Среди придворных весьма неожиданно усмотрел Габриэллу, удивился, как это не заметил с первого раза такую молодую и сочную женщину, даже издали видно, насколько чувственная, жаркая и в нужном понимании слова отзывчивая.

Такую трудно не углядеть с ходу, хотя ей, похоже, пришлось нанести двойной слой белил, скрывая жаркий румянец на обеих щеках, а поверх белил рисовала уже скромный, но яркий румянец на скулах, а сверху еще и темную мушку в виде сердечка.

Я сказал подчеркнуто радостно:

– Габи!.. Давно не виделись!..

Она засияла, но успела повести глазами в стороны, видят ли подруги, что грозный император и властелин демонов обращается к ней очень даже по-дружески.

– Ах, ваше величество!.. Я счастлива видеть вас снова!

Даже голос ее звучит жарко и зовуще, а глаза засияли чувственным огнем, но я уловил в ее словах подтекст, рассчитанный на подруг, навостривших уши.

– Полагал, – сказал я, – вы в Люнебурге при дворе короля Людвига…

– Я там, – подтвердила она охотно, – но Элизабет часто приглашает меня и сюда, к императорскому двору, что дозволено протоколом.

– Успеваете, Габи?

Она счастливо заулыбалась, я снова назвал ее уменьшенным именем, чего раньше никогда не делал.

– Успеваю везде, ваше величество!.. Пока пропуск на багеры есть, я им пользуюсь. Пойдемте отыщем мою лучшую подругу? Я знаю, где она сейчас.

Я покачал головой.

– Пусть флиртует, не надо мешать даже собачьей свадьбе. А я вам позволяю за неимением более интересного компаньона предаться блуду пока что со мной. А леди Элизабет отыщем потом.

В великом изумлении она даже отступила на шаг, всмотрелась в меня неверящими глазами.

– Ваше величество?

– А что, – спросил я, – с маркизом можно, а с императором что-то мешает?

– Ой, – сказала она опасливым шепотом, – а вы вправду властелин Багровой Звезды Зла?.. А то я и с маркизом что-то не упомню…

Я ответил так же тихо, чтобы не услышали притаившиеся за кустами и толстыми деревьями ее подруги:

– Было, было. В ваших интересах держаться этой версии. Буду крутым хотя бы по слухам. А властелина Багровой Звезды Зла с собой в альтанку не возьмем.

Она прошептала совсем тихо:

– А ужасные демоны… что за вашей спиной? Их не видно, но я слышу, как топают, земля вздрагивает…

– Закроют глаза, – сказал я, – и отвернутся.

Не знаю, зачем я повел себя так неожиданно и нелогично, хотя нет, вообще-то прекрасно осознаю, зачем вот так по-животному, инстинкты подсказали спасительную лазейку. Хотя для жителей Юга, а тем более придворных, это не препятствие, а привычный образ жизни, но я как бы этим коитусом с Габриэллой воздвигаю еще один барьер между собой и леди Элизабет.

Когда мы покинули альтанку, леди Габриэлла цвела, как только что распустившаяся под ласковыми лучами солнца роскошная роза, ароматная, яркая и сочная, хоть нюхай, хоть дави из нее розовое масло.

В соседней аллее простучали каблучки, мне показалось, что узнаю по стуку туфли Элизабет, что это со мной, но додумать не успел, из-за деревьев в полутора десятков шагов выскочила в самом деле она, придерживая руками платье, одна-однехонька, хотя незамужним девушкам надлежит прогуливаться только с родственниками или женщиной старше по возрасту.

Завидев меня, вскрикнула тоненьким голосом:

– Сэр Ричард!.. При дворе говорят, вы явились в громе и молниях в окружении целой армии жутких демонов?..

Я ответил с сомнением в голосе:

– Я бы не назвал леди Габриэллу такой уж жуткой, хотя… как демон, она еще та штучка…

Габриэлла вышла из-за моей спины, таинственно и плотоядно заулыбалась.

– Ах, сэр Ричард, – произнесла она таким томным голосом, что на этот раз я почти увидел ее обнаженной в роскошной постели, – вы такой шутник, такой шутник…

Элизабет, побледнев, перевела взгляд на подругу.

– Габи… я рада, что ты не страшишься властелина Багровой Звезды.

Габриэлла томно хихикнула.

– Теперь ничуть. Правда, и тогда в Люнебурге я не страшилась, маркиз был так очаровательно и грубо любезен… И я рада, что сейчас помогла ему скоротать несколько долгих минут, пока он ожидал встречи с тобой. Потому удаляюсь, но помни, ты вышла со мной и никуда от меня не отходила!

Элизабет даже не посмотрела в ее сторону, взгляд прекрасных глаз жадно обшаривает мое лицо, щечки побледнели.

– Сэр Ричард?

Я ответил ласково, как принято говорить с женщинами и домашними животными:

– В моем появлении ничего особенного, леди Элизабет. Возникла необходимость срочно переговорить с Германом, это здешний император, если вдруг не знаете. Я позавтракал и прибыл. Увы, не учел, что здешний император тоже ездит на охоту, как вы когда-то с тем графом… как его… Видите, какая у меня прекрасная память даже на такую микроскопическую величину. Микроскопическая, значит, предельно малая… Запомнил, как вы поздно вечером отправились на охоту, чтобы с ночевкой, а утром снова доохотиться…

Ее глаза стали отчаянными, а голос прозвучал впервые так жалобно, что мое мохнатое сердце дрогнуло:

– Сэр Ричард!.. Я с того дня ни разу не ездила ни на какую охоту!.. Как меня ни уговаривали!..

– Наверное, – предположил я, – Бекдорф не уговаривал, вот вы и не ездили. А он мог бы уговорить, в тот же раз сумел?..

Она сказала жалобно:

– Сэр Ричард!.. Конечно, Бекдорф не сумел и больше не сумеет! Он с того дня заперся в загородном имении, из комнаты не выходит, а еду ему передают в окошечко, которое открывает изнутри!..

– Вы передавали? – полюбопытствовал я.

Она отшатнулась.

– С чего бы? Я с ним почти незнакома!..

– Но все-таки за него переживаете?

Она посмотрела чуточку рассерженно.

– Мне всех жалко!.. Вы его напугали!

– А вас?

Она посмотрела на меня исподлобья.

– А вас почему-то… не боюсь. Даже совсем наоборот. И зачем вы так?.. С графом был обычный легкий флирт в салоне герцогини Милатской… Сэр Ричард, мне так много нужно вам сказать!

Я покачал головой.

– Леди Элизабет, в прошлый раз вы меня элегантно послали в жопу или что-то типа того, но это пустяки, на красивых женщин обижаться нельзя, а на таких прекраснейших, как вы, вообще преступно в мире доминантов. Однако моя императорская голова сейчас занята грандиозным проектом типа «Один пояс – один путь»…

– Ваше величество?

– Это объединит, – пояснил я, – три империи прекрасной дорогой прогресса и гуманизма!.. Это не флирт, конечно, но тоже весьма так это… возбуждает. Вы как насчет гуманизма?

– Не знаю, – ответила она, – что это такое, но…

– Естественно, – сказал я, – что женщины могут знать о гуманизме? Особенно красивые. Однако, увы, нужно срочно идти заниматься гуманизмом, хотя именно гуманизмом и не хочется. Леди Элизабет…

Я поклонился, она так растерялась, что даже не присела, только во взгляде проступило настоящее отчаяние, а румянец начал блекнуть, уступая место белизне мрамора.

Я пошел прочь быстро и совсем невеличаво, ноги чугунные, едва сдвинул с места, но у человека мыслящего инстинкты должны повиноваться мощному или хотя бы такому, как у меня, разуму, потому я уходил, словно ломился навстречу урагану.

Сердце стучит, словно выскочил из жаркого боя. Что со мной не так, я же человек умный, мыслящий, анализирующий, все вроде бы понимающий, а сейчас не высшая математика, в которой я как белеменит в квантовой физике!

…На западе небо окрасилось в багровый цвет, когда я с балкона увидел, как далеко на входе в сад распахнулись высокие металлические ворота. Трое всадников в форме императорской гвардии ворвались лихим галопом, прокричали что-то, один замахал шляпой.

Слуги заметались чаще, а гуляющие по саду придворные устремились к зданиям дворца.

Император, мелькнула мысль. Наохотился. Айфорс даже не намекнул, а сказал прямо и без хитростей, раз уж я тоже император, что для государственных мужей охота – такая же работа, как и в кабинетах, и на приемах. В неформальной обстановке надежнее завязываются и укрепляются контакты с приглашенными королями, устанавливаются новые, намечаются союзы и прощупываются возможности на будущее.

Через полчаса в те же распахнутые врата начали въезжать группы богато и пышно одетых всадников в ярких шелках и такие нарядные, словно из костюмерной.

Не представляю, как можно охотиться в настолько роскошных костюмах. Впрочем, короли не сами с топорами в руках строят города, хотя считаются их строителями, так что и охотятся, возможно, слуги и подданные, а добытое засчитывается хозяевам.

Ощутил импульс выйти и встретить Германа прямо во дворе, с трудом задушил в себе элементарную вежливость. Могут расценить как поведение вассала по отношению к сюзерену, а раз могут, то так и сделают.

Приходится осторожничать в каждом слове и жесте, что так не люблю в своей бездумной беспечности. Как же подлинное поведение императоров и даже королей не похоже на то, что им хотелось бы делать!

Сейчас, как понимаю, императору спешно докладывают о моем внезапном появлении, а он вряд ли станет откладывать встречу со мной. По целому ряду причин.

Из главного здания торопливо вышли трое, во главе Айфорс Молер, с ним помощники, на ходу втолковывают что-то, а он, опираясь на трость, двигается к зданию, где центральное место занимают мои покои.

Я отступил на шаг, чтобы не увидели меня на балконе, вернулся в главную комнату и только улегся на диване в демонстративно блаженно-расслабленной позе, как в дверном проеме появился разряженный и с бляхами слуга, явно высокого ранга.

– Ваше величество, – сказал он вздрагивающим от усердия голосом, – к вам лорд-канцлер империи…

Я сделал небрежный жест рукой.

– Зови.

Он исчез, я даже услышал вздох облегчения, а мгновение спустя порог перешагнул сэр Айфорс, все в том же серебристо-сером парике, имитирующем благородные седины, пышно-строгом камзоле и весь в манжетах, что не только из рукавов, но и на шее, и на ногах, начиная из-под коленей.

Я ждал, удерживая себя в той же небрежной позе, здесь вежливость обязательно истолкуют иначе, нужно помнить о протоколе.

Молер остановился в трех шагах и отвесил церемонный поклон, а за неимением шляпы подвигал рукой, имитируя размахивание и даже подпрыгивание.

– Ваше императорское величество…

Я поднялся в сидячее положение.

– Рад снова видеть вас в том добром здравии, сэр Айфорс. Уже отдохнули?

– Благодаря вашему участию, ваше величество…

– Что-то случилось?

– Его величество, – ответил он с осторожностью и опаской, – Герман Третий вернулись с охоты и готовы принять вас…

– Принять? – уточнил я.

Он сказал поспешно:

– Встретиться с вами!.. Простите, оговорился. Как вы понимаете, ему нечасто приходится общаться с равными себе по титулу.

– Я тоже почти готов, – сообщил я. – Сейчас вот сапоги надену… Ах да, они на мне! Хорошо, можем отправиться прямо щас. Я без церемоний, хоть и небесцеремонный, но варвару позволительны нарушения протокола, не так ли?

Он просиял, словно опасался чего-то выкрутасного.

– Тогда… ваше величество?

Я поднялся, потянулся, словно целую неделю вот не вставал и все, отдыхая после трудов не совсем праведных, у императоров с этим непросто, но все же трудов.