48. Эш
16 октября, 2077 год, Новый Сиэтл
– Эш… Эш…
Слова доносились откуда-то из непроглядной черноты. Он понимал, что надо двигаться навстречу этому голосу. И плыл изо всех сил, вот только течение было слишком уж сильным. Оно давило на плечи, ложилось на ноги тяжким грузом.
«Черная вода, – подумал он, изо всех сил работая ногами. – Мертвые деревья…»
– Эш, ты слишком долго спишь. Пора просыпаться.
«Поцелуй… Нож…»
Боль пронзила его, и он дернулся. А потом почувствовал на пальцах липкую теплую кровь и холод металла где-то под ребрами. И резко проснулся, шумно дыша.
– Квинн! – задыхаясь, прошептал он и попытался сесть. – Я…
– Ложись-ложись! – велел другой голос, пониже. На плечи вновь легла тяжесть, но он вдруг понял, что это вовсе не течение, а чьи-то руки, которые пытаются его уложить.
Эш тут же перестал сопротивляться и послушно откинулся на кровать. Кажется, это даже была его собственная постель. Кто-то принес целую кучу подушек и закутал его в одеяло – туго-натуго, точно в смирительную рубашку.
Ему пришлось несколько раз зажмуриться и снова открыть глаза, прежде чем очертания комнаты наконец перестали расплываться. Грубые гипсовые стены, истертый деревянный пол. А над ним самим склонились Уиллис и Чандра.
Сил спрашивать, как же они добрались до дома, не было. Подушки были изумительно мягкими. И как же хотелось спать… Он поерзал, и под ребрами снова вспыхнула боль.
И тут сон точно рукой сняло. Боль была самая что ни на есть настоящая, а вовсе не превспомненная. Он схватился за живот и обнаружил тугую повязку.
Говорить было тяжело – во рту пересохло, а язык распух и с трудом ворочался.
– Она… ударила меня ножом…
– Что-что? – спросил Уиллис, склонившись ниже.
– Девушка… с белыми волосами… – выговорил Эш. Уиллис нахмурился.
– Ты хочешь про рану узнать? – уточнила Чандра. – «Вторая звезда» взорвалась, и мы не успели вовремя вылететь из анила. От обшивки оторвался кусок и полоснул тебя прямо под ребрами.
– У тебя было жуткое кровотечение, – добавил Уиллис. – Мы боялись, ты не выкарабкаешься.
– Вот-вот. А еще нас швыряло по анилу, но Уиллис не растерялся! Он схватил часть корабля, оставшуюся после взрыва, и положил на нее вас с Зорой! Уж не знаю, как ему это удалось – мне сперва показалось, что вам места не хватит! А потом – веришь ли! – протащил эту штуку сквозь водную толщу, как заправская лошадь! Хотя… лошади разве плавают? Правильнее, наверное, сказать – как дельфин!
– Как Зора? – с трудом спросил Эш, перебив Чандру.
– Ничего, – ответил Уиллис. – Она поправится. Ей очень досталось, но ведь у нашей Чанди золотые руки!
– Лучший медик всех времен и народов как-никак, – скромно улыбнувшись, сказала Чандра. – Я же вам постоянно это говорю, вот только меня никто не слушает!
– Умничка, – похвалил Эш и посмотрел на свои ладони, с удивлением заметив, как почернела от ожогов кожа. Эти ожоги не на шутку его взволновали. Он не помнил, как их получил. Как не помнил и взрыва.
Он сжал руки в кулаки. Казалось, это вовсе не его боль. А чья-то чужая.
– Где Дороти? – спросил он.
В комнате повисло молчание. Эш закрыл глаза. Он чувствовал себя, точно маленький мальчик, который прячется под одеялом от монстров, надеясь, что они не схватят его, раз его не видно! Впрочем, в его возрасте уже давно было известно, что этот трюк не прокатывает.
– Что случилось? – собрав последние силы, спросил он.
– Точно не знаю, – признался Уиллис. – Все шло прекрасно. Я держал страховочную веревку и давал Дороти указания по радиосвязи. Голос у нее был спокойный, уверенный. А потом послышался этот жуткий звук… Такой громкий хлопок. Связь с ней пропала, но веревка была по-прежнему натянута. Я решил, что гарнитуру сорвало ветром, и немного подождал, надеясь, что она подцепит ее и снова выйдет на связь, но этого не случилось. И тогда я начал ее поднимать…
Уиллис рассказывал все это тоном солдата, докладывающего командиру о случившемся. И этот тон успокаивал. Эш почти поверил, что это все происходит не с ним, а с кем-то другим.
– Веревка… лопнула, – дрогнувшим голосом продолжил Уиллис, и иллюзия, окутавшая Эша, мигом растворилась. – А Дороти исчезла.
Эш вновь сжал кулаки до нестерпимой боли. Это все из-за него! Из-за него она погибла.
На него навалилась страшная усталость. Ребра болели, обгоревшую кожу жгло, но это мало его отвлекало. Раны однажды затянутся, ничего страшного. Страшно другое. Дороти больше нет.
– А что с ЭВ? – спросил он.
– Оно осталось в кармане у Дороти… – начала было Чандра, но осеклась и прочистила горло, не в силах закончить мысль. – В общем, его тоже не вернуть.
Эш кивнул и разжал кулаки.
Выходит, они пришли ровно к тому, с чего начинали. Они потерпели поражение. Неоспоримое и сокрушительное. Их затея провалилась.
Ему вдруг безумно захотелось спать. Усталость просочилась в мышцы, въелась в кости. Веки отяжелели, но прежде, чем они сомкнулись, Эш заметил в облике Чандры кое-что странное. Он нахмурился и попытался сфокусировать на ней взгляд.
За левым ухом у нее серебрилась белая прядь.
17 октября, 2077 год, Новый Сиэтл
Эш почувствовал присутствие Зоры, еще не успев проснуться. Он то погружался в дрему, то выныривал из нее, слушая, как она ерзает в кресле рядом с его постелью.
– Я знаю, что ты уже не спишь, – слабым голосом сказала она.
– Откуда? – спросил Эш, приоткрыв глаза.
– Ты храпеть перестал, – ответила Зора. Кожа у нее посерела, а под глазами залегли темные круги. Грудная клетка была туго перебинтована, и повязка топорщилась под майкой.
Зора поймала его взгляд и пожала плечами.
– Выглядит жутковато, но на самом деле мне уже лучше.
Эш сглотнул. Он ей не поверил, но от нее исходил знакомый запах машинного масла и подгоревшего кофе, а значит, она уже была в силах работать в мастерской. Чандра ни за что не разрешила бы ей возиться с гаечными ключами и шестеренками, если бы это всерьез угрожало ее жизни.
– Да и вообще, на тебя самого без слез не взглянешь, – без тени улыбки заметила Зора. – Мы – отличная пара.
Она крепко сжала его ладонь. Боль от ожогов вспыхнула с новой силой, но Эш руки не отдернул. Он откинулся на подушки и уставился на трещину в потолке.
Все мысли были о Дороти. А когда от них стало невыносимо больно, он начал думать о Профессоре. Это тоже было мучительно, но к этой боли он был готов.
– Очень жаль твоего отца, – сказал он дрогнувшим голосом.
– Мне тоже, – ответила Зора. Эш увидел, как вокруг глаз у нее проступили едва заметные морщинки.
А потом в комнате воцарилось молчание. Откуда-то с кухни доносились голоса Уиллиса и Чандры. Уиллис что-то рассказывал своим густым басом, а Чандра хихикала.
Зора прочистила горло.
– Я прочла его журнал целиком. От корки до корки.
Эш вскинул брови, не в силах победить любопытство.
– Нашла что-нибудь полезное?
– Вообще, да. Он много писал о Романе и о… – Она прервалась и набрала в легкие побольше воздуха, на мгновенье зажмурившись. – И о моей маме. Мне это чтение нелегко далось, но в конце встретилось кое-что интересное. Когда папа познакомился с Романом, тот работал над какой-то компьютерной программой, которая должна была прогнозировать землетрясения. Роман ее так и не доделал, и потому папа вернулся в прошлое и похитил его компьютер. Думаю, он хотел сам дописать программу и проверить, получится ли предсказать следующую катастрофу, и что-нибудь предпринять, чтобы избежать таких последствий. Чтобы сохранить жизнь другим матерям.
Эш вспомнил, как Профессор нырнул за дверь с надписью: «Климатическая модификация». Вспомнил странные цифры, вычерченные на ветровом стекле «Темной звезды» рукой профессора. Цифры, похожие на прогноз грядущих землетрясений.
И рассказал Зоре об увиденном.
Она выслушала его, задумчиво сдвинув брови.
– Что ж, это совсем не противоречит его последней записи. Помнишь, он там писал о том, что судьба мира висит на волоске? Видимо, он и имел в виду два землетрясения мощностью в 10,5 и 13,8 балла. Они ведь не только Западное побережье разорят. Могут уничтожить мир!
Эш приподнялся на локтях.
– Но зачем возвращаться в 1980-й? При чем тут вообще Форт Хантер?
– В семидесятые, во время вьетнамской войны, они при помощи своих технологий влияли на погоду, чтобы продлить сезон дождей. В 1980-м эта технология уже вовсю использовалась… Может, папа хотел взглянуть на исследования, связанные с ней?
– Лейтенант Гросс – или как его там – сказал, что Профессор завладел какими-то тайными сведениями об оружии массового поражения, – припомнил Эш.
– Климатическая модификация вполне себе оружие массового поражения, так что все сходится. Думаю, папа забрал у них все материалы по изменению климата в надежде, что сможет усовершенствовать нынешний климат так, чтобы землетрясения и вовсе не происходили.
– Но у него ничего не получилось, – заключил Эш. На него вновь навалилась невыносимая усталость.
Профессор спас его от ужасов войны. Показал невиданные вещи, которых он и вообразить не мог. Научил пилотировать машину времени. А потом погиб – так трагично и нелепо.
А потом в его жизнь ворвалась Дороти, внушив ему веру в то, что он может изменить собственное будущее. Но и ее ждала гибель. Такая же трагическая и нелепая.
Теперь его черед умирать.
Но думать об этом не было никаких сил.
– А вот и получилось, – тихо ответила Зора.
Ее слова изумили Эша. Обычно Зоре был свойственен пессимизм. Хотя точнее, наверное, будет сказать «реализм». Или нерешительность. И осторожность.
Но сейчас она уставилась на Эша мерцающими, точно угольки, глазами.
– Он погиб, так и не доведя исследование до конца, – напомнил Эш. – Теперь землетрясений точно не избежать.
– Может, и так. А может, нет, – уклончиво ответила Зора.
Она со стоном наклонилась, прижав руку к бинтам, и достала что-то из-под кровати. А потом без лишних слов положила находку на колени Эшу.
Это был маленький черный ноутбук.
Эш шумно выдохнул.
– Это что, тот самый…
– Компьютер Романа, – сказала Зора. – Я нашла его у папы в кабинете, под ворохом мусора. Опережая твои вопросы – да, программа на нем сохранилась. Я запустила ее, прежде чем прийти к тебе, и мне высветились те же цифры, что и на ветровом стекле «Темной звезды»: перечень дат и поистине жуткое количество баллов по шкале Рихтера.
Эш недоуменно покачал головой.
– Но что нам с этим делать?
Зора пожала плечами.
– Позволь напомнить, что мои родители недаром выискивали самых талантливых людей в истории и летали за ними в прошлое.
– Ага, вот только нашли они обычного пилота, циркового силача и девочку, которую выгнали с медицинского факультета.
Зора метнула в него испепеляющий взгляд.
– Вы все прошли стажировку в НАСА, а я, между прочим, единственная дочь величайшего ученого в истории. А еще у нас есть папины материалы и программа Романа. Думаю, он не просто так оставил тут компьютер. А хотел, чтобы он нам помог. А значит, еще есть шанс все изменить.
Она многозначительно посмотрела на Эша, и он тут же понял, что она имеет в виду не только землетрясения.
Но и превспоминания. И его неотвратимую безвременную кончину.
Он кивнул.
– Давай попробуем.
Зора довольно кивнула и поднялась с кресла, поморщившись от боли, а потом похромала к двери.
На пороге она остановилась и, положив руку на дверной косяк, обернулась к Эшу.
– Честно тебе скажу: я не верю, что Дороти погибла. Думаю, она жива. Мы просто не знаем, где ее искать.
Эш зажмурился. Надеяться было чуть ли не больнее, чем отчаиваться. Пока остается надежда, всегда есть что терять.
– Да, возможно, – пробормотал он.
– Мы ведь очень мало знаем о строении временны́х туннелей. Благодаря полету по одному из них мое кровотечение остановилось – и пока точно непонятно, почему. А ведь у Дороти было с собой ЭВ! Как знать, может, оно ее защитило! Может, нас теперь разделяет всего несколько месяцев!
Зора заправила за ухо косичку. Эш нахмурился, заметив ее цвет. Она была белая.
– Что это у тебя? – спросил он.
– Ах, это, – пожав плечами, отозвалась Зора, тронув косичку. – Когда я очнулась, то обнаружила у себя белую прядь. У Чандры тоже появилась такая. Да и у тебя.
Она подошла к Эшу и провела пальцем по волосам у него за ухом.
– Мне кажется, это как-то связано с воздействием энергии анила на мелатонин. Но нужно провести дополнительное исследование. Странно, да?
Руки у Эша задрожали. На укутанных мраком задворках сознания что-то забрезжило, начало обретать форму. Но что – он не понимал. Пока.
Черная вода и белые волосы…
– Да. Странно, – эхом отозвался он.
Бортовой журнал
23 октября, 2076 год
4:07
Мастерская
Из головы никак не идут слова Романа.
«Возможно, сейчас, кроме вас, и впрямь никто не умеет путешествовать во времени, но так будет не всегда».
Он ведь знает о путешествиях во времени почти столько же, сколько и я. Он помогал мне строить «Темную звезду». У него есть доступ ко всем моим материалам и даже к этому журналу. Он путешествовал со мной чаще, чем все остальные члены нашей команды вместе взятые. И если кому, кроме меня, и под силу отправиться в прошлое, так это ему.
Вот только у него нет экзотического вещества.
А без него человеку в аниле не выжить. Его ждет мгновенная смерть. Без ЭВ туннель никак не стабилизировать.
После его ухода я дважды перепроверил наличие ЭВ во «Второй звезде», думая, что Роман мог его похитить. Но оно осталось на месте. Его было не много, но в точности столько, сколько и раньше. А ЭВ из «Темной звезды» сейчас у меня, так что его он тоже никак не мог забрать. Две эти маленькие склянки – единственные в мире сосуды с экзотическим веществом.
Надо идти в академию. Надо разобраться с этой самой программой на компьютере у Романа, удостовериться, что я смогу завершить работу, начатую им три года назад, и предсказать грядущую катастрофу, пока не поздно.
Я все это понимаю, но никак не могу уйти из мастерской. Я все проигрываю в голове нашу последнюю ссору.
Нет, за последние дни явно что-то изменилось. После нашей прошлой встречи случилось что-то такое, что убедило Романа в том, что я ему больше не нужен.
Но что это было?
