Глава 86

– Неделя, – опустошенно выдохнула Изабель, прислоняясь к стене амбара. – Все, что у нас есть.

– Что-нибудь придумаем, – сказала Тави, сидевшая на скамье рядом с Изабель. – Как-нибудь выкрутимся.

Гуго, который давно оправился после падения, сидел между ними, уронив голову на руки, упершись локтями в колени, и громко стонал.

Завтрак подошел к концу. Со стола убрали, посуду перемыли. Маман, безутешная оттого, что ее дочка выходит не за аристократа, а за простого фермера, удалилась на сеновал. Мадам занялась лечением больной курицы. Тетушка ушла к себе. Изабель, Тави и Гуго были заняты тем, что поочередно впадали то в панику, то в отчаяние.

– Выхода нет, – жалобно сказала Изабель. – Или я пойду за него, или мы умрем с голоду.

Гуго поднял голову:

– Но я не могу. Я просто не могу. Господи, и зачем вы двое свалились на мою голову? Ну вот зачем?

И он снова застонал.

– Перестань. Мычишь тут, как теленок, которого колики замучили, – бросила Тави раздраженно.

Гуго повернулся и посмотрел на нее:

– Знаешь, кто ты после этого? Сука, вот кто.

– Тоже мне, открыл Америку.

– Могла бы хоть посочувствовать мне. Видишь же, в какой я переделке, – раздраженно фыркнул Гуго. – Все должно было пойти совсем иначе.

Тави прищурилась.

– В каком это смысле иначе? – спросила она.

Гуго принял встревоженный вид. И одновременно виноватый.

– Ни в каком, – поторопился он с ответом.

Но Тави было не провести.

– Ты что-то об этом знаешь. Ну-ка, рассказывай.

Гуго стал похож на загнанного в ловушку зверька.

– Я… я только сказал Тетушке, что пора отправить вас восвояси. Точнее, я просил ее подыскать мужа. Для тебя одной, Тави, – признался он. – Думал, что, если тебя возьмут замуж, ты уберешься отсюда и заберешь с собой сестру и мать. Я хотел, чтобы вы убрались, потому что терпеть не могу вас обеих и еще без вас я скорей бы уломал ее и женился на Одетте. Так я думал. Чем меньше в доме ртов, тем проще с ней договориться. – Гуго перевел взгляд с Тави на Изабель. – Так я… ну, в общем, так я думал.

– Так это все ты виноват! – сказала Изабель сердито. – Хотел испортить жизнь Тави, а испортил мне!

Тави потерла пальцами виски.

– Сделай одолжение, Гуго, не думай больше ни о чем. Ладно? – сказала она.

– А я и не буду, – ответил он пылко. – Обещаю. Только вытащи меня из этой переделки, Тави. Пожалуйста. Я не могу жениться на Изабель. Мне нужна Одетта. Я все время думаю о ней, во сне ее вижу. Настолько я ее люблю.

– Насколько? – поинтересовалась Тави.

– Вот насколько: хочу, чтобы она была моя и душой и телом, хочу украсть ее, спрятать от всех и не расставаться с ней никогда, совсем никогда, – мечтательно ответил Гуго. – Это и называется любовью.

– А по-моему, это называется похищением человека, – сказала Тави.

Слушая Гуго, Изабель впала в отчаяние. Она закрыла лицо руками. Тави заметила это.

– Я все сделаю, Из, – сказала она порывисто. – Он у нас будет женатым.

– Ох, Тав… – сказала Изабель и положила голову на плечо сестры.

– Я бы сама за него пошла. Честное слово. Пожертвовала бы собой, лишь бы ты была счастлива, – храбро предложила Тави.

Гуго повернулся к ней и обиженно посмотрел на нее.

– Пожертвовала бы собой? – повторил он.

Изабель была глубоко тронута. Она знала: ее здравомыслящая умница-сестра никогда ничего не говорит просто так, красного словца ради. К своим словам Тави относилась всерьез.

– Неужели ты действительно смогла бы это сделать? Избавить меня от судьбы, которая хуже смерти?

– Хуже смерти? – повторил Гуго.

– Конечно хуже. Только представь нас обоих женатыми, – ответила ему Изабель. – Как мы доим коров и делаем сыры – всю жизнь, до самого конца.

Гуго побледнел.

– Ты и я. В одном доме. На одной кухне, – угрюмо добавил он.

– В одной постели, – поддакнула Тави.

– Господи, Тави, хватит об этом! – оскорбленно сказала Изабель.

– Я просто добавляю необходимую величину в уравнение супружеской жизни.

– Ну так не добавляй!

– Пари держу, что ты храпишь, Изабель! Такие, как ты, всегда храпят, – сказал Гуго.

– Ах вот, значит, как? Ну, тогда ты пердишь всю ночь напролет!

– А ты пускаешь слюни в подушку.

– А у тебя изо рта воняет.

– А у тебя – ноги.

– Не так, как твои. На целую четверть меньше.

– Вместе завтракать. Обедать. Ужинать. Двадцать лет подряд видеть за столом твою физиономию. А то и тридцать. Если совсем не повезет, то пятьдесят, – сказал Гуго.

– Пятьдесят лет, – простонала Изабель. – Господи, только представьте себе этот ужас.

Гуго с побледневшим, цвета свиного сала, лицом сказал:

– Нет, надо найти какой-то выход.

Изабель ожидала услышать от него еще одну гадость, еще одно оскорбление напоследок. Но ничего такого не случилось. Вместо этого Гуго, глядя себе на руки, произнес:

– Я боюсь тебя, Изабель. Я в жизни не встречал таких девушек, как ты. Ты – настоящий боец, ни черта не боишься. И никогда не сдаешься. Просто не умеешь, и все тут. Я еще никогда не видел, чтобы кто-нибудь с такой скоростью рубил капусту, и все за чашку овощной бурды, которую моя мать называет супом. Тебе же никто не нужен. И меньше всех – я. – Он поднял голову. – И на тебе я тоже не хочу жениться, Тави. С тобой не страшно. Просто у тебя мозги набекрень.

– Вот спасибо, – ответила Тави.

– Мне не нужна девушка отчаянная. И с мозгами набекрень тоже не нужна. Мне нужна девушка милая. Такая, для которой я стану всем на свете, а не такая, которая весь свет хочет перевернуть вверх тормашками. – И он откинулся на стенку амбара. – Тави, ты что-нибудь придумаешь?

– Пытаюсь. Изо всех сил.

Гуго вздохнул.

– И где только пропадает этот Леон Ньюданардо, когда он нужен? – спросил он.

Тави невесело рассмеялась.

– В самом деле – где?