Прогрессирующая деменция Артура, которой Маркус так и не сумел придумать подходящего названия, усилилась, начиная с апреля. Мать Маркуса выглядела усталой и напряженной. Когда мы оказались с ней наедине в гараже, Энн рассказала мне, что когда она накануне водила мужа в паб, он настаивал на том, чтобы, несмотря на летнюю жару, надеть зимнее пальто и шляпу. В какой-то момент Артур вдруг куда-то исчез из зала для посетителей, и Энн обнаружила его сидящим на стуле рядом с кухней паба, причем вид у него был очень смущенный.

Когда мы с ней выходили из гаража, я обняла Энн, попросила у нее прощения за то, что до сих пор мало ей помогала, и пообещала исправиться и заезжать почаще. Весь день меня мучили угрызения совести и чувство вины. В течение последних двух месяцев я избегала визитов к родителям Маркуса – и от этого тоже испытывала дискомфорт, поскольку у меня создавалось впечатление, будто я их предаю.

Чуть отстранившись от меня, Энн сказала:

– Ты хорошая девочка, Тесса. Возможно, ты не образцовая супруга и не пример для подражания, но ты хорошо справляешься. С моим сыном бывает нелегко.

По выражению лица было понятно, что я не вполне согласна со свекровью, но она тут же, не дав мне произнести ни слова, продолжила:

– Да-да, не спорь. Он очень тяжелый человек. У него свои демоны. Но ты все же держишь его под контролем. И еще ты замечательная мать. – Энн на секунду умолкла, а я почувствовала, как в уголках глаз у меня выступили слезы. Увидев это, свекровь ласково взяла меня пальцами за подбородок и заставила взглянуть ей в глаза. – Береги себя. Я рада, что у Маркуса есть ты.

Когда я познакомилась с родителями Маркуса, моя мать была еще жива, и контраст между хаосом, в котором существовала она, и спокойной размеренной жизнью моих свекра и свекрови бросался в глаза и даже в каком-то смысле причинял мне боль. Дом родителей Маркуса был для меня чем-то вроде храма безмятежности, своеобразного заповедника, где можно было отдохнуть. Но, покинув его, я почему-то часто испытывала чувство стыда. Мои ладони становились холодными и влажными. Раньше я в таких случаях затевала спор с Маркусом – просто чтобы проверить свою способность отстаивать собственную точку зрения. Дело в том, что временами у меня возникало впечатление, будто я без уравновешивающего эмоционального воздействия родителей Маркуса могу потерять контроль над собой.

Я уже несколько лет не испытывала этого чувства, но в этот вечер, когда мы покинули дом моих свекров и отправились восвояси, оно опять на меня нахлынуло. И я действительно потеряла контроль над собой. Должна сказать, что снова обрести его оказалось очень трудным делом. Мысль о том, что Джепсом знает о моих отношениях с Ричардом, что он может рассказать все Маркусу, стала для меня постоянным источником тревоги и беспокойства. Получив от Ричарда смс («Я буду по тебе скучать!»), я не ответила. Когда мы свернули на нашу улицу, последовало продолжение: «Нам надо поговорить. Встретимся завтра у меня на квартире?» Я прислонилась головой к боковому стеклу, охваченная крайне неприятным чувством. Мне было ясно, что я не закончила важное дело, которое давно пора было завершить. В то же время я понимала, что сделать это будет намного труднее, чем я себе представляла.

На подъездной аллее, ведущей к нашему дому, была припаркована какая-то машина. Маркус затормозил рядом с ней. Мы немного подождали, потом Маркус посигналил. Из машины никто не вышел.

Мой муж внезапно стал проявлять раздражение и нетерпение. Он снова нажал на клаксон и на этот раз держал на нем руку значительно дольше.

Джош проснулся и громко заплакал. Маркус включил передачу и, проехав немного, свернул за угол и нашел там место для парковки. Его резкие движения, когда он втискивался на свободное пространство, явно свидетельствовали о том, что настроен он весьма агрессивно. Он резко дернул вверх ручной тормоз и, еще не успев отстегнуть ремень, уже принялся шарить в кармане в поисках телефона.

Я вышла из машины через пассажирскую дверь, сдвинула для удобства переднее сиденье и отстегнула ремни, удерживавшие на детском сиденье Джоша. Маркус в это время уже кому-то звонил, поэтому я решила не дергать его лишний раз и медленно направилась к дому.

Машина, заблокировавшая подъезд к дому, все еще стояла на том же месте. Это был черный джип с тонированными стеклами, так что рассмотреть, кто находится внутри, было невозможно. Однако, когда я входила на участок через калитку, у меня возникло неприятное ощущение, что за мной кто-то наблюдает – оно было похоже на зуд где-то в районе затылка. Порывшись в карманах, я достала ключ и, одной рукой прижимая к себе Джоша, вошла в дом. Пройдя в гостиную, я зажгла свет и подошла к окну, чтобы опустить шторы. Именно в этом момент джип взревел двигателем и, сорвавшись с места, укатил.

На улице установилась хорошая погода, и мы все вместе проснулись в один из тех чудесных летних дней, о которых всегда думаешь примерно одно и то же: как было бы хорошо, чтобы таким было все лето! Встали мы – все трое – довольно рано и провели утро в парке, с удовольствием слушая пение птиц, шелест травы, колеблемой легким ветерком, и доносящийся издали стук крикетных мячей.

На детской игровой площадке мы встретили Роуз и Пита и, купив кофе, выпили его, сидя на траве. Джош и Хлоя играли неподалеку от нас под деревом, а Маркус и Пит рассуждали о половой жизни мисс Дженни (все отцы буквально повернуты на этой теме), когда мой телефон вдруг запищал.

Достав аппарат, я накрыла его сложенной лодочкой ладонью, чтобы благодаря образовавшейся тени рассмотреть экран, и прочла: «Может, все-таки дашь мужчине отставку при личной встрече, а не заочно?»

Я быстро набрала предельно короткий ответ: «Нет».

Затем я убрала телефон обратно в карман. Роуз вопросительно посмотрела на меня. Улыбнувшись, я покачала головой и сказала:

– Ничего серьезного.

Несколько секунд спустя аппарат снова издал писк. На этот раз я не стала доставать его, пока Роуз и Пит не ушли. Маркус лежал на спине, подложив под голову согнутые руки. Глаза его были закрыты. Джош переместился ближе к нам и затеял игру с двумя мальчишками примерно своего возраста.

Вынув телефон из кармана, я прочла на экране: «Давай встретимся. Сегодня? На квартире?»

Маркус негромко захрапел, губы его разжались и слегка завибрировали под напором выдыхаемого им воздуха.

Не могу, ответила я.

В ту же секунду телефон зазвонил. Я уже собралась сбросить вызов, но в последний момент передумала и нажал на кнопку приема.

– Эй, давай поедим вместе, – услышала я голос Ричарда. Говорил он легким, шутливым тоном. – Ты должна мне ланч.

– Все кончено, я тебе уже сказала. Я не могу с тобой встретиться. Извини.

– Да ладно тебе, приходи. Перекусим чисто по-дружески. Или как коллеги. У меня к тебе есть предложение по поводу работы. Хочу, чтобы ты взялась руководить одним проектом.

– Все, Ричард, пока. Извини.

С этими словами я прервала разговор.

Я не собиралась с ним встречаться. Я просто не могла. Но мысль о том, что наша встреча возможна, билась у меня в голове, и с каждой минутой протест, с которым я восприняла ее поначалу, становился все слабее. Что за предложение по работе Ричард имел в виду? Вполне возможно, что он говорил о чем-то вполне конкретном и даже приемлемом. Раньше нам с Ричардом уже приходилось обсуждать рабочие вопросы, и все было в порядке. О чем бы ни шла речь, он всегда хотел, чтобы его проблемой занималась именно я. Помнится, он говорил: «Никто не умеет так составлять пресс-релизы, как ты». Что ж, можно было вернуться к такой модели взаимоотношений, из любовников превратившись в людей, испытывающих друг к другу просто дружеские чувства, в основе которых лежат их сугубо профессиональные качества. Я вдруг ощутила тоску по прежним временам, когда я была совсем другой. Как знать, возможно, Ричард мог предложить мне участие в каком-нибудь проекте, предполагающем частичную занятость или даже работу на дому, которая позволяла бы мне продолжать заниматься воспитанием Джоша. Но для этого мне надо было с ним встретиться, однако, подумав еще раз, я решила, что не стану этого делать. Это было слишком опасно. Увы, прошло еще немного времени – и я все же сдалась. Пожалуй, после всего, что было между мной и Ричардом, я действительно должна была повидаться с ним еще раз.