Глава 87
– Я хочу сказать одно: что бы обо мне ни говорили, не верь. Богом клянусь, это неправда.
Феликс работал в мастерской хозяина, вырезая полковые знаки отличия на крышке гроба – в нем должны были похоронить лейтенанта. Теперь он медленно повернулся к девушке.
– А что ты такого сделала, Изабель? – спросил он, и уголки его рта дрогнули, готовые раздвинуться в улыбке.
Изабель, теребя краешек жакета, уставилась на усыпанный опилками пол:
– Дала слово Гуго.
Резец выпал из руки Феликса и с громким стуком ударился о крышку гроба.
– Что?
Изабель резко вскинула голову:
– Но я в этом не виновата!
Двое других мужчин, работавших в мастерской, тоже обернулись и с любопытством посмотрели на Изабель.
Феликс, зардевшись, схватил Изабель за руку и потянул за собой. Вместе они пробежали через длинную мастерскую, мимо гробов на козлах, мимо верстаков с инструментами и выскочили через дверь в задней стене. Дверь вела в конюшню, где помещался фургон, на котором хозяин мастерской развозил заказы; здесь же стояла пара рабочих лошадей.
Едва за ними закрылась дверь, Изабель со скоростью миллион слов в минуту кинулась объяснять Феликсу, что случилось и как Тетушка принуждает ее и Гуго пожениться ровно через неделю.
– Но мы обязательно что-нибудь придумаем, Феликс. Я, Гуго, Тави… мы все ищем какое-нибудь решение, – заверила она его. Глядя в открытую дверь конюшни, она добавила: – Я… мне пора возвращаться на рынок. Гуго с фургоном один, а народу сегодня много…
После того завтрака у мадам прошло уже два дня, и вот Изабель наконец выпал случай поговорить с Феликсом, рассказать ему, что случилось, объяснить, что она сама не имеет ни малейшего намерения продолжать эту помолвку, пока до него не дошли сплетни. Ведь Тетушка рассказывала об их скорой свадьбе каждому встречному и поперечному. Она даже заказала пекарю торт, оповестила священника о том, что его услуги скоро потребуются, и предложила оплатить свадебное платье.
Изабель говорила, а Феликс слушал – молча, опустив руки и устремив глаза в пол. Он не пошевелился и не сказал ни слова, даже когда Изабель умолкла.
– Феликс? Феликс, скажи хоть что-нибудь, – умоляла она, боясь, что оскорбила его и теперь он сердится.
– Из него выйдет хороший муж.
Изабель моргнула, ошеломленная.
– Он не так уж и плох, – добавил Феликс.
– Вот сам за него и выходи!
– Я только хочу сказать, что, может, тебе стоит подумать как следует.
Потрясенная Изабель сделала шаг назад. В словах Феликса ей чудилось предательство, а незнакомая грусть, туманившая его лицо, сбивала с толку. Всего минуту назад известие о помолвке вызвало у него возмущение. И вот теперь он велит ей подумать.
– Феликс, зачем ты так говоришь? – спросила она. – Гуго не любит меня. Он любит Одетту. А я не люблю его. Я… я люблю тебя.
Ее слова были для него как удар ножом в сердце. Изабель сразу поняла это, и ей стало очень больно.
– Я не должна была этого говорить? Первым в любви должен признаваться мальчик, да? Такое правило? – залепетала она, совершенно сбитая с толку. – Вечно я все перепутаю. Если бы я знала, что такое правило существует, то я… но я думала, что мы…
– Давай сядем, – сказал вдруг Феликс и указал на деревянную скамью.
– Я не пойду замуж за Гуго! – сердито отрезала она, чувствуя, как на глаза набегают слезы.
– Хорошо, Изабель. И не надо. Тебе не придется.
«Что он хочет этим сказать? Почему ведет себя так странно?» – подумала девушка.
Скоро она получила ответы на свои вопросы от самого Феликса.
Когда она села, Феликс вынул из жилетного кармана небольшой кожаный кошелек, туго перехваченный бечевкой вокруг горловины. Опустившись перед Изабель на пол, юноша распустил бечевку и высыпал содержимое кошелька ей на колени.
Шесть блестящих золотых монет сверкнули как обещание лучшего будущего.
– Возьми их, – сказал он. – Этого хватит, чтобы добраться до Рима. И тебе, и твоей сестре, и матери. Снимешь там комнатку. Много не трать. Там ты будешь в безопасности, Изабель. Далеко от этой войны.
– Что значит «возьми»? С чего мне брать твои деньги? И почему ты говоришь, что я буду в безопасности? А ты?
– Я не еду в Италию.
У Изабель даже голова закружилась.
– Я… я не понимаю, Феликс. Всего пару дней назад ты говорил, что едешь. И даже звал меня с собой…
Феликс опустил голову:
– Да, верно. Но с тех пор многое изменилось.
– Ты жалеешь, что звал меня с собой. Я тебе больше не нужна. Ты меня не любишь…
Феликс перебил ее.
– Люблю. Всегда любил и всегда буду любить, – пылко добавил он. – Больше жизни.
– Тогда почему?
Феликс взял ее руки в свои. Его синие глаза смотрели прямо в ее глаза.
– Изабель, – сказал он. – Я ухожу в армию.
