История 2. Ольга Муравьева. «Победа»
Автор: Бертольд Корк
Ольга Муравьева:
«Когда мы продадим свой бизнес? Никогда»
Кем начинала:
Учитель физики.
Кем стала:
Генеральный директор ООО «Кондитерская фабрика «Победа» – семейного предприятия со 100 %-ным частным капиталом. Имеет две фабрики в Егорьевске (Московская область) и одну – в Вентспилсе (Латвия). Компания поставляет кондитерскую продукцию в страны Евразийского экономического союза и другие – Австралию, Алжир, Израиль, Ирак, Китай, Мексику, Монголию, ОАЭ, Перу, Саудовскую Аравию, США, Южную Корею и на Кубу. Годовой оборот компании в 2018 году превысил 100 миллионов долларов.
Первый предпринимательский опыт:
В конце восьмидесятых с мужем и старшей сестрой Анной создала конвейер по производству игрушечных страусов-марионеток из детских погремушек и кусочков меха – их продавали на вернисаже в Битцевском парке и в парке Горького в Москве. За полтора года Ольга заработала на двухкомнатную квартиру в столице.
Кредо:
«Мы всегда работаем всей семьей, мы все делаем только вместе. Это залог нашего успеха и то, что помогает нам идти вперед».
Мешок шоколада
Ранним июньским утром 1970 года на перроне Ленинградского вокзала в Москве стояли две маленькие девочки с мамой. Мама очень волновалась, поправляла им платья и все время говорила старшей, шестилетней Ане:
– Слушайся соседку, я ее предупредила, чтобы она присматривала за вами. Вас встретит бабушка. С незнакомыми не разговаривай. Покорми Олечку – вам ехать одиннадцать часов. И самое главное – никуда не выходи из вагона!
Девочки синхронно кивали и нетерпеливо смотрели на приближающийся поезд. Им предстояло первое в жизни самостоятельное путешествие: они ехали на все лето под Ленинград, на дачу в Бернгардовку.
– Мама, уже можно заходить в вагон? – рвалась навстречу приключениям четырехлетняя Оля.
– Подожди немножко, – строго ответила мать. – Нас придет проводить дедушка.
Вскоре на перроне появился дед Григорий. Слегка запыхавшись, он подошел к семье и протянул девочкам большой пакет из жесткой оберточной бумаги.
– Это вам в дорогу. Сразу только все не съедайте. Лето долгое.
Девочки развернули пакет, и в лицо им ударил теплый, терпкий, волшебный запах кускового шоколада. Такой обычно продавали работникам кондитерских фабрик в виде некондиционного лома. К кондитерскому производству дед Григорий никакого отношения не имел, и где он его доставал, так и осталось семейной тайной. Но каждое следующее лето, когда сестры Оля и Аня ехали на дачу в Бернгардовку из Москвы, дед приносил им эти сладкие сокровища. У Оли день рождения 26 июня, и девочки старались растянуть их до праздника. Но обычно из вагона выходили с уже наполовину пустым мешком.
Так в жизни Ольги Муравьевой, генерального директора сети кондитерских фабрик «Победа», впервые появился шоколад. Глупо искать в этом знаки судьбы или символы грядущего призвания. Но и считать такие истории случайностью было бы как-то бесчеловечно.
Если увидеть Ольгу где-нибудь в общественном транспорте, можно подумать, что она благополучная многодетная мать среднего достатка. И дома, в коттеджном подмосковном поселке, Муравьева не похожа на предпринимателя, которая рулит крупной компанией. Ну не может такого быть, чтобы настолько позитивный человек каждый день брал на себя ответственность по управлению крупным предприятием. Она почти всегда улыбается, у нее как будто вообще нет острых углов. Хочется предположить, что, когда ей приходится увольнять людей, она плачет вместе с ними. Но в реальности Муравьева жесткий и эффективный руководитель. Просто она умеет совмещать профессионализм и доброжелательность. Во всех учебниках по менеджменту написано, что так нельзя, а у нее получается.
«Москварик»
Кондитерская империя супругов Ольги и Виталия Муравьевых зародилась на обломках разрушенной страны. Стартовые условия, говоря откровенно, так себе. А первая предпринимательская попытка и вовсе была так же далека от шоколада, как Россия от Латинской Америки.
Начало 1990-х. Обычный семейный вечер – у Муравьевых всегда была традиция собираться всей семьей, с родителями и сестрами Ольги: они разговаривали, строили планы на будущее, мечтали… Мечтать в эпоху перемен – самое время, потому что реальность не радует. Нужно как-то жить. Идеи рождались простые и практичные. В стране тотальный дефицит, есть нечего. Повысился спрос на дешевую еду, чтобы между домашним завтраком и ужином хотя бы чем-то быстро перекусить. Так и возникла идея «москварика» (слово придумали тут же, сами) – простого бутерброда, который будет продаваться на выходе из метро. Сейчас это называется «смальсброд» – хлеб с паштетом из перемолотых свинины и шкварок с луком.
От появления идеи до ее исполнения в семье Муравьевых всегда проходило совсем немного времени. Скоро муж Виталий нашел и снял в аренду около метро «Новослободская» в Москве помещение трехкомнатной квартиры нежилого фонда. Уже на следующий день его ремонтировали, красили и отмывали. Но концепция поменялась уже на стадии ремонта. Рядом с их домом находился кондитерский магазин, в котором продавались торты «Птичье молоко». Удивительно, но даже в самые трудные времена люди в последнюю очередь экономят на сладком. За тортами выстраивались в очередь с ночи, а иногда стояли по два дня. И отпускали их только по две штуки в одни руки.
«Бутерброды – дело хорошее, но в перспективе неочевидное. А спрос на торты уже и так видно. Из окна», – рассудительно сказал муж Виталий, стоя у свежевыкрашенного подоконника. Никто не стал спорить, тем более что торты делать умели и сладкое в семье очень любили. Свое нехитрое кондитерское производство назвали оставшимся без дела брендом «Кооператив «Москварик». Как всегда, все делали вместе. Сестра Аня мыла яйца в трех водах, с хлоркой. Виталий, главный по производству, все готовил – взбивал, варил, разливал из кондитерского мешочка. А Ольга, уже будучи беременной, «ходила гулять с ребенком» – продавала кусочки торта у метро.
– Но мы быстро поняли, что более герметичные пирожные покупают быстрее и охотнее, чем торты, которые неудобно есть на ходу. Поэтому мы стали заливать птичье молоко в стаканчики для мороженого. – Ольга с неизменной улыбкой вспоминает свой первый бизнес-опыт кондитера. – Сначала мы с Аней стояли у метро, как коробейники – с подносом с веревочкой на шее. На нем помещалось, до сих пор помню, 48 стаканчиков. А вот цену я забыла – что-то около рубля теми деньгами. Но расхватывали быстро – я не успевала бегать за новыми подносами. Впрочем, у метро долго стоять не пришлось. Вскоре нас распробовали оптовики и стали заказывать партии для кафе.
Это было время, когда «все занимались всем» – продавали, что продается, и зарабатывали на всем, на чем могли. И у Муравьевых тоже возник небольшой параллельный бизнес-промысел под кодовым названием «джинсы Магомаева».
Ольга всегда любила шить. После рождения сына она стала искать для него качественную одежду, но на дворе царила эпоха ширпотреба. Поэтому она просто шила сама, причем шила креативно. Придумала детский конверт, который с ростом ребенка можно модифицировать в комбинезон – его хватало от рождения до трех лет. Идею подсмотрели другие мамочки, и у Ольги появились первые заказы. Когда все знакомые оказались «окомбинезоненными», она повесила в молочной кухне объявление с описанием «продукта». Собственноручно вышитый лейбл «Ольга» многие почему-то принимали за знак качественного прибалтийского производителя.
Следующая мысль – а почему бы вместе с комбинезонами не продавать и другие вещи? Так появилась фура с джинсами. Кто-то привез ее из-за границы, но не знал, как теперь это продавать. Общие знакомые посоветовали Муравьеву. Она согласилась: поставила брезентовую палатку на Ленинском проспекте и быстро отправила содержимое фуры в розницу. Партнеры рассказывали, что, по слухам, эти джинсы привез в Москву сам Муслим Магомаев и, понятное дело, ему как-то неловко было продавать их самому. Возможно, это была всего лишь маркетинговая легенда, но она сработала. Джинсы «улетели» за пару недель.
Это было время «горбачевской оттепели», когда вокруг цвели кооперативы, поэтому первое время работалось свободно. «Москварик» два года успешно кормил москвичей птичьим молоком. Но потом романтический период постсоветского капитализма закончился. Государство оправилось от шока, кто-то «наверху» решил, что приоритетным должен стать крупный бизнес, и в кондитерский цех зачастили проверки. Последней каплей стало требование чиновников поставить у каждого рабочего места в организации Муравьевых специальные светильники. В совокупности с другими претензиями цена вопроса поднялась настолько, что ее не смогла бы окупить в ближайшие несколько лет даже самая ударная деятельность кооператива. Пришлось его закрыть и образовать обычное для тех времен ООО – палатку по продаже табака, алкоголя, дешевых прохладительных напитков и прочей продуктовой части.
Таинственный незнакомец
Еще одна семейная традиция – родители Ольги каждый год забирали ее сына Андрея и на месяц уезжали с ним в Евпаторию. Однажды дед сидел с мальчиком на остановке и ждал трамвая. К ним подошел мужчина средних лет непримечательной наружности. И говорит: «Вы знаете, за вами очень приятно наблюдать. Я уже не первый раз вас вижу, и вы так хорошо общаетесь – играете, сочиняете стихи, просто разговариваете. Мне очень нравится ваша семья. Я сделаю вам подарок. Я хочу, чтобы вы стали очень богатым человеком».
И подарил бизнес-идею, которой «успешно пользовался сам». Таинственный незнакомец рассказал, что в Москве, как известно, есть кондитерская фабрика «Рот Фронт». А при ней, что менее известно, есть дочернее предприятие «Рус Финком». Оно почему-то дешево распродает конфеты, которые охотно покупают по всему Подмосковью, – именно продажей он и занимался. И чистосердечно предложил это великое знание деду.
Может быть, это была обычная маркетинговая разводка, а может, и нет, но так или иначе эта встреча сыграла в истории семьи Муравьевых важную роль.
Дед выслушал. Поблагодарил. Подумал. И, вернувшись в Москву, пришел к дочерям со словами: «Девочки, послушайте меня, старого мудрого человека. Это отличная идея».
Возможно, при других жизненных обстоятельствах эту «отличную идею» все бы дружно проигнорировали. Но сейчас она прозвучала как-то вовремя. Ларек с продуктами исправно кормил всю семью, но примитивная предпринимательская жизнь не радовала. Рабочий день Ольги выглядел так: с утра она сажала сына в машину, потому что его было не с кем оставить, и ехала по производителям за продуктами и напитками: на «Очаковский» за колой, на «Кристалл» – за водкой.
Юридически все это называлось ООО «Совимпекс» – готовая площадка для чего-то «нового и настоящего». В общем, представители торговой династии Муравьевых отправились на «Рот Фронт». Точнее, в «Рус Финком».
– А вы, наверное, знаете, что в советской торговле была такая хитрая схема – когда вы покупали что-то дефицитное, вам в нагрузку продавали еще что-нибудь ненужное, – вспоминает Ольга. – И вот нам, бонусом к основной поставке, оптовики нагрузили каких-то не самых ходовых конфет с подходящим к концу сроком использования. Поскольку опыта в торговле у нас было много, мы рассчитывали их продать, но не успели.
После этого началась великая эпопея по утилизации бракованной продукции. Анна, санитарный врач по образованию, знала, что товар недостаточно просто выкинуть. Конфеты нужно развернуть, раздробить и пересыпать кварцевым песком, чтобы их никто не съел. И семья несколько дней освобождала от оберток около двухсот килограммов конфет вручную. После этого они зареклись иметь дела с недобросовестными поставщиками. Но, будучи уже опытными предпринимателями, решили идею творчески развить и найти тех, кто предоставит качественную продукцию. Свои заказы они стали размещать у поставщиков кондитерки из Западной Европы.
– Мы работали здесь и ездили на международные выставки. Подыскивали себе партнеров. Так у нас появились контрагенты из Франции, Болгарии, Польши. Мы выезжали к ним на заводы. Адаптировали вкусы и рецептуры под предпочтения российского потребителя. Я понимала, что в России люди предпочитают горький шоколад, а в Европе – молочный. Наши люди любят подлинность, чтобы, знаете, вкус был вкусом. Чтобы прямо целая палитра! Целый такой взрыв счастья. Затем Виталий сделал нам собственный дизайн, и вся эта адаптированная кондитерка пошла под маркой «Отличное качество». Со значком «Совимпекса» в центре…
Так Муравьевы заработали свой первый миллион долларов. Но руководило ими вовсе не меркантильное желание разбогатеть. У Ольги начались проблемы со здоровьем, нужна была операция, которую тогда в России просто не делали. А если и делали, то сразу после больницы присваивали человеку инвалидность. Лечение в Германии стоило порядка двадцати тысяч марок. Они с Виталием решили так – заработаем миллион, а после курса лечения заведем второго ребенка. Но, когда миллион был заработан, а вместо одного ребенка на свет появились тройняшки, оказалось, что это не такие уж и большие деньги для того, кто собирается их не тратить, а инвестировать.
«Хочу фабрику!»
На лечении в Германии Ольга провела пять недель – в больнице и реабилитационном центре. Впервые без семьи. Со страхом, как пройдет операция, насколько затянется восстановление. Спасало очередное увлечение – она много рисовала, ткала ковры, расписывала платки. Старалась заполнить все свободное время. Клиника находилась в маленьком городке с населением в три тысячи человек. Ольга привыкла к мегаполисам – к Москве, Санкт-Петербургу, – где все гигантское, где все бегут и суетятся, где жизнь кипит. Больше всего ее удивляло, что каждый в этом маленьком немецком городе занимается чем-то своим. Выходишь на улицу – тишина. Заходишь в кафе – прекрасная женщина уже напекла утренние булочки. На улице кто-то ставит маленькую лавочку – он привез красивые вещи из ближайшего крупного города. Все улыбаются. Все спокойны…
Именно здесь, наблюдая за размеренной бюргерской жизнью, она придумала идею своего семейного бизнеса. Ольга поняла, что хочет производить собственный шоколад. Появилась мечта – кондитерская фабрика. Причем мечта вполне рациональная: они уже научились продавать кондитерку, и у них были деньги на инвестиции – так почему бы не создать собственное производство, чтобы зарабатывать больше?
Не растраченная за пять недель энергия бурлила в ней и грозила вырваться наружу. Необходимо было найти для нее правильное русло. Она не знала, что нечто подобное происходило и с Виталием в России. Он остался один с маленьким сыном. Делал уроки. Занимался бытом. А вокруг открывались частные производства. Люди строили с нуля свои компании. Он хотел быть в деле. Ольга приехала и сказала: «Знаешь, мне так хочется, чтобы мы построили такую маленькую семейную фабричку. Вот как в Бельгии, в Германии. Вот эти небольшие бизнесочки. Пусть там всего несколько человек будут работать, но зато мы будем делать и продавать прекрасные конфеты. Мы будем делать шоколад».
Виталий сказал: «Давай!» Название фабрики – «Победа» – придумалось само собой и превратилось в бренд «Победа вкуса» – как символ огромного желания производить настоящий вкусный шоколад.
Чудо с подсолнухами
Однажды ранним утром Ольга вышла из дома, на костылях дохромала до машины и поехала искать свою фабрику. На этот раз в Коломну…
Весной и летом 1999 года эти поиски стали одновременно и ее хобби, и курсом опорно-двигательной реабилитации. Каждое утро она садилась в машину, выбирала какое-то направление («от Москвы и вдаль по прямой») и ехала искать помещение под производство. Заезжала в каждый населенный пункт вдоль трассы, шла в местную администрацию и спрашивала: «У вас есть свободные помещения под небольшой кондитерский завод?» Осматривала варианты, недовольно качала головой и ехала дальше.
Подход к выбору места у них с мужем был диаметрально противоположный – Виталий смотрел по-мужски рационально, стратегически, тогда как Ольга просто прислушивалась к собственным ощущениям. Сходились они в одном – у каждого места есть своя энергетика, и, когда они найдут то самое, они сразу узнают его, почувствуют, поймут, что это оно. По итогам поездки Ольга привозила домой фотографии, и они коллегиально принимали очередное решение. Отрицательное. Например, в Пущино ей очень понравилось – научный городок, прекрасные люди. Но в заброшенном здании какого-то наукоемкого производства все представало иначе – пусто, депрессивно, людей вокруг нет, и в отдалении бродят несчастные ученые, которым не платят зарплату. В мечтах представлялось небольшое, на 500–600 квадратов, и уютное помещение. Но пока предлагали какой-то заведомый неликвид. Заброшенные коровники. Бывшие столовые в расформированных воинских частях. Пустующий детский сад в поселке Красный Октябрь. Очередным вечером они с мужем смеялись: «А что, давай будем «Красным Октябрем» – кто обвинит нас в плагиате известной торговой марки?!»
Однажды от кого-то из знакомых они услышали, что в Коломне продается здание бывшей фабрики. Это обнадеживало – все-таки уже фабрика, а не коровник. И Ольга поехала в Коломну. Навигаторов тогда еще не придумали. Дорожными указателями дороги тоже не баловали. В руках была только бумажная карта. И, конечно, Ольга заблудилась. Где-то в чистом поле увидела остановившийся грузовик, подъехала и взмолилась: скажи, мил человек, как попасть в Коломну. «Мил человек» дотошно все объяснил: «Смотри. Сейчас прямо поедешь, потом направо свернешь, затем налево и дальше увидишь круг. На кругу первый съезд. А там увидишь указатель».
Разумеется, на кругу она все-таки свернула не туда, долго ехала через лес, пока не увидела совсем другой указатель – «Егорьевск». Но Ольга не расстроилась: «Господи! Какое счастье! Хоть какой-то город…» Дальше она действовала по обычной схеме – пришла в администрацию и сказала: «Я хочу построить у вас фабрику». Ее сразу удивил простой человеческий подход. В других местах, еще ничего не предложив, у нее уже спрашивали: «А что нам за это будет?» А тут сказали: «Ой, знаете, у нас есть прекрасная заброшенная текстильная фабрика. Поедемте смотреть?»
– Мне кажется, произошло какое-то чудо. Мы долго ехали через лес, потом началось поле. Засеянное подсолнухами. Знаете, я такое видела один раз в жизни. Никогда больше это поле подсолнухами не засевали. Вдоль дороги, Подмосковье. Можете себе это представить? И за подсолнухами открывался прекрасный вид на такую старую фабрику. Из красного кирпича с белой кирпичной отделкой. Высокая заводская труба. Это как картинка из детской книжки. Иду на эту фабрику и вижу абсолютно заброшенные цеха. Было такое ощущение, будто я героиня книги «Сталкер». Когда не знаешь, что впереди, потому что впереди – только абсолютная неизвестность. Ну, конечно, там окна были выбиты, все коммуникации разрушены. Дыры в крыше, дыры в перекрытиях. На первом этаже прямо по помещениям гуляют овцы: «Мее… Бее…» Сердце замирает. И меня вдруг захлестнуло чувство такой эйфории. Неужели нашла?!
На следующий день она привезла сюда мужа. Ехали той же кривой дорогой, по лесным буеракам – как в гости к сказке. Виталий, увидев здание, пришел в ужас: «Слушай, оно же огромное!» «Зато стены толстые – метр двадцать! Из пушки не пробьешь!» – ответила Ольга. И угадала – в помещении благодаря стенам стоял уникальный микроклимат и поддерживалась постоянная комфортная температура. Зимой не холодно, летом не жарко. Впоследствии удалось здорово экономить на отоплении. А летом кондиционеры не понадобились.
– На обратном пути я взяла один подсолнух. Выкопала его и отвезла на дачу. И прикопала перед домом. Потому что для меня это был такой символ солнца, символ счастья. Символ, что вот это мое. Началось.
«Не хотелось плагиата…»
В егорьевскую площадку инвестировали собственные средства, заработанные «Совимпексом» на продаже европейской кондитерки. Первую линию по производству шоколадных конфет открыли в углу огромного цеха. Взяли в аренду 1200 кв. метров, отремонтировали со всем вниманием к правилам санитарии. Проверяли, как в кафеле прошпаклеван каждый шов, чтобы больше никто из представителей многочисленных государственных инспекций не пришел и не придрался. Первая производственная линия составляла в длину 10 метров и была рассчитана на выпуск 150 килограммов конфет в час. Реально выдавала не больше чем 70.
– Любое оборудование – штука очень капризная, особенно в руках неспециалиста, – продолжает Ольга. – Чтобы оно заработало на проектную мощность, нужны очень хорошие навыки по организации производства. Наша линия первое время часто останавливалась, все ей было не так – то программа слетала, то конвейер пачкался, то датчик ломался. Но мы учились. Мы с Виталием практически жили на фабрике. Однажды сын Андрей пришел в школу и сказал, что он сирота. Учительница позвонила мне и спрашивает: «Что у вас случилось?» Ему действительно было очень тяжело. Виталий хотя бы возвращался домой вечером, потому что он занимался продажами. А я и ночью, и днем контролировала вот это производство – сама ремонтировала машины, сама обслуживала линии, потому что мне казалось, что никто не сможет сделать это лучше меня.
Первую продукцию Муравьевы получили 4 сентября 2000 года – в первый год они заработали 55 млн руб. И с тех пор каждый год покупали по одной новой линии. Сначала для производства шоколада. Еще через год стало понятно, что не хватает конфет. Достроили первую линию – она вышла на производство 350 килограммов в час. Ее модернизировали. Она поскрипела, подумала и стала выдавать полтонны. Эту линию оставили в покое и купили еще одну. И каждый год стали докупать производственные мощности. К 2006 году годовые продажи превысили 1 млрд руб. Развивали все по тому же семейному принципу – только на свои средства.
Как-то Ольга поделилась своими проблемами с коллегой, у которого в Польше было свое кондитерское производство. Он пожаловался, что после кризиса 1998 года все производители, которые работали на Россию, сворачивают объемы и демонтируют оборудование. Ольга отреагировала мгновенно: «Мы как раз ищем себе новую мощную линию». «У меня есть, посмотри – может, тебе понравится? – ответил коллега. – Отдам недорого, все равно пропадет».
Конечно, линия на три тонны шоколада в час не могла не понравиться. Ее погрузили в 18 фур и быстренько привезли в Егорьевск. Чертежей у продавца не сохранилось, поэтому собирать оборудование пришлось по обычным фотографиям.
– Тогда мне очень помог папа. Когда мы наладили новую линию и она уже поехала, осталось подключить холодильную часть, я пришла и говорю: «Пап, я не знаю, что делать! Никто не берется монтировать без технической документации, а документов нет». Тогда папа собрал своих друзей, они приехали, и его друг, который занимался охлаждением для пивных дозаторов, прекрасно справился с линией за две недели. Все исправно работает до сих пор. Линия действительно прекрасная, от очень известного немецкого производителя, самого лучшего – сейчас мы покупаем только его оборудование. Мы, конечно, обновили ее уже много раз и поменяли в ней практически все: внешние панели, всю внутреннюю систему, два километра цепей поменяли. – Ольга задумывается и неожиданно подводит итог: – И вообще, фактически это уже не та линия. Ну, так ведь и в человеческом организме клетки постоянно обновляются: одни отмирают, другие рождаются. Так что физически уже через несколько лет каждый из нас – уже совсем другой организм. И ничего, живем как-то.
К концу 2004 года в здании фабрики в Егорьевске, которое когда-то казалось Виталию таким огромным, не осталось ни одного свободного миллиметра рабочего пространства. К этому времени фабрика выпускала 11 тыс. тонн шоколада и конфет в год. Все это время Муравьевы не переставали учиться основам и тонкостям ремесла. Ольга ездила в креативные лаборатории Германии, Швейцарии и других стран Европы, изучала вкусы, воплощала новые идеи. Она убеждена, что, даже если ты большой начальник, все надо уметь делать своими руками – так глубже понимаешь процессы и точнее выбираешь оборудование. А значит, легче будет строить производственную схему, по которой все это потом станет работать.
Например, линия по производству конфет «Мишки в лесу» была длиной 120 метров. А места уже впритык. Ольга села около линии, смотрела на нее и размышляла логически. Линия длинная, потому что каждая операция на ней производится на отдельном специальном участке. Чтобы линия была в три раза короче, нужно просто совместить разные технологические процессы в одно действие. И Ольга отправилась в Данию, к известному производителю «Астед». «Значит, так, ребята, – сказала она датчанам. – Нужно, чтобы на нашей линии за один впрыск можно было сделать оболочку, начинку, донышко и еще положить орех внутрь». Сначала датчане просто засмеялись. Потом переспросили: «Вы же это не серьезно?» Затем возмутились: «Это невозможно, потому что такого никто еще не делал». А потом кто-то из технологов сказал: «А почему бы и нет? Ольга права. Давайте попробуем».
И через 9 месяцев была готова опытная установка, для которой разработали уникальный депозитор. Он, как и мечтала год назад Ольга, за один впрыск делал и оболочку, и начинку, и донышко. И еще закладывал туда орешек. Эта линия длиной всего 42 метра до сих пор успешно работает в Егорьевске.
Новая фабрика сразу сделала ставку только на качественный, настоящий шоколад. Для этого надо было найти ответ на вопрос, откуда берется некачественный. Разобравшись в технологических тонкостях, Ольга поняла: это из-за того, что в него добавляют низкокачественное пальмовое масло. Ключевое слово – низкокачественное. Можно очистить любое масло – соевое, пальмовое, подсолнечное – так, что оно будет вкусным и полезным. А можно использовать дешевые формы обработки вроде гидрогенизации, в результате которых получаются трансжиры – вредные вещества, содержащие канцерогены.
– Когда мы начинали делать конфеты, я очень глубоко погрузилась в эту тему. Прочитала много книг, и мы поняли, что никогда не будем работать вот на тех самых жирах, которые вызывают онкологические заболевания. Хотя они существенно дешевле. Это тоже такой семейный подход: если к тебе гости придут, ты же не поставишь им на стол маргарин. Нет, ты колбаску, сервелат нарежешь, икорку выложишь, еще что-нибудь хорошее. Здесь у нас такая же концепция – поскольку мы семья, мы не можем никого обманывать. Это должен быть добросовестный бизнес. Лучше мы продадим мало, но нам не будет стыдно. Хотя все вокруг делали иначе: в 1998 году после кризиса рынок завалили низкокачественной продукцией – везде соевые батончики, все на дешевых растительных жирах. А мы в 2000 году открываем фабрику и начинаем выпускать натуральный шоколад. У потребителей был шок, а у других производителей недоумение: а что, так можно было? Разве кто-то будет покупать конфеты по такой цене? Но именно благодаря этой «глупости» нашу продукцию и заметили на рынке, и мы на много лет вперед сформировали себе репутацию, которая вскоре стала работать на нас.
Но и на традиционном шоколаде новое производство не остановилось. Муравьевы сразу начали создавать новые рецепты – не из советских закромов, а свои собственные.
– Мы не любим плагиат. Нам хотелось создать что-то свое. До нас никому это даже в голову не приходило. Были сборники рецептур СССР. И там было четко прописано, как какую конфету делать. Есть ГОСТ, есть справочник – будь добр, по нему и работай. А мы ломали систему. Ходили в Роспотребнадзор и доказывали, что можно и по-другому. Я сама писала технические условия для своей продукции. Мы объясняли, почему у всей страны шоколад хранится три месяца по ГОСТу, а у нас год. Нам удалось отстоять свои позиции, и сейчас это уже норма для всей отрасли.
Drang nach Westen
Кризис 2008 года ударил больно. Ольга мечтала о вафельной линии – от мечты пришлось временно отказаться. Они с мужем решили так: лучше пока сократить расходы на капитальные вложения, но сохранить людей. На егорьевских фабриках работало порядка 700 человек. Сохранить – еще куда ни шло. Но в один прекрасный день Виталий зашел к супруге в кабинет и говорит: «Нам нужны люди. Много людей». «Как это? Зачем это?» – не поняла Ольга. «Будем строить региональную сеть филиалов, – коротко ответил муж. – Сейчас самое время».
В разгар кризиса филиалы «Победы» открылись во всех городах-миллионниках. Это были не фирменные магазины, а офисы отделов продаж, состоящие из склада, торговых представителей, директора, кладовщика и бухгалтера. И были машины, на которых продукцию развозили по магазинам. В результате объемы росли, и в региональную сеть наняли еще около 600 человек. Всего в тот год открылось 20 филиалов. Сегодня их 52 – от Новосибирска до Прибалтики…
Строительство второй фабрики, уже в черте города Егорьевска, было связано не с недостатком места на первой, а с нехваткой энергетических мощностей. К основному зданию пристроили склад, цех упаковки, зону выгрузки – и тут, попросту говоря, перестало хватать электричества. Сначала Муравьевы хотели подвести к зданию новые линии, но оказалось, что это стоит 56 млн руб. и займет 4 года. Кроме того, такое решение потребовало бы вырубки в лесу просеки длиной 14 километров, которую нужно согласовывать с лесфондом. Тот, кто когда-нибудь пытался сделать что-то подобное, понимает, что это история длиною в жизнь.
Решили идти более простым и логичным путем – осваивать новые территории, заходить туда, где электричество уже есть. Вскоре узнали, что в промзоне Егорьевска через аукцион продается помещение базы на 8 тыс. квадратных метров. Была в нулевых годах такая практика оптово-розничных рынков, где продавалось сразу все. Если первую фабрику Муравьевы строили в течение пяти лет, то второе производство со своими знаниями и опытом запустили гораздо быстрее. В 2008 году на ней уже заработали 15 современных производственных линий. Но и этих площадей скоро стало не хватать – пришлось докупать соседние объекты. К 2014 году вторая фабрика занимала уже 26 тыс. квадратных метров. К этому времени оборот компании достиг 3,5 млрд руб., и стало ясно, что для нее уже стал тесен не только город Егорьевск, но и вся Россия. К 2015 году на предприятиях группы компаний «Победа» работало уже более 1500 сотрудников. Выручка компании в 2016 году составила 5,6 млрд руб., а общий объем накопленных инвестиций – более 80 млн долл.
Потенциал внутреннего рынка был исчерпан. Перспективы выхода на рынки Азии, Европы и даже Америки, конечно, манили, но было одно «но» – политика довлела над экономикой, и некоторые европейские распространители опасались импортировать продукцию из России. Кроме того, во многих странах уже действовали заградительные пошлины на российские товары. Так появилась идея открыть завод за пределами страны, чтобы продукции не нужно было пересекать границу. Муравьевы открыли в компьютере карту постсоветского пространства и посмотрели на северо-запад.
– Мы выбирали между Литвой и Латвией. Там были хорошие условия. Администрации городов открыты к бизнесу. Плюс были европейские программы, которые поддерживали открытие новых площадок, – вспоминает Ольга. – Например, если ты строил фабрику по определенным критериям, то 45 % вложенных денег тебе возвращали. Конечно, это позволило нам намного быстрей развиваться, купить высококлассное оборудование.
Сегодня латвийская фабрика «Победа» поставляет в страны Европы 33 вида продукции. Ею уже заинтересовалась европейская сеть Auchan, которая теперь будет распространять сладости по всем странам мира, где есть магазины этой сети. Поставки на Украину, в Америку, Перу и Израиль продолжают идти напрямую из России. Инвестиции в латвийский проект составили более 10 млн евро, и сейчас эта фабрика производит более 10 тыс. тонн шоколадной продукции в год.
– Теперь уже латыши к нашей фабрике относятся как к своей, родной. Там люди гордятся, что у них выходит такая продукция. Везут ее кому-то в подарок, как рижский бальзам. Вообще Рига – город сказочный, как будто игрушечный, очень чистенький. Там везде клумбочки, все такое идеальное. – Ольга начинает сыпать своими любимыми уменьшительно-ласкательными суффиксами. – Знаете, у них даже есть закон о допустимой высоте травы на газоне. И они там очень бизнес-ориентированные. Когда мы построили там фабрику, мэрия города бесплатно протянула нам электричество. Сделали котельную для отопления, построили канализацию. То есть все коммуникации нам подвели абсолютно бесплатно. Плюс великолепная экология. Для шоколада это очень важно, потому что он «любит дышать» – вбирает в себя все, любой запах. А мы находимся в километре от Балтийского моря, у нас всегда приятный морской воздух.
Наследники империи
Процветающее предприятие не могло не привлечь внимание хищников. Кондитерский рынок России постепенно монополизировался, и независимым производителям стали поступать настойчивые предложения продать бизнес. Не избежали пристального внимания и Муравьевы. Суммы начинались от полумиллиарда долларов. Но они спокойно и убежденно отказываются до сих пор. Это противоречит их изначальной концепции – создать долговременный семейный бизнес, владеть которым будут следующие поколения семьи.
Виталий и Ольга пока не знают, захотят ли их дети продолжать династию. Но пример старшего сына обнадеживает.
Андрею было 15 лет, когда он разбил дедовскую машину – взял покататься и не справился с управлением. До этого момента он думал, что будет заниматься модным ресторанным бизнесом. После ДТП Ольга сказала: «За все нужно платить. Иди зарабатывай деньги и восстанавливай автомобиль». Тогда сын неожиданно спросил: «А можно я буду работать у нас на фабрике?» Родители согласились. На производстве Муравьеву-младшему понравилось. Люди все такие радушные, добрые, едят шоколад, и все счастливы. Его стали поддерживать: «Молодец, Андрюха, давай держись». Может быть, именно тогда он впервые почувствовал, что фабрика – это вовсе не монстр, который отобрал у него в детстве маму.
Он работал на линии помощником оператора – это физически тяжелая работа в помещении с температурой 13 градусов. Только один раз попросил: «Мама, может, куда-нибудь, где потеплее?» «Нет, – ответила ему генеральный директор, – иди и работай». Разбитая машина уже была компенсирована, но остановиться Андрей теперь не мог – каждое лето выходил на практику, помогал в офисе, работал секретарем, освоил несколько специальностей, кочевал из отдела в отдел, познавая все тонкости бизнеса. А потом вдруг пришел к руководству с идеей открыть отдел внутреннего аудита.
Ему разрешили. И еще в университете он стал объезжать все магазины, смотрел, как работают торговые представители, писал отчеты, что хорошо, а что можно поменять. Сейчас он стал генеральным директором западного направления. Возглавляет три филиала – в Литве, Латвии и Эстонии – и фабрику в Латвии, которую, кстати, строил сам, с нуля.
Фактически решение Андрея войти в семейный бизнес спасло его младших братьев, тех самых тройняшек и сестру, от повторения его судьбы «сироты» с вечно занятой мамой. Он взял огромную часть ее забот на себя. Жил в Латвии и руководил стройкой – монтировал, проектировал, договаривался с портом. Однажды пришло оборудование, Андрей посмотрел, сколько стоит разгрузка, сказал: «Дорого. Будем разгружать сами», – и сел за погрузчик.
Впрочем, воспитание тройняшек в семье Муравьевых пошло уже с учетом прежних ошибок. Супруги шутят, что братья родились и выросли на фабрике. На пятый день после их рождения Ольга взяла в охапку всех троих и поехала на работу. Кормила детей грудью прямо в кабинете директора. Так же росла и младшая дочь Аленка.
– Ну нельзя было по-другому, – словно оправдываясь, говорит Муравьева. – Не было у меня такого выбора – быть либо матерью, либо руководителем. Надо было быть и той, и другой. Знаете, многие женщины говорят, что карьера для них – это все. А для меня все-таки все – это семья, но и работа – это тоже очень важная часть жизни. Я не хотела выбирать. Я решила, что у меня будет и то, и другое. Почему хорошая мама не может взять детей на работу? В Егорьевске чистый воздух, природа идеальная, фабрика в деревне, чистота. Там коровы пасутся. Ну, естественно, я брала детей с собой. Они у меня там прекрасно гуляли. Спали, ели. Но вскоре врач сказал, что им уже нужно активно ползать, и здесь начались проблемы, потому что ползать было негде. А выделить какое-то игровое пространство на фабрике затруднительно – все свободное место занято оборудованием. Тогда я наняла няню и стала оставлять их дома.
Активную роль в семейном бизнесе играет и старшая сестра Ольги. Анна – директор торгового дома «Победа», но любимая часть ее работы – это общение с сотрудниками. Она психолог, любит составлять тренинги, проводить обучение, помогает подбирать кадры. А началось все с забавного случая. Ольга позвонила сестре и пожаловалась, что на производстве постоянно происходят конфликты между женщинами-технологами и мужчинами-механиками. Все время какие-то споры, скандалы, слезы. Ольга попросила провести тренинг, чтобы всех раз и навсегда помирить. Аня приехала, начала ходить, присматриваться, разбираться.
Потом отвела сестру в сторонку и говорит: «Знаешь, почему они все время ссорятся? Потому что они боятся друг друга обидеть!» «Как такое может быть?!» – не поняла Ольга. Оказалось, может. Девочки-технологи очень уважали и побаивались суровых механиков. И не знали, как правильно делать им замечания. Видят – неправильно конфета в обертку завернута. Подходят, долго решаются, а потом на выдохе выкрикивают: «Брак у тебя!» Мужики, конечно, обижаются. Они много лет на производстве работают. Стоишь с утра счастливый. Девушки кругом. Упаковщицы, фасовщицы. А тут какая-то пигалица на тебя кричит. С этого непонимания и начинаются все конфликты.
Аня придумала тренинг, на котором все усвоили пять пунктов общения – как подойти, как поздороваться и назвать по имени, какой комплимент сначала сказать, как потом деликатно описать суть проблемы и как похвалить напоследок. Они долго тренировались, а перед выходом в цех всем раздали записочки с этими пятью пунктами. Сначала дело не ладилось – теперь механики стали пугаться того, что технологи знают их по именам. Но закончилась эта история совсем неожиданным образом – началась новая волна браков. Но уже не на производстве, а в ЗАГСе. Перестаралась Аня – в один год сразу 10 технологов ушли в декрет.
Революция
Сегодня три фабрики «Победа» оправдывают свое название. Они работают с полной загрузкой, осваивают новые внутренние и внешние рынки. Коммерческие расходы компании, включая затраты на рекламу, с 2010 года выросли с 90 млн до 219 млн руб. Годовой оборот «Победы» в 2018 году превысил 100 млн долл.
Но Муравьевы упрямо исповедуют свой «принцип велосипеда» – чтобы не упасть, нужно постоянно находиться в движении. И Ольга придумала новую линейку продуктов – для здорового образа жизни. Это и шоколад с функциональными добавками – натуральными травами и примесями. И шоколад для лифтинга кожи лица – ты его ешь, а он тебе кожу разглаживает. И шоколад, повышающий иммунитет, – Ольга его придумала, заметив, что дети болеют «по кругу», заражаясь друг от друга. И шоколад для спортсменов. И шоколад для похудения. И шоколад для усталых ног.
И даже для повышения либидо. Института сексологии в стране нет, поэтому его опробовали на добровольцах из числа собственных сотрудников: одной контрольной группе давали обычный шоколад, второй – этот самый, экспериментальный. Наутро люди из второй группы стояли в очередь у лаборатории – просили еще…
– Мы поняли, что тема хорошая, она работает. Сложно было оформить всю эту революцию юридически. Работали над сертификацией полтора года – наконец получили свидетельства о государственной регистрации. Нам все подтвердили, сейчас начнем выпускать, в июне этот волшебный шоколад появился на прилавках. Мне нравятся такие прорывные вещи. Когда их изобретаешь – прямо горишь. И кажется, что вся жизнь вокруг тебя меняется. Что она тоже становится такая, полезная…
Ольга улыбается, будто ждет не новую серию продуктов, а очередных тройняшек. Или дедушку Григория на железнодорожной платформе. Вот он сейчас, слегка запыхавшись, подойдет, вручит большой пакет из жесткой оберточной бумаги, и в лицо ударит теплый, терпкий, волшебный запах кускового шоколада.
– Это вам в дорогу. Сразу только все не съедайте. Лето долгое…
