Гуров вышел из комнаты и огляделся. Справа от него тянулся коридор, в конце которого была лестница, ведущая на первый этаж. Рядом с комнатой гостя находилась комната Виктора Селезнева, за ней – спальня хозяев. Дальше, за лестницей, в другом колене коридора, располагался кабинет, затем комната Ксении и комната секретаря Аркадия Ширейко. Нужно было изучить все эти комнаты одну за другой. Но сначала Лев взглянул налево. Там, в конце коридора, имелось окно, через которое проникал яркий солнечный свет, и слышался шум моря. Он повернул налево. Подойдя к окну, оглядел его. Окно было вроде закрыто. Достав из кармана платок, он взялся за ручку и потянул. Окно послушно открылось. То есть оно не было заперто – его только прикрыли, а несколько минут назад его открывали.

– Капитан! – громко позвал Лев.

Дверь гостевой комнаты открылась, оттуда выглянул Коптелов.

– Чего? – недовольно отозвался он. – Я занят, сами же велели пулю искать.

– Отвлекись на минуту. Ты же тут не один, позови кого-нибудь из сотрудников, пусть снимет отпечатки пальцев с этой ручки. А если есть кто-то еще, пришли их вот на тот лужок, что под окном.

– И что они будут там делать?

– Траву косить, что же еще. А если серьезно – оружие будем искать. Есть у меня такое чувство, что его из этого окна выбросили. И если человек этот – не гранатометчик, то вряд ли он мог закинуть свой ствол очень далеко. Давай, капитан, шевелись, пришли сюда людей!

Спустя минуту Гуров уже стоял на лужайке под тем самым окном, которое находилось в конце коридора второго этажа. Ждать ему пришлось недолго: вскоре подошли двое молодых полицейских, и он объяснил им задачу:

– Видите вон то окно? Предполагается, что из него выбросили оружие, скорее всего, пистолет. Как далеко его могли забросить? Предположим, вон до того платана. Дальше вряд ли. Нам надо его найти. Давайте распределимся так: один из вас возьмет правую часть этого сектора, другой левую, а я пойду посередине. Если мы будем частично перекрывать зоны друг друга, ничего страшного. Важно, чтобы ни один куст, ни один сантиметр земли не остался не осмотренным. Да, перчатки у вас есть? Надевайте. Задачу поняли? Вперед!

И все трое приступили к поискам. Прошло пять минут… десять… пятнадцать… Трое оперативников приблизились к черте, которую Гуров указал как предельную, но пока им ничего не попадалось. Он уже начал думать, что неверно определил направление поиска, что преступник, возможно, и не выбрасывал оружие из этого окна, как вдруг один из полицейских воскликнул:

– Есть! Я нашел!

Лев быстро подошел к нему. В руках у полицейского был пистолет – самый обычный «макаров».

– Молодец! – похвалил он полицейского и достал из кармана пластиковый пакет: – Давай, клади его сюда.

Держа добычу в руках, он направился к дому. Тут на втором этаже открылось окно, и раздался голос капитана:

– Товарищ полковник! Я ее нашел! Вот!

Лев поднял голову. Капитан с торжествующим выражением лица показывал ему что-то маленькое, зажатое у него меж пальцев. Было ясно, что это пуля, выпущенная из того самого «макарова».

– Молодец, капитан! – Гуров в этот день был щедр на похвалы. – Спускайся вниз, неси свою добычу. А я тебе свою отдам.

Спустя несколько минут они встретились у дверей дома. Отдавая Коптелову пакет с пистолетом, Лев проговорил:

– Теперь свое слово должны сказать криминалисты. Пусть посмотрят этот ствол, выяснят его судьбу. Откуда он тут взялся? И главное – чьи на нем отпечатки? Да, теперь о пуле. Ты ее откуда извлек?

– Из оконной рамы.

– Место пометил?

– А как же!

– Вот, теперь нам нужно будет заключение специалистов по баллистике. Привези специалиста по баллистике, пусть посмотрит на твою отметку и скажет, с какой высоты, при каких условиях был произведен выстрел. Все, давай, езжай.

– А вы что будете делать? – спросил капитан. – Продолжите допрашивать участников ужина?

– Нет, без тебя я никого допрашивать не собираюсь. Без тебя и без Перевозчикова. Черт бы подрал этого стрелка! Весь план расследования он мне поломал! Ведь мы хотели допросить этого Анатолия. А теперь у него небось постельный режим, к нему не подступиться. Ладно, я пока займусь записями с мониторов. Хочу в точности уяснить, кто во сколько выходил вчера из дома и когда вернулся.

Капитан уже сел в полицейскую «Гранту», когда Гуров окликнул его:

– Подожди! Слушай, а отпечатки пальцев ты вчера у обитателей поместья снял?

– Да, отпечатки у меня все есть, – ответил Коптелов.

– Тогда все в порядке. Давай, как только получишь результаты, возвращайся вместе со специалистом по баллистике.

Проводив капитана, Гуров повернулся и лицом к лицу столкнулся с охранником Громовым. Тот выглядел встревоженным, даже испуганным.

– Что, оружие нашли? Ну, из которого стреляли?

– Нашли, нашли, – успокоил его Лев. – Ты иди к себе в дежурку. Я сейчас туда подойду, надо поговорить. – И, не обращая больше внимания на охранника, вошел в холл.

Там он столкнулся с врачами, которые уже направлялись к выходу, и спросил у них:

– И что вы скажете о ранении? Как состояние раненого? Расспрашивать его можно?

– Рана совершенно пустяковая, – ответил старший из врачей. – Пуля прошла по касательной. Так что можно сказать, что этому человеку повезло. Если бы стрелок взял чуть левее… А так – он вполне способен отвечать на вопросы.

– Приятно слышать, – улыбнулся Лев. Однако подниматься в комнату Перевозчикова он пока не стал, решив сначала закончить вопрос с записями, поэтому направился в дежурку.

Борис Громов был уже здесь – он сидел перед мониторами и как раз открывал ворота, чтобы выпустить машину врачей.

– Ага, вот, значит, как это все функционирует, – заметил Гуров, разглядывая пульт управления. – Надо знать – может мне пригодиться.

– Почему это вам может пригодиться? – спросил охранник.

Вопрос был вроде бы вполне естественный, но Борис выглядел чрезмерно встревоженным. «Интересно, чего он так боится?» – подумал Лев, а на вопрос ответил так:

– Ну, мне говорили, что в случае необходимости здесь принято, чтобы охранника заменял водитель. То есть надо ждать, когда мне придется тебя заменить…

– Так вы же вовсе не водитель! – воскликнул Громов. – Вы полицейский!

– Правда? – Лев изобразил на лице удивление. – А я и забыл…

– Так это вы шутите… – произнес охранник с непонятным выражением. – Хорошо, что у вас есть силы шутить…

– Ладно, пошутили, и хватит. Я вообще-то за записями пришел. Давай, показывай, что там у тебя записалось за вчерашний вечер.

– Сейчас покажу, – кивнул охранник. – Вот, сейчас найду…

Он открыл меню на центральном мониторе, поискал, нажал нужную клавишу… На экране возник двор усадьбы, была видна и входная дверь дома. В углу светились цифры, обозначающие время: 17.45.

– Нет, это слишком рано, – сказал Гуров. – Меня интересует время на час позже. Ну-ка, перемотай.

Громов принялся перематывать запись.

– Вот, здесь начиная с половины седьмого. Идет?

– Вполне сойдет, – ответил Лев.

На секунду возник уже знакомый двор, цифры в углу – 18. 32. А затем весь экран покрыла густая рябь. И ничего кроме этой ряби больше не было.

– И что это означает? – повернулся он к Борису.

– Блин, запись почему-то стерта… – пробормотал Громов. – Сейчас… я вам с другого монитора покажу, там тоже дверь видна…

Он включил запись с другого монитора, но там тоже была одна рябь. Так по очереди охранник проверил все шестнадцать мониторов. И оказалось, что на всех, которые показывали дом и участки парка вблизи дома, записи вчерашнего вечера были стерты. Возобновлялись они лишь после половины десятого вечера – то есть после того времени, когда в усадьбу приехали полицейские во главе с капитаном Коптеловым. Полностью нетронутыми были лишь записи с шести мониторов, показывавших происходящее в дальних уголках парка. Впрочем, там как раз ничего не происходило.

– Ну, и что же это означает? – повторил Лев, когда картина стала полностью ясна.

– Я не знаю! – воскликнул охранник. – Понятия не имею! Если это какой-то сбой, то я не понимаю, почему не на всех мониторах! И почему как раз в это время!

– А если не сбой?

– Тогда… тогда записи кто-то стер… – растерянно произнес Громов.

– И кто же мог это сделать?

– Я не знаю…

– Ты, когда уходишь, дежурку запираешь?

– Нет, – покачал головой Борис, – никогда не запираю. Даже и в голову такое не приходило, что ее надо от кого-то запирать…

– То есть сюда в любое время может войти кто угодно?

– Ну, не совсем так, – защищался охранник. – Днем никто не войдет – ведь я тут почти весь день сижу. А ночью… да, ночью можно войти…

– Интересная картина получается с твоими записями… – пробурчал Лев и поднялся.

В дежурке ему делать было больше нечего. Надо подняться на второй этаж, побеседовать с Анатолием Перевозчиковым, с другими обитателями дома. Надо расследовать как второе преступление, совершенное в усадьбе, то есть убийство горничной, так и новое – покушение на бизнесмена. И это в условиях, когда преступник быстро и умело уничтожил одно из важнейших свидетельств – записи мониторов наружного наблюдения. То, что записи не стерлись случайно, в результате технического сбоя, а были уничтожены целенаправленно, он не сомневался. И в этот момент пожалел, что не стал вызывать сюда своего друга Стаса Крячко. «Может, еще не поздно это сделать? – мелькнула мысль. – Может, позвонить прямо сейчас?»

Он уже выходил из дежурки, когда услышал за спиной голос охранника:

– Я это… сказать хотел…

Гуров обернулся и недовольным тоном произнес:

– Ну, так говори, если хотел. Только быстро, у меня дел много.

Борис Громов явно находился в растерянности. У него даже лицо пошло красными пятнами.

– Это в двух словах не расскажешь… – наконец заговорил он. – Тут издалека надо начинать…

– Ладно, тогда в другой раз поделишься, – решил Гуров. – Вот как соберешься с духом, сразу меня позовешь. Договорились? – и, не дожидаясь ответа, вышел из дежурки.

Он поднялся на второй этаж и направился к гостевой комнате, где жил Перевозчиков. Но тут его окликнули:

– Лев Иванович! Можно вас на минуту?

Он обернулся. С другого конца коридора к нему приближался секретарь хозяина Аркадий Ширейко.

– Если только что-то срочное, и только на минуту. Я вообще-то очень занят.

– Я не знаю, насколько мой вопрос срочный, – сказал секретарь, подойдя ближе. – Но он уж точно не займет у вас много времени. А для вашего расследования может оказаться важным. Дело в том, что я хочу сделать… ну, как бы признание.