимо найти их слабое место, чтобы использовать в своих целях. Нам по-прежнему нужно выяснить, где они уязвимы, и ударить туда.
— Но у них нет слабых мест! — воскликнула Ардрахан, одна из женщин, входящих в какой-то комитет. А потом, обращаясь к потолку, проговорила: — Они могущественные и сильные!
— Очень многих задержали для допросов, — сообщил шепотом Габбин.
Мужчины, работающие привратниками и дворниками в за́мке, кивали, но сказать что-то вслух не решались. Только сидели и слушали, открывая рты исключительно для еды.
— Где их держат?
— В подвалах, — пробормотала Ардрахан, бросив укоризненный взгляд на молчаливых мужчин, словно просила у них поддержки.
— Венсли тоже там?
— Его там… нет, мастер Скив, — сказала одна из уборщиц — женщина с седыми прядями в черных волосах. — Они держат в подвалах тех, с кем хотят поговорить так, чтобы им не… мешали.
— Я слышал о камерах для допросов, — заметил я громко, от чего они опять нырнули под стол. — Где еще в за́мке может быть Венсли?
— Мы в общем-то могли бы с некоторой долей уверенности сказать… — начал один из них.
— Есть он там или нет?
— Э-э, нет.
Они негодовали из-за того, что я потребовал однозначного ответа. Пришлось приложить немало усилий и напомнить себе, что они неплохие люди, а мое раздражение основано на недопонимании их природы.
— А не может он быть в каком-нибудь другом доме? Или, скажем, на одной из фабрик?
— Не представляю, как кто-то из пропавших вухян или Венсли могут быть спрятаны на фабриках, мастер Скив, — возразил Габбин. — Наши работники ежедневно убирают там каждый уголок. Извергини строго за этим следят.
Тут он бросил на меня подозрительный взгляд.
— В том, что они не вернулись, моей вины нет, — заявил я. — Можно понять ваше разочарование, но поверьте, мы старались сделать все возможное. Извергини находились в другом измерении, но они очень сильны. Вам это известно. Нельзя недооценивать их магические способности. Кроме того, они очень умелые переговорщики. Если бы мы не принимали желаемое за действительное, следовало бы догадаться, что рано или поздно им удастся выбраться из тюрьмы. Очень жаль, что случилось первое.
Габбин что-то пробурчал себе под нос, но вслух ничего не сказал. Я их напугал, хотя вовсе не хотел этого, но уж слишком легко вухяне впадают в ужас.
— Ладно, — проговорил я умиротворяющим тоном, — возможно вы правы. Как кто-нибудь может жить на фабрике? Я просто пытаюсь продумать каждую возможность, в надежде отыскать нашего друга и выяснить планы извергинь.
Приходится признать, что быстрое возвращение восьми женщин оказалось неприятной неожиданностью. Даже Зол пребывал в недоумении.
— Ничего не понимаю, мастер Скив, — сказал он виновато. — Я дал свидетельские показания. По моему мнению, покушение на разум является величайшим преступлением. Они должны были остаться в тюрьме по меньшей мере на тридцать дней.
Но этого не произошло. Мы по-прежнему имеем дело с десятью извергинями вместо двух. Если бы я не дал слово Венсли, только бы меня здесь и видели. Нет, неправда. Я беспокоился по поводу его исчезновения. Сначала меня только раздражало, что извергини нарушили контракт, но теперь, когда увидел, как они действуют, я убедился еще и в жестоком равнодушии к судьбам вухян.
— Давайте попытаемся разработать новый план. Есть у кого-нибудь идеи?
— Н-нет, — проблеяла ассамблея.
У меня было другое мнение. Жаль их. Сейчас мне больше всего хотелось, чтобы несчастные не смотрели на меня, как на полководца. Но с этим ничего нельзя было поделать. Если бы вухяне были способны твердо принимать решения, их измерение не оказалось бы в таком хаосе. То, что они находились под гнетом извергинь, пусть даже по собственному почину, создавало определенные трудности. Я уже давно собирался на Пент, чтобы проведать Лютика. Боевой единорог достаточно спокойно существовал сам по себе. Днем пасся в поле за гостиницей, а на ночь уходил в стойло. Но мне казалось, что он чувствует себя одиноким. Я решил взять с собой Глипа, чтобы они с Лютиком могли играть, пока я буду думать. Так хотелось вернуться к прежней жизни, но работу необходимо закончить.
— Хорошо, — вздохнул я. — Могу я осмотреть фабрики?
Габбин опустил глаза.
— Я очень сожалею, мастер Скив, но туда может быть допущен только квалифицированный персонал. Вы же понимаете, это делается в целях безопасности.
— Неужели? — спросил я, переводя недоуменный взгляд с одного заговорщика на другого. — Что приключилось с легендарным вухянским гостеприимством? Все, что мне нужно, это экскурсия.
— О! — У Габбина отвисла челюсть. — Ради бога простите меня, мастер Скив. Как ужасно, что я неправильно вас понял! Мне очень стыдно. Конечно, мы будем очень рады… Никогда раньше никто не просил провести экскурсию по фабрикам. Конечно! Когда пожелаете.
Паррано — долговязый мужчина с густыми, светлыми кудряшками — переполошился больше всех.
— Для нас так непривычно принимать гостей на фабрике. Обычно только извергини туда приходят. Они всегда точны. У нас строгие стандарты качества.
Как и везде, где управляли изверги, в здании царила почти стерильная чистота. Сама структура фабрики была несложной и состояла из простого каменного прямоугольника, нисколько не украшавшего город. Фабрика была построена извергинями на месте бывшего парка. Довольно удобное расположение — недалеко от нескольких жилых кварталов. По периметру располагалось несколько приятных лужаек, украшенных клумбами и кустарником, но ближе к зданию можно было увидеть только отполированный до блеска булыжник. Как и Тананда, я заметил, что пространство вокруг охранялось несколькими вухянами, стоящими на расстоянии не менее ста ярдов друг от друга. Фабрику стерегли гораздо менее тщательно, чем за́мок.
За нами следовала пара вухян, подметая и полируя пол там, где мы только что прошли. Я мог бы обидеться, но не хотелось привлекать внимание извергинь и становиться причиной неприятностей для хозяев. Все, что мне было нужно, это выяснить планы извергинь на будущее.
Деревянная дверь, через которую нас провел Паррано, казалась необычно тяжелой для своих размеров. Я послал тонкий луч энергии и выяснил, что за деревянными поверхностями скрываются тяжелые металлические плиты. Проследив за взглядом Тананды, посмотрел на потолок. По углам размещалась пара шаров с объективами. Один был повернут к двери, через которую мы только что вошли, а другой направлен на небольшую дверь в задней части комнаты. На стенах выделялись рамы, на которых висели шторы, но окна были фальшивыми. Такое впечатление, что они что-то скрывали, но что?
Банни подошла к Паррано и стала задавать вопросы. Как я уже упоминал раньше, у девушки дар привлекать к себе внимание каждого мужчины, даже тех, кто не в ее вкусе. В данном случае психология вухян не слишком отличается от пентийской. Я заметил, что когда Паррано немного терял над собой контроль, то отвечал на вопросы, адресуясь к бюсту девушки (надо заметить, очень аппетитно смотревшемуся в глубоком декольте почти прозрачной блузки).
Может, это прозвучит странно, но я не воспринимал Банни так остро. Конечно, меня восхищали ее формы, но еще больше мне нравилась умница, скрывающаяся под невесомой блузкой. Я ждал ее анализа работы фабрики: эффективности, потенциального дохода, стоимости исходного продукта. Любопытно, почему извергинь интересует такое низкоуровневое производство? Банни лучше всех нас разбирается в бизнесе, кроме, разве что, Ааза. Но иногда она даже его удивляла своими познаниями. Паррано также продемонстрировал прямо-таки энциклопедические знания своей драгоценной фабрики.
Это позволило Тананде, Золу и мне свободно рассматривать цеха. Я молил бога, чтобы по ту сторону наблюдающего глаза находилась не извергиня. Если так, нас ожидают большие неприятности. Оставалось надеяться, что их занимают более важные дела, чем ежедневное наблюдение за процессом, который в течение многих лет шел без срывов.
— Вы говорите, это одна из пятнадцати фабрик в Парели? — поинтересовалась Банни, постукивая пальцами по поверхности выставочного стенда.
— Да, — гордо ответил Паррано. — Но наша самая старая. Мы в течение двух лет обеспечиваем Вух качественными изделиями.
С нами в помещении находились шестеро вухян, и все они не отводили глаз от работы. Три пары, в каждой из них мужчина и женщина, были заняты разной деятельностью. Одна пара вышивала цветы на небольших квадратах скатертей. Другая — вязала свитера. Он — зеленовато-голубой кардиган для ребенка, она — желтый, с V-образным вырезом, достаточно большой для крупного взрослого мужчины. Последняя пара вязала крючком салфетки.
При виде этих двух мастеров я непроизвольно сжался. У меня была старая тетка, бесконечно вязавшая крючком. Когда бы она ни приезжала к нам погостить, всегда одаривала кипой белоснежных кружевных салфеток, которые выкладывались напоказ вместе с теми, что были подарены в течение многих лет (кстати, после отъезда тети мама аккуратно складывала их и убирала с глаз долой). Дотрагиваться до салфеток было запрещено, а уж пачкать и подавно ни при каких обстоятельствах. Рабочие, зная, что за ними постоянно наблюдают, содержали свои инструменты в идеальном порядке. Можно даже было сказать, что они гордились своей работой, поскольку бросали из-под ресниц испытующие взгляды, ожидая одобрения.
— Это наши обычные работники, — объяснил Паррано.
— Они действительно великолепны, — не подумав, ответил я.
Директор фабрики от потрясения открыл рот.
— Ваша оценка слишком экстравагантна, — начал он. — Видите ли, все вухяне получают одинаковое обучение.
— Я имел в виду, что они все одинаково великолепны, — поспешно поправился я.
Директор расслабился, а вязальщики вернулись к работе. Я осмотрелся. Ничего подозрительного и даже просто необычного для предприятия, занимающегося производством вещей, изготавливаемых вручную. Для чего же тогда здесь столько следящей аппаратуры?
Ники выкатила из-под станка тележку и встала. Вытирая масляные руки тряпкой, кивнула одному из вухян. Тот послушно подбежал к розетке на стене и воткнул в нее вилку. Поршни задвигались, медленно набирая скорость, пока с оглушительным шумом быстро не заходили вверх и вниз. Ники сунула тряпку в карман спецовки и какое-то время критическим взглядом наблюдала за работой. Сталь в этом измерении хрупкая, но приходилось пользоваться ею, пока из Дворроу не доставят качественную руду, хотя, по ее мнению, эти крысы не заслуживали ничего такого. Относились они к ней, как к тюремному надзирателю, подскакивая от страха каждый раз, когда Ники открывала рот. С этим ничего нельзя поделать: жители большинства измерений имеют непонятное расположение зубов.
Но если подумать, им вовсе не нужны приличные зубы, потому что бо́льшую часть того, что они едят, можно пить через соломинку. Настоящие хищники давным-давно вымерли.
Ники сама уже готова была умереть от тоски. Как ей хотелось вернуться на Извр! Но здесь, судя по всему, придется проводить реконструкцию. Если они хотят выпускать что-то новое, необходимы более быстрые и качественные машины. И все это в таком глухом болоте, как Вух. Зато потом их ждет замечательная жизнь дома.
— Ладно, всё, приступайте к работе, — скомандовала она.
Она указала на станки, где проходила конвейерная линия, по которой уже ползли нарезанные продукты, готовые для фасовки.
— Мадам! — окликнула Ники ее помощница Керди — пухлая овечка со светлыми мягкими волосами и большими круглыми глазами.
Извергиня раздраженно повернулась к девушке.
— Что случилось?
— На фабрике чужие.
— Что? — воскликнула Ники.
Керди махнула рукой и побежала назад в контору. Чужие? В за́мке тоже было нарушение защитного поля. И хотя Монишон отрицает, что с ним было что-то не так, не могло же оно само по себе ходить на прогулку. Скорее всего это те же нарушители. Кому еще придет в голову захотеть осматривать фабрику, полную салфеток?
— Эта секция закрыта! Не пускайте сюда никого, кроме меня! Понятно?
— Воспользуйтесь левитацией, мастер Скив, — озабоченно прошептал Зол. — Я никогда не видел вас таким взволнованным.
Пришлось последовать его совету. Я держал в дрожащих руках поднос с набором прелестных салфеток, связанных крючком, которые производили на фабрике. Волна магии подняла его в воздух и перенесла на стол, где было свободное место.
— Простите, — извинился я. — Просто на минутку мне вспомнилось детство. У моих бабушек и маминых сестер всегда были подобные вещи. Они заставляли меня носить подносы с посудой для чая, чтобы показать, какой я хороший мальчик, а потом жутко кричали на меня, если что-то разбивалось.
— Ничего плохого в том, что они стремились привить вам стандарты, по которым им хотелось, чтобы вы жили, — назидательным тоном заявил Зол. — Но никогда нельзя преувеличивать физические способности человека, которого учишь.
— Они меня очень любили и считали, что правильно поступают, — попытался я выступить в их защиту.
Но, честно говоря, думал я не о своих родственниках, а об Аазе — моем друге, учителе и партнере.
Он никогда не заставлял меня делать то, что было выше моих способностей, хотя в тот момент мне казалось, что это не так. Ааз пытался меня отговорить от этой миссии, но я проигнорировал его совет. Знал ли он, насколько я сейчас перенапрягался? Будем надеяться, что нет. Как выяснилось, я очень скучал по нему и одновременно боялся следующей встречи.
После недолгих уговоров Паррано провел нас через мастерские. Вид тысячи вухян, занимающихся вышивкой, едва не заставил меня сбежать на Пент. Зрелище было завораживающее. Руки с иголками поднимались и опускались, поднимались и опускались в едином монотонном движении. Тишина была такая, что если бы кто-то уронил иголку, наверное, звук был бы слышен.
И это основная статья экономики Вуха? Если бы я не знал, что у извергинь есть еще какие-то цели, можно было подумать, что они надеялись таким абсурдным способом улучшить жизнь тысяч семей, не говоря уже о своем доходе.
Ряды рабочих вышивали или прогоняли через станки ткань, складывая кипы белых, розовых, кремовых и желтых чайных полотенец. Не думаю, что так много чая сервируется во всех измерениях, вместе взятых.
Мы заглянули в каждую дверь и под каждый станок — Венсли нигде не было. Многие люди знали его, но со времени революции никто не видел. Почти все считали, что он мертв, но мне не хотелось в это верить.
Некоторые из товаров, производимых на фабрике, были выставлены на продажу в кафетерии. Банни и Тананда с удовольствием рассматривали их, пока мы с Золом слегка перекусили. Сидя за столом вместе с множеством вухян, я пытался втянуть их в разговор.
— Чем вы занимаетесь? — спрашивал я в сорок третий раз, уже не надеясь получить интересующий меня ответ.
— Плету кружева для скатертей, — улыбнулась маленькая седая женщина.
Ее руки задвигались, словно перебирая коклюшки. Я всегда обращал внимание на то, как, отвечая на вопрос о работе, люди в дополнение к словам всегда пытаются изобразить процесс руками. Глаза женщины блеснули.
— Похоже, вы хотите приобрести красивую скатерть. Поищите мое имя на этикетке и будьте уверены, что купили товар самого высокого качества.
— Спасибо, — поблагодарил я ее, улыбнувшись и стараясь выглядеть заинтересованным, хотя кружевная скатерть мне нужна, как растворимый в воде носовой платок.
— А вы? — обратился я к мужчине с туповатым лицом, довольно пузатому.
Тот вздрогнул, как будто я отвлек его от важных размышлений.
— Что?
— Что вы здесь делаете? — переспросил я.
— Украшаю чайные полотенца, — монотонно ответил вухянин. — Вышиваю ромашки и нарциссы. Мне нравится желтый цвет.
Его руки стали проделывать движения, имитирующие рабочий процесс. Я не мог оторвать от них взгляда. Вместо движения, повторяющего путь иглы, он, казалось, складывает друг на друга какие-то предметы, просовывает деталь, похожую на карандаш, чтобы их скрепить. Потом обе руки потянулись влево и перенесли невидимый цилиндр, который мужчина надел поверх деталей, скрепил все болтами и дважды ударил по невидимому поршню ладонью.
— Что это за полотенце? — спросил я Зола.
— Мне нравится красный цвет, — механически произнес сидящий рядом вухянин. — У меня хорошо получаются лилии и лаванда.
Движения его точь-в-точь повторяли процесс, который продемонстрировал предыдущий рабочий.
— Знаете, мастер Скив, — задумчиво проговорил Зол, — такого я раньше не видел.
— А я вышиваю розы, — начал третий вухянин.
— А у меня хорошо получаются листья.
— Что-то мы упустили, — пробормотал я Золу. — Необходимо вернуться назад и выяснить, что происходит.
В этот миг Тананда прислонилась к моему плечу и притворилась, что хочет показать одно из полотенец.
— Видеокамеры все это время повернуты в нашу сторону, красавчик. Может, следует что-нибудь с ними сделать? — Я стал поворачиваться, но она железными пальцами сжала мое плечо. — Не делай этого. Только не со своим настоящим лицом.
Я почувствовал, как по спине пробежал холодок, и поспешно нашел ближайшую силовую линию. К счастью, через здание проходила одна, довольная мощная. Видимо, факт этот был не последним доводом при строительстве фабрики. Предупредить Банни времени не оставалось. Я видел выражение изумления на лицах вухян, в этот момент обслуживающих ее. Еще бы, только что перед ними стояла пентийка, а через секунду — вухянка. Не каждый день им приходится сталкиваться с магическими превращениями. Но моя помощница повела себя очень достойно.
Она приложила руки к щекам и поняла, что произошло.
— О! Моя личина пропала! Мне пора.
Девушка поспешила к нашему столу и передала мне свои покупки.
— Мы уходим? — спросила она настойчиво.
Зол и я уже встали. Вухяне все еще собирали полотенца, не привлекшие внимания, но старая женщина с острым взглядом смотрела на нас с интересом. Мы направились к двери.
Когда моя рука коснулась ручки, раздался вой сирены, и громкий голос известил:
— Тревога! Тревога! Никто не покидает здание! Повторяю, никто не покидает здание!
Я услышал рокочущий звук и почувствовал под ногами легкую дрожь силового поля. На фабрике, судя по всему, находилась одна из извергинь.
— Как мы отсюда выберемся, — спросила Банни.
— Это будет не просто, — заметила Тананда. — Мы теперь здесь замурованы.
Я осмотрелся.
— Пошли к выходу.
Не успел я произнести фразу, как сверху скользнули металлические пластины и закрыли двери и окна кафетерия. Я потянулся за И-Скакуном.
— Где встретимся? Не смогут ли они выяснить, куда мы отправимся. Не хотелось бы, чтобы извергини последовали к нам домой. П… я имею в виду свое измерение.
— Кобол, — подсказал Зол. — Ждем вас там.
Маленький серый человечек исчез. Помещение наполнилось тревожными криками вухян. Они бросились к тяжелой двери и стали стучать.
— Слишком много шума для незаметного ухода, — пробормотал я и стал настраивать И-Скакун. В этот миг стена за прилавком раздвинулась и оттуда появилась коренастая извергиня в спецовке.
— Вы! — закричала она, тыча в нас пальцем. — Идите сюда! Я хочу с вами поговорить!
Без колебаний я схватил Тананду и Банни за руки и толкнул в толпу причитающих вухян. Где чертова силовая линия?
Спиной я почувствовал касание энергии. Это извергиня пыталась притянуть меня к себе. Зная, как они не любят огонь, я бросил в нее пылающий магический шарик. Извергиня, разразившись проклятиями, отпрянула, и ее поле исчезло.
Как только я почувствовал себя на свободе, быстро нырнул в толпу. Заметив столько лиц вухян, сколько возможно за такое короткое время, быстро заменил наши прежние черты на новые. Теперь извергиня не узнает нас. Она может схватить любого, а к тому времени, когда подойдет наша очередь, мы будем далеко.
— Скив! — прошипела Тананда, разыскивая меня.
Замаскированные, для меня мои друзья остались прежними. Настроив И-Скакуна на Кобол, я обнял Банни за талию, а Тананду взял за руку. Пока вухяне дрожали перед рассвирепевшей извергиней, мы совершили перемещение.
Ники сорвала со стены трубку и заорала в нее:
— У нас произошло вторжение! Шпионы! Два пентюха и троллина и… не знаю, кто еще! Думаю, маг найден!
В этот момент у нее в ухе раздался голос.
— Ты поймала их?
— Нет, они исчезли. Кто-то предупредил их. — Она бросила на вухян, в ужасе прижавшихся к дальней стене, гневный взгляд. — И я собираюсь выяснить кто.
— Мы уже работаем, — отозвалась Кейтлин.
* * *
— Кто они? — потребовала Лурна от вухянина ответа. Когда Ники присоединилась к остальным извергиням, они открыли круглую стеклянную тюрьму, увеличив размер пленника до полного роста. Подстрекатель, вторгшийся в за́мок и поведший за собой тысячу соотечественников, сейчас не был похож на героя. Одежда на нем изорвалась, волосы и лицо были покрыты грязью.
Вергетта поморщилась от запаха, исходящего от Венсли и послала в него пучок магической энергии. Пусть пока хотя бы сухая чистка приведет его в относительный порядок. Лурна сердито посмотрела на нее, но Вергетта проигнорировала ее взгляд. Зачем страдать от неприятного запаха во время долгого допроса, если можно этого избежать?
— К-к-кто, уважаемая леди? — пробормотал Венсли. — Я н-не знаю, о ком вы говорите.
Вергетта, сидевшая около компьютера Кейтлин, застонала. Это было все, что им удавалось из него вытянуть, — отговорки и притворное непонимание. Кроме, конечно, его имени.
— Я н-не понимаю, о чем речь. О ком вы говорите?
— У них хватило нахальства без спроса зайти в наше жилище! — возмущалась Вергетта. — Надо быть или слишком самонадеянными, или полными идиотами. Я любым путем добьюсь правды.
— Итак? — произнесла Лурна тоном следователя. — Кто они? Промышленные шпионы? Как ты с ними связан?
— Что тебя заставляет думать, что у этой жалкой овцы есть что-то общее с путешественниками по измерениям? — спросила Ошлин, подтачивая ногти двенадцатидюймовым рашпилем. — О том, что мы здесь, знает множество людей. Когда мы приступили к поискам дополнительного капитала, чтобы возместить потери, нам и в голову не приходило скрывать наше местонахождение. Люди, проникшие на фабрику, могли быть промышленными шпионами. Возможно, они хотели воспользоваться фактом, что мы устанавливаем довольно большие цены, чтобы выпутаться из долгов.
— Может быть, кредиторы? Говорю вам, — заворчала Тенобия, — эти глупые вухяне выживают нас отсюда.
— Обычно они заранее сообщают о приезде, — напомнила Ошлин. — Кроме того, я недавно сделала небольшой платеж. Скорее всего это тот маг.
— Да, самое обыкновенное совпадение! Они шпионили по какой-то другой причине.
— Знаешь, я достаточно пожила на свете, чтобы верить в случайные совпадения, — возразила Лурна.
— Что они искали? — спросила Пальдина. — Свои исследования я держала в секрете. Измерения, в которых мы собирались продавать новинку, не владеют магией в достаточной мере, чтобы совать сюда носы. Нет, здесь находится могущественный мат.
— Тогда это может быть Великий Скив, — предположила Чарилор. — Это из-за него нас заперли в Скамарони. Ну?
Она повернулась к вухянину.
— Я думаю, это кредиторы, — настаивала Тенобия. — Кто знает, что вухяне успели накупить за последнюю неделю? Казна пуста, и у них нет возможности украсть там денег, чтобы заплатить за покупки. Вот кредиторы и ищут какие-нибудь пользующиеся спросом товары, чтобы взять вместо денег.
Лурна потеряла терпение.
— Где чертов И-Скакун?
— Можете пытать меня, мерзкие зеленые мегеры, — воскликнул Венсли, выпячивая узкую грудь над круглым животиком. — Я не предам своих друзей!
— Словно книгу читает, — фыркнула Чарилор.
Кейтлин рассмеялась.
— Что ты можешь знать о чтении книг, королева косноязычия?
— Девочки! — прикрикнула Недира. — Он уже почти признался, а вы не даете ему говорить.
— Я ни в чем не признаюсь, — запротестовал Венсли, плотно сомкнув пухлые губы.
Извергини недоверчиво переглянулись.
— Вухянин с характером! — воскликнула Вергетта. — Не предполагала, что такое вообще существует.
— Пригрози, что разорвешь его на части, — предложила Кейтлин.
— Говори, а то я разорву тебя! — закричала Лурна.
— Или лучше тряси его до тех пор, пока у него изо рта не посыплются зубы.
Лурна потрясла несчастного Венсли, при этом его ноги болтались как у тряпичной куклы.
— Подождите! — вдруг остановилась она, глядя на младшую извергиню. — Кто ведет допрос? Ты или я?
— Конечно, ты, если тебе так хочется, — зевнула Кейтлин, откидываясь на спинку стула. Я приняла участие только потому, что ты ушла за книгой. Старалась сэкономить время.
— Начнете вы наконец относиться к делу серьезно? — спросила Пальдина. — На карту поставлено наше будущее.
— Ты слишком смел для овцы, — прошипела Лурна прямо в лицо Венсли. — Откуда-то поднабрался мужества? Хотя алкоголем от тебя не пахнет.
— Мне не требуется алкоголь. Я и без него ничего вам не скажу.
Лурна усмехнулась.
— Думаю, тебе не приходилось заглядывать в казематы в подвалах вашего милого за́мка. Вы все рассказываете, какими миролюбивыми и прекрасными были ваши предки. Так вот, хочу тебя огорчить. В подвалах находятся такие приспособления для пыток, что даже извергам никогда не приходило в голову использовать нечто подобное на живых существах. Не жди, чтобы мое терпение лопнуло. Меня уже и так подмывает отвести тебя туда и попробовать кое-что. Или, — она так низко наклонилась к Венсли, что он увидел крапинки в ярко-желтых глазах, — мы заставим тебя съесть что-нибудь из нашей пищи. Говори!
Я свистнул, как только мы оказались в одном их аккуратных садов Кобола. Зол встал с мраморной скамьи, на которой дожидался нас.
— Не думаете ли вы, что извергини видели нас в истинном облике?
— Мы должны допустить, — ответил Зол, — что они могут видеть сквозь личину. Но даже если и нет, слишком много было свидетелей нашей экскурсии. Не сомневаюсь, что очень скоро у них будет наше подробное описание. У вухян чувство самосохранения развито гораздо сильнее, чем способность хранить секреты.
— Вы имеете в виду, что в первую очередь они станут спасать свои шкуры? — перевела Тананда.
— Больше того, странное поведение некоторых рабочих, чему мы были свидетелями, доказывает, что они вовлечены в производство секретного прибора, о чем не имеют понятия. Вы же видели их лица. Люди явно находятся под воздействием магии. Рабочие верят, что вышивают полотенца, а на самом деле по их движениям можно определить, что делают они нечто иное. Коль скоро вухяне не умеют хранить секреты, лучше им ничего не знать.
— Ситуация хуже, чем мы с Венсли предполагали, — угрюмо заметил я. — Извергини не только контролируют страну, но еще и воздействуют на сознание жителей. Это не гуманно.
— Как ты думаешь, что они делают? — спросила Банни. — Когда парень стучал по поверхности предмета, мне показалось, это что-то механическое.
— Какое-нибудь оружие, — предположила Тананда. — Но в таком случае это что-то совершенно новое. Мне не приходилось видеть ничего подобного.
— Действительно, похоже на оружие, — согласился Зол. — Интересно, люди верят, что они продолжают выполнять обычную работу.
— Поэтому нам никогда не удастся выяснить, кто делал очки, — задумчиво сказал я. — Никто и не вспомнит, что имел отношение к их производству. Неужели извергини планируют завоевать какое-нибудь измерение?
— Скорее, хотят его кому-нибудь продать, — предположил Зол. — Они очень предприимчивые женщины, и им не нужно оружие, как вы успели заметить, чтобы завоевать Вух или Скамарони. Вух и так уже под их полным контролем, то же самое произошло бы и со Скамарони, если бы не наше вмешательство.
— В следующий раз я собираюсь убедиться, что они схвачены и как следует заперты, — заявил я, ударив кулаком по столу. — Все без исключения. Нам следует вернуться в за́мок и выяснить, что они собираются дальше делать, чтобы опередить их.
— Нет необходимости возвращаться, — возразил Зол. — Теперь, когда мой ноутбук связан с их компьютером, мы имеем возможность проследить за ними на расстоянии. — Увидев мое озадаченное лицо, он объяснил: — Можно увидеть то, что показывает извергиням их магическое зеркало.
— Мне казалось, вы не сможете прорваться через их коды, — удивилась Банни.
— А нам это и не нужно. Мои соотечественники на Коболе вскрыли их. То, чем они занимаются в течение дня, не кодируется. Мы можем шпионить за ними в процессе. Просто необходимо находиться в том же измерении и желательно на той же силовой линии.
— Вы можете сделать это прямо отсюда? — спросил я. — Извергини, конечно, не захотят, чтобы мы были в курсе их дел. Нам придется быть очень осторожными. Главное, чтобы нас не раскрыли.
— Придется замаскироваться, — угрюмо сказал я. — Больше нельзя допускать провалов. Я в долгу перед памятью Венсли. — Внезапно в голову мне пришла мысль. — Вы знаете, мне не хотелось бы этого говорить, но его больше нет с нами. Если бы мы придумали этот план при Венсли, он разболтал бы его извергам.
— Мы это делаем из-за тебя, дорогуша, — обратилась Вергетта к снежному шару на столе.
Угрозы пытками, крики и тряска не поколебали решимости Венсли. Вергетта призналась себе, что этот невысокий парень произвел на нее впечатление. Чтобы противостоять извергиням, надо обладать сильным характером. Даже крупные, смелые жители Троллин разражались слезами при виде пребывающей в ярости десятки. Даже полный горшок красной извергской пищи не заставил Венсли открыть рот. Он сидел, скрестив ноги и сложив на груди руки, — маленькое воплощение достоинства.
— Посмотрим, надолго ли тебя хватит, когда увидишь, как мы рвем на части твоих друзей.
Маленький вухянин отвернулся от нее. Вергетта ухмыльнулась.
— Приступим, — скомандовала Тенобия, когда ввели толстого мужчину с черными кудряшками и посадили его на стул в центре комнаты.
Женщины бросили жребий, чтобы решить, кто будет главным палачом. Выиграла Тенобия. На радостях она надела на себя серебряный лиф и узкую черную юбку, которые приберегала для оргий дома, на Извре. Костюм выглядел одновременно устрашающе и впечатляюще — виртуальная карикатура на мучителя — палача. Глаза вухянина при виде женщины едва не вылезли из орбит. Она ухватилась за спинку стула за спиной несчастного и наклонилась к самому его лицу.
— Где И-Скакун?
— Я не з-знаю, о ч-чем вы г-говорите, мадам… — пробормотал Габбин. — Это не мой комитет з-занимается путешествиями… наша задача — охрана здоровья. И-Скакун скорее относится к комитету безопасности…
По лестнице поднялась Чарилор, согнувшись под тяжестью большого круглого мешка. Потом бросила его на каменный пол перед вухянином. В нем что-то зазвенело. При этом звуке бедняга подпрыгнул на месте.
— У меня его нет! — воскликнул Габбин, не отводя взгляда от мешка. Прошло несколько лет с тех пор, как я его сторожил. А сейчас я не знаю где он, дорогие леди. В последний раз я его видел у Ардрахан… пожалуйста, не делайте мне больно!
— Не понимаю, почему мы этот И-Скакун не отобрали полгода назад, — хищно улыбнулась Лурна.
Она подняла мешок за углы, и оттуда вывалился металлический прибор с вращающимся кругом и несколькими острыми планками. Направив лопасти на Габбина, Лурна включила прибор, и он заработал с нарастающей скоростью. Вухянин вжался в стул, стараясь слиться с деревянной спинкой.
Вергетта узнала приспособление. Его использовали для охлаждения горячих напитков. Он не попадался ей на глаза в течение нескольких месяцев, наверное, завалялся в каком-нибудь ящике в кладовке. Она улыбнулась. Очевидно, вухянину не приходилось видеть ничего подобного, поэтому воображение нарисовало ему совсем другие возможности применения аппарата, и ни одна из них не приносила успокоения.
Они мучили его довольно долго. Из кухни в комнату перебралось немало бытовой техники и спортивного инвентаря, но мужчина продолжал твердить, что он все рассказал об И-Скакуне. Ничего не оставалось как поверить ему. Габбин находился на грани нервного срыва, и Вергетта остановила допрос. Недира проводила вухянина в одну из камер в подвале, чтобы тот немного успокоился перед тем, как его отпустят.
Вергетта махнула рукой, чтобы опять привели Венсли.
— Нас перебили, дорогуша. Твой друг не слишком нам помог. Может быть, ты передумал и будешь сотрудничать?
— Никогда, — гордо ответил Венсли. — Мы скоро избавимся от вас и ваших мерзких приспособлений. Великий Скив позаботится об этом!
— Что? — Вергетта наклонилась к нему совсем близко, чтобы убедиться, что не ослышалась. — Что ты сказал о Великом Скиве?
— Он одержит над вами победу! — Венсли сделал рукой жест, указав на каждую извергиню. — Над всеми вами!
— Вы? — спросила Ошлин, прищурив глаза. — Вы прятали пентийского мага?
— Это из-за вас нас бросили в тюрьму? Из-за вас конфисковали наш товар?
Пальдина перечисляла одно преступление за другим.
— Хватит! — воскликнула Вергетта, закрывая собой Венсли. — Прекрати! — Остановила она специалистку по маркетингу, а потом повернулась к несчастному вухянину. — У тебя небольшая передышка, пока мы решим, что с тобой дальше делать.
Она махнула рукой, и вухянин был опять помещен в сферическую тюрьму.
— Ты слышала, что он сказал?! — возмутилась Пальдина, пытаясь оттолкнуть старшую подругу.
— Да, но что толку сейчас рвать его на куски? Это не решит наших проблем. Теперь по крайней мере получены ответы на часть вопросов. Мы искали причину неудач во всех измерениях, а она оказалась у нас под носом. Держу пари, Великий Скив привлек и Зола Икти, чтобы тот осудил нас.
— Если это действительно был Зол Икти, — усомнилась Ошлин. — Великий Скив мог воспользоваться иллюзией.
— Здесь остался еще один, — напомнила Ники, указывая на перепуганного вухянина.
— С ним мы тоже разберемся, — пообещала Пальдина Венсли. Желтые глаза женщины метали молнии. — Не сомневайся.
— Твое имя Кашель? — спросила Тенобия. — Я тебя недавно видела в за́мке, но ты здесь не работаешь, ведь так? Где тогда ты работаешь?
— Фабрика № 9, — подсказала Ники.
— Правильно. Так что ты постоянно делаешь в сокровищнице? Не один ли ты из тех, кто растранжиривает деньги? Хотя вам всем хорошо известно, что казна государства должна находиться под строгим контролем.
— Д-деньги, дорогие леди? — Его глаза испуганно перебегали с одного предмета на другой. — Я н-не нарушал правила, то есть те, которые, я знаю, строго запрещено нарушать…
— А для чего, ты думаешь, нужны деньги в государстве?
Вухянин с надеждой поднял голову. Он был уверен, что уж на этот вопрос ответ ему хорошо известен.
— Э… чтобы покупать вещи?
— Какие вещи?
— Вещи для вас?
— Нет, тупица! — возмущенно всплеснула руками Тенобия. — Основные продукты питания. Строительные материалы. Оборудование. Консультационный контракт, который ваши правители заключили с нами два года назад, причем по собственному желанию. Вещи для вас! Ваши привычки сводят нас с ума!
Кашель в смущении переводил взгляд с одной извергини на другую.
— Тогда… я не понимаю, леди, почему вы из-за этого расстраиваетесь? Мы ведь покупаем вещи для себя, — добавил он, отшатнувшись от разъяренной Лурны. — Если кто-нибудь и берет деньги, то это не я.
Вергетта покачала головой. Так они ни к чему не придут. Кого бы им ни приходилось допрашивать, все отрицают, что покупали новые товары или крали деньги. Это всегда был кто-то другой.
— У кого И-Скакун? — перебила его Тенобия, прежде чем вухянин приступил к новой порции отговорок и лжи. — У кого он был, когда ты его в последний раз видел? Отвечай сейчас же!
— У Кулеа, — зарыдал Кашель, закрыв лицо руками. — Вчера. Он уже, наверное, вернулся, я надеюсь. Кулеа не стал бы прислушиваться к правилам, потому что очень хотел увидеть другие измерения…
Недира кивнула Вергетте, сняла с крючка на стене одежду, делающую невидимым, и исчезла из комнаты. Нельзя терять время. Нужно проверить информацию, пока И-Скакун не перешел в другие руки.
Кашеля увели. Всю дорогу он блеял о своей невиновности, в глубине души сожалея, что больше не сможет взять вещь, не принадлежащую ему. Вергетта выпустила Венсли из стеклянной тюрьмы.
— В самом деле, дорогуша, — сказала она ему, — разве плохо, если кто-нибудь расскажет нам правду? Ты хочешь что-нибудь сказать?
Венсли крепко сжал губы и покачал головой.
— Подождите минутку, — вдруг раздался голос Кейтлин. — Недира возвращается.
Через секунду Недира оказалась рядом с ними. Вергетта вынуждена была отправить Венсли назад в шар, чтобы не отвлекать конюха, на лице которого читался благоговейный страх при виде всех десяти извергинь. Сокрушенно качая головой, Недира высыпала из сумки конюха покупки.
— Туфли из банановой кожуры! Девол, который их ему продал, наверное, до сих пор смеется.
— Тапочки, — застонала Вергетта. — Они же старые. Ума не приложу, как ты мог такое купить. Ты просто ребенок. Зачем они тебе? Им цена не больше копейки, и обычно их продают с бананом внутри.
— Они стоят четыре золотые монеты за пару, — пробормотал парень.
— Господи! — завизжала Тенобия, потрясая кулаками. Кулеа спрятался за стулом. Разъяренная извергиня стучала кулаком по столу. — Старьевщики из всех измерений, должно быть, высматривают этих слабоумных идиотов, чтобы всучить им самый дрянной товар! — Она с отчаянием посмотрела на остальных женщин. — Мне так хочется запереть его и выбросить ключ!
— Нет, — вдруг предложила Ошлин, широко ухмыляясь, от чего вухянин впал в ступор. — Мы отправим его назад, и пусть требует вернуть свои деньги.
— К деволам? — ахнул парень. — Нет! Нет! Пожалуйста, добрые леди, не посылайте меня назад! Только не это!
— Хорошая идея! — согласилась Недира с подругой. Она схватила Кулеа за плечо, и они исчезли.
— Тапочки! — Тенобия погрозила пальцем Венсли. — Твой народ приводит меня в ярость. Я бы съела тебя, если бы не боялась, что случится несварение. В конце концов, мы ведь все делаем для вас!
Маленькая фигурка в стеклянном шаре на столе выглядела задумчиво.
— Ладно, — махнула рукой Вергетта. — Давайте попробуем заняться делами.
