Предисловие
Сьюзен Шиллинглоу
В 1946 году Уинстон Черчилль заявил, что Восточная Европа отгораживается железным занавесом. Зимой 1947 года холодная война разгорелась всерьез. Советский Союз, союзник Соединенных Штатов во время Второй мировой войны, стал угрозой для США, трудно понимаемым противником. «В газетах каждый день, – начинает Джон Стейнбек свою книгу, – обсуждалась Россия». Тем не менее, продолжает он, «о некоторых сторонах российской жизни вообще никто не писал. А это как раз то, что интересует нас больше всего». Путешествие Стейнбека и сопровождавшего его фотографа Роберта Капы должно было открыть «другую важную сторону» жизни людей в Советском Союзе – их частную жизнь. Скромная книга Стейнбека и Капы о жизни русских, «Русский дневник», опубликованная в 1948 году, – это попытка дать только «честные репортажи о том, что они видели и слышали… без редакционных комментариев и без выводов о том, что они недостаточно знают».
Во многих отношениях «Дневник» – это продолжение того дела, которым Джон Стейнбек вполне успешно занимался в течение двадцати лет, когда писал книги о простых людях: пайсано, мигрантах, приехавших в Оклахому, солдатах Второй мировой войны, мексиканских крестьянах. Конечно, в «Русском дневнике» не звучат эпические аккорды «Гроздьев гнева», но в нем все равно присутствуют характерные для той книги сочувствие к людям и любовь к ним. Одно из достоинств «Русского дневника» состоит в том, что эта книга, в отличие от многих других произведений о России, опубликованных в то время, информирует читателя в манере, наиболее характерной для творчества Стейнбека. Он пишет о простых людях с неподдельным сочувствием к ним и с пониманием, подробно останавливается на деталях, увиденных глазами журналиста. Книга отличается «нетелеологическим», нецелевым подходом: автор пишет только о том, чему сам был свидетелем. Наконец, повествование оживляется иронией и юмором, которые отсутствуют во многих «отчетах» о поездках по местам, утвержденным советской стороной. Это не самая крупномасштабная и блещущая эрудицией книга о послевоенной России. Стейнбек и Капа сделали только то, что они обещали: «Это рассказ не о России, а о нашей поездке в Россию».
Сотрудничество между Капой и Стейнбеком началось, по сути, по счастливой случайности. Они впервые встретились в Лондоне в 1943 году, а возобновили свою дружбу в Нью-Йорке в марте 1947-го. Тогда они планировали поехать в Россию как можно скорее, до 14 мая, но Стейнбек неудачно спрыгнул с подоконника своей квартиры, сломал коленный сустав и несколько недель восстанавливал здоровье (колено, однако, создавало ему проблемы на протяжении всей поездки). Будучи людьми беспокойными и независимыми, ни Капа, ни Стейнбек, не особенно любили участвовать в совместных проектах. Еще в 1936 году, когда писатель Джон О’Хара, проезжая через Пасифик-Гроув, пожелал встретиться с Джоном Стейнбеком и поработать с ним над инсценировкой недавно опубликованной книги «И проиграли бой», Стейнбек заявил, что он «ценит его и его отношение, но: „Я думаю, что мы могли бы хорошо поладить. Но я не верю в сотрудничество“». Тем не менее, несмотря на неприятие сотрудничества, оно давалось Стейнбеку легко. Он инициировал сам или был включен в ряд совместных проектов, многие из которых оказались успешными, например, его поездка 1940 года к морю Кортеса со специалистом по биологии моря Эдвардом Рикеттсом («Море Кортеса», 1941). Но некоторые проекты не получались, как это было с тем же О’Хара. Стейнбек больше тяготел к сотрудничеству с деятелями изобразительного искусства, кинорежиссерами и фотографами. Самым удачным примером взаимодействия Стейнбека с мастером из другой области стало его сотрудничество с известным военным фотокорреспондентом Робертом Капой.
Капу, чьи фотографии запечатлели муки и радости человека на войне, объединяли со Стейнбеком сострадание и любознательность. Капа, родившийся в Будапеште в 1913 году, обладал качествами, которые очень привлекали Стейнбека: жизнелюбием, терпимостью, человеколюбием. Как отмечает его биограф Ричард Уилан, политические взгляды Капы были схожи со взглядами Стейнбека. Философия Капы сформировалась во времена его мятежной юности. Эти взгляды можно было назвать «демократическими, эгалитаристскими, пацифистскими, полуколлективистскими, пропролетарскими, антиавторитарными и антифашистскими – с сильным акцентом на достоинство человека и права личности». Вынужденный покинуть Будапешт в 1931 году, Капа провел в изгнании большую часть своей жизни, странствуя по миру в качестве свидетеля разрушительных войн и делая снимки для журналов Time, Life и Fortune. Капу привлекали человеческие драмы, он стремился увидеть обыкновенное в экстраординарном. Он фотографировал людей, а не события. Как отмечал Уилан, фотоаппарат Капы всегда изучает «крайние проявления, он… исследует людей в условиях крайнего напряжения».
Сорокадневная поездка двух мастеров по Советскому Союзу в 1947 году, как и поездка Стейнбека к морю Кортеса с Эдвардом Рикеттсом в 1940 году, была экспедицией любопытных. Подобно Рикеттсу и Стейнбеку в первом путешествии, Капа и Стейнбек также хотели бы запечатлеть все, на что упадет их взгляд, и соорудить из своих «наблюдений и размышлений некую структуру, которая послужила бы моделью наблюдаемой реальности». Но если в структуре «Моря Кортеса» сплавлены «традиционно научный» и эмпирический подходы, то для второго повествования путешественники выбрали один объектив: «Мы должны постараться не критиковать и не хвалить, делать честные репортажи о том, что мы видели и слышали. Мы будем обходиться без редакционных комментариев и без выводов о том, что мы недостаточно хорошо знаем». Так появилась форма дневника и фоторепортажа. Структура, которую Стейнбек и Капа выбрали для своей книги – а на самом деле доминирующая метафора «Русского дневника» – это портрет Советского Союза. Портрет в рамке.
