Женский вопрос

– В интервью вы отмечали: для музыканта с коммерческой точки зрения высказывать позицию – значит дробить аудиторию. Лишились части публики?

– Да, кто-то из любителей лирики откололся. Но в гораздо большем количестве пришли новые слушатели – в основном мужская аудитория. «ВКонтакте» у нас, в нашей группе, 82 % активности приходится на мужчин. Десять лет назад, наверное, было ровно наоборот. Думай, чувствуй, действуй – такие прямые посылы женщинам обычно неинтересны, хотя, конечно, есть исключения. Концерты стали гораздо драйвовее: раньше, допустим, я не могла прыгать со сцены в толпу – теперь могу.

– К вопросу о гендерах. В песне «Головокружения» 2012 года вы сказали: «Народные волнения достигли апогея. Я голосую за мэра-гея, за президента-женщину, религию на всех одну! Я выбираю тех, кто никогда не выберет войну!» Сарказм?

– Да, там был сарказм. В каких-то строчках.

– Стало быть, вы против того, чтобы Россию возглавила женщина?

– Нет, я не против – вспомним великую императрицу Екатерину II (нерусскую, кстати, по крови, но абсолютно русскую по духу, – сколько всего она сделала для державы!). Главное, чтобы лидер страны был сильным и думал только о её процветании. А мужчина или женщина – не важно.

– Как относитесь к разговорам об измельчании мужского пола?

– Всё у нас в порядке. И с женщинами, и с мужчинами. Множество прекрасных парней, мужчин, которые активно занимаются собой, своим физическим и духовным развитием, не курят, не пьют – не пребывают в алко-нарко-угарах, как молодёжь двадцатилетней давности. Мы ездим по стране, видим наших людей.

– Почему среди рок-музыкантов мало женщин?

– Рок – музыка сильная, по большому счёту мужская. Здесь нужно не о ерунде петь, нужно нести людям идеи. А идеи, идеология вообще-это ближе мужчинам. Не все женщины на это способны. Часто в рок-группах, где женщина-вокалистка, вовсе не она является автором слов, а мужчина (гитарист, басист и так далее).

В Донбасс – готова

– Вы много говорите о диверсиях против нашей крови, но главная «горячая» война для русских сегодня – это война с единокровными братьями.

– После революции русский народ вообще столкнули с самим собой, брат пошёл на брата. В этом и был план.

– Последний раз вы были на Донбассе незадолго до начала войны, верно?

– Да, в феврале 2014 года, за две недели до крымского референдума мы выступали в Донецке. Тогда там всё уже начиналось, собирались десятитысячные толпы. Шла прямая трансляция нашего концерта в Интернете, и владельцы клуба, очевидно приверженцы украинских взглядов, отключали её между песнями, не пускали в эфир то, что я говорила со сцены.

– С тех пор не возникало желания съездить в Донецк с концертом?

– Желание есть, но либо предложения сомнительные, либо не срастается. Мы – готовы. Там особенная аудитория. Люди Русской Звезды.

– «Может ли огонь сжечь огонь?» – поёте вы о войне. Не диссонирует ли такой пацифизм с вашей позицией?

– А с чего вы взяли, что здесь пацифизм? Здесь прямо противоположный смысл. Огонь, который приходит извне, не в состоянии сжечь твой внутренний огонь – вот о чём речь.

– Великий русский язык… Хочется ли вам, чтобы ваши песни приводили людей в Донбасс, в ополчение?

– Этот выбор – личное дело людей.

– Вам бы этого хотелось?

– Не могу думать в такой плоскости.

– Хорошо, слово «хочется» убираю. Вам приятно было бы узнать, что человек, послушав ваши песни, рванул на Донбасс?

– Мы таких людей знаем. Они поехали не потому, что песни послушали, а потому, что сочли это своим долгом.

– Ваши песни могут быть последней каплей, так?

– Наши песни призывают к тому, чтобы люди пробуждались, осознавали русскую силу и бесстрашно шли вперёд.

– В том числе с оружием в руках?

– Если надо, то да. Если они защищают Русскую землю, то берут оружие. Когда враг идёт на тебя с оружием, что нужно делать? Крестиком вышивать? Подносить хлеб-соль?

– Рэпер Влади из группы «Каста» так описывает военно-полевой быт в треке «Погибнуть как герой»: «И не было в борьбе ни жертвенной патетики, ни праведных побед – шли дни темно и серенько. В обосранных окопах по поносу хлюпанье, тупость долбо…ов и хавка рядом с трупами». Вы сознаёте, что ваш слушатель увидит совсем не ту романтичную войну, которая поманила его словами ваших песен?

– Мы пишем песни не для дураков. А для людей, которые всё понимают. И делают свой выбор. Один человек, поехавший туда добровольцем, рассказывал мне, как вышел из «замеса», из «котла», и, сидя в одиночестве на остановке, с комком в горле раздумывал: ничто не мешает сесть в автобус до Ростова и больше никогда сюда не возвращаться – никто не будет тебя разыскивать и наказывать за дезертирство. Но как ты сам будешь после этого жить, кем сам себя будешь считать? И он вернулся в окопы. Это всё выше, чем, как вы говорите, романтика.

– Мара, не устаёте ли вы от патетики? Не возникает самоиронии, желания пошутить?

– Не вижу особой патетики в том, что мы делаем.

– Позвольте спросить вас про ту юную Мару, которая оголила грудь перед многотысячной публикой.

– Как я сейчас к этому отношусь? Было – и было.

– Могут ли фанаты рассчитывать на повторение этого щедрого жеста?

– Нет, такие исторические события случаются только однажды (смеётся).