Когда за ужином Гуров передал Крячко содержание своего разговора с начальником разрешительного отдела, тот ничуть не удивился услышанному.

– Я с самого начала думал, что в этом деле без коррупции не обошлось, – сказал Стас, прихлебывая чай. – Смерть чиновника не может обойтись без коррупционной составляющей. А тут такие фигуры – министр, начальник юридического департамента! Я думал, ты с самого начала закажешь такую проверку доходов у всех фигурантов. Непонятно только, с какого бока тут этот ресторатор пришелся? Слушай, а может, Галустян их обоих шантажировал – и Приходько, и Котова? И тогда они заказали его убийство. А он, в свою очередь, заказал их. Но тогда здесь должны действовать два киллера, а не один. А мы пока везде натыкались только на этого бритого…

– У тебя какая-то война кланов получается, как на Диком Западе, – усмехнулся Лев. – Слишком мудрено, на кино похоже. И потом, ты совершенно не учитываешь характеристику, которую все наши свидетели дают Котову. Все в один голос говорят, что он был белой вороной, взяток не брал.

– Ну, такая честность могла быть и показной, – заметил на это Крячко. – Ты же знаешь, такое бывает. Помнишь, мы расследовали дело в Сочи? Там директор санаторного комплекса имел совершенно безупречную репутацию – впору такому медаль давать и в музее выставлять как экспонат «образцовый чиновник». А в итоге оказалось, что у него имеется вилла в Ницце, еще одна на Антибах и денег по банкам распихано видимо-невидимо.

– Да, на одну репутацию полагаться нельзя, тут ты прав, – согласился Гуров. – Любую репутацию надо проверять, будь она хоть золотая. Вот мы и проверим. Надеюсь, люди Глухова поработают качественно, будут копать глубоко и накопают что-то стоящее. А что до твоего замечания, что я с самого начала должен был поручить такую проверку доходов, то оно, конечно, правильное. Но ты сам знаешь, что такие проверки длятся не один день. А у меня была надежда раскрыть эти преступления быстро, что называется, по горячим следам. И ведь у нас почти получилось! Киллера мы вычислили, только поймать его не удалось.

– А даже если бы и удалось, это нам бы не очень много дало, – покачал головой Стас. – Думаешь, такой мужик, как этот лысый, будет давать показания? Назовет нам заказчика? Да на нем, скорее всего, уже десяток трупов висит. Ему терять нечего, и у нас нет на него законных мер воздействия. А к незаконным ты, как всем известно, не прибегаешь. Так что, не имея данных проверки доходов, мы все равно не приблизились бы к пониманию причин и механизма этих убийств.

– Стало быть, все сделано вовремя, – заключил Гуров. – Ладно, может, завтра приблизимся к пониманию этих причин.

Впрочем, следующий день начался не с оперативных новостей от майора Глухова или капитана Щербинина, а с новости совсем другого рода. Едва Лев успел встать и одеться, как у него раздался телефонный звонок. Номер звонившего показался ему знакомым. Он произнес в трубку: «Слушаю» – и в ответ услышал голос банкира Александра Киршера:

– Добрый день, Лев Иванович! Это Киршер вас беспокоит! Хотел поделиться с вами радостной новостью. Меня освободили из СИЗО!

– Вот как? Поздравляю. И что, отправили под домашний арест?

– Нет! Представьте, меня полностью освободили! Под подписку о невыезде. Следователь Железнов подписал соответствующее постановление. Да я и не собирался никуда уезжать, по крайней мере в ближайшее время. Правда, полностью дело в отношении меня не прекращено, но я думаю, это лишь вопрос времени. И как я понимаю, это все произошло благодаря вам! Так что я хочу не только поделиться этой радостной новостью, но и поблагодарить вас за участие в моей судьбе.

– Не стоит благодарности, – ответил Гуров. – И что вы теперь собираетесь делать? Все так же будете сидеть в «комнате страха»?

– Нет, я теперь буду слушаться ваших советов. Вы меня убедили, что особая опасность мне не грозит. Так что я собираюсь вести обычную жизнь, заниматься делами, как всегда.

– Что ж, рад за вас, – сказал Лев.

Этот день он решил начать со встреч с вдовами двух погибших – министра Приходько и банкира Галустяна. До сих пор он виделся только с вдовой Дениса Котова. Надо было восполнить этот пробел и снять показания с родственников других жертв. Начал он с вдовы ресторатора. Правда, беседа с ней мало что ему дала. Вдова мало знала о делах мужа, совсем не встречалась с его карточными друзьями. Андрей Галустян дома не рассказывал о своих делах, был немногословен. И о том вечере, когда ее муж погиб, вдова не могла сказать ничего существенного.

Впрочем, Гуров не стал расстраиваться из-за неудачного визита в дом Галустянов. Таких пустых разговоров, которые почти ничего не дают для следствия, в работе оперативника случается очень много, к этому надо привыкнуть.

Он уже вышел из дома ресторатора, когда у него зазвонил телефон. Это был капитан Щербинин.

– Товарищ полковник, беда! Крупнов мертв! – раздался в трубке взволнованный голос капитана.

– Крупнов? Максим? Но как это могло случиться? Разве ты снял наружное наблюдение?

– Нет, мы его не снимали! Но ведь вы сами сказали – «пасти» Крупнова нужно только до проходной администрации. На работе за его безопасность можно не беспокоиться.

– Так он на работе погиб?

– Ну да! Мне только что сообщили: тело Крупнова найдено в туалете, на том же этаже, где был его кабинет.

– Но как, каким образом? Он что, убит?

– Вроде бы нет. Все выглядит так, будто он покончил с собой. Один из сослуживцев пошел в туалет и обнаружил Крупнова висящим в петле, привязанной к крюку в потолке.

– Ты сейчас где – там? – спросил Гуров.

– Нет, я пока в управлении. Собираюсь выезжать туда. Группа криминалистов уже выехала.

– Я тоже сейчас выезжаю, – сказал Лев и тут же вызвал по телефону такси.

Спустя двадцать минут он подъехал к проходной администрации. Здесь уже стояли не меньше пяти полицейских машин. На проходной, помимо охранников, дежурили люди из полиции, проверяли документы у всех проходящих. Лев поднялся на шестой этаж, где располагался кабинет Крупнова. Здесь весь коридор был заполнен криминалистами и полицейскими. Особенно много их было возле дверей туалета.

Увидев идущего навстречу немолодого человека с фотокамерой и лампой-вспышкой, он спросил:

– Вы фотограф?

– Да, я, – ответил тот.

– Уже закончили?

– Да.

– А тело после этого из петли вынули?

– Да, с ним медики сейчас работают, готовят к отправке в морг.

– Тогда задержитесь, пожалуйста, покажите мне снимки.

Фотограф не стал возражать. Снял с плеча камеру, перевел ее на режим просмотра, нашел самый первый кадр и подал камеру Гурову:

– Вот, можете смотреть. Вон ту кнопку нажимайте, чтобы получить следующее изображение.

Лев посмотрел все кадры, отснятые полицейским фотографом, вернул ему камеру, поблагодарил и вошел в туалет. Там как раз укладывали в мешок тело Максима Крупнова. Тут же стояли майор Глухов и капитан Щербинин.

– Приветствую! – сказал он им. – Ну, какое заключение о причине смерти?

– Медики пока сомневаются, – ответил майор. – Но склоняются все же к заключению, что имело место самоубийство. Да вот врач, можете его спросить.

– Значит, вы считаете, что Крупнов покончил с собой? – повернулся Лев к молодому человеку в белом халате…

– Да, я склоняюсь к такой версии, – кивнул тот.

– А почему?

– Нет характерных следов предсмертного удушения: отпечатка веревки на шее и тому подобного. Также на теле я не нашел гематом, которые бы говорили, что этого человека кто-то оглушил. Приходится сделать вывод, что он проделал все сам.

– А почему все-таки сомневаетесь в этой версии? Ведь вы сомневаетесь? – спросил Гуров, пытливо вглядываясь в лицо врача.

– Да, я не до конца уверен, – признался тот. – Видите ли, вот тут на шее… вот, посмотрите… – Они оба – врач и сыщик – склонились над трупом чиновника. – Видите, вот тут, спереди, след от веревки глубже, чем в других местах. При самоповешении так не должно быть; там картина иная – след везде ровный. И потом, хотя следов борьбы вроде бы нет, но на кистях – вот поглядите…

Врач отвернул манжеты на обеих руках умершего, и Гуров увидел темные пятна. Он вгляделся в них хорошенько, повертел кисти рук мертвого чиновника, выпрямился и произнес:

– Для меня картина выглядит однозначной. Максима Крупнова кто-то схватил за руки, накинул петлю на шею и затянул. А когда жертва потеряла сознание, ее подтащили к крюку и повесили. Это несомненное убийство! Да, скажите, а как давно наступила смерть?

– Тело еще не успело окоченеть, – ответил врач. – Хотя значительно остыло. Думаю, смерть наступила полчаса назад, но не больше часа.

– Хорошо, – сказал Лев. – Конечно, вы еще будете проводить вскрытие, дадите официальное заключение, но мне и так все ясно. Все, можете забирать тело.

Четверо полицейских подняли носилки, на которых лежало тело Крупнова, и понесли его вниз, к выходу.

– Кто обнаружил тело? – повернулся Лев к Глухову и Щербинину.

– Никита Курочкин, сотрудник отдела землепользования, – ответил капитан.

– Где он?

– Дожидается в коридоре. Я предупредил, чтобы он не уходил, пока мы не снимем показания.

– Давай его сюда.

Щербинин выглянул в коридор и позвал:

– Курочкин, подойдите сюда.

В туалет вошел мужчина лет сорока, в хорошем костюме, высокий, крепкий. Но сейчас он не выглядел ни высоким, ни крепким. Как видно, увиденная картина потрясла его, плечи его согнулись, руки висели как плети.

– Вы первый обнаружили тело Крупнова? – спросил его Гуров.

– Да, я… – неуверенно ответил чиновник.

– Как это произошло, расскажите.

– Ну, я вошел в туалет… двери трех кабинок были открыты, и только одна плотно затворена. «Кто-то там засел», – подумал я. И тут вдруг увидел…

– Что вы увидели?

– Веревку! Над дверью кабинки была видна веревка, привязанная к крюку. У меня сразу сердце сжалось. Я спешно подошел, дернул ее…

– Она не была заперта?

– Нет, просто прикрыта. Так вот, я ее открыл и увидел… Увидел Максима… Это было ужасно! Ужасно!

– Я вам сочувствую, – покачал головой Лев, – но нужно взять себя в руки. Вы запомнили, сколько времени было, когда вы обнаружили тело?

– Да, я помню, – кивнул Курочкин. – Я, знаете, привык всегда точно знать, сколько сейчас времени. Поэтому, как только увидел Максима, сразу машинально посмотрел на часы. Было одиннадцать часов тринадцать минут.

– И что вы сделали после этого?

– Первой моей мыслью было закричать во все горло, позвать людей, – ответил чиновник. – Но я сдержался. Решил, что в первую очередь нужно известить охрану, и, позвонив на проходную, сказал дежурному, что случилось. После этого я вышел из туалета и стоял рядом с дверью, пока не подошел охранник.

– То есть с момента обнаружения вами трупа и до прибытия охранника никто не мог выйти из туалета незамеченным?

– Нет, никто не мог. Сначала там стоял я один, потом пришел один охранник, следом за ним другой… Потом стали подходить люди, которые услышали о том, что случилось…

– Скажите, когда вы подходили к туалету, вам кто-нибудь попался навстречу? Или, может быть, вы видели кого-то, кто оттуда выходил?

Никита Курочкин задумался. Потом решительно тряхнул головой:

– Нет, пока я шел по коридору, никто не выходил. И навстречу никто не попался. Но вдали я видел кого-то, кто уходил прочь. Серое такое пятно…

– Это был человек в сером костюме?

– Да, наверное, так. Но я не могу сказать, кто это был. У нас многие ходят в костюмах такого цвета.

– Знаете что, Курочкин? – неожиданно предложил Лев. – Давайте проведем один эксперимент. Вот перед вами капитан Щербинин. Сможете вы его поднять?

– Поднять? – удивился чиновник. – Что значит – поднять?

– Ну, обнять за талию и приподнять. Хотя бы на два, на три сантиметра. Сможете?

Ничего не понимающий Курочкин подошел к капитану, обхватил его за пояс, напрягся… Его лицо покраснело от напряжения, но в итоге он едва смог оторвать ноги Щербинина от пола.

– Хорошо, достаточно, – кивнул Лев, внимательно следивший за экспериментом. – А теперь можно посмотреть на ваши руки?

– Мои руки?

– Да, протяните их вперед. Меня интересуют только ладони. Ага, теперь поверните… Все, достаточно. Хорошо, вы можете идти. Позже вас пригласят, чтобы вы дали показания под запись, и кто-то из оперативников составит протокол.

Когда чиновник вышел, он повернулся к Глухову и Щербинину и сказал:

– Что ж, картина совершенно ясна. Здесь, конечно же, произошло убийство. И совершил его, скорее всего, тот, кто работает в этом здании. Или неизвестный, сумевший проникнуть сюда, минуя проходную. Его необходимо найти!