57

Поскольку завод по переработке технического каучука не считался особо важным объектом, его взлетно-посадочная полоса охранялась из рук вон плохо.

По углам площади примерно вполовину квадратного километра стояли пулеметные вышки, но охранники околачивались внизу, не слишком часто поднимаясь на пост. На всей площадке находилось всего восемь кораблей – обычные потрепанные грузовики, но и до них добраться незаметно было невозможно.

Близился полдень, и желающих торчать на горячем бетоне без дела не находилось. Поэтому появление на поле посторонних было бы тотчас замечено, и не исключалось, что солдаты добрались бы до своих пулеметов быстрее, чем беглецы до исправного судна.

После получасового наблюдения Джереми, Гакет и Эмили пришли к выводу, что ближайший к зданию диспетчерской службы Б-18 находится в полной готовности.

– Можно пойти к дороге, соединяющей завод с площадкой, – предложила Эмили. – Там метров шестьдесят дороги проходит через лес, самое удобное место для засады. Если захватить машину, можно без проблем выехать на поле.

– Толковое предложение. Принимается, – согласился Джереми, и вся троица снова спустилась в овраг. Эмили пошла первой, показывая дорогу.

Место для засады действительно было идеальным, и, едва только все трое заняли позиции, из-за поворота совершенно беззвучно выкатил легкий джип с пароводородным двигателем и открытым салоном.

Машина двигалась очень быстро, поэтому Джереми и Гакет, еще не готовые к ее появлению, пригнули головы, намереваясь пропустить ее. Но Эмили, незнакомая с правилами действий в засаде, вскочила на ноги и открыла частую стрельбу по водителю джипа.

Она в него не попала, но перепуганный шофер не справился с управлением и налетел на валявшееся на обочине дерево.

Машина подпрыгнула, шофер вылетел со своего места и приземлился в колючие кусты. Не обращая внимания на шипы, он вскочил и рванул в чащу леса, а Эмили продолжала стрелять, пока затворная рама не осталась в крайнем заднем положении.

Только после этого девушка с сожалением посмотрела на пистолет.

– Это была моя последняя обойма…

– С твоей стороны это было довольно расточительно, – сказал Гакет. – Но теперь горевать бесполезно. Давай живо в машину!

Вся троица заняла места в джипе. Гакет сел за руль. Машина легко покатилась по дороге.

На пропускном пункте взлетно-посадочной площадки джип никто не остановил, и Гакету ничего не оставалось, как править к заранее облюбованному Б-18.

Стараясь не выдать своего волнения, Джереми, Гакет и Эмили выбрались из машины и поднялись по трапу грузовика.

– Эй, что вы здесь делаете? – В узком проходе на них танком попер широкоплечий механик.

Изобразив на лице максимальную свирепость, Джереми приставил ко лбу механика пистолет без патронов.

– Не… не понял… – промямлил механик.

– Ты весь перемазался, парень, – начал объяснения Джереми. – И у тебя есть выбор: либо ты помоешься, когда отвезешь нас туда, куда мы тебе скажем, либо тебя помоют в морге со всеми почестями… Выбирай…

– Лучше я отвезу вас… сэр… – согласился механик. – Только мой пилот еще не прибыл. Он будет через два часа…

– Как тебя зовут, парень? – спросил Джереми, не отрывая пистолета от лба механика.

– Энцо, сэр…

– Отлично, Энцо… Пилотом на этом корабле, а также его капитаном буду я, а тебя назначу своим первым помощником. Но это, конечно, временно. Как только я покину судно, капитаном станешь ты… Понятно тебе?

– Все понятно… А они кто? – Энцо кивнул в сторону Гакета и Эмили.

– Да ты слишком любопытен для механика, Энцо. Хотя для первого помощника в самый раз. Эти люди наши почетные пассажиры. Они нас с тобой как бы наняли. Ну, довольно разговоров, пора разгонять турбины…

Грузовик без проблем оторвался от земли и, обменявшись несколькими фразами с разомлевшим от жары диспетчером, покинул гостеприимный Голен и взял курс на планету Принс.

За двадцать два часа полета вся троица по очереди успела выспаться и постоять за штурвалом.

Механика, во избежание осложнений, сразу после его разговора с диспетчером и объявления пароля пограничному голенскому кораблю заперли на кухне. На последние несколько часов штурвал передали Эмили как представительнице местного населения.

Несколько военных кораблей, выныривавших из черноты космоса, почтительно расступались, как только девушка называла им свое имя. Семью Эмили на Принсе знали и уважали.

– Ну вот, коллеги. Я уже поймала личный посадочный вектор Холингеров. Через час мы приземлимся на частной посадочной площадке и окажемся наконец в безопасности…

– Хотелось бы в это верить, дорогая Эмили. Вы наша спасительница. Были и продолжаете ею быть, – отозвался Джереми, расслабленно вытянувшийся в кресле капитана. – Скажите мне, откуда у девушки из приличной семьи столько безрассудства и смелости? На Принсе что, так принято?

– Нет. Женщины на Принсе в основном такие же, как и везде. Но какой, позвольте спросить вас, мне было становиться, если в учителях моих состояли шестеро моих старших братьев?

– У тебя шесть братьев и ни одной сестры? – спросил Гакет.

– Представь себе. Я с детства только и слышала, что рассуждения об оружии, военной службе и политике.

Так, за разговорами обо всем и ни о чем, временный экипаж Б-18 скоротал остававшееся до посадки время, и, только когда двигатели взревели, включив торможение, Джереми с Гакетом приникли к посветлевшим иллюминаторам, чтобы полюбоваться величественными видами родины Эмили.

Корабль приземлялся на небольшую площадку, оборудованную газоотводными каналами, позволявшими спасти окружающую растительность.

На бетонных гребнях каналов Джереми отчетливо различил бронированные орудийные башни, а по углам площадки располагались ракетные шахты. Было очевидно, что никакой корабль не мог приземлиться сюда вопреки воле хозяев «Холингер-хаус».

Когда двигатели Б-18 замолчали, створка входной двери открылась, и Эмили предстала перед ликующими обитателями «Холингер-хаус», которые служили своим хозяевам с давних пор.

Все встречающие были одеты в некое подобие устаревшей военной формы. На груди у каждого красовался герб дома Холингеров, очень похожий на эмблему корпорации «Принс роял джет», тридцать пять процентов акций которой также принадлежало семье Холингеров.

– Леди Эмили, мы бесконечно рады снова видеть вас в «Холингер-хаус»! – Седовласый красивый человек в вишневом бархатном берете склонился в церемониальном поклоне, коснувшись рукой трапа грузового корабля. Медальон, висевший у него на шее, качнулся на массивной золотой цепи, определявшей, по всей видимости, главенствующую роль этого человека в отсутствие хозяев. Остальные два десятка слуг также поклонились молодой хозяйке.

– О, Джеймс, оставь эти церемонии! Мы не виделись четыре года, и я ужасно соскучилась по тебе! – Эмили ласточкой прыгнула навстречу своему наставнику с самой высокой ступеньки, тот легко поймал девушку на руки и поставил рядом с собой. Потом, совершенно счастливый, погладил Эмили по голове и поцеловал в лоб.

– Ну, вот ты и дома, дочка. – Джеймс отступил на шаг и всплеснул руками. – Как же ты выросла, девочка моя! Какой стала красавицей! Одно слово – леди…

– А это мои друзья, Джеймс… – Эмили показала на Джереми и Гакета, все еще стоящих на трапе. – Это Джереми, а это… Слушай, я ведь так и не знаю, как тебя зовут…

– Теперь уже можно сказать? – осведомился Гакет.

– Да, теперь смерть не угрожает тебе. Говори.

– Мой командир, – помощник показал на капитана Джина, – всегда называл меня Гакетом.

– Вот странно! Не правда ли, Джеймс? – воскликнула Эмили.

– Что же здесь странного? – удивился Джереми.

– У нас тоже есть такое слово – «гакет». Так называется потайной пружинный нож, которым выстреливают из рукава…

– Замечательная аналогия, – согласился Гакет.

– Ой, Джеймс, мы страшно устали и проголодались.

– Очень хорошо. Как раз на сегодня у нас приготовлен праздничный обед, – напомнил Джеймс.

– А по какому поводу? – спросила Эмили.

– Ну как же, Эмили? – покачал головой Джеймс.

– Постой-постой, сейчас вспомню… День рождения моего брата Роджера?

– Правильно, детка… Ну, пойдем в дом. Прошу и вас, господа, испытать гостеприимство дома Холингеров. В те времена, когда хозяева жили здесь, гости приезжали часто… – В голосе старого слуги послышались грустные нотки. – А ваше судно мы приведем в порядок и заправим.

– О, ничего этого делать не надо, Джеймс, – сказала Эмили. – Там на кухне заперт настоящий хозяин корабля. Выпустите его, и пусть катится на все четыре стороны вместе со своим кораблем.

– Лео, ты слышал? – обратился Джеймс к молодому человеку, чертами лица напоминавшему самого Джеймса. – Пойди выпусти этого человека. – Молодой человек кивнул и бегом бросился выполнять приказание.

Идти к дому было недалеко, каких-нибудь двести метров. Гости вместе с сопровождающими шли по подстриженной лужайке и вели приятную беседу. Темой для разговора, естественно, служила Эмили, ее детство, ее успехи в школе и так далее.

Джереми и Гакет, улыбаясь, шарили глазами по округе, с удовольствием отмечая присутствие хорошо налаженной системы охраны, посты и огневые точки которой были мастерски скрыты среди ухоженных кустов и рощиц.

«Холингер-хаус» выглядел как самое настоящее родовое гнездо знатных феодалов. Никакого бетона и пластика, только натуральный тесаный камень, гранит и солодиант. Трехэтажное здание украшали пять двадцатиметровых башен отнюдь не только декоративного назначения, а дополняли суровую красоту дома вечнозеленые деревья, подстриженные искусным садовником. Никаких цветов видно не было.

Гостей подняли на третий этаж в кабине лифта, отделанной красным деревом, и предоставили апартаменты со всеми удобствами, принятыми за норму в цивилизованных мирах.

После горячего душа Джереми и Гакет получили мундиры личной гвардии Холингеров с лейтенантскими погонами и официальные приглашения на праздничный обед по случаю «дня рождения Сэра Роджера Холингера, четвертого сына сэра Макса Холингера и леди Анны фон Вессен».

К приглашению прилагался перечень ожидаемых блюд и напитков, а также схема размещения гостей за столом.

Когда в большом зале появились немного напряженные Джереми и Гакет в отлично сидящих лейтенантских мундирах, старый Джеймс громко произнес:

– Держу пари, эти люди не впервые носят военную форму. Я прав, господа? – Не дожидаясь ответа, он усадил гостей за стол, предупредительно выдвигая для них стулья.

Как оказалось, за столом, кроме Эмили, Джереми и Гакета, никого не было. Джеймс, придерживаясь протокола, стоял возле стола, не смея садиться.

– Не удивляйтесь, это Джеймс придумал прислать вам мундиры и официальные приглашения, чтобы вы ненадолго окунулись в ту атмосферу, которой когда-то жил этот дом, – объяснила Эмили. – Так что пировать будем все в том же составе… Джереми, ваш тост первый…

Капитан Джин поднялся с бокалом и, улыбнувшись Эмили, произнес:

– За ангела, который вырвал нас из лап смерти! А также за сэра Роджера и всех остальных Холингеров! Ура!

– Гакет, а ты почему такой невеселый? – спросила Эмили.

– Я боюсь причинить вам лишние хлопоты, дорогие хозяева… Мы совершенно открыто прибыли сюда, и за нами может притащиться хвост.

– Нет причин для беспокойства, господа. У меня под рукой двести прекрасно обученных солдат и пристрелянные позиции, – заверил Джеймс.

– Это не может остановить тех людей, с которыми нам, возможно, придется иметь дело.

– Гроссмастер Макс Холингер обладает неприкосновенностью, как и все его имущество. Никто не посмеет ступить на нашу территорию, – настаивал Джеймс.

– Это как раз и плохо, что мы находимся под защитой неприкосновенности сэра Макса. Это обстоятельство заставит врага действовать более изощренно и дерзко, – сказал Гакет.

– Гакет, милый, что за странные настроения у тебя? Ты в безопасности, уверяю тебя. – Эмили положила ладонь на руку Гакета. – Ты знаешь, иногда мне кажется, что ты такой мудрый-премудрый, старый– престарый… Почему, а?

– Иногда мне и самому так кажется, Эмили, – признался Гакет. – Джеймс, вы не ознакомите нас с вашей системой обороны? – обратился он к наставнику Эмили. – Нам это интересно как бывшим военным…

– Если наша хозяйка не возражает… – пожал плечами Джеймс.

– Нет, не возражаю. Продемонстрируй гостям неуязвимость нашей обороны. Может быть, тогда они успокоятся… – махнув рукой, разрешила Эмили.

Джеймс показал гостям уже несколько огневых точек, но они, как он заметил, были все так же неспокойны и совершенно определенно не чувствовали себя в безопасности.

Гакет посмотрел в окуляры прибора ночного видения с позиции, где находился очередной пост, и снова обнаружил несколько закрытых для наблюдения участков. Джереми, сменивший его у окуляров, только покачал головой.

– Ваши позиции, дорогой мистер Джеймс, годятся для честной войны, – подвел черту Гакет. – Но вся беда в том, что такие войны не ведутся уже лет двести… Скажите, у вас есть сторожевые собаки?

– Собаки? Зачем нам собаки? – удивился Джеймс. – У нас хорошая следящая аппаратура.

– Я хочу, чтобы вы правильно нас поняли, мистер Джеймс. Завтра или чуть позже мы постараемся убраться подальше от этих мест, но пока мы и вы тоже находимся под угрозой нападения. Поэтому для обеспечения безопасности, и прежде всего безопасности Эмили, вы должны принять кое-какие меры, в которых вы ранее, возможно, не нуждались.

– Хорошо, господа… Эмили доверяет вам, значит, и я тоже. Приказывайте, я все сделаю.

– Для начала необходимо сформировать из солдат двойки-дозоры. Они должны патрулировать территорию перед вашими оборонительными позициями на расстоянии двухсот метров. Их маршруты необходимо спланировать так, чтобы они пересекались каждые три минуты.

В случае, если один дозор не встречает в назначенное время другой, необходимо подавать сигнал тревоги… Вот вкратце и все…

– Это нетрудно будет сделать. Что еще?

– Нам нужно личное оружие, мистер Джеймс, – вмешался Джереми. – Сгодится «АК-москоу», или хотя бы «хом-200», или «ФАФ-90». Может быть, бронекостюмы. Например, «песчаник» или «шадоу».

– Бронекостюмов нет, господа. Но есть отличные титановые бронежилеты, – предложил Джеймс.

– Подходяще. Пусть нам принесут жилеты и оружие. Мы возвратимся в дом и посидим на одной из башен, если вы не возражаете, – сказал Гакет.

– Пожалуйста, пожалуйста. Я выделю вам человека, чтобы он показал дорогу… И у меня к вам еще один вопрос. Когда нам ожидать нападения? Завтра или, может, дня через два? – спросил Джеймс.

Гакет посмотрел на часы.

– Сейчас половина десятого вечера по местному времени. Думаю, часов через шесть все и начнется…

– Сегодня?! – Джеймс был потрясен.

– Я бы сказал «сейчас»… – уточнил Гакет.