Эволюция

Странное ощущение – в больших городах люди обычно стараются дольше пожить «для себя», попробовать больше интересного, приобрести как можно больше опыта до того, как свяжут себя постоянными отношениями или хуже того – женятся или выйдут замуж.

Возможно, у меня какая-то неправильная выборка, но мое основное окружение – это люди примерно моего возраста или чуть старше, которые на самом деле не хотят заводить семьи и детей. Наша жизнь проходит примерно следующими мотивами: мы много пьем, постоянно меняем партнеров, думаем о том, куда бы еще съездить, чтобы это было максимально необычно.

Мы не готовы мириться с чужими недостатками и поэтому не допускаем настоящей близости с кем-то, а существенную часть времени проводим наедине с собой и врем не ради выгоды, а ради того, чтобы никто не приблизился к нашим настоящим мыслям и эмоциям ближе, чем мы бы того хотели.

«Ты знаешь, я все еще не могу понять, хочу ли заводить детей когда-нибудь», – говорит мне моя новая спутница. Я вхожу в образ и долго вещаю о том, что в природе у животных нет такого вопроса – они просто размножаются, не думая о том, хотят ли они потомства или нет. Долбаные выдры в лесу действуют инстинктивно, уточка не думает о том, будет ли она сносить сегодня яичко или у нее плохое настроение и лучше подождать еще недельку. Не размножаются только тигры в клетках и зоопарках. Я думаю, что и Санкт-Петербург, и Москва, да и вообще все города, где люди точно так же живут непонятно зачем, – это своего рода большие клетки. Мы оторваны от природы и от нашего естественного смысла существования, мы больше не подчиняемся этому глобальному замыслу – наша задача просто пожить и умереть, попутно придумывая себе очередные вымышленные психиатрические диагнозы и пытаясь выжать еще немного эмоций из своего очередного партнера в этом году.

Кажется, ей нравится моя мысль и харизма, а где-то чуть глубже я понимаю, что, вероятно, мы и есть конечный этап эволюции – миллионы лет прошли впустую. Иди к черту, природа! Мы теперь живем в мегаполисе и десятками лет размышляем о том, чего бы мы хотели на самом деле, пока наши тела теряют свой облик, а ум и образ мыслей зацикливаются на сформировавшихся в молодости сценариях.

Я выхожу из бара. Улица Рубинштейна переполнена людьми – откуда вы только беретесь, блин. Все выглядят очень похоже друг на друга, да и я сливаюсь с окружающими. Пора идти в следующий бар, быть трезвым невыносимо скучно.

Камалия

Она постепенно повышала свой градус интереса ко мне, при этом пытаясь казаться самодостаточной и безразличной. Ей нравилось, что я пишу, ей нравилось, как я пишу. Каждую мою запись она стремилась прокомментировать – по-видимому, ей льстило ее «привилегированное» положение и возможность оставить мнение не безразличной пустоте, как для всех остальных, а мне «настоящему».

Для меня же это был своего рода эксперимент. После знакомства сразу признался ей, что все эти тексты в блоге, на который она случайным образом оказалась подписана, написал я. Камалия повела себя вполне ожидаемым образом – тут же поблагодарила меня за честность и дистанцировалась от дальнейшего общения. Я же понимал, что это лишь внешняя оболочка ее реакций и через какое-то время мы обязательно увидимся.

«Ты когда-нибудь знал кого-то с именем Камалия?» – спросила она, явно ожидая услышать, что хотя бы по этому признаку она до сих пор единственная в моей жизни. Мне же было наплевать, это всего лишь имя, я никогда не видел смысла в этом микрокульте. Так уж устроен человек, что любое отличие от остальных он будет тащить наружу и как можно тщательнее украшать его – лишь бы только это стало небольшой частью опорного фундамента личности.

«О`кей, вчера я впервые потрахался как автор, а не как тот человек, которым привык себя считать», – проскочила странная мысль в моей голове, как только она уехала в воскресенье утром. Камалия сама напросилась в гости – попытки вытащить меня в бар, в кино и прочие возможности совместного времяпрепровождения оказались нереализованными. Осталась лишь последняя. Я уже упомянул, что это был эксперимент. Она маленькими шагами пыталась подобраться все ближе и ближе, а я лишь делал вид, что не понимаю, о чем она и к чему все это идет. «Давай я приеду к тебе с вином, а ты оставишь меня ночевать?» – кажется, это было ее последней и самой отчаянной попыткой как-то сблизиться со мной.

После бокала вина у меня на кухне и немного неловкого разговора я легко прижал ее к себе. «Что ты хочешь со мной сделать?», «Мне нравится, когда меня шлепают», «Пошли в комнату, и я сделаю все, что тебе нравится» – буквально за одну секунду она превратила довольно нейтральную ситуацию в наигранный сценарий порнофильма. Внутри себя я смеялся и чувствовал себя стесненно от всей этой неестественности, исходящей от Камалии, но тем не менее это возбуждало меня.

Я искренне убежден, что любое сексуальное взаимодействие должно находиться где-то за пределами всей этой вербальной мишуры, которой мы окружили себя.

Чувства и желания нельзя описать словами, язык не имеет достаточно возможностей, чтобы выразить все, что может произойти внутри нас и между нами.

Каждый мой секс с диалогами и подробным комментированием процесса я воспринимал лишь как чисто механическое взаимодействие. Никаких дополнительных чувств и магии. Сделай так, поцелуй сюда, схвати здесь – никогда не сопротивлялся подобной инициативе. Тем не менее это было интересно – мы воспроизводили сценарий, но, блин, как же это все сквозило фальшью.

Есть в мужской природе один недостаток, ну или это лишь принято считать недостатком, – к большинству женщин действительно теряется интерес после первого секса. Я склонен считать, что это какой-то природный механизм, встроенный в нас, – его нельзя пересилить, нельзя заставить себя чувствовать то, что не прописано внутренней программой. В те самые несколько минут до оргазма и сразу же после него в сознании происходит внутренний переворот всей этой игры.

Немного уставшие мы лежали в кровати. Я думал лишь о том, что хочу, чтобы она уехала. Она же будто атаковала своим вниманием каждый мой жест. Возможно, с ее позиции это выглядело некой заботой, но я чувствовал себя очень уязвимо. «Что ты смотришь в телефон? Там что-то интереснее, чем я?» – спрашивала она.

«Я пойду пописать, ты будешь скучать?» – посмотрел ей в глаза и понял, что она не шутит. Бля. Она села на меня сверху и начала целовать меня в губы и шептать: «Я так хочу писать, ты хочешь, чтобы я вернулась? Ты будешь ждать меня? Я вернусь очень быстро, но хочу, чтобы ты сказал, что будешь скучать». Я еле сдерживался, чтобы не засмеяться от абсурда происходящего. Женщины, как правило, очень ранимы и иногда даже легкий смешок в отношении любого действия может стать решающим.

С утра я приготовил завтрак – она оставляла бесчисленные комментарии, как это хорошо и здорово, когда мужчина готовит. Мне было крайне неловко, я лишь пожарил омлет и достал йогурт из холодильника.

«Камалия, ты понимаешь, что секс – это очень сложно устроенная вещь и нельзя сделать его идеальным лишь предоставив список желаемых действий своему партнеру. Все происходит на совершенно другом уровне – здесь и чувства, и энергетика, и феромоны там всякие, и еще куча всего сложного – того, что мы не понимаем и никогда не поймем, поэтому давай ты прекратишь постоянно спрашивать, что тебе нужно сделать, это не круто».

«То есть у тебя очень чувствительная нижняя часть члена, верно?»

«…»